Поездка в Соколье

[Ксюша Ромашкина]

Шоколад... пористый... ПОРистый!!! От догадки девочка покраснела, как десять светофоров и выронила свой "приз" на пол.

- На! – Ксюха, подобрав шоколадку, протянула ее Ладе, - Возьми! Это твое!

[Игорь Анатольевич Лане]

- А че я сказал-то? - привычно ушел в оборону Илья и решил сменить скользкую тему, - А нам еще долго ехать? Скоро уже крепость-то будет? А Вы еще обещали рассказать про это... Ну... Что там потом было, после революции. И до.

- Ты чего-то сказал про какую-то попу. А я на это тебе ответил: будь вежлив с девочками, и они всегда поделятся с тобой шоколадкой, - улыбнулся я. Инцидент закончился, чего бы не повеселиться.
- Ехать нам еще час, может чуть меньше. Рассказ будет недолгим, скоро начну.

[Игорь Анатольевич Лане]

[-Cадись, Волкова. В лагере поговорим.

-Игорь Анатольевич, ну вот как с ней работать?

- Банально, - ответил я. – Наказывать за плохое, поощрять за хорошее. К примеру, я приятно удивлен, что она вернулась. Но, спустить ей такую выходку... Не знаю. Кстати, Алла Александровна, - это я совсем тихо, - по вашему мнению, за что в лицее можно прощать, а в каких случаях наказание неизбежно?

[Алла Александровна]

[-Cадись, Волкова. В лагере поговорим.

-Игорь Анатольевич, ну вот как с ней работать?

- Банально, - ответил я. – Наказывать за плохое, поощрять за хорошее. К примеру, я приятно удивлен, что она вернулась. Но, спустить ей такую выходку... Не знаю. Кстати, Алла Александровна, - это я совсем тихо, - по вашему мнению, за что в лицее можно прощать, а в каких случаях наказание неизбежно?

-Игорь, ну когда дети не слышат, иожно и "на ты" Когда прощать... знаешь, я готова простить Ладе взбалмошность, избалованность... она, на самом деле, неплохая девочка. Но я не могу прощать безответсвенность или грубость, хамство, ложь. Вот за это наказываю всегда. Кстати, совсем не обязательно физически... А вот двойки, или невыполненное домашнее задание, или мелкое нарушение дисуиплины можно и простить... Ты сам как считаешь?

[Игорь Анатольевич Лане]

-Игорь, ну когда дети не слышат, иожно и "на ты" Когда прощать... знаешь, я готова простить Ладе взбалмошность, избалованность... она, на самом деле, неплохая девочка. Но я не могу прощать безответсвенность или грубость, хамство, ложь. Вот за это наказываю всегда. Кстати, совсем не обязательно физически... А вот двойки, или невыполненное домашнее задание, или мелкое нарушение дисуиплины можно и простить... Ты сам как считаешь?

- Прежде всего, я против вбивания знаний ремнем. Может, потому что в меня их не вбивали. Еще есть рассеянность, невнимание, несобранность, много из этого вообще относится к физиологии. В школе я не очень педагогично и эстетично стучал указкой по парте, в таких случаях. И все же, для меня это не повод к наказанию. Под наказанием, Аллочка, все же понимаю лицейскую специфику. Браться за ремень считаю нужным лишь в двух случаях: экстрима, реально опасного для жизни и хамства. Выходка Волковой - безусловно второе, с элементами первого.
Смотрю на часы. По расчету скоро должны быть. Пора завершать экскурсию.

