Утро после поездки в Соколье (приват)

[Женя Белкина]

Белка проснулась от нестерпимой ломоты в отлежанной за ночь руке. Диванчик, на котором она провела самую тяжелую за все тринадцать лет ночь, шириной особой не отличался, а разложить его в темноте она и не подумала. О том, что на чердаке есть электричество, она понятия не имела. Теперь при свете утреннего солнца, косыми лучами проникавшего через окно, выяснилось, что тот непонятный предмет, о который ночью Женька так больно ударило колено, был телевизором.

Ей недолго удалось рассматривать обстановку ее нового обиталища. Той ненавистной ночью, после долгих часов бесцельного кружения по лагерю, рыдающая до истерики Белка смогла сделать лишь один вывод. Она не может возвращаться в комнату. После того, что случилось, она цепенела от мысли, что ей придется встретиться с нестерпимыми глазами Лещинской, зелеными и полными презрения. А ничего иного Белка уже не заслуживала, и никаких оправданий ей не было. Не было и никогда уже не будет. Не имело значения, сколько томительных лет она еще будет топтать землю. Жизнь была кончена полностью и бесповоротно.

Той ночью Женька действовала по наитию. Ее острые зрачки пару дней назад углядели, как мальчишки лазали на крышу; про лестницу она тоже знала. И ей повезло, наверно впервые за последние сутки, - лестница оказалась не так уж далеко. Откуда у девочки хватило силы дотащить тяжеленную деревяшку и приставить ее к стене, как обычно трусливая Белка решилась в полной тьме залезть наверх, и каким чудом она оттуда не сорвалась, никто бы не смог объяснить, тем более она сама. Но люди в состоянии аффекта способны на многое, чему Шпелер со своим мясом был уже неплохим примером.

Лучше бы я тогда упала и убилась насмерть! Эта была первая мысль Жени, которую ей удалось зафиксировать за это утро. Как всегда бывает при пробуждении, воспоминания вчерашнего дня рухнули в ее душу потоком жидкого льда. Но она уже так много проплакала за последние часы, что, кажется, почти притерпелась к душевной боли. Сейчас из расхожей фразы эта боль превратилась в чисто физическое ощущение, такое же явное, как и мурашки в зажатой под головой руке. И это уже никогда не изменится, с этим чувством она теперь будет жить всегда.

Женька распрямилась и потерла закоченевшие конечности. Солнечный свет говорил о том, что пора уже выбираться из чердачной каморки, а то кто-нибудь любопытный мог бы увидеть приставленную к стене лестницу. От мысли, что кто-нибудь ее сейчас увидит, Белке хотелось провалиться сквозь землю. И желательно до самого земного ядра.

Рожденный в отчаянных рыданиях на диванчике план был таким:

1) незаметно спуститься вниз и где-нибудь спрятаться так, чтобы был виден девичий корпус;
2) когда Агнешка, Маришка, и, конечно же, Лада выйдут на завтрак, так же незаметно проскользнуть в комнату и забрать вещи, самое главное – сотовый телефон;
3) постараться спрятаться где-то поблизости от лагеря, может быть в лесу;
4) оттуда звонить в Москву родителям и просить, умолять, требовать, угрожать, чтобы ее немедленно забрали из лагеря и лицея, навсегда, и увезли куда-нибудь подальше. Хоть в Уругвай, хоть на Мадагаскар, хоть в Магадан – не важно. Когда твоя жизнь окончена, тебе уже все равно, где ты проведешь ее горький остаток. Там в изгнании предательница постарается забыть этот день, выкинуть из памяти свои подлые слова, молча уходящего вглубь подземелья историка, ухмылку Агнессы, вспыхивающие полосы алых рубцов на теле Вани и надрывный плач избиваемой Лады. Быть может, когда-нибудь ей это удастся…

Она без приключений спустилась вниз, сбросила лестницу и довольно быстро отыскала спрятанное среди камней и кустов укромное место, откуда хорошо просматривалась дверь в палату девочек. Эта была та самая площадка, которую раньше ее открыли Ваня и Лада, но этого, она, конечно же, не знала. Белка опустилась на камни и замерла в тоскливом безнадежном одиночестве. И, казалось, весь мир понимал, какое гадкое создание оскверняет сейчас своим присутствием заросшую цветами полянку.

