Призрак бродит по Лицею

[Фимка]

Да вообщем бывает что и врешь ... может все таки у .. ну у учителей спросить они то знать долны лучше - и почему это она будет ко мне являтся то . ?? - вообще то темка действительно - ну не испугался а как то сразу стало внутри пусто когда фимка сказал об этом .. да и поэтому Темка нехотел верить ..

- Не веришь, да! Вру, да? – Фимка подскочил. – Ну и сиди тут! А я пойду узнаю, где святой воды добыть. Или сделать как ее! А тебе тогда не дам! Будешь тогда знать, как не верить! Только уже поздно будет.

[Темка]

[
- Не веришь, да! Вру, да? – Фимка подскочил. – Ну и сиди тут! А я пойду узнаю, где святой воды добыть. Или сделать как ее! А тебе тогда не дам! Будешь тогда знать, как не верить! Только уже поздно будет.

Теммка вообем незнал что сказать только пожав плечами - я это наверно схожу спрошу .. все таки ..

[Фимка]

Теммка вообем незнал что сказать только пожав плечами - я это наверно схожу спрошу .. все таки ..

- Сходит он... - недовольно пробурчал Фимка, раздумывая идти ему в свою комнату или пойти в библиотеку на предмет поиска изготовления святой воды. Возвращаться к себя без такого инградиента мальчишке не хотелось и тогода Фимка выбрал последнее.

[Пашка]

Все были подавлены случившимся и на предложение Любимцева съездить к Галине домой не откликнулся никто. Не в силах усидеть на месте, Пашка стал разгуливать по столовой. Мысленно он просил прощения у безвременно ушедшей за все свои проделки. Список получился внушительный, особенно мучила совесть за последнюю выходку, а именно телефонный разговор с Зайцевым, когда он сказал что завучиха умерла. Кто бы мог подумать, что его слова окажутся пророческими.
Чем больше Пашка об этом думал, тем сильнее сдавливало его дыхание, а на глаза наворачивались слезы. Чтобы никто не увидел его плачущим, мальчишка отошел к окну и уткнулся лбом в прохладное стекло. Погруженный в свои мысли он мимолетно заметил как у центрального входа остановилась машина (хотя какое ему до этого дело). И из машины вышла... Чего??? ... Нет, не может быть... Протерев глаза, Пашка всмотрелся лучше. Это была ОНА, завучиха.

[Галина Николаевна]

... у центрального входа остановилась машина (хотя какое ему до этого дело). И из машины вышла... Чего??? ... Нет, не может быть... Протерев глаза, Пашка всмотрелся лучше. Это была ОНА, завучиха.

Да, это была Галина Николаевна, собственной персоной. И она была – ЖИВА!!!
Она еще до конца не выздоровела, горло продолжало болеть, из-за чего голос был глухой и хриплый. Да и бледность щек, говорило о недавно перенесенной болезни.

Не дождавшись звонка от Любимцева, а в Лицей было не дозвониться, постоянно занято, Галина Николаевна приняла решение приехать. Как ее не отговаривали родные, в этом вопросе она была непреклонна. Судьба Павла, да еще звонок из учительской (что-то видно стряслось) взволновало завуча…

И вот у центрального входа Лицея резко затормозила новенькая серебристая «HONDA». За рулем машины сидел молодой симпатичный мужчина, Александр, сын Галины Николаевны.

- Саш, я скоро. Не волнуйся. Я не задержусь…. - спешно хлопнув дверцей машины, я направилась в здание. Поздоровавшись с охраной, которая почему-то выпучила на меня глаза, я первым делом решила заглянуть в учительскую.

[Борис Михайлович Зайцев]

Борис Михалыч, как человек практичный, не верил раньше ни в призраков, ни в потусторонние силы, ни даже в приметы, сейчас он поверил во все сразу. Он с выпученными глазами уставился на вошедшую в учительскую завучиху. Очень хотелось перекреститься и плюнуть через плечо, что он и сделал. И еще нужно было что-то сказать, как рассказывала его тетка, которая была спец в этих делах...