[Мая]

Мая благополучно проспала всю дорогу до сельпо, вместе с рассказом про крепость и всеми последующими любовно-гастрономическими приключениями. Спать под мерное покачивание автобуса было приятно и сладко – шуршание оберток, урчанье мотора, и разноголосица разговоров, наполнявшая салон неповторимой мелодией ласкового июньского утра, весьма органично вплеталась в ткань ее сна. Майке снились старинные замки, окруженные крепостным рвом. По обе стороны рва высились цилиндрические неприступные башни, издали напоминавшие бочки с порохом, крепко перетянутые у самого верха каменными обечайками с прорезями бойниц. На одной из башен восседал симпатичный черноволосый атаман, смахивающий на Антонио Бандераса, и кидался кусочками хлеба в пролетающих галок.
И сама она, Майка, бежала в простой холщовой рубахе на голое тело, босиком по скользким камням мостовой, развеяв по плечам огненно-рыжие волосы, и ветер раздувал за спиною рубаху, как крылья. За Майкой гнались ворвавшиеся в крепость солдаты. Впереди всех, вперевалочку, бежал толстый воевода, до удивления похожий на Матюшина, размахивающий устрашающего вида хлыстом, выкрикивая на бегу нечто совсем уж несуразное: « Порету мне, порету!»
Сочетание ужасных слов воеводы и полного отсутствия нижнего белья под рубахой нагоняло на Маю животный страх – ноги отказывались повиноваться, полы длинной рубахи обвивали колени – девчонке казалось, что еще пару минут, и воевода настигнет ее, схватит в охапку, прижмет к засаленному толстому брюху и наглядно объяснит смысл своего восклицания.
Под ногами во все стороны рассыпались всполошенные куры. Майка понимала, что все они изрядно пьяны - куры неуклюже спотыкались, путаясь в собственных ногах и тоскливо икая…

Проснувшись во время небольшой остановки у сельпо, Мая не сразу поняла, где находится. Пропал атаман, пропали куры и воевода – из обрывков витавших в автобусе разговоров Мая поняла, что пропал еще кто-то, уже из лицейских…но кто именно стало понятно только после переклички, перед самой отправкой. Ладка! Вот сумасшедшая! И с чего ей взбрело в голову….

Мая успела окончательно проснуться только к тому моменту, как автобус чуть ли не на полном ходу резко затормозил, впечатав ее лбом в спинку переднего сиденья.
С удивлением Мая наблюдала, как перед автобусом затормозило такси, как в салон влетела чем-то ужасно разозленная Ладка, как Лане вручил ей шоколад, и как она внезапно покраснела, выронив плитку на пол. «Агнешке – орешки, Евгенье – печенье, Ладке – шоколадку, а Майке – нагайку?…» - сложились в голове глупые строчки, все еще под влиянием впечатлений от сна.
Мая наклонилась к Ладе, надеясь отвлечь от неприятных мыслей:
-Лад, ты че такая грустная, а? Хочешь, сон расскажу?

[Алла Александровна]

- Прежде всего, я против вбивания знаний ремнем. Может, потому что в меня их не вбивали. Еще есть рассеянность, невнимание, несобранность, много из этого вообще относится к физиологии. В школе я не очень педагогично и эстетично стучал указкой по парте, в таких случаях. И все же, для меня это не повод к наказанию. Под наказанием, Аллочка, все же понимаю лицейскую специфику. Браться за ремень считаю нужным лишь в двух случаях: экстрима, реально опасного для жизни и хамства. Выходка Волковой - безусловно второе, с элементами первого.
Смотрю на часы. По расчету скоро должны быть. Пора завершать экскурсию.

-Да, безусловно, ты прав, Игорь. Правда... правда я сама иногда совершаю безумные поступки так что тут мне трудно судить. Мы на самом деле скоро будем наместе? Отлично... надеюсь, никто из наших подопечных больше не выкинет ничего особенного

[Игорь Анатольевич Лане]

[quote-Да, безусловно, ты прав, Игорь. Правда... правда я сама иногда совершаю безумные поступки так что тут мне трудно судить. Мы на самом деле скоро будем наместе? Отлично... надеюсь, никто из наших подопечных больше не выкинет ничего особенного

- Надеюсь. Поможешь мне, ладно? А я завершаю экскурсию.

История с атаманом Куром оказалась не только самой славной боевой страницей в истории крепости Соколье, но и последней. Правда, во время Северной войны, ее укрепили, но, как известно, шведы на Москву не пошли. Во времена Анны Иоанновны, государыни не гуманной, но весьма экономной, крепость окончательно разоружили и просто забросили.
В дальнейшем, Соколью повезло, причем, несколько раз. Ближайшая деревня – в двух километрах от крепости, поэтому местные мужики не могли использовать ее как повседневную каменоломню и, тем более, приспособить стены под хозяйственные постройки. Когда же мужиков согнали в колхоз и появились трактора и грузовики, Соколье уже было признано второразрядным, областным памятником архитектуры, и крепость не пустили на стройматериалы. Повезло и в Войну: немцы дошли до этих мест в октябре 41-го, но ни наши, ни они, в дальнейшем, не использовали крепость, как оборонительное укрепление.
После войны в Соколье велись археологические раскопки. С реставрацией повезло меньше, хотя бы потому, что как туристический центр крепость не годилась – стояла в стороне от туристических маршрутов, сама же по себе не представляла такой ценности, чтобы разработать отдельный маршрут. Реставраторы лишь укрепили цементом часть стены и восстановили мост. Качество их работы мы сможем оценить не позже, чем через четверть часа.

У моей уверенности были основания – мы только что свернули с большака на узкую грунтовку, после указателя-стрелки: «Крепость Соколье – 4 км». Автобус, которого и прежде трясло на ухабах, да так, что хотелось верить: на борту лишь бывалые моряки, не боящиеся приступа известной болезни, окончательно превратился в корабль, переваливающийся с волны на волну. Похоже, последний раз по этой дороге провозили гладкоствольную артиллерию конными упряжками.
Пусть корабль и попал в шторм, но мой капитанский долг сделать небольшое объявление, насчет дисциплины на борту.
- Трясет, ребята? – объявляю в микрофон. – Плохо? Ничего, будет хуже. Но недолго. Когда мы приедем, не хочу отнимать у вас лишнюю минуту этого солнечного дня, поэтому слушайте меня сейчас.
Похоже, слушают.
- Первую миссию – «Райцентр» вы прошли успешно. Обошлось без инцидентов, опозданий и прочих ЧП. Почти обошлось. Спасибо. Надеюсь, что в крепости будет не хуже. У меня есть несколько требований по дисциплине и, прошу их выслушать.
Первое: самостоятельные альпинизм и спелеология – запрещены категорически. Заходить в башни и казематы – можно, для этого и просил взять фонари. Но если кто-нибудь увидел симпатичный вход в подземелье, или облюбовал башню, на которую в принципе можно залезть - зовите меня. Я оценю степень риска и, если можно, дам "добро". Понимаю, будут спорные ситуации. Тоже зовите меня, как оценщика и эксперта. Замеченные в отвязном экстриме, до конца поездки не отойдут от меня ни на шаг. Как минимум.
Второе. Рекомендую ходить группами, хотя бы – парами: у одного проблема, второй привел помощь. Кто не нашел пару, образуйте тройки, но одиночное хождение по крепости запрещено. Учтите, романтики и прочие одинокие волки.
И последнее. Купание в реке Соколке – только после исследования ее мною. Если дам «добро» - значит можно. Купаться – в присутствии преподавателя, меня или Аллы Александровны, в исследованном секторе, не выходя за его пределы.
В автобусе есть аптечка, но все равно советую не перегреваться, и не дразнить ос. Нужны трое хозяйственных добровольцев, желательно – один парень. Кухонная работа будет недолгой, развести костер и вскипятить воду, нарезать овощи и колбасу.
Собственно, все. Ребята, сегодняшнее путешествие – моя первая экскурсия в Лицее. У вас тоже первая летняя дальняя поездка. Давайте сделаем все, чтобы она не оказалась последней.

А среди деревьев чаще уже появились полуобвалившиеся башни Соколья. Неширокая (надеюсь, неглубокая речка), луг, не оскверненный сельским хозяйством, перелесок на его краю. Приехали.

[Галинка]

- Лад, ну его…Мы потом им ВСЕМ припомним! И Фимке и Ваньке… всем! А ты, Шпелер, вообще заткнись!