- пр-р-р-р-р-р-р-р-едательница! – трещала крыльями планирующая над травой стрекоза.

- стук-тук-тук-тук-тукачка! – барабанил на позолоченной солнцем сосне пестрый дятел.

- заср-р-р-р-ранка! позор-р-р-р-р! – каркала с ветки черная ворона.

Белка в изнеможении уткнула лицо в колени. Но сразу же выпрямилась – нельзя было отрывать взгляда от двери. Так, Маришка вышла …и Агнешка с ней тоже! И обе как-то озабоченно переговариваются и почему-то расходятся в разные стороны. Меня ищут – пришла ей в голову правильная догадка, и Жене стало даже как-то смешно – как можно искать того, кого уже нет?

И вот тогда произошло маленькое чудо. Такие чудеса происходят с нами часто. Только обычно занятому житейской круговертью человеку некогда разгадывать мельком увиденные им знаки.

Лист, первый желтый лист этого лета, слетел с березки, покружился чуточку в воздухе и послушно лег у ее ног. Она машинально подняла его и повертела в пальцах.

Вот, - подумала она с горечью, – ты тоже рос вместе со всеми на одном дереве. А теперь ты упал, и любой может свернуть тебя в трубочку, даже такая мразь, как я. И я могу делать с тобой все, что только захочу. Только некому будет скрутить меня, хотя я точно такое же ничто, как и ты…

Белка посидела еще некоторое время и тот, кто бы мог увидеть ее со стороны, заметил бы, как расширились ее зрачки от идеи, которая незаметно прошла в ее сознание. Оттолкнувшись от упавшего листика, она плыла по течению своих мыслей …и доплыла! Это было так невероятно, так захватывающе и так пугающе, что у нее засосало под ложечкой от ужаса и почему-то восторга. Но тому, кого нет, уже нечего бояться!

Она вскочила на ноги, наверно даже вспрыгнула. Скорее, скорее, - стучала она сандалиями по плитам дорожки. Только бы она не ушла, только бы она была одна!

Поворот коридора, двери ее комнаты, еще одна – здесь. Белка остановилась на минутку перевести дыхание и снова услышала, как гулко стучит кровь в висках. Страха не было. Она еще раз вздохнула и нажала на ручку двери.

- Лада? Ты одна?

[Лада]

Лада проснулась рано. Она не сразу вспомнила события предыдущего дня. Побыла несколько блаженных минут в бездумье и беспамятстве, валяясь в остатках сна. А потом повернулась на спину... Ой! И сразу все вспомнила. Да, нескоро еще забудется вчерашний день. Не скоро заживут болезненные напоминания. А Галки уже нет. На зарядке? Сколько же времени? Не успела Лада протянуть руку за мобилкой, как раздался знакомый до боли голос.

- Лада? Ты одна?

- Я? А... да... от неожиданности Лада дернулась и опять зацепила раненную попку. Сморщилась от боли. А безжалостная совесть, разбуженная вчера Лане? Думаете она пожалела девочку? Ничего подобного - только масла в огонь подлила. Перед Белкой следовало извиниться и немедленно!
- Белка... Ты меня... прости пожалуйста... (как нелегко даются слова!) за все... последнюю фразу Лада сказала шопотом, отвернувшись к стене.

[Женя Белкина]

- Белка... Ты меня... прости пожалуйста... (как нелегко даются слова!) за все... последнюю фразу Лада сказала шопотом, отвернувшись к стене.

Она ожидала всего. Но не этого. И последняя соломинка снова сломала хребет верблюду.

