Илья безотчетно напрягся, ожидая удара, но розга так и просвистела рядом, не причинив вреда. "Начинала бы уж, чего резину тянуть!" - отчаянно подумал Шпелер, кусая губы.Галина Николаевна писал(а):Я привязала руки и ноги мальчика, проверила на прочность. Надежно. Взмах розгой. Тонкий свист. Пока холостой, в воздухе. Розги, как на подбор! Ну, сорванец, теперь держись!
- Уммм... - не сдержался Илья, но тут же, сам на себя разозлившись плотно сжал зубы. Ни звука! Ни за что! Ни звука! Пусть огненная черта перечеркнула кожу на попе, обжигая болью - ни звука! Что бы ни случилось - ни звука!Галина Николаевна писал(а):Я замахнулась с силой и следующий свист достиг своей цели. Прямо посреди сжатой попы загорелась красная полоска. Первая из пятнадцати. Не делая перерыва, я занесла руку опять. Все эмоции вытеснены за круг. Только спокойствие. Только действие.
За первой вспышкой боли последовала вторая, третья, четвертая... Сливаясь в одну сплошную волну, пляшущую огненными языками на ягодицах, накатывающую, расползающуюся, охватывающую все тело, все сознание, заставляющую забыть все на свете, кроме одного: "Ни звука! Ни звука! Ни звука! Низвуканизвуканизвуканизвука!" - билось в голове. Илья ухватился за эту мысль, как за спасательный круг и крутил и крутил ее в голове, как мантру, как заклинание.Галина Николаевна писал(а):Взжих! Два. Взжих! Три. Вот тебе за кабинет! Вот тебе за отвратительное поведение! Вот тебе за хамство! Взжих. Взжих. Взжих. Вот тебе за упрямство! Взжих. Рука поднимается и опускается как у робота.
Мне уже самой было не по себе. Все-таки публичная порка - это сильное нервное потрясение. Это жестоко. И выдержать ее, даже сидя в зале, тяжело.Маришка писал(а):-Не надо! Не смейте его бить! Не смейте, слышите! Он хороший! Не надо! Я не хочу-не хочу-не хочу!!!!
Заплакала громко, в голос.
- Пусть отпустят! Пусть не трогают! Илья хороший! сами виноваты.. он не делал.. пусть не смеют...Елена Викторовна писал(а):
Мне уже самой было не по себе. Все-таки публичная порка - это сильное нервное потрясение. Это жестоко. И выдержать ее, даже сидя в зале, тяжело.
- Мариша, Мариночка, не надо… - я обняла девочку за плечи и притянула к себе: - Не надо, не смотри…
Я еще крепче обняла девочку и спрятала ее лицо у себя на груди.Маришка писал(а): - Пусть отпустят! Пусть не трогают! Илья хороший! сами виноваты.. он не делал.. пусть не смеют...
Марина захлебывалась плачем.
Боль медленно, будто бы нехотя, затухала. Илья скосил глаза: "Все?". Нет - розгу меняет. Еще не скоро. Черт! Как же больно! Когда же это кончится!!Галина Николаевна писал(а):Я остановилась. Надо дать мальчишке перерыв и поменять розгу. Кто-то в зале не выдержал - с первых рядов раздался отчаянный плач. Я молча кивнула медсестре, но та уже итак двинулась в зал. Надеюсь, догадается вывести девочку. Девочкой оказалась Марина. Не удивительно, они же с Ильей друзья.
Нет, Марина, за свои поступки каждый должен отвечать! Он заслужил то, что имеет.
Даже сейчас, когда не бьют, больно так, что хочется вскочить, прыгать, бегать и подвывать от боли или улечься в холодную, со льдом, ванну и замереть так... Но все это мечты! А в реальности вот-вот розга снова начнет гулять по опаленной и израненной попе, подкитывая в костер боли все новые и новые дрова, так что языки мучительного пламени будут взвиваться до небес! Это чуть не стало последней каплей. "Да, я - хороший! Не надо меня бить! Я не буду больше! Никогда! Я стану самым послушным в лицее! Я буду хорошо учится! Я никогда больше не буду хулиганить! Только пожалуйста, ну, пожалуйста, прекратите эту порку!!!!"Крик из зала писал(а):-Не надо! Не смейте его бить! Не смейте, слышите! Он хороший! Не надо! Я не хочу-не хочу-не хочу!!!!
А обернувшись, он встертил взгляд завучаГалина Николаевна писал(а):Я зашла с другой стороны. Пропустила влажный прут через кулак. Осталось восемь. Готов?
И Илья опять промолчал. Она выпорола его тогда ни за что.В этом взгляде Галина Николаевна словно мелом на доске писал(а):...строгость, строгость и еще раз строгость
Сейчас, по крайней мере, у нее есть повод. 
"А, все-таки, классно вышло!" - подумал Шпелер, вспоминая свои математические экзерсисы на стенах и Фимкины веселые карикатуры. Попа все еще жглась (уже меньше) и пульсировала болью, но это вдруг стало неважно. Зато как повеселились! 
Илья Шпелер писал(а): Какие глупые эти взрослые! Они думают, что, выпоров, они сделают его другим. Ага, щаззз. Фигуш...
Надо же, как о многом можно успеть подумать, за то короткое время, пока порящий тебя взрослый передыхает и меняет розгу! Можно две разных, непохожих друг на друга жизни успеть прожить в мыслях за те несколько секунд, которые длится пауза.Галина Николаевна писал(а):-Взжих! Взжих! Взхиж! Серия из трех ударов настигла несчастную попку. Каждый из них был на порядок сильнее, чем удары прошлой семерки.
Галина Николаевна писал(а):Короткая передышка. Что, не смешно стало? А вот так? И снова розга выводит свою ледянящую душу трель.
Пронимает все-таки. Если бы не бинты - давно бы с лавки свалился. Секундная передышка позволила мальчику отдышаться, а мне пробежать глазами по нему и оценить состояние. Лицо мальчишки было искажено от боли, мокро от слез, но не теряло своего упрямства.Илья Шпелер писал(а):себе завтрашний... Нет, завтра еще будет сильно болеть... Ох! Как же больно! М-м-м... А вот послезавтра уже все будет хорошо... Ы-ы-ых...
И все также каждый удар розги, обрушивающийся на его, заставлял его резко вздрагивать всем телом, натягивая привязь с такой силой что она начала уже потрескивать и рваться.
Ох, как же больно! Когда же это кончится? А может она решила не останавливаться на... Сколько там было?... Пятнадцать, что ли? Вдруг она будет драть до последнего моего издыхания? Запорет до смерти?Галина Николаевна писал(а):Я размахнулась и ударила хорошенько со всей силы. Новая алая полоска прочертила наискосок прежние. И еще ОДНА! На память, с оттягом - чтобы запомнилось.
Как можно терпеть такую ужасную боль! "Не-е-е-т, больше я ни за что сюда не лягу!" - думал Шпелер, - "В лепешку расшибусь, а не попадусь больше! Чтоб меня опять пороли - никогда! Только бы все побыстрее закончилось!""Что уже конец? Слава Богу!" - от нахлынувшего вмиг чувства облегчения Илья чуть не разревелся в голос! Обидно было бы - всю порку молчал, а тут - в рев. Еле сдержался. И жжение, которое все еще скреблось и лизало попу от этого чувства стало убывать как будто скорее... Впрочем, до настоящего успокоения еще ох как далеко!Галина Николаевна писал(а):Все. Я отложила розгу и отвязала наказанного мальчишку.
-Можешь встать и одеться.
- Илья Шпелер! Сейчас ты отправишься в свою комнату и пробудешь там до завтрашнего дня. То же самое сделают твои друзья, за исключением Горелина. На выходные вам запрещается покидать территорию Лицея. И рекомендую еще раз хорошенько подумать над тем как ты собираешься вести себя в дальнейшем. В противном случае я буду ставить вопрос о твоём исключении. Тебе все понятно? Не слышу ответа!Илья Шпелер писал(а): - Я... могу идти? - сказал Илья изо всех сил стараясь говорить спокойным голосом, "как всегда". Ему самому казалось, что это у него получилось. На самом деле вопрос прозвучал жалко и пискляво.
Больше всего хотелось вернуться в комнату и заняться своей попой. В штанах будто печь затопили. Представить себе, что предстоит в таком виде еще просиживать(!) целый день на уроках было просто невозможно. К тому же, сильно хотелось в туалет.
- Да понятно, понятно... - пробурчал Илья незаметно загнул на руке три пальца. Третье "последнее" китайское предупреждение.Галина Николаевна писал(а):- Илья Шпелер! Сейчас ты отправишься в свою комнату и пробудешь там до завтрашнего дня. То же самое сделают твои друзья, за исключением Горелина. На выходные вам запрещается покидать территорию Лицея. И рекомендую еще раз хорошенько подумать над тем как ты собираешься вести себя в дальнейшем. В противном случае я буду ставить вопрос о твоём исключении. Тебе все понятно? Не слышу ответа!
"Вопрос об исключении" - все это мы уже тысячу раз слышали! Ха! "Ой, боюсь, боюсь!" - Илья даже украдкой показал кончик языка, но так, чтобы завуч не видела 
. Болтовня!