[Лада]

Спасибо, можешь себе оставить! - буркнула Лада мелкой девчонке, но шоколадку забрала. А потом Лада села на место. И заставила себя поднять голову. Чтобы ни на кого не смотреть, она уставилась на дорогу.
Она даже не заметила, что рядом вместо того парня (Дима или Витя...) оказалась рыженькая Майя.

Мая наклонилась к Ладе, надеясь отвлечь от неприятных мыслей:
-Лад, ты че такая грустная, а? Хочешь, сон расскажу?

- Ну расскажи, - вздохнула Лада.

- Лад, ну его…Мы потом им ВСЕМ припомним! И Фимке и Ваньке… всем! А ты, Шпелер, вообще заткнись!

- Галка!!!!!!! Настроение сразу улучшилось. Просто в один момент. И как я ее раньше не заметила? Ну теперь-то мы им всем покажем! Всем!

[Илья Шпелер]

Крепость "Сколье" явилась взору внезапно. Именно явилась - как в чудесном сказочном сне: вот только что за стеклами автобуса зеленым частоколом маячили однообразные деревья, изредка прерываемые небольшими полянами, опушками, овражками, да долами, в которые автобус ухал так, что внизу живота то и дело образовывалась сосущая сладкая пустота - как вдруг, откуда ни возьмись, уже наплывают серые от времени зубчатые стены, выростающие прямо из невысокого, метров 15-20, но крутого каменистого косогора, у самого основания которого плещется и несет свои воды быстрая речка (р. Соколка, как было написано на облупленном дорожном указателе, который Илья успел заметить в окне). А вот и покоробленные приземистые цилиндры башен, чуть сходящиеся к верху, к конусообразным шатрам кровли. Бойниц в них что-то не видно... А нет - вот они! Маленькие и узкие, редко разбросанные по широким дугам толстых стен, они настолько сливались с их общим фоном, что Илья не мог не восхититься мастерству, с которым древние строители их закамуфлировали.

Городской ребенок, Шпелер, при слове крепость, представлял нечто-то игрушечное, бумажное, похожее если не на открытку, то - на иллюстрацию в учебнике. Он видел много крепостей - в основоном за границей - но там они были какими-то бутафорскими, не настоящими, слишком прилизанными и сверкающими, что ли. Тот же Королевский замок в Баварии - ну вылитая игрушка в витрине рождественской распродажи. Бастионы на Мальте смотрелись внушительнее, но и они настолько вычищены и приготовлены для туристов, что, казалось, только вчера построены. Та же история и во Франции, и в Чехии, и во всей Западной Европе.

Но не здесь!

Даже издали, даже еще из окна автобуса каждый камень, уложенный в кладку кричал: "Мне триста лет!". "А мне - четыреста!" - как бы отвечал ему другой. А вон те молчаливые камни в осоновании - им так и все пять столетий...

Автобус мягко (видимо потому что медленно, а может потому, что площадку перед "памятником архитектуры" XV века не так давно подремонтировали) развернулся и, наконец, остановился. Илья, восхищенно глазея в окно, поминутно дергая Маришку, чтобы обратить ее внимание то на стены, то на башни, то на бойницы, то еще на что-нибудь, пропустил всю концовку нотации, прочитанной Историческим Антресолем и не особо сожалел об этом. Наконец-то они пойдут туда, внутрь!

На улице оказалось (точнее - Илья только на улице это заметил), что от автобусной площадки внутрь крепости ведет настоящий мост! Раньше в этом месте пролегал ров, настолько глубокий, что его остатки были хорошо различимы, хотя дно его теперь было сухо. Вот через этот ров и был переброшен каменный арочный мост, круто поднимающийся высоко вверх к темному проему ворот в стене ближайшей башни. Вход был сделан на высоте примерно метров 6 над бывшим уровнем воды во рве, да глубина его, была, похоже, примерно метров 10, поэтому в верхней точке мост возвышался на полтора десятка метров! По обе стороны узкого (в одну телегу) мостика были перила, но они на вид были довольно хлипкие. А еще - перед самыми воротами мост кончался! Раньше последний сегмент явно был подъемным, как в средневековой Европе (явно строили не наши!), но теперь там сделали для туристов постоянный пролет из уродливых металлических балок с деревянным настилом. Шпелер аж задохнулся от возмущения!

Перед тем местом, где мост начинался, на щите висел выцветший план крепости. Из него следовало, что сооружение имеет почти полукруглую форму, причем ее дугообразная часть повторяет изгиб реки и воздвигнута над самым обрывом. Эта же стена и примыкающие к ней башни являются самой древней частью сооружения. К сожалению, вторая башня, на дальнем от входа конце дуги, почти не сохранилась ("Жаль!" - искренне огорчился Шпелер, хотя точь-в-точь такая же башня высилась прямо перед ним). Кроме этого, дугообразная стена имела еще одну более позднюю башню, пристроенную к стене примерно в середине дуги. Названия имели не все башни, но эта называлась "Водяной". Кроме того, старинная башня с единственным входом в крепость называлась "Мостовая".

Прямой, или точнее почти прямой, так как имелся небольшой излом во внешнюю сторону, участок был новее (лет на двести) и сохранился значительно лучше, в частности имелись в наличии почти совсем целые все 6 башен: две по краям (соединенные со старыми башнями плохо сохранившимися стенами), одна на внешнем углу, одна промежуточная на короткой стороне и еще две таких же - на длинной. Из "новых" название имела только башня на изломе стены - она именовалась "Дурья". И она же имела самое длинное описание. И она же - была единственной, вход на которую был категорически воспрещен. В описании упоминалось не только общее ветхое состояние, но и "запутанная система подвалов и подземных ходов, ведущих из бешни, назначение которых неясно. В настоящее время там ведуться археологические работы и поэтому в целях безопасности и для удобства изысканий вход в башню временно ограничен." Вот как раз поверх слов "временно ограничен" и было выведено "воспрещен!".

Еще одной интересной информацией, которую Илья почерпнул из стенда и о которой Исторический Антресоль не упомянул (не знал, наверное) было то, что одно время крепость использовалась как склад для хранения не только провианта, аммуниции и боеприпасов, но и как личная сокровищница самого Светлейшего Князя Потемкина-Таврического(!). Ого! Не больше, не меньше.

Неподалеку от стоянки, метрах в трехстах, в зоне прямой видимости, там, где раньше, видимо, как раз было устье рва, образовался речной залив, течение в котором было слабым, а берега покрыты чудесным белым речным песком, таким мелким, что он был похож на темноватую соль. Солнце жарило немилосердно и Илья, как он ни был захвачен в плен крепостью, как она не тянула его к себе словно магнитом, не мог не подумать с удовольствием о том, как тут можно будет классно искупаться и позагорать. Пляж - просто ривьера!

Но сначала - в крепость!

[Лада]

Ладка тоже залюбовалась крепостью. Впечатляет... Так и кажется, что сейчас опустится мост и навстречу выйдут люди в старинных одеяниях... Ух. Автобус остановился. Девочка дождалась пока освободиться соседнее кресло и засунула шоколадку под чехол. Теперь, когда появилась Галка, все будет классно! И ничего плохого случится не может. Ладу захлестнуло безбашенное настроение. И даже грустные мысли о Ване сжались в комочек и скатились куда-то в самые глубины души. Лада наконец заметила, что сегодня такой прекрасный солнечный денек! Вокруг летают ласточки... И все так чудесно-расчудесно! Они с Галкой неприменно залезут в какое-нибудь интересное место. Как здорово, что их не станут водить, как группу баранов! В какой-то миг, ей все же захотелось обернуться и посмотреть - что же там Ваня делает. Но она строго одернула себя и запретила себе думать о нем вообще. Все. Знать его не знаю. И точка. Лада спрыгнула из автобуса.
- Галка, как думаешь, тут костюмы дают напрокат? Ну, чтобы пофоткаться? У меня фотик с собой! Лада стала (не без гордости) демонстрировать чудо техники, которое подарил ей отец на окончание учебного года и задела локтем Илью, стоящего (на дороге у людей!) с открытым ртом.
- Вечно ты Шпелер, не на своем месте! Галь, вот, смотри тут столько режимов есть...