- Я рад - произнес он хриплым, из-за пересохшего горла, голосом - рад, что вы снова живы... то есть я хотел сказать... -недоговорив он снова молча уставился на Галину Николаевну

[Галина Николаевна]

Он с выпученными глазами уставился на вошедшую в учительскую завучиху. Очень хотелось перекреститься и плюнуть через плечо, что он и сделал.

- Что с вами, Борис Михайлович? Вы случайно не заболели? – я с тревогой всматривалась в молодого педагога. Видно сказалась дополнительная нагрузка. Проведение вместо меня уроков. Да и наши любимые детишки – они кого хочешь затюкают и замотают.

Но как оказалось это было еще не все… То что в дальнейшем сказал Зайцев повергло меня в шоковое состояние.

- Я рад - произнес он хриплым, из-за пересохшего горла, голосом - рад, что вы снова живы... то есть я хотел сказать... -недоговорив он снова молча уставился на Галину Николаевну

- Я …я не совсем поняла вас,…Борис Михайлович… Живы?… – еще больше побледнев. – У нас траур? Кто-то умер? *оседая на вовремя подставленный стул*.

[Борис Михайлович Зайцев]

- Я …я не совсем поняла вас,…Борис Михайлович… Живы?… – еще больше побледнев. – У нас траур? Кто-то умер?

- Вы... - недоуменно произнес учитель - то есть я хотел сказать... - снова пауза, Борис Михалыч будто случайно дотронулся до руки Галины Николаевны. Теплая, немного отлегло от сердца, наверное недоразумение какие-то - Нам сообщили, что вы, Галина Николаевна... - ну как тут сообщишь человеку такую новость, учитель снова замялся.

[Пашка]

- Саш, я скоро. Не волнуйся. Я не задержусь…. - спешно хлопнув дверцей машины, я направилась в здание. Поздоровавшись с охраной, которая почему-то выпучила на меня глаза, я первым делом решила заглянуть в учительскую.

- Слушайте... слушайте... - Пашка понесся по коридорам рассказывая всем подряд, что по лицею бродит призрак завучихи.

[Ольга Дмитриевна]

Ольга Дмитриевна быстро шла по коридору, неся похоронный венок из комнаты Виноградовой.

- Еще столько надо успеть сделать, - думала она, печально глядя вперёд. - Галина Николаена была замечательным человеком, как же несправедлива жизнь! - открыв дверь учительской, она внесла в нее подставку с венком, потом посмотрела направо и как закричит.

– У нас траур? Кто-то умер?

- Господи! - хватаясь рукой за горло, - Галина Николаевна? - видок у завуча был такой бледный, что поневоле она перекрестилась. Не зная, что говорить, она просто переводила взгляд с Галины Николаевны на Зайцева и часто-часто моргала глазами.

[Фимка]

- Слушайте... слушайте... - Пашка понесся по коридорам рассказывая всем подряд, что по лицею бродит призрак завучихи.

Довольный Фимка возвращался, спрятав в кармане куртки ценный пузырек со Святой водой, полученной из серебра, что он умудрился выпарить из семилитровой банки раствора в химлаборатории, дистиллированной воды и прочитанной молитвы «Отче наш», текст которой Фимка распечатал с Интернета, и который лежал у него в кармане. Фимка шел, углубившись в свои мысли и раздумывал, какие лучше всего ругательства ему использовать, если что... Его родной репертуар был совсем не велик, и кроме «дуры», «паршивой собаки» и «безмозглой гадины» фантазия мальчишки дальше не продвигалась. Фимка начал сомневаться, и сомневался бы еще, если бы не появившийся из-за угла Любимцев. В какой-нибудь другой момент Фимка бы никогда за этим не обратился, а тут... Надо было сразу к нему зайти - и все! И чего думал то??? - осенило мальчика.

