экстремальный вид спорта ...

[Николай Александрович]

- Вам в детстве не говорили, что заглядывать через плечо в чужие мониторы невