Противопожарные мероприятия...

[Илья Шпелер]

- Продолжаем, - и опять тишину нарушили звонкие щелчки ремня, оставляющего за собой всё больше и больше красно-синих полос. *Хлесть* *Хлесть* *Хлесть* *Хлесть* Попа Шпелера, уже порядком избитая до меня, сейчас принимала всё более плачевный вид.

Ничего, на моей памяти от этого ещё никто не умирал, зато мозги включались и какое-то время работали бесперебойно.

Экзекуция возобновилась и Илья опять забыл обо всем на свете, кроме собственной страдающей попы. Эта порка была какой-то особенно тяжелой. Илья места себе не находил и еле-еле терпел, чтобы не вскочиить и не броиться прочь, куда глаза глядят. Только остатки гордости удерживали его от этого. Он дал себе слово, что никогда больше близко не подойдет ни к какому огнетушителю, пускай вокруг хоть извержение вулкана начнется! И вообще все время до самого отъезда он проведет в своем домике, носа наружу не высовывая! Даже на обед ходить не станет. Чтобы по дороге опять чего-нибудь случайно не вытворить...

- А-а-а! А-а-а! Уй-й-й-я-а-а!

[Николай Александрович]

- А-а-а! А-а-а! Уй-й-й-я-а-а!

Пора, пожалуй, устроить перерыв. Я опустил ремень и, сев рядом с мальчиком на диван, посмотрел ему в глаза.

- Илья, рассказывай, к каким выводам ты пришёл.

[Илья Шпелер]

- Илья, рассказывай, к каким выводам ты пришёл.

Шпелер обрадовался! Вот сейчас он изложит директору свой гениальный план и порка закончится.

- Я... буду это... не это... я буду тихо... я ващще не буду... то есть я буду тихо сидеть... это... у себя.... и никуда не пойду!.. то есть не буду это... вообще выходить никуда...

Однако, будучи озвученным, да еще так - с частыми перерывами на всхлипы и шморганья - план оказался совсем не таким гениальным, как представлялся только что. Наоборот, он был жалок и никуда не годился. Почувствова это, Илья удрученно смолк и только слезы полились из глаз сильнее.

[Николай Александрович]

- Я... буду это... не это... я буду тихо... я ващще не буду... то есть я буду тихо сидеть... это... у себя.... и никуда не пойду!.. то есть не буду это... вообще выходить никуда...

Илья удрученно смолк и только слезы полились из глаз сильнее.

Глядя на плачущего передо мной подростка, я только тяжело вздохнул. Вот ведь совсем расклеился пацан...

- На, возьми, - я достал из кармана чистый носовой платок и протянул его мальчику. - Видишь, Илья, до чего доводят шалости. У отца провинился, теперь в лагере, не успев приехать, чуть взрыв не устроил. Ну, куда это годится, а? Ты же уже не ребёнок, должен понимать, что так вести себя нельзя.

[Илья Шпелер]

- На, возьми, - я достал из кармана чистый носовой платок и протянул его мальчику. - Видишь, Илья, до чего доводят шалости. У отца провинился, теперь в лагере, не успев приехать, чуть взрыв не устроил. Ну, куда это годится, а? Ты же уже не ребёнок, должен понимать, что так вести себя нельзя.

Илья кое-как устроился на корточках, держа попу на весу. Это было довольно сложно на пружинной поверхности дивана. Взял платок, стал витирать им слезы и нос.

- Я подимаю, - прогундосил он сквозь ткань, - Мы ди хотеди нидиво вздивать... Честно!

Илья вернул директору промокший платок и заискивающе-жалобно посмотрел в глаза.

[Николай Александрович]

- Я подимаю, - прогундосил он сквозь ткань, - Мы ди хотеди нидиво вздивать... Честно!

Я скорее догадался, чем понял, что сказал Илья.

- Конечно, взрывать вы ничего не хотели. Но зато вы украли баллон и начали проводить эксперименты с огнём, зная, что это опасно. А документы ты зачем поджёг?

[Илья Шпелер]

- Конечно, взрывать вы ничего не хотели. Но зато вы украли баллон и начали проводить эксперименты с огнём, зная, что это опасно. А документы ты зачем поджёг?

Илью этот вопрос тоже поставил в тупик.

- Не знаю...

В тот момент для него это были не документы, а бумажки, которые могли бы послужить хорошим материалом для растопки. И послужили... Причем огонь развелся не только в костре... Только теперь, с выпоротой попой Илья понимал, насколько был невнимателен и глуп.

[Николай Александрович]

- Не знаю...

- Не знаешь... Но, надеюсь, понимаешь сейчас, что всё что ты сделал, было в высшей степени безответственно?

[Илья Шпелер]

- Не знаю...

- Не знаешь... Но, надеюсь, понимаешь сейчас, что всё что ты сделал, было в высшей степени безответственно?

- Угу, - сказал Илья убито и всхлипнул.

[Николай Александрович]

- Угу.

- Что ж, это радует. Но что-то мне подсказывает, что ты и раньше всё понимал, просто не хотел признаваться, верно?

[Илья Шпелер]

- Угу.

- Что ж, это радует. Но что-то мне подсказывает, что ты и раньше всё понимал, просто не хотел признаваться, верно?

В ситуации, когда взрослый сидит рядом с ремнем в руке и смотрит в глаза, а ты с голой попой безуспешно пытаешься бороться одновременно со слезами и болью в только что выдранном заде, вариантов для ответа не существует.

- Да...

Илья был согласен на все, только чтобы порка прекратилась прямо сейчас.

[Николай Александрович]

- Да...

В этот момент я так проницательно смотрел на Шпелера, что практически мог читать его мысли.

- Да? Или ты просто со мной согласился, лишь бы я тебя отпустил? Илья, я хочу сразу тебя предупредить, что независимо от твоего ответа, наказание будет продолжено. Этот перерыв я сделал только для того, чтобы ты немного успокоился и взял себя в руки.

[Илья Шпелер]

- Да? Или ты просто со мной согласился, лишь бы я тебя отпустил? Илья, я хочу сразу тебя предупредить, что независимо от твоего ответа, наказание будет продолжено. Этот перерыв я сделал только для того, чтобы ты немного успокоился и взял себя в руки.

Илья немедленно разревелся, позорно, как младенец.

- Не на-а-адо... Пожа-а-алуста...

[Николай Александрович]

- Не на-а-адо... Пожа-а-алуста...

Такого поведения от мальчишки я совсем не ожидал. Собственно, за сегодняшний день я много чего не ожидал, но, тем не менее, печальные сюрпризы продолжали случаться один за другим.

- Илья, я понимаю, что тебе больно, но что это ещё за истерика? Ну-ка быстро успокаивайся и занимай нужную позицию!

[Илья Шпелер]

- Илья, я понимаю, что тебе больно, но что это ещё за истерика? Ну-ка быстро успокаивайся и занимай нужную позицию!

- Не на-а-до! - продолжал реветь тринадцатилетний мальчик, размазывая кулаками по лицу слезы, - Пожалуйста, ну, не на-а-адо бо-о-ольше!

Занимать "нужную позицию" он тоже не спешил. Правда, он уперся коленями в сиденье дивана, но поворачиваться спиной к учительскому ремню и выпячивать попу вверх еще пока даже не собирался.