- Паш... - остановил он явно спешащего по своим делам одноклассника. - Ты это... Ты выругаться можешь? Обозваться, как-нибудь... Можно и меня!!! - заранее согласился Фимка, чтобы избежать лишних расспросов.

[Пашка]

- Паш... - остановил он явно спешащего по своим делам одноклассника. - Ты это... Ты выругаться можешь? Обозваться, как-нибудь... Можно и меня!!! - заранее согласился Фимка, чтобы избежать лишних расспросов.

- Тебя? - удивился Пашка - А за что?
Впрочем выяснять времени не было и Пашка без подготовки излил на однокласника весь свой золотой запас дворового жаргона, который слышал изо дня в день от соседских мальчишек пока жил в Одессе.
- Да <...> ты, трие<...>им про<...>м п<...>ая дол<...>на
<.......................................................................> твою.

- Ну как? Годится? Учись студент - снисходительно потрепав Сорокина по кудрям, Пашка понесся дальше.

[Галина Николаевна]

– У нас траур? Кто-то умер?

- Вы... - недоуменно произнес учитель - то есть я хотел сказать... - снова пауза, Борис Михалыч будто случайно дотронулся до руки Галины Николаевны.

- Что … я? – у меня вытянулось лицо, и, отодвинувшись, я с опаской покосилась на Зайцева. Чокнулся… Трогает меня зачем-то…

- Нам сообщили, что вы, Галина Николаевна... - ну как тут сообщишь человеку такую новость, учитель снова замялся.

- Что?… Что я? – ничего не понимая, я ошарашено уставилась на математика. У одного из нас явно ехала «крыша». Дурдом какой-то. Причем самый настоящий.

- Господи! - хватаясь рукой за горло, - Галина Николаевна? - видок у завуча был такой бледный, что поневоле она перекрестилась. Не зная, что говорить, она просто переводила взгляд с Галины Николаевны на Зайцева и часто-часто моргала глазами.

Ошеломленно глядя на венок, я то открывала, то закрывала рот не в силах что-либо вымолвить. Схватившись рукой за сердце, другой нащупала на столе стакан с водой (в данном случае лучше бы водку!!!) и залпом выпила.

- Кто? – глухим срывающимся голосом выдавила я из себя.

[Фимка]

- Да <...> ты, трие<...>им про<...>м п<...>ая дол<...>на
<.......................................................................> твою.

- Ну как? Годится? Учись студент - снисходительно потрепав Сорокина по кудрям, Пашка понесся дальше.

Фимка во все уши выслушивал совершенно непонятные, и вообще слова, не вдаваясь в их смысл и только потом, когда Любимцев убежал, его уши залились пунцом. Из всего, что сейчас сказал Пашка, Фимке запомнилось только одно длинное существительное, судя по всему, и еще более длинное сопровождающее его прилагательное. Боясь забыть, Фимка, оккупировав ближайший подоконник, записал его прямо под молитвой, долго раздумывая, как это все на самом деле правильно пишется, а когда закончил, облегченно вздохнул, и размышляя о смысле этого странного и неслыханного до сих пор выражения весело отправился к себе, мотая от избытка счастья ранцем на длинном ремне, обивая стены и фонтанчики с питьевой водой. Оружие против мертвяной ГН-ихи наконец-то было найдено!

[Борис Михайлович Зайцев]

- Кто? – глухим срывающимся голосом выдавила я из себя.

Сомнений не было, это была Галина Николаевна, и она была жива, правда судя по ее внешнему виду - не надолго. Борис Михалыч схватил с полки журнал и стал размахивать им перед лицом побледневшей завучихи.
- Ваши родственники сообщили нам... - пытался он как можно мягче объяснить случившееся недоразумение - Я позвонил вам, а кто-то из ваших детей... вот. - последним словом Борис Михалыч заменил то что было особенно неприятно произносить