Первые цветы

[Козьма Полупесня]

А сейчас, чувствуя, что оба учителя следят за ним, он вынужден был уступить и поднять низ футболки на спину, почувствовав себя сразу открытым и беззащитным перед пучком крапивы в руках Тани.

- Теперь уж точно тебе, Гера, добавки не миновать, - совсем уж рассердился Козьма Архипович. - Я сколько раз тебе должен говорить про трусы? Спусти совсем! К коленям!

[Феодосий]

А сейчас, чувствуя, что оба учителя следят за ним, он вынужден был уступить и поднять низ футболки на спину, почувствовав себя сразу открытым и беззащитным перед пучком крапивы в руках Тани.

- Теперь уж точно тебе, Гера, добавки не миновать, - совсем уж рассердился Козьма Архипович. - Я сколько раз тебе должен говорить про трусы? Спусти совсем! К коленям!

Феодосий Иванович не утерпел и, подойдя к Герке, одним движением сдернул его штаны до самых щиколоток. Не удовлетворившись этим и в назедание непослушному мальчишке, его футболку он задрал до самых подмышек; взял второй крапивный пучок и хотел уже сам хорошенько врезать по крыглым ягодицам, но удержался, вернулся к столу, предоставив воспитательную работу девочке.

[Эрни]

Эрни вылез из кустов около домика Козьмы Архиповича, отряхнулся, потянулся, понюхал кругом, потом подошел к крыльцу и громко тявкнул.

[Euge]

Понинув наконец-то Александра Абрамовича и Маргариту Ивановну, Юджик теперь должен был зайти к Тане. Чувствуя, как горит попа прикаждом шаге, он добрался до ее домика, но постучав и даже заглянув в окно, он убедился, что там никого нет.
Юджик даже не мог ничего путного придумать, куда она подевалась.

[Таня Пименова]

Танька с благодарностью посмотрела на Феодосия, который существенно облегчил ей *работу*. Она заметила его попытку приступить к воспитательному процессу самостоятельно, но потом поняла, что главная часть процедуры все равно остается за ней. Нервничать она уже совсем почти перестала, страх о предстоящей порки ее самой тоже прошел... Оставалось только набраться решимости и... и...
Девочка посмотрела на учителей, покрепче взяла пучек с крапивой и спросила:
- Козьма Архипович, можно мне уже начинать?
Потом она обвела взглядом лежащего Герку, но теперь уже чувство жалости к нему почти прошло. Оставалась только обычная детская обида. Таня подошла поближе к распростертому на лавке мальчику, выпрямила спину и стала ждать ответа учителя.

[Козьма Полупесня]

Эрни вылез из кустов около домика Козьмы Архиповича, отряхнулся, потянулся, понюхал кругом, потом подошел к крыльцу и громко тявкнул.

Козьма Архипович услышал голос своей собачонки и выглянул в окно, пояснил:
- Эрни, наверное, есть захотел!

Девочка посмотрела на учителей, покрепче взяла пучек с крапивой и спросила:
- Козьма Архипович, можно мне уже начинать?
Потом она обвела взглядом лежащего Герку, но теперь уже чувство жалости к нему почти прошло. Оставалась только обычная детская обида. Таня подошла поближе к распростертому на лавке мальчику, выпрямила спину и стала ждать ответа учителя.

- Конечно начинайте, Танечка, а то Георгию уже, наверное, не терпется за свои безобразия расчитаться!

[Euge]

Эрни вылез из кустов около домика Козьмы Архиповича, отряхнулся, потянулся, понюхал кругом, потом подошел к крыльцу и громко тявкнул.

Услышав голос маленького хвостатого Полупесни, Юджик решил пройтись мимо дома Козьмы Архиповича и при возможности разведать, где бы могла быть Таня.
Но там только бегал Эрни вокруг пустой миски, а значит Полупесня еще не вернулся.

[Таня Пименова]

- Конечно начинайте, Танечка, а то Георгию уже, наверное, не терпется за свои безобразия расчитаться!

Танька взглянула на преподавателя эстетики и еще сильнее собралась с мыслями. Она медленно приблизилась к Герке и несколько раз перевела взгляд от крапивы на его попу и обратно. *Бедный Герка, хотя так ему инадо* - промелькнуло у нее в голове в последний раз, а потом она взмахнула пучкем и дотронулась жгучим растением до ягодиц бедного мальчика. Удара конечно же не бвло, было прикосновение, но оно стоила целой порки ремнем, да что и говорить, розгами.
Девочка убрала крапиву от попы несчастного и увидела, что на ней образовались красные выпуклые волдыри, как после укусов нескольких десятков гололдных окмаров.
Таня поежилась, понимая, как сейчас ужасно ощущает себя мальчишка.

