Поездка в Соколье

[Игорь Анатольевич Лане]

Илья с сомнением поглядел на окно, поднял подстилочку, встряхнул и несколько суетливо принялся расстилать на лавке, приговаривая при этом:

- Да зачем же нам зановесочки? На зановесочках пороться - себя не уважать... Я уж как-нибудь здесь устроюсь.

Место для укладывания на живот было, наконец, аккуратнейшим образом готово. Илья расстегнул штаны и спустил их примерно до середины бедер, повернувшись к воспитателю спиной. Уши горели. Шпелер поторопился лечь на лавку и доложил оттуда:

- Я - все... Давайте уже побыстрее! Чего возитесь? - голос подростка стал капризным, - Сколько еще ждать-то? Да! Вы еще должны сказать сколько мне положено! - вспомнил мальчик, - И это... Вы не очень больно, если можно... А?

Пока достаю полотенце, стараюсь, вспомнить, как сидел с Ильей в кафе, пил «эспрессо» перебирал с ним разные версии, кто же бы на самом деле Лжедмитрий. Это чтобы злиться на Рыжего меньше. Но, все равно, перед глазами парнишка, на пружинистой доске, обещающий даме, что сейчас отправится в последний полет.
Вспомнил и по сердцу, будто после двухдневной голодухи выпил двойной «эспрессо».
- Не очень больно, говоришь? – это я, не оборачиваясь. – Извини, парень, слабо не получится. Не тот случай. Есть такой город – Кингисепп (раньше Ямбург). И есть там железнодорожный мост через Лугу. И был такой аттракцион у местных пацанов…. конечно и приезжих – прыгать в реку, прямо перед поездом. Так вот, когда мой дядя заловил меня на этом деле и снял с гвоздя солдатский ремень, а я убеждал его повесить ремень обратно, так он даже удивился искренне: этого ты не боялся, а ремня – боишься. Так что, Илья, плясун над пропастью, экстрим продолжается. Уровень другой.
- Сколько заслужил? Двадцать пять горячих. Классическая норма.
Оборачиваюсь и вижу парнишку без штанов, лежащего на застеленной скамье. Штаны спущены, только футболка прикрывает частично поверхность приложения. Уши – красные. Но смотрю не на них, конечно. Смотрю на его зад. И вижу, как этому заду досталось совсем недавно. И синяки, и даже ссадины. Конечно, били его грамотно, это видно. Но сильно.
Наклоняюсь, привязываю руки. И думаю – как же быть-то?

[Илья Шпелер]

- Не очень больно, говоришь? – это я, не оборачиваясь. – Извини, парень, слабо не получится. Не тот случай. Есть такой город – Кингисепп (раньше Ямбург). И есть там железнодорожный мост через Лугу. И был такой аттракцион у местных пацанов…. конечно и приезжих – прыгать в реку, прямо перед поездом. Так вот, когда мой дядя заловил меня на этом деле и снял с гвоздя солдатский ремень, а я убеждал его повесить ремень обратно, так он даже удивился искренне: этого ты не боялся, а ремня – боишься. Так что, Илья, плясун над пропастью, экстрим продолжается. Уровень другой.
- Сколько заслужил? Двадцать пять горячих. Классическая норма.
Оборачиваюсь и вижу парнишку без штанов, лежащего на застеленной скамье. Штаны спущены, только футболка прикрывает частично поверхность приложения. Уши – красные. Но смотрю не на них, конечно. Смотрю на его зад. И вижу, как этому заду досталось совсем недавно. И синяки, и даже ссадины. Конечно, били его грамотно, это видно. Но сильно.
Наклоняюсь, привязываю руки. И думаю – как же быть-то?

- А чего Вы меня привязываете? Не надо! Что я, маленький че ли? - попытался воспротивится Илья. Известие о "четвертаке" его не порадовало. Но могло быть и хуже.

- И я, кстати, никуда не прыгал! И ваще там все было безопасно. Че я не видел - там все лазают. Не только мы. И до нас лазали и после будут. Там и доски специально перекинуты... - попытка была слабая, без особой надежды на успех. Так, для проформы.

[Витёк]

- Да ладно тебе извиняться, от меня не отвалится - Пашка дружески хлопнул Витька по плечу - Зря ты пришел.
Причем тут кто сколько был в подеземельи. Я ведь не за тебя, а за себя получил и вот они тоже. - Пашка кивнул в сторону ребят - Я знаешь сколько всего творю? Так что прикажешь мне идти признаваться во всем, когда кого-то порят? Так ведь не справедливо получается, кого-то порят, а меня еще не поймали.
Пашка достал из кармана пакетик холодков и протянул Витьке.
- Бери, охладись, скоро горячо будет. Дам я тебе Витек один совет: отвечай только за свои поступки, ну можно конечно прикрыть собой друга или девушку, но дать себя выпороть только из солидарности. Я не знаю, помоему это слишком. Но решать тебе.

- Вообще-то я все-же натворил дел... Но просто меня отпустили...
- Может это было и глупо прийти сюда. Но неприятно я чувствовал себя-бы...
- А за леденцы спасибо, вкустные...

[Игорь Анатольевич Лане]

- А чего Вы меня привязываете? Не надо! Что я, маленький че ли? - попытался воспротивится Илья. Известие о "четвертаке" его не порадовало. Но могло быть и хуже.

- И я, кстати, никуда не прыгал! И ваще там все было безопасно. Че я не видел - там все лазают. Не только мы. И до нас лазали и после будут. Там и доски специально перекинуты... - попытка была слабая, без особой надежды на успех. Так, для проформы.

- Все «не маленькие», а потом трут попу, как маленькие. И достается не попе, а руке. Не прыгал – правда; спрыгнул бы лежал сейчас в другом месте. И ваааще безопасно все – внизу батут, на ноге – трос, как на «тарзанке». И лазить всегда будут, только не все грозятся спрыгнуть.
Это я говорю не потому, что нужно непременно нотации читать. Просто, язык болтает, башка соображает.
По уму, надо отшлепать. Но, парню, с которым можно трепаться как со взрослым, это, считаю, оскорбление. Чего бы придумать?
- Илюха, это тебя Галина Николаевна на колоде разделала? – задумчиво спрашиваю, хотя уже все и сам вспоминаю.
И тут придумал. Вспомнил о своей покупке в райцентре. Ну все, будут и принципы сыты, и попы целы.

[Илья Шпелер]

- Все «не маленькие», а потом трут попу, как маленькие. И достается не попе, а руке. Не прыгал – правда; спрыгнул бы лежал сейчас в другом месте. И ваааще безопасно все – внизу батут, на ноге – трос, как на «тарзанке». И лазить всегда будут, только не все грозятся спрыгнуть.
Это я говорю не потому, что нужно непременно нотации читать. Просто, язык болтает, башка соображает.
По уму, надо отшлепать. Но, парню, с которым можно трепаться как со взрослым, это, считаю, оскорбление. Чего бы придумать?
- Илюха, это тебя Галина Николаевна на колоде разделала? – задумчиво спрашиваю, хотя уже все и сам вспоминаю.
И тут придумал. Вспомнил о своей покупке в райцентре. Ну все, будут и принципы сыты, и попы целы.

Взрослые делятся на две категории: одни тверды в своей решимости, как кремень, и тупы, как ослы - если упрутся и решат высечь, то высекут, хоть ты им кол на голове теши. Хоть вокруг конец света случись и небо на землю упади - взгреют, не оглянутся. Другие - не так, с ними можно поговрить, поспорить, они выслушают твою точку зрения и сделают свои выводы. Не факт, что порка отменится, но хотя бы есть шанс! Правда, не меньше возможностей и за то, что порка ужесточится в результате прений, но игра стоит свеч! Порка - это такая штуковина, что если уж она грянет, то не особо то и важен счет на плюс-минус несколько "горячих". Но если есть хотя бы мизерный вариант ее вообще избежать, риск заработать небольшую добавку станет абсолютно несущественным.

Илья не заметил, когда он вдруг почувствовал, что воспитатель "повелся". Просто в один прекрасный момент, лежа животом на лавке и ощущая легкий ветерок, задувающий на ягодицы, он вдруг кожей ощутил, что может "соскочить"!

- Ну да, она! - с энттузиазмом включился он, извернувшись на своем ложе так, чтобы видеть своего взрослого собеседника, - Так больно выдала, а за что? Вы же там были, да? Ну, вот сами скажите - за что? Сегодня, да, признаю, с сигаретой я провернулся, и на башню полез без разрешения... А в подвал я за Вами пошел, тут я не виноват! Но тогда - да, было. Но сами посудите, Игорь Анатольевич, нельзя же два дня подряд?.. Это же прямо не летний лагерь а Освенцим какой-то будет! Да еще если ни за что. Эта Галина Николаевна такая строгая - прямо слова при ней не скажи. Чуть что - на колоду, при всех... А я и не сказал ничего! Вы же там были, все сами слышали! И видели! Я даже извинился! А она все равно ремнем... Игорь Анатольевич!

[Игорь Анатольевич Лане]

- Ну да, она! - с энттузиазмом включился он, извернувшись на своем ложе так, чтобы видеть своего взрослого собеседника, - Так больно выдала, а за что? Вы же там были, да? Ну, вот сами скажите - за что? Сегодня, да, признаю, с сигаретой я провернулся, и на башню полез без разрешения... А в подвал я за Вами пошел, тут я не виноват! Но тогда - да, было. Но сами посудите, Игорь Анатольевич, нельзя же два дня подряд?.. Это же прямо не летний лагерь а Освенцим какой-то будет! Да еще если ни за что. Эта Галина Николаевна такая строгая - прямо слова при ней не скажи. Чуть что - на колоду, при всех... А я и не сказал ничего! Вы же там были, все сами слышали! И видели! Я даже извинился! А она все равно ремнем... Игорь Анатольевич!