[Илья Шпелер]

- Вечно ты Шпелер, не на своем месте! Галь, вот, смотри тут столько режимов есть...

- Я-то на своем, а вот некоторые места себе найти не могут! - заявил Илья, потирая пострадавшее ухо и намекая на Ладкины вояжи то от автобуса, то к автобусу.

[Женя Белкина]

- эй, воры! винитесь царю-ю-ю!!! – визгливо надрывал глотку походного шатра подьячий Сенька Вицын, помахивая для внушительности вовсе не положенным ему по званию палашом.

- ваш царь - бесперый глухарь! – гоготали сверху, скаля зубы, косматые разбойники – ждала Москва галку, а выждала палку! а ну, приказная строка, веди нам своего воеводу, мать его так и этак, и пополам, и наперекосяк! – тут проклятые злодеи стали пространно рассказывать, в какие веселые забавы имеют они обыкновение играть с воеводами, дьяками и прочим начальственным элементом, фантазия у них была буйная и неограниченная.

Окольничий князь Ремнев-Оболенский раздувался гневом, сидя на своем буланом аргамаке. Был командующий, как и положено человеку почтенному, к пресветлым государевым очам допущенному, отменно брюхат, расчесанная бородища лежала на овитом персидским атласом и чеканными латами грузном чреве седым потоком, рука в панцирной рукавице зло сжимала очерес плети, подаренной на свадьбу тестем, князем Куракиным. - Знала ты, дщерь моя, отцовскую плеть, ныне даю ее мужу твоему, дабы бил он тебя за вины твои – сухонький как печной таракан тестюшка истово стегнул пятнадцатилетнюю красавицу дочь по дрожащим плечикам – эх, вспомнить приятно! Ну что за жизнь, а? Только раcпробовал белотелую голубицу, только сорвал первый медок с сочных девичьих губок, как скачет от двора пристав с царским повелением – снова в поход! И ведь не откажешь Шуйскому-то! Иные после тульского сидения давно по домам распущены, меды пьют та девок дворовых щупают (ну и порют, конешно, – это у нас завсегда на святой Руси заведено, девок ядреных пороть-то, - князь от сладости даже облизнул масленые губы). А я тут, понимаешь, Кура этого их гнезда его вывести должон! Будто иных на такое дело не нашлось?

- э-эй, боярин-воевода, пошто жонку с собой не привез? – надрывался с башни дюжий детина в малиновом кафтане – бают, красавица у тебя молоденька! мы б ее не обидели! уж лучше нам, чем дворовым твоим достанется, бу-га-га!!!

И без того горячее от июньской жары лицо князя налилось тяжелым багрянцем. А вдруг и впрямь? – мелькнула в сердце беспокойная мысль, пальцы еще крепче вцепились в девственную доселе плеть. Я то здесь, а она …ох, засеку Аксинью, видит бог, засеку, коли что!

- а ну-к, немец, вжарь по супостатам ядрышком!

Наемный артиллерист - бургундец Антуан-Донасьен Фессе-Верже, некогда изгнанный с родины за буйство и окаянство похуже атаманских, угодливо поклонился женералю московитов, подожженный лонт ткнулся в запальное отверстие бронзовой кулеврины – гр-ра-ау!!!

Все трое – воевода, подьячий и пушкарь напряженно следили слезившимися от едкого дыма глазами, как уменьшается в размерах черный шар ядра, приближаясь к засиженному мятежниками бастиону. Б-бах!! – туча известковой пыли и щебня на мгновение скрыло стену от глаз наблюдателей. Но когда дым рассеялся, из почти неповрежденных выстрелом бойниц снова повысовывались наглые хари разбойников. Теперь они от души ржали, показывая обозленному воеводе множество разных жестов, в основном сложенных из трех пальцев.

