Это шутка?

[Игорь Анатольевич Лане]

… Скорее всего, это шутка. Но очень уж странная. Давно так со мной никто не шутил.
Все началось с того, что в ответ на мое резюме, отосланное на адрес подмосковного Лицея, мне прислали пять дополнительных вопросов. Шутка заключалась именно в пятом, где вопросов содержалось два: «Как вы относитесь к школьным телесным наказаниям, и способны ли сами наказать ученика?»
Как отношусь? Каждый судит по своему опыту, а у меня опыт двойной, и, ученический, и учительский.
В детстве отношение было радикально отрицательным. Помню, как в пятом классе гнал по коридору Серегу Щукина и, ведь за дело гнал: насыпал, гад, мне кнопок за шиворот и шарахнул по спине. В правой руке был учебник античной истории, я уже два раза звезданул Серегу учебником по башке, но решил, пока не дам еще три раза – не прощу урода.
Вдруг, погоня прекратилась. Урод Щукин несется дальше, а я уже не бегу, я поднимаюсь вверх, потому, что незнакомый педагог (не заметил в пылу гонки) ухватил меня за ухо. Из глаз – слезы, но оба уха, в том числе и несчастное правое, которое, по моим ощущениям стало больше башки, прекрасно слышат лекцию. Лекция оказалась очень емкой и почему-то запомнилась. Было в ней и о том, что бегать полагается на уроке физкультуры, и «берегите книгу – источник знаний», и увлекательный рассказ о старой киевской бурсе, и о нынешних британских школах (тогда, вроде бы в них еще драли), и о том, что человека из такого как я, можно воспитать лишь в подобном учебном заведении. В учителе я узнал нового историка Олега Круглова и пожалел о том, что лупил кретина Щукина хотя бы не учебником математики. Портреты пионеров-героев укоризненно глядели на меня со стены, я же чего-то бормотал сквозь слезы, думая, что когда вырасту, то застрелю Олега Борисовича из автомата, как Валя Котик. Или взорву толом, как Леня Голиков.
Годы прошли. Я вырос, закончил пединститут, который за время моей учебы успел стать университетом. Пришел в школу, преподавать тот же предмет, что и Олег Борисович. Ученикам (и, особенно ученицам) я нравился. Но, думаю, что кое-кто из пацанов, особо в первые дни наши непростых взаимоотношений, не раз фантазировал на тему, как поступить со мной и базировались эти фантазии уже не на биографиях пионеров-героев, а репортажах с Северного Кавказа («…в автомобиле были обнаружены восемь единиц огнестрельного оружия и три взрывных устройства с детонаторами»).
Ну, а как иначе с ними обращаться? Когда Санек Ануфриев («7А») закурил разве, что не у меня на глазах, да еще и спросил: «нельзя, да?». Когда Толик Приходько из 8 Б обратился ко мне на «ты»? И когда Коля Селицкий из того же класса во весь голос пообещал, выражаясь цензурно, совершить насильственный половой акт с отличницей Таней Богдановой, за то, что не дала списать.
Ануфриева я больше курящим не видел, Приходько стал показательно вежлив, а Селицкий, при мне ни разу не взглянул на Таньку. Для этого оказалось достаточно одной затрещины по пути из класса, и трех пендалей в школьном коридоре. С Селицкого я, заодно пообещал еще и снять штаны прямо у доски: пусть девочки убедятся, что он еще не настолько созрел, чтобы им угрожать. И никаких проблем. Ануфриев-старший, к моему удивление пришел на родительское собрание, потом позвал в сторонку (я уже вспомнил секцию по карате в десятом классе, пока ее не закрыли), обдав спиртовым перегаром пожал руку и сказал, что «Санька стал шелковым».
Поэтому, на дисциплину в школе я не жаловался. И решил расстаться с гордым званием «учитель» только по одной причине: меня бросила жена. Вышла за экспедитора фирмы «Артур», месячный доход которого немного превышал мою годовую зарплату. Я не специалист по древнеанглийской мифологии, но все же название фирмы меня немного оскорбило.
Впрочем, это уже личное. Рассказы, как я менял работу, от автобусного экскурсовода на дальних туристских маршрутах, до начальника предвыборного штаба. Ничего особенного, как говорил Гайдар-старший «обыкновенная биография в необыкновенное время». А учителем быть хотелось по-прежнему. Просто, я определил для себя финансовый потолок и решил, что пока не найду соответствующее заведение, не соглашусь. И вот закавыка: первый случай, когда зарплата устраивает и тут же, эти странные вопросы. Так как же я отношусь к школьным телесным наказаниям?
«В определенных случаях считаю не только допустимыми, но и необходимыми», - ответил я, - в случае очевидной вины ученика, наказание осуществить могу». Хотел было добавить: «хотя, с большим удовольствием осуществил бы наказание ученицы», но не стал.
Продолжение последовало быстро. На другой день в ящике уже висел ответ, в котором сообщалось, что я соответствую всем требованиям лицея, в том числе, указывалось особо, подвергать телесным наказаниям учащихся. Кроме того, любопытное предложение: хотя до нового учебного года почти три месяца, мне предлагалось поработать воспитателем в летнем лагере лицея, практически за ту же зарплату, питание и жилье. Ответ рекомендовали дать как можно скорее, чтобы приступить к работе в ближайшие два дня. Сначала заехать в лицей, оформиться в канцелярии, прочие формальности, а оттуда – в лагерь.
Выглядит все серьезно: адрес, сумма зарплата, привычный деловой стиль. Вот только эти наказания… Я настолько не верю, что даже не пытаюсь догадываться, как они проходят (если не шутка). Линейкой по пальцам, тростью по брюкам, как в британской скулз? Или моченые, пересоленные розги кадетского корпуса при императоре Николае Павловиче? Нет, это вообще уже какой-то веселый маразм.
Чего гадать? Свой номер они оставили, сейчас позвоню и скажу, что согласен. Заодно, спрошу про наказания, посмотрю, что ответят.
Неужели, здесь и, правда, порют?

[Игорь Анатольевич Лане]

Лицей мне понравился, начиная с ворот. Охраннику заранее сообщили и мою фамилию, и номер моей машины. Люблю такие мелочи. Это стиль отношений.
Здание – нетипичная эклектика, вторая половина XIX века, смелая попытка совместить мавританский стиль и Северный модерн, именуемый в Петербурге «чухонским модерном». Э… чего-то я сразу вспомнил свою экскурсоводческую работу. Хотя, мне самому экскурсовод сейчас бы не помешал.
Даже не канцелярию найти, это ладно. Поговорить с кем-нибудь из учителей (учеников пока не видно). Получить ответы на разные мелкие вопросы и один очень большой. Короче, войти в курс.
Иду по коридору. Учреждение не бедное, понял с одного взгляда. Мало того, что недавно был основательный ремонт, так здесь еще делают перманентный, косметический. Вот здесь, на забрызганном потолке, обновили штукатурку, а на стене – свежая краска. Картина, конечно, седьмая вода школы Айвазовского, такие на Невском впаривают турмалаям за тысячу рублей, но все же подлинник. Не репродукция.
А вот этот пейзаж явно недавно вернулся из реставрации. После ученического вандализма, не иначе.
Подоконник, отличный, широкий подоконник, тоже недавно покрашенный. В одном месте маляр поторопился и можно разглядеть, что же было нацарапано (так и представляешь, набегавшегося сорванца, севшего на подоконника и начертившего рядом с собой обращение к миру или другому сорванцу). «Дрюха – получишь в ухо!». «Лыськов – …» (тут затерто еще до маляра, подозреваю, самим Лыськовым). «Лада – королева красоты!». «Катунин крут, Катунин, лют…. Катунин (неразб.) прут». Прут, в смысле розга? «Фимка – ты свинка!». «Помнят с горечью (незразб.), как в рыдальне… (неразб.)». Что такое «рыдальня»?
Подоконник внушает оптимизм. Потому что, если здесь и правда есть телесные наказания, то мой мозг уже выдал целую серию историко-литературный картинок, не по Помяловскому, даже, по Диккенсу: вереница покорных, детишек, бредущих по коридорам, не поднимая головы и подходящих к взрослому не иначе «разрешите обратиться». Не знаю, будь выбор работать в колонии, на малолетке, или вот с такой, забитой ребятнёй, на что бы согласился. Нет, дети здесь явно нормальные.
Но, если верить ответу, на мой телефонный вопрос, то здесь, и, правда, наказывают. «А как?». «Приезжайте, вам все расскажут».
Вот, кто бы рассказал.
На ловца, как говорится…
- Здравствуйте, я новый учитель. Вы здесь работаете?

[Секретарша Юля]

Вот, кто бы рассказал.
На ловца, как говорится…
- Здравствуйте, я новый учитель. Вы здесь работаете?

- Ой, здравствуйте, вы Анатолий Игоревич? Я думала вы еще не приехали.

[Аркадий]

Из окна опустевшего Лицея я наблюдал за окрестностями, размышляя о скором отпуске и о ребятах, большинство из которых сейчас в лагере. Вдруг на дорожке, ведущей ко входу, показалась массивная фигура в черных очках, которая показалась до боли знакомой... Кого же он мне напоминает? Ах да, Терминатора! В самом деле. Неужели к нам в Лицей? Интересно...

[Игорь Анатольевич Лане]

- Ой, здравствуйте, вы Анатолий Игоревич? Я думала вы еще не приехали.

Я рассмеялся.
- Почти угадали. Только я Игорь Анатольевич. А что так быстро доехал, не удивляйтесь. Я на своих колесах, а от Питера до МКАД, за пять часов – не рекорд. Судя по всему, вы секретарша. Проводите меня в канцелярию, пожалуйста. Заранее, вот мой диплом и отпечатанное резюме, если вам нужно снять копии. А учителя в лицее еще остались?
Уже начинался вечер, и я бы не удивился, получив отрицательный ответ.

[Секретарша Юля]

Я рассмеялся.
- Почти угадали. Только я Игорь Анатольевич. А что так быстро доехал, не удивляйтесь. Я на своих колесах, а от Питера до МКАД, за пять часов – не рекорд. Судя по всему, вы секретарша. Проводите меня в канцелярию, пожалуйста. Заранее, вот мой диплом и отпечатанное резюме, если вам нужно снять копии. А учителя в лицее еще остались?
Уже начинался вечер, и я бы не удивился, получив отрицательный ответ.

- Ой, да, простите, да Игорь Анатольевич, конечно, Ланской, я правильно помню? Я куда-то ваш котракт положила... Как раз отпечатала и директор уже подписал... А идемте в канцелярию? Я, да, она, то есть, да, секретарша я. А учителей нет никого. Или Аркадий Викторович еще не ушел? Вы посмотрите потом.

[Игорь Анатольевич Лане]

- Ой, да, простите, да Игорь Анатольевич, конечно, Ланской, я правильно помню? Я куда-то ваш котракт положила... Как раз отпечатала и директор уже подписал... А идемте в канцелярию? Я, да, она, то есть, да, секретарша я. А учителей нет никого. Или Аркадий Викторович еще не ушел? Вы посмотрите потом.

Ланской, так Ланской. Благородная ошибка.
- Пойдемте. Если познакомите с Аркадием Викторовичем, буду благодарен.

[Секретарша Юля]

Ланской, так Ланской. Благородная ошибка.
- Пойдемте. Если познакомите с Аркадием Викторовичем, буду благодарен.

В канцелярии Юля долго раскапывала неопрятную кучу бумаг, и в конце концов сдалась.

- Куда же я его дела? Тут только на какого-то Лане контракт... Я еще поищу, а вы идите на третий этаж к кабинету английского языка, это в середине центрального коридора.

[Игорь Анатольевич Лане]

В канцелярии Юля долго раскапывала неопрятную кучу бумаг, и в конце концов сдалась.
- Куда же я его дела? Тут только на какого-то Лане контракт... Я еще поищу, а вы идите на третий этаж к кабинету английского языка, это в середине центрального коридора.

- Так это я и есть. Тем более, мой диплом у вас уже в руках, сверьтесь. Можете пока сделать копии, а я поищу кабинет английского.

[Аркадий]

С Терминатором я столкнулся возле канцелярии, когда собрался выходить. Наверное, новый охранник – оформляется у секретарши Юлечки. Стоит с ним познакомиться на всякий случай…

- Добрый вечер.

[Секретарша Юля]

- Так это я и есть. Тем более, мой диплом у вас уже в руках, сверьтесь. Можете пока сделать копии, а я поищу кабинет английского.