[Козьма Полупесня]

Танька взглянула на преподавателя эстетики и еще сильнее собралась с мыслями. Она медленно приблизилась к Герке и несколько раз перевела взгляд от крапивы на его попу и обратно. *Бедный Герка, хотя так ему инадо* - промелькнуло у нее в голове в последний раз, а потом она взмахнула пучкем и дотронулась жгучим растением до ягодиц бедного мальчика. Удара конечно же не бвло, было прикосновение, но оно стоила целой порки ремнем, да что и говорить, розгами.
Девочка убрала крапиву от попы несчастного и увидела, что на ней образовались красные выпуклые волдыри, как после укусов нескольких десятков гололдных окмаров.
Таня поежилась, понимая, как сейчас ужасно ощущает себя мальчишка.

Козьма Архипвич отчетливо видел, как голые ягодицы Герки дернулись и закраснели после знакомства с крапивными листьями. Мальчишка вцепился руками в край лавки, заерзал низом живота, заегозил коленками по лавке.
Полупесня видел, что Таня изучает произведенный крапивой эффект и не спешит продолжать.
Козьма Архипович не стал торопить Таню, хотя и понимал, как Герке тяжело промедление и растягивание порки. Ничего, он заслужил это!

[Эрни]

Но там только бегал Эрни вокруг пустой миски, а значит Полупесня еще не вернулся.

Эрни понюхал мальчика, заглядывающего в его миску, и на всякий случай тявкнул на него, чтобы тот ни на что и не расчитвал в миске, когда дяденька скоро придет и положит туда что-нибудь вкусного.

[Козьма Полупесня]

Эрни понюхал мальчика, заглядывающего в его миску, и на всякий случай тявкнул на него, чтобы тот ни на что и не расчитвал в миске, когда дяденька скоро придет и положит туда что-нибудь вкусного.

- Собачонок мой однако разлаялся! - сообщил Козьма Архипович общественности и покачал головой. - Есть просит.
- Вы тут, Феодосий Иванович, Танечка, продолжайте воспитательную работу, а я скоро вернусь - только об Эрни позабочусь.

Полупесня еще раз ободряюще посмотрел на девочку, вышел, хорошо прикрыв дверь, и направился от домика Феодосия к своему.

[Герка]

Полупесня еще раз ободряюще посмотрел на девочку, вышел, хорошо прикрыв дверь, и направился от домика Феодосия к своему.

Герка посмотрел через плечо. Теперь, когда Козя ушел, ему бояться стало нечего - этих двоих он быстро разжалобит. Попа после первого удара крапивным пучком теперь лишь слегка пощипывала, но Герка посмотрел на Таню жалобно и укоризненно, словно она отправляла его на смертную казнь.
Он отвернулся и уткнулся лицом в руки, показывая, что он бедный беззащитный мальчик и готов на любые страдания, к которым его приговорили.

[Таня Пименова]

Танька посмотрела на Герку, который изображал из себя страдальца. Она понимала, что ему не очень больно и мучается он не так, как это показывая.
Девочка проводила взглядом Козьму Архипыча и поняла, что теперь в поддержку ей остался только Феодосий.
Она не стала медлить и еще несколько раз дотронулась самой жгучей частью пучка до Геркиной попы, которая была уже изрядно усеена красными точками...

[Герка]

Танька посмотрела на Герку, который изображал из себя страдальца. Она понимала, что ему не очень больно и мучается он не так, как это показывая.
Девочка проводила взглядом Козьму Архипыча и поняла, что теперь в поддержку ей остался только Феодосий.
Она не стала медлить и еще несколько раз дотронулась самой жгучей частью пучка до Геркиной попы, которая была уже изрядно усеена красными точками...

Герка быстрее догадался, чем почувствовал, что Таня вновь коснулась его пучком крапивы. После первой порции теперь новые прикосновения почти не чувствовались.
Но Герка не был дураком и сразу начал усиленно ерзать и причитать:
- О-ё-ёй! О-ё-ёй! Феодосий Иванович, уймите Пименову! Не выживу!

[Euge]

Эрни понюхал мальчика, заглядывающего в его миску, и на всякий случай тявкнул на него, чтобы тот ни на что и не расчитвал в миске, когда дяденька скоро придет и положит туда что-нибудь вкусного.

- Да не нужна мне твоя миска! - осудил Юджик разлаевшегося пса и пошел дальше, заметив впереди Козьму Архиповича.

Полупесня еще раз ободряюще посмотрел на девочку, вышел, хорошо прикрыв дверь, и направился от домика Феодосия к своему.

Он хотел свернуть в сторону, чтобы не встретиться с человеком, который так бессердечно отправил его к Шварцу на двадцать пять розог, но было уже поздно.