- merde! – прошипел бургундец – ну и крепкие же стены у этого шале!

- дык до зимы тут протянем, - тихо, чтобы не услышал воевода, промолвил подьячий.

А сам окольничий открыл рот пошире, набрал воздуха в необъятную глотку и …это последующие поколения историков приписали Великий загиб венценосному плотнику (впрочем, как и создание регулярной армии и флота тоже). Увы, не было в обозе князя Оболенского летописца, который бы взял на себя труд зафиксировать этот исторический момент. Царевы стрельцы уважительно потряхивали видавшими виды бородами, а разбуженные княжеским голосом стаи галок чертили круги над крепостными башнями…

- вау! – сказала Женечка Белкина, выпрыгивая из автобуса на пружинящую под ногами зеленую травку - Ваня, Ванечка, ты только посмотри, какая тут прелесть!

[Мая]

Мая принялась с увлечением выкладывать Ладе все подробности своего необычного сна, пытаясь вспомнить, когда, согласно приметам, нужно рассказывать сон, чтобы он сбылся – до обеда или после? Правда, она сама еще толком не разобралась, хочется ли ей, чтобы такие сновидения становились реальностью.

Внезапно Мая прервалась на полуслове и прильнула к окну. Автобус подпрыгнул в последний раз на ухабе, мягко въехал на площадку перед каменным мостом и развернувшись, наконец-то затормозил. В распахнутые двери хлынул поток прогретого, пронизанного ароматом бурно разросшихся трав и речной свежестью воздуха, птичий щебет и необъяснимое на словах ощущение поджидающих ее приключений.

Мая одной из первых выскочила из автобуса, и на бегу срывая сандалии, побежала на мост – босиком, как было во сне! Крепость, нависая над ней монументальностью башен, манила и отпугивала одновременно. Мая давно отметила удивительное свойство всех таких крепостей – в фантазиях они представлялись ей похожими на чудесные дворцы с многочисленными роскошными залами, пышными господскими спальнями и маленькими комнатками прислуги. Вблизи же крепость на первый взгляд слегка разочаровывала своей кажущейся простотой и доступностью. Ну чего стоит просто вскарабкаться наверх по щербатым стенам, цепляясь за выступы в кладке, или спустившись с обрыва к подножию и обойдя крепость кругом, обнаружить какой-нибудь вход, в пылу битвы позабытый защитниками? Разве что этот ров был раньше доверху заполнен водой?

Однако по мере приближения к крепости оптимистические прогнозы вытеснялись нарастающим ощущением ее неприступности и восхищением мастерством древних строителей. Даже сам мост, покоящийся на высоких арках, вызывал невольный трепет и удивление – как могли воздвигнуть такую громаду без всех этих чудес современной техники? Мая подскочила к перилам, опустилась коленями на прогретые камни, плотно пригнанные друг к другу, просунула голову под перекладиной и затаив дыхание, заглянула вниз. С такой огромной высоты узкие тропинки, вившиеся в траве по дну рва, казались почти незаметными.
-Ух, как бы я не хотела навернуться с такой высоты! – присвистнула Мая, и словно испытывая саму себя, просунулась еще ближе к краю. По телу пробежала сладкая дрожь восторга и ужаса. Мая приняла вызов – сегодня она будет бесстрашной покорительницей древней крепости и наконец, победит свой страх высоты! А победить его можно только одним способом – взобравшись на самую высокую башню! Пожалуй – вон на ту, стоящую несколько особняком, но с виду неплохо сохранившуюся, из которой - Мая отчетливо видела это – можно было попасть на крепостную стену, где в древние времена наверняка бежали защитники крепости, спеша отразить штурм самых отчаянных недругов. А раз могли они – то сможет и Мая!
С трудом оторвавшись от созерцания грандиозной цели своего путешествия, Мая поднялась на ноги, стряхнула с коленок налипшие щепочки, и поспешила присоединиться к ребятам.