Завывая от горя и нежности, Женька кинулась к кровати, бросилась перед ней на колени, и прильнула к скрытым под одеялам ногам Лады – какой-то шестой инстинкт подсказал ей, что пробовать сзади обнять девочку за плечи будет слишком мучительным для ее израненной попки. Белка и сама удивлялась, откуда у нее еще берутся слезы – но, видимо, в глубине имелись еще какие-то их нетронутые резервы и теперь катящиеся по ее щекам горячие капли падали на белую ткань часто, крупно и искренне. Потому что любить и плакать от любви не стыдно.

- Ладочка, бедная, хорошая! …да за что тебе передо мной извинятся! …за что! ...за что! …это я подлая! …это я! я! я! ...я вас предала! а-а-а! …вас с Ванечкой, когда вы в подземелье были-и-и-и! …я вам завидовала-а-а! …я из подлости так сделала-а-а! …я гадина-а-а! …я Лане сказала-а-а! …сказала что вы там! …это из-за меня! …из-за меня вас били-и-и! …я так жить не могу-у-у! …Ладочка, я не могу та-а-ак! а-а-а! …я из лагеря уеду-у-у! …сегодня уеду-у-у! …но я все равно не могу-у-у! …сделай же, хоть-что-нибудь! у-у-у!

[Лада]

- Ладочка, бедная, хорошая! …да за что тебе передо мной извинятся! …за что! ...за что! …это я подлая! …это я! я! я! ...я вас предала! а-а-а! …вас с Ванечкой, когда вы в подземелье были-и-и-и! …я вам завидовала-а-а! …я из подлости так сделала-а-а! …я гадина-а-а! …я

- Ч-чего? Белка, ты чего??? Испуганная Лада слегка отдернула ноги. Белка перестань! Да перестань же ты! Белка и не думала перееставать и Лада совсем расстерялась. Что это на нее нашло?

Лане сказала-а-а! …сказала что вы там! …это из-за меня! …из-за меня вас били-и-и! …я так жить не могу-у-у! …Ладочка, я не могу та-а-ак! а-а-а! …я из лагеря уеду-у-у! …сегодня уеду-у-у! …но я все равно не могу-у-у! …сделай же, хоть-что-нибудь! у-у-у!

- Белка, ну не переживай... ну Лане... ну сказала... ну и подум... ЧТО??? Ты сказала Лане, что мы в подземелье залезли?! А про себя не сказала, значит... Лада говорила медленно, озаряемая страшной догадкой. Так вот ты, значит как, Белочка... А я еще перед тобой стыдилась! А ты знаешь, что Ванька вчера 40 розог получил?!

[Женя Белкина]

ЧТО??? Ты сказала Лане, что мы в подземелье залезли?! А про себя не сказала, значит... Лада говорила медленно, озаряемая страшной догадкой. Так вот ты, значит как, Белочка... А я еще перед тобой стыдилась! А ты знаешь, что Ванька вчера 40 розог получил?!

Иногда, чтобы привести бьющегося в истерике человека в чувство ему полезно влепить хорошую пощечину. Наверно, Белка бы сейчас предпочла, чтобы Лада так и сделала. Но и ее последние слова подействовали немного охлаждающе – по крайне мере, завывать Женька прекратила. Да и стыдно было, – что же она таким дешевым приемчиком, как девичья слезка, собирается купить себе прощение? Разогналась, подруга! Прощения ей не было, и она это знала твердо.

- да, Лада, я знаю – Белка выпрямилась, но по-прежнему стояла на коленках, опустив вниз припухшие от слез глаза – и ты тоже получила …из-за того, что я на вас наябедничала …он меня даже не заставил, я сама …я сама ему рассказала! …потому что я подлая! подлая! подлая гадина! …и я не прощения у тебя прошу, ты не подумай! …такое не прощают! …Лад, я знаю, что ты меня презираешь …и п-правильно делаешь … я и сама себя презираю! …и я сегодня из лагеря уеду …и из лицея тоже …я никогда тебе больше дорогу не перейду, ты можешь не волноваться … но я не хочу! …понимаешь, я не хочу, чтобы я так легко отделалась! …я не заслужила отмазки …Лада, х-хочешь, я сейчас к этому гризли пойду и окно разобью кирпичом? …чтоб …в общем, чтобы и меня …так как вас …столько же и так же больно …а хочешь (она вдруг подняла на Ладу глаза и они светились восторгом от мысли, которая наконец оформилась в белкиной голове в сияющую цельность) – хочешь ты меня сейчас накажи? и за себя и за Ваню! пожалуйста, Лада! (она сложила руки и снова опустила ресницы в ожидании приговора)

[Лада]

- да, Лада, я знаю – Белка выпрямилась, но по-прежнему стояла на коленках, опустив вниз припухшие от слез глаза – и ты тоже получила …из-за того, что я на вас наябедничала …он меня даже не заставил, я сама …я сама ему рассказала! …потому что я подлая! подлая! подлая гадина! …и я не прощения у тебя прошу, ты не подумай! …такое не прощают! …Лад, я знаю, что ты меня презираешь …и п-правильно делаешь … я и сама себя презираю! …и я сегодня из лагеря уеду …и из лицея тоже …я никогда тебе больше дорогу не перейду, ты можешь не волноваться … но я не хочу! …понимаешь, я не хочу, чтобы я так легко отделалась! …я не заслужила отмазки …Лада, х-хочешь, я сейчас к этому гризли пойду и окно разобью кирпичом? …чтоб …в общем, чтобы и меня …так как вас …столько же и так же больно …

- Ха! Ты думаешь Лане такой тупой? Он справедливый, поняла! И умный. Он сразу сообразит в чем дело. Лада никак не могла отделаться от мысли что вчера они с Ваней получили из-за вот этой вот... Блин, а ведь Лане ничего и не заподозрил бы, если бы она ему не сказала! И они бы успели выйти и придти к автобусу как все... А ведь она тоже была там, была в подземелье!

а хочешь (она вдруг подняла на Ладу глаза и они светились восторгом от мысли, которая наконец оформилась в белкиной голове в сияющую цельность) – хочешь ты меня сейчас накажи? и за себя и за Ваню! пожалуйста, Лада! (она сложила руки и снова опустила ресницы в ожидании приговора)

Лада не поняла: ей наказать Белкину? Высечь? Как??? Она же не учитель. Да и не умеет она. Но мыслль показалась ей справедливой. Да и Белка выглядела столь несчастной, что становилось ее жаль.
- Ну хорошо... - подумав сказала Лада, - хорошо... Только имей ввиду - жалеть я тебя не буду!

[Женя Белкина]

Вот сказал бы ей кто вчерашним утром, что она будет сама просить о порке, так не поверила бы! Только вчера она была еще совсем иным человеком. Жестоким, подлым и гадким...

- Ну хорошо... - подумав сказала Лада, - хорошо... Только имей ввиду - жалеть я тебя не буду!

- пожалуйста, Ладочка, милая, не жалей меня ни капельки! я этого не стою! – Женька снова всхлипнула, - ты отлупи меня, как сидорову козу …до крови выдери! …я сама розги принесу – я знаю, где они лежат! …только …только, вот еще, надо придумать где? …сюда же сейчас девочки придут с зарядки…

Ее вдруг снова облило холодным потом – а вдруг Лада так и решит? чтобы здесь и при всех? и Белка чуть не застонала от никогда еще не испытанного блаженного ужаса, представив задиристый смех Галинки, хлопающей в ладошки от радости – ага! вот тебе! так тебе и надо! будешь знать, как предавать! …и Агнешку, в брезгливом молчании поглядывающую на всю сцену из-за стекол очков, как будто желая сказать - и это ты называешь поркой? …и еще - то, что Белка представила себе потом, было слишком ужасным и невероятным, чтобы даже попробовать это выразить словами – намекнем, что речь шла о Ване

нет, так нельзя, в вдруг кто-нибудь из взрослых? о, нет! но тогда – где?

мысль о душевой была сразу же отвергнута с презрением – представить себе Ладу в том же антураже сил не было...

- можно, наверно, в лес пойти, если хочешь …вот, помнишь, там если по тропинке идти, справа, есть дуб обгорелый, в него еще молния попала …и оттуда развилка …давай я тебя после завтрака там буду ждать? …я сама все возьму, ты только приходи, ладно? …пожалуйста! ...я тебя очень прошу!

[Лада]

- пожалуйста, Ладочка, милая, не жалей меня ни капельки! я этого не стою! – Женька снова всхлипнула, - ты отлупи меня, как сидорову козу …до крови выдери! …я сама розги принесу – я знаю, где они лежат! …только …только, вот еще, надо придумать где? …сюда же сейчас девочки придут с зарядки…
- Д-да... действительно... - Лада была немного смущена таким напором и ролью отводимой ей в этом действе.

- можно, наверно, в лес пойти, если хочешь …вот, помнишь, там если по тропинке идти, справа, есть дуб обгорелый, в него еще молния попала …и оттуда развилка …давай я тебя после завтрака там буду ждать? …я сама все возьму, ты только приходи, ладно? …пожалуйста! ...я тебя очень прошу!

- Да... хорошо... я приду... И Лада в смятенных чувствах отправилась на завтрак. С одной стороны предстоящее событие ее пугало. Как это так, разве она сможет ударить? А с другой... Белка ведь смогла наябедничать Лане. Она не могла не знать чем это для них окончится. Значит, тоже ударила. Только чужими руками. Значит все по справедливости. Лада рассеянно доела свой завтрак и поспешла на то место, где они с Белкой договорились встретится. Белка уже ждала ее там.

[Женя Белкина]

Внешне это выглядело, как сборы на пляж – кулек с подстилкой и полотенцем выглядели совершенно мирно и нормально. Конечно, кто-нибудь особо проницательный мог бы заметить, что речка совсем в другой стороне, только, слава богу, никого поблизости не было. И никто не бросал недоумевающий взгляд на охапку золотистых ивовых прутьев, валявшихся в густой траве – пользуясь тем, что все население лагеря было на завтраке, Женька без зазрения совести вытащила из бочки полную жменю. На заданный самой себе вопрос, а что будет, если кто-то увидит и спросит, она без колебания ответила, – а плевать! Ей было уже глубоко безразлично мнение окружающих. Кроме нескольких людей, один из которых вот-вот должен был появиться на залитой солнцем тропинке…

Прутья лежали в траве – такие привычно тонкие, еще слегка влажные, совсем не страшные в такой теплый июльский денечек. Трудно было поверить, что сейчас этими безобидными гибкими палочками ее будут бить. Не-е-ет, с презрением поправила она саму себя – не би-и-и-ить! ...били по твоей вине Ванечку с Ладочкой! ...жестокий палач истязал их, за то, что они любят друг друга и хотели быть вместе! ...а тебя – Женька мстительно растравливала душу, – тебя высекут! ...по голой попе как маленькую соплячку, которая слов не понимает, а одни розги! ...потому что с тобой и нельзя по-другому обращаться! да! да! ...высекут с позором как нашкодившую паршивку! да! да! да! – она сладостно занималась самоистреблением, сжимая кулачки от пылающей пламенем ненависти к себе самой.

- Лада? …ты уже? – Белка встала на ноги и кинула на прекрасную мстительницу взор нежный и виноватый, – Ладочка, я все приготовила. Мне как …как ты скажешь? (сердце все равно замерло, и в коленках чуточку дрожало).

[Лада]

На один миг Ладе даже подумалось, что все это ей приснилось. И что они с Белкой просто пойдут на прогулку. Как две подруги. Нет, не подруги...

Прутья лежали в траве – такие привычно тонкие, еще слегка влажные, совсем не страшные в такой теплый июльский денечек.

- Совсем не как подруги. Лада немного вздрогнула, когда заметила прутья. Это я ими... должна... Лада чувствовола себя совсем не уверенно. И эта неуверенность породила злость. В конце-концов все это из-за Белки! Конечно, из-за нее! И все вчерашние приключения, и сегодняшняя неуверенность. К тому же эта Белкина покорность начинала раздражать. Надо поскорей все это закончить!

- Лада? …ты уже? – Белка встала на ноги и кинула на прекрасную мстительницу взор нежный и виноватый, – Ладочка, я все приготовила. Мне как …как ты скажешь? (сердце все равно замерло, и в коленках чуточку дрожало).

- Приготовила, говоришь... Молодец... - Все это Лада произнесла таким холодным тоном, что сама удивилась - как она оказывается умеет! Ну, пошли, любительница ябедничать. Посмотрим, как ты умеешь себя вести под розгами, под которые подводишь других... И Лада, развернувшись, направилась в сторону леса. На Женьку она не оглядывалась, и очень хорошо, потому что если бы она увидела в тот момент Белкино лицо... все могло бы на этом и закончиться.

[Женя Белкина]

- Приготовила, говоришь... Молодец... - Все это Лада произнесла таким холодным тоном, что сама удивилась - как она оказывается умеет! Ну, пошли, любительница ябедничать. Посмотрим, как ты умеешь себя вести под розгами, под которые подводишь других... И Лада, развернувшись, направилась в сторону леса. На Женьку она не оглядывалась, и очень хорошо, потому что если бы она увидела в тот момент Белкино лицо... все могло бы на этом и закончиться.

Женечка понуро плелась следом за уверенно шагающей вперед Ладой; ее ледяную похвалу любительница ябедничать приняла молча. Она почему-то сразу вспомнила, как смешно пыталась преследовать ее и Ваню в подземелье, вот же посмешище а вот если бы ты тогда не вертихвостничала и не отбивала чужих мальчиков, то тебе бы не пришлось идти сейчас по тропинке навстречу, как это обычно говорил папа, заслуженному наказанию, у-у-у, поганка! - продолжала попирать себя Белка.

Но в то время как одна часть ее сознания упорно твердила, что "так тебе и надо!", где-то в его темных закутках жалобно попискивал ее обычный детский страх перед прутьями - ведь это же так больно! может все-таки не надо! Она уже очень давно, наверно с прошлого лета подзабыла их острый вкус и сейчас лихорадочно пыталась его припомнить - от этих не очень приятных воспоминаний по попе шли мурашки. Больше всего она боялась, что в нужный момент испугается. Нет, она должна вынести все до конца! Она умеет вести себя под розгами ...или хотя бы перед ними

Девочки уходили все дальше вглубь леса, деревья смыкались вокруг них, вот уже тропинка стала совсем узкой и Белка поминутно бросала взгляд по сторонам, как плачущая инфанта из фильма про звездного мальчика - здесь? или, может, здесь? или...

[Лада]

Когда они зашли по Ладиному мнению достаточно далеко, она остановилась. Справа от тропинки была небольшая полянка, а на ней сваленное огромное дерево. Дерево лежало очень удобно - под небольшим уклоном.
- Ну что, Евгения Белкина... вот мы и пришли... Дай-ка мне вот это... и Лада показала взглядом на прутья. Сейчас ты отведаешь в полной мере, то что испытали вчера мы с Ваней... Ну что застыла? Готовься!
Позже, вспоминая, этот случай, Лада никак не могла понять откуда взялось в ней такое поведение. Как она смогла так жестко и бескомпромиссно говорить с Белкиной. Может театральная студия, в которой она занималась почти 7 лет помогла... А может проснулся тайный чертенок, который живет в каждом из нас. Это был очень злой чертенок. Злой и бесжалостный.

[Женя Белкина]

- Ну что, Евгения Белкина... вот мы и пришли... Дай-ка мне вот это... и Лада показала взглядом на прутья. Сейчас ты отведаешь в полной мере, то что испытали вчера мы с Ваней... Ну что застыла? Готовься!

значит, здесь…

Когда еще она сама тащила свою охапку, прутья казались совсем безобидными и нестрашными, как будто она набрала их для какой-то мирной цели, ну хоть канарейке клетку сделать! Но как только так необдуманно набранная Женечкой порция перекочевала в руки Лады это обманчивое впечатление рассеялось, как дым. Очень уж уверенно взяла их Ладочка, так, как будто пороть подружек за измену было для нее самым обычным делом. Маленький жалкий страх все громче скребся, поскуливал в белкиной душе.

Раньше в оправдание своей непостоянности Женечка часто твердила заезженную фразу, что я типа думаю, одно, говорю другое и делаю третье и, вообще, какие ко мне претензии? Сейчас же это раздвоение проявилось в полной мере, – мысли и действия девочки были совершенно разными.

я еще успею убежать! вот сейчас, перепрыгну это дерево и рвану отсюда! – думала она, стаскивая сандалии. За ними последовало платье, так же небрежно брошенное на траву. Когда она расстегивала лифчик, ее ладони заметно дрожали, и она очень волновалась, не подумает ли Лада, что она нарочно тянет время?

что ты делаешь? ты что с ума сошла? – зазвенел в голове последний звоночек, когда она просунула пальцы под резинку трусиков – остановись! белкины ладони прошлись по коже попки, которую вдруг безумно стало жалко – это же так больно! она перешагнула через трусики и смятый беленький комочек плюхнулся поверх платья. Женечка разогнулась и тут же коварная память восстановила перед ней золотисто-зеленые заросли ив, темную воду пруда, очерченную зубчатыми стенами замка и себя саму, томно выгибающуюся на пляжном песочке в тоненьком бикини …от презрения к себе у нее даже свело челюсти …вот ты сейчас получишь за все свои ломачества!

- Лада, я …я готова – Белка стояла перед ней, одетая только своей каштановой шевелюрой. И ждала.

[Лада]

Ладе и в голову не пришло, что Белка тянет время. Потому что Лада в этот момент была занята размышлениями на тему "что же дальше?" Она вспоминала, как вели себя взрослые в таких ситуациях. Они всегда были такими уверенными, такими правыми... И она, Лада, права - даже Белка признает это. Все будет заслуженно. По справедливости. Поставив перед собой это утверждение, Лада почувствовала себя уверенно. Теперь было на что опереться. Все что она делает - правильно.

- Лада, я …я готова – Белка стояла перед ней, одетая только своей каштановой шевелюрой. И ждала.

Лада невольно засмотрелась. А Белка красивая, оказывается. Очень даже...
- Так... она обошла вокруг Белки, похлопывая розгами по руке.
- Ты понимаешь за что будешь сейчас наказана? Лада старательно копировала взрослый тон, интонации, фразы всплывали в памяти сами из личного опыта...

[Женя Белкина]

- Так... она обошла вокруг Белки, похлопывая розгами по руке.
- Ты понимаешь за что будешь сейчас наказана? Лада старательно копировала взрослый тон, интонации, фразы всплывали в памяти сами из личного опыта...

Как же легко вылетали из нее слова раскаяния вместе со слезами! Как сладко ей плакалось, как она радостно проклинала она свое преступление!

И как же трудно было снова сказать их – сейчас, в пересвистывающемся птичьими голосами утреннем лесу, стоя голой под строгим взглядом Лады! Жаркий румянец начал наплывать на белкины скулы, – стыдно ей было жутко. И этот стыд был каким-то плотным тяжелым, как будто его жгучий клубок застрял где-то в горле и его нельзя было выплюнуть. И с каждым сказанным словом он все больше густел и наливался зноем.

- я …я буду наказана за то, что ная… (нет, такое детское слово не годилось для описания ее подлости) …за то, что я настучала на вас с Ваней …и вас за это били розгами… а меня нет (тут Белка вспомнила о причинах своего поступка и температура ее щек резко возросла)