- Ой! - только и смогла вымолвить Юля, удивленно хлопая глазами, - и правда. Надо же, а я не сообразила в диплом посмотреть.

Для успокоения она тут же засунула в рот пластинку обожаемого ей "бубль-гума" и принялась старательно жевать, лихорадочно вспоминая, какой стороной надо класть документы в ксерокс.
Трудно сказать о чем думал директор нанимая эту девицу - вчерашнюю средненькую выпускницу средней школы с грехом пополам одолевшую трехмесячные секретарские курсы - кроме привычки непрерывно жевать "бубль-гум" и выдувать из него пузыри и потрясающей перманентной невнимательности она, пожалуй, выделялась только сногсшибательной фигурой фотомодели и очень миленьким, хоть и глуповатым, личиком.

[Игорь Анатольевич Лане]

С Терминатором я столкнулся возле канцелярии, когда собрался выходить. Наверное, новый охранник – оформляется у секретарши Юлечки. Стоит с ним познакомиться на всякий случай…

- Добрый вечер.

Если это учитель (а кто же еще?) то лицей элитный, без дураков. Старая школа, рискнул бы сказать, старомодная. Даже не опишешь сразу, и любой портретист призадумается, как лучше его отобразить. Еще и Мандельштама вспомнишь, что хорошая книга обходится без титульного листа.
Впрочем, мне познакомиться надо, а не портрет писать.
- Добрый вечер. Я новый учитель истории, Игорь Анатольевич Лане. До сентября я буду работать воспитателем в лагере, а там – администрации решать.

[Феодосий]

Феодосий с портфелем и сумкой ходил по тихим коридорам лицея и никак не находил завуч. Наконец он увидел мужчину, который судя по всему был здешним учителем. Он подошел.
- Здравствуйте, я Феодосий Иванович Феофилов, аспирант педагогического ВУЗа, буду преподавать в лицее, не подскажите, как пройти к завучу. Галина Николаевна, кажется...

[Аркадий]

- Ну а я – преподаватель английского Аркадий Катунин. Очень приятно. Лане… необычная фамилия. Польская, наверное? Мне тут одна ученица недавно приводила это слово по-польски. Что же оно значит… Позвольте-позвольте… Забыл! Да, она как раз укладывалась на скамейку кверху голой попой… Историк, значит? Интересно.

Все-таки я был несправедлив к его внешности. Несколько брутален, это да, но все-таки выглядит добрым и милым, особенно по сравнению с этим аспирантом.

- Кабинет Галины Николаевны на втором этаже, номер 215. Поднимитесь по лестнице, а потом направо и до конца коридора.

[Игорь Анатольевич Лане]

- Ну а я – преподаватель английского Аркадий Катунин. Очень приятно. Лане… необычная фамилия. Польская, наверное? Мне тут одна ученица недавно приводила это слово по-польски. Что же оно значит… Позвольте-позвольте… Забыл! Да, она как раз укладывалась на скамейку кверху голой попой… Историк, значит? Интересно.

Улыбаюсь.
- Вообще-то, в ранней юности моя фамилия помогла мне закадрить немало девиц, считавших фамилию французской. Те, кто с истфака вспоминали маршала Лана, а кто попроще - просто приятное созвучие. Нет, не француз, и не поляк, хотя ход ваших мыслей нравится: лан, лановая пехота. Моя фамилия эстонская, но это от деда, и к Эстонии я имею лишь то отношение, что в Питере прожил почти все детство на Таллиннском шоссе.
А знаете, Аркадия, вы ведь ответили на незаданный вопрос, упомянув девочку с голой попой на скамейке. Не скрою, когда узнал про телесные наказания, не поверил, да и сейчас верится с трудом. Хотя, жизнь давно отучила удивляться. Не скрою, когда в школе знакомился с новым классом, не без удовольствия рассказывал про бурсацкую «субботнюю чашу», действовало успокаивающее. Но там рассказ, а тут – практика.
Аркадий, если вас не отвлекаю. Мне важна не техническая сторона, я знаю, что любая технология осваивается. Расскажите хоть вкратце, как к этому относятся дети, когда вы считаете наказание допустимым, когда неизбежным и когда – ненужным. Конечно, я разберусь в официальных правилах, но в таком деле правила за тебя решать не могут.