Первые цветы

[Герка]

Это Герке так думалось и мечталось, что выбросил, но Юджик в последний момент уцепился пальчиками за косяк двери, зажал зубами зановеску и остался в доме Танички Пименовой.
Жаль, что занавеска во рту мешала выкрикивать воодушевляющие на борьбу лозунги и обзывалки в адрес узурпаторов.

Временная неудача не сломила Герку. Он отцепил кривенькие пальчики Юджика от двери. Радуясь, что занавеска наконец перекрыла этот противный писклявый голос, он вывел мелкого нарушителя из помещения, где приближалась минута высшей справедливости.
- Я журнал потом только занесу и сразу вернусь! - предупредил Герка с намеком, чтобы без него не начинали.

[Козьма Полупесня]

Это Герке так думалось и мечталось, что выбросил, но Юджик в последний момент уцепился пальчиками за косяк двери, зажал зубами зановеску и остался в доме Танички Пименовой.
Жаль, что занавеска во рту мешала выкрикивать воодушевляющие на борьбу лозунги и обзывалки в адрес узурпаторов.

Временная неудача не сломила Герку. Он отцепил кривенькие пальчики Юджика от двери. Радуясь, что занавеска наконец перекрыла этот противный писклявый голос, он вывел мелкого нарушителя из помещения, где приближалась минута высшей справедливости.
- Я журнал потом только занесу и сразу вернусь! - предупредил Герка с намеком, чтобы без него не начинали.

Когда шум и пыль наконец улеглись, Козьма Архипович поднял глаза на Таню.
- Полдюжины - это шесть. Знаешь это?

[Таня Пименова]

Таня стояла рядом со столом с открытым ртом и выпученными глазами. Отчаяныое сопротивление ее храброго друга поразило девочку. Она не ожидала такой защиты ее персоны.
Слова ЯКозьмы Прхиповича вернули ее в реальность. Она на некоторое время забыла о порке. А сейчас... А сейчас вспомнила...
- Я знаю, КОзьма Архипович... - ответила она. - Но...
И тут она осеклась, так как решила, что спорить - это опасно сейчас!

[Козьма Полупесня]

- Я знаю, КОзьма Архипович... - ответила она. - Но...

- Дюжина - это старинная русская величина счета имеет многие преимущества перед десяткой. Простой пример. Дюжина имеет целочисленную половину - шесть. И даже четверть - три. Во многих случаях эти очень удобно!
- Существует и более крупная величина, основанная на дюжине. Это гросс, Танечка! Это дюжина дюжин! В десятичной числовой системе - это сто сорок четыре. Я двенадцать умножил на двенадцать! Согласна?
- А вот скажи, какие мы знаем русские весовые меры и меры длины?
Козьма Архипович многозначительно улыбнулся и посмотрел на Феодосия.

[Таня Пименова]

Танька была рада, что Козьма Архипович увел тему от порки и теперь проверял, насколько она умна с колько знает.
- А вам овременные меры ли старинные сказать? - уточнила она.

[Козьма Полупесня]

Танька была рада, что Козьма Архипович увел тему от порки и теперь проверял, насколько она умна с колько знает.
- А вам овременные меры ли старинные сказать? - уточнила она.

Козьма Архипович в веселом возбуждении хлопнул себя по колену и с восторгом посмотрел на Феодосия Ивановича.
- Во какая молодец! Со встречным предложением ко мне! О старинных мерах и современных хочет в сравнении! Давай! Хорошо расскажешь - два удара крапивой сниму!

[Euge]

Временная неудача не сломила Герку. Он отцепил кривенькие пальчики Юджика от двери. Радуясь, что занавеска наконец перекрыла этот противный писклявый голос, он вывел мелкого нарушителя из помещения, где приближалась минута высшей справедливости.

Юджик вовсе не был склонен сегодня так быстро сдавться. Даже оказавшись на траве перед домом Тани, он был полон жажды борьбы. Хоть дверь в дом и закрылась, но чтобы прорваться к ней снова, Юджик снизу бросился в ноги Герке, захватив его коленки, чувствую, как парень теряет равновесие, размахивая журналом в попытке не свалиться на землю.

[Герка]

Юджик вовсе не был склонен сегодня так быстро сдавться. Даже оказавшись на траве перед домом Тани, он был полон жажды борьбы. Хоть дверь в дом и закрылась, но чтобы прорваться к ней снова, Юджик снизу бросился в ноги Герке, захватив его коленки, чувствую, как парень теряет равновесие, размахивая журналом в попытке не свалиться на землю.

Герка отчаянно попытался не плюхнуться на назойливого мальчишку, который словно клещ впился к нему в ноги, пытаясь прорваться обратно в дом Пименовой.
Чтобы не мешать Козьме Архиповичу проводить предварительную беседу с провинившейся безобразницей, Герка тихонько прикрыл дверь в дом, после чего прихватил мелкого шалопая за пояс его шорт и приподнял от земли, потащил подальше в направлении его собственого бунгало, где и намеривался его запереть до прихода преподавателя эстетики.

[Euge]

Чтобы не мешать Козьме Архиповичу проводить предварительную беседу с провинившейся безобразницей, Герка тихонько прикрыл дверь в дом, после чего прихватил мелкого шалопая за пояс его шорт и приподнял от земли, потащил подальше в направлении его собственого бунгало, где и намеривался его запереть до прихода преподавателя эстетики.

Герка-мерзавец устоял, а ноги Юджика оторвались от земли. Ощущение весения в воздухе не из приятных, когда хочешь вести борьбу - не хватает твердой точки опоры, теряется манерв и стремительность, так необходимые в схватке.
Последним усилием Юджик рванулся и, отпустив штаны Герки, ухватил ручку таниной двери с намерением не отпустить ее никогда.

[Герка]

Герка-мерзавец устоял, а ноги Юджика оторвались от земли. Ощущение весения в воздухе не из приятных, когда хочешь вести борьбу - не хватает твердой точки опоры, теряется манерв и стремительность, так необходимые в схватке.
Последним усилием Юджик рванулся и, отпустив штаны Герки, ухватил ручку таниной двери с намерением не отпустить ее никогда.

Герка знал, что Юджик пару часов назад схлопотал от Шварца двадцать пять розог, и был уверен, что, если хорошенько хлопнуть Юджика журналом по попе, то тот сразу об этом вспомнит.
Герка поймал удобный момент, приловчился и точно накрыл зад Юджика плоскостью толстого журнала в плотном переплете с хорошего разлета.

[Euge]

Герка знал, что Юджик пару часов назад схлопотал от Шварца двадцать пять розог, и был уверен, что, если хорошенько хлопнуть Юджика журналом по попе, то тот сразу об этом вспомнит.
Герка поймал удобный момент, приловчился и точно накрыл зад Юджика плоскостью толстого журнала в плотном переплете с хорошего разлета.

Юджик не ожидал такого коварства.
- А-а- у-ух! - вскрикнул он громких эхом от шлепа, который издала книжка при ударе о его зад.
Юджик задергался, стараясь опуститься и встать на землю.

[Герка]

Юджик не ожидал такого коварства.
- А-а- у-ух! - вскрикнул он громких эхом от шлепа, который издала книжка при ударе о его зад.
Юджик задергался, стараясь опуститься и встать на землю.

Герка попытался воспользоваться коротким замешателством Юджика после точно нанесенного удара и рванул его в попытке оторвать его от ручки двери.

[Феодосий]

Юджик не ожидал такого коварства.
- А-а- у-ух! - вскрикнул он громких эхом от шлепа, который издала книжка при ударе о его зад.
Юджик задергался, стараясь опуститься и встать на землю.

Герка попытался воспользоваться коротким замешателством Юджика после точно нанесенного удара и рванул его в попытке оторвать его от ручки двери.

Слыша за дверью непрекращающиеся звуки борьбы, видя постоянно дергающуюся входную дверь, Феодосий Иванович решил придти на помощь Герке, у которого, кажется, возникли затруднения.
Не зная, куда деть пучки крапивы, Феодосий вопросительно посмотрел на Козьму Архиповича, но тот был занят беседой с Таней и не проявил интереса к проблеме, Феодосий взял крапиву с собой.
Когда он не без труда отворил дверь, то понял, что крапива это именно то, что сейчас окажется самым полезным.
Феодосий шлепнул пучком по пальчикам Юджика, старательно впивающимся в дверную ручку.

[Euge]

Феодосий шлепнул пучком по пальчикам Юджика, старательно впивающимся в дверную ручку.

Угроза пришла, откуда не ждали. Обожженые пальцы Юджика оторвались от ручки двери. Юджик стал их лихорадочно растирать, стараясь смягчить жар.

[Феодосий]

Угроза пришла, откуда не ждали. Обожженые пальцы Юджика оторвались от ручки двери. Юджик стал их лихорадочно растирать, стараясь смягчить жар.

Феодосий свободной рукой ухватил Юджика за ногу. Теперь под угрозой крапивы, его можно было свободно нести в его дом, не ожидая кого-нибудь серьезного сопротивления.