Вроде бы, полагается потрепать парнишку по рыжим волосам, сказать какую-нибудь добрую банальность. Нет. Такое – лишь при полной амнистии. А ее я давать не собираюсь.
- Илья. Не хочу повторяться, но за сигарету к тебе претензий нет. И за подвал нет. Но, когда ты еще раз захочешь поиграть с суицидом, даже в такой жизнеутверждающей форме, как понты перед девчонкой, пусть твоя попа вспомнит кое-что и тебе скажет. И ты вспомнишь и доску днем, и скамью вечером. Все, что я могу для тебя сделать – избавить от новых следов.
Говорю это, доставая из сумки мухобойку.

Начало ветки «Поездка в Соколье»
Мы заглянули в хозмаг, с дурной вентиляцией, но неплохим ассортиментом. Я прямо тут же купил припас для бритья и прочей гигиены, а также маленькую настольную лампу – не люблю читать при верхнем свете. Еще приобрел мухобойку – начали появляться мухи.

Хорошая такая мухобойка, провинциальной фабрикации. На деревянной палке болтается резиновый кружок.
На всякий случай, хлестнул этим кружком себя по левой руке. Больно, зараза. Никак не слабее ремня будет. Но, явно безопаснее.
- Так что, Илья, даже за шуточную угрозу самоубийством… И, вместо окончания фразы, ударил.
Ударил, кстати, нешуточно. Раза в три сильнее, чем себя. И на попе паренька, между бледным синяком и остатками ссадины, возникло вишневое пятно правильной формы.
Еще взмах, еще одно пятно. Такое же красное. Но, все же, это не ремнем по ссадинам.

[Агнесса Лещинская]

- С друзьями ты точно смущаться не будешь. Илья и Пашка ребята честные, верю, что Лада и Ваня – тоже. Они знают, что виноваты больше, чем ты, причем по нескольким пунктам. И, уверен, рады, что я тебе отпустил. Не мешай мне поскорее с ними закончить. Ожидание – серьезное наказание.

Просто так уйти было как-то неловко, а стоять там еще хуже. Агнешка подошла к ребятам.

- По-дурацки все вышло... Меня из-за попы раненой отпустили... Вы не сердитесь, если что. Лад, я у нас в комнате буду - ты подходи потом, хорошо? И Маришку позови. Пойду я.

[Агнесса Лещинская]

…а Женька тем временем наслаждалась! Да еще как! Краны были отвернуты на всю катушку. Струи яростно шипели, обволакивая прыгающую под ними Белку сплошной пленкой воды.

За шумом воды Белка не слышала звуков, доносящихся с другой стороны двора, где ныне было оборудовано лобное место. И переминающейся с ноги на ногу грустной очереди перед недостроенной баней тоже не видела.

Агнесса вернулась в корпус и решила принять душ - день был жаркий, пыльный, да и попа под прохладной водой отходила, не так беспокоила. Застать там Женьку она совсем не ожидала и потому сильно удивилась. Довольная жизнью Белка в душе, когда все остальные по ее милости ждут своей очереди у Лане - это было слишком. Агнесса не вытерпела.

- Как дела, Женечка, не болит ли твоя попочка?

[Ваня]

Пашка
- Да нет, не зверь. Он порет с любовью ... и усердием ...
Только сильно, зараза - Пашка, скорчив гримасу, прогнулся назад.
После порки ныло все тело, что же до напоротых мест,
хотелось бы сесть на лед или залесть в холодный ручей ...

Ваня с сомнением взглянул на Пашку. Нет, Любимчик старался держаться молодцом, но судя по гримасе, усердия и силы Лане проявил больше, чем любви.

Пашка говорит Витьку
- Бери, охладись, скоро горячо будет. Дам я тебе Витек один совет: отвечай только за свои поступки, ну можно конечно прикрыть собой друга или девушку, но дать себя выпороть только из солидарности. Я не знаю, помоему это слишком. Но решать тебе

С Пашкой спорить было неохота, тем более сейчас. Поэтому, Ваня тихо сказал Витьку:
- Все в порядке. Я тебя понимаю. А Пашка… Он просто спорить любит. В лицее была история, когда мы против камер боролись – хочешь расскажу, чтобы ждать веселее было? Так вот, тогда отвечать должен был один, а Пашка первый бросился в учительскую, требую, чтобы либо всех наказали, либо никого. Как раз, из солидарности. Такой наш Пашка.

[Витёк]

С Пашкой спорить было неохота, тем более сейчас. Поэтому, Ваня тихо сказал Витьку:
- Все в порядке. Я тебя понимаю. А Пашка… Он просто спорить любит. В лицее была история, когда мы против камер боролись – хочешь расскажу, чтобы ждать веселее было? Так вот, тогда отвечать должен был один, а Пашка первый бросился в учительскую, требую, чтобы либо всех наказали, либо никого. Как раз, из солидарности. Такой наш Пашка.

- Да, вот и меня что то подталкнуло на это что-ли... И вот я тут...
- Да не имею я ничего против Пашки. Ему и так досталось. Все путем...
- А что это за история с камерами? Расскажи вкратце... Интересно...

[Пашка]

...Так вот, тогда отвечать должен был один, а Пашка первый бросился в учительскую, требую, чтобы либо всех наказали, либо никого. Как раз, из солидарности. Такой наш Пашка.

- Не правда, Ванька - Пашка расслышал их разговор - это не одно и тоже.
Денька тогда должен был один за всех нас отвечать. Поэтому я и влез.
А так вспомни сколько нас по одиночке пороли? Разве я просил, чтобы меня выпороли с кем нибудь за компанию?
Витька ты не злись, мне просто досадно за тебя, мог бы уберечься, а ты нарываешься.

[Витёк]

...Так вот, тогда отвечать должен был один, а Пашка первый бросился в учительскую, требую, чтобы либо всех наказали, либо никого. Как раз, из солидарности. Такой наш Пашка.

- Не правда, Ванька - Пашка расслышал их разговор - это не одно и тоже.
Денька тогда должен был один за всех нас отвечать. Поэтому я и влез.
А так вспомни сколько нас по одиночке пороли? Разве я просил, чтобы меня выпороли с кем нибудь за компанию?
Витька ты не злись, мне просто досадно за тебя, мог бы уберечься, а ты нарываешься.

- Ладно уж... Чему быть, того не миновать... А нарвался это я да...
- Это называеться "ищу проблемы на свои вторые 90"...
- Ну посмотрим... Авось не умру...
- Да ладно, все, проехали вообщем, теперь все равно всем достанеться...
- Слушай, а ты про камеры знаешь? Может дополнишь Ваню если что забудет?

[Ваня]

- Не правда, Ванька - Пашка расслышал их разговор - это не одно и тоже.
Денька тогда должен был один за всех нас отвечать. Поэтому я и влез.
А так вспомни сколько нас по одиночке пороли? Разве я просил, чтобы меня выпороли с кем нибудь за компанию?
Витька ты не злись, мне просто досадно за тебя, мог бы уберечься, а ты нарываешься.

- Пашка, ты прав... но и Витька по своему прав. Я сам не знаю, как себя вел бы в такой ситуации. Я сейчас про камеры расскажу, а ты меня поправляй, если забыл что.
И Ваня начал рассказ, стараясь сделать его максимально смешным.
А сам прислушивался к тому, что происходило в душевой.

[Пашка]

- Пашка, ты прав... но и Витька по своему прав. Я сам не знаю, как себя вел бы в такой ситуации. Я сейчас про камеры расскажу, а ты меня поправляй, если забыл что.
И Ваня начал рассказ, стараясь сделать его максимально смешным.
А сам прислушивался к тому, что происходило в душевой.

- Да чё там рассказывать. Я тогда только приехал в лицей.
Ну сдружился с Илюхой и Денькой. Ваньку я тогда не знал еще.
А Денька тогда борьбу развернул против камер слежения.
Установил свою камеру и наснимал наших учителей в разных позах смешных.
Потом, кстати часть камер убрали.
А Деньку должны были высечь, он сам все на себя взял. Ну вообщем то и все

[Витёк]

- Пашка, ты прав... но и Витька по своему прав. Я сам не знаю, как себя вел бы в такой ситуации. Я сейчас про камеры расскажу, а ты меня поправляй, если забыл что.
И Ваня начал рассказ, стараясь сделать его максимально смешным.
А сам прислушивался к тому, что происходило в душевой.

- Да чё там рассказывать. Я тогда только приехал в лицей.
Ну сдружился с Илюхой и Денькой. Ваньку я тогда не знал еще.
А Денька тогда борьбу развернул против камер слежения.
Установил свою камеру и наснимал наших учителей в разных позах смешных.
Потом, кстати часть камер убрали.
А Деньку должны были высечь, он сам все на себя взял. Ну вообщем то и все

Рассказ, стараниями Вани, вышел немного смешным. Он помог Витьке немного расслабиться и не думать о предстоящем посящении это бани...
- Слушайте? А ведь в этой бане свет есть... А может его выключить?
- Может это тогда временно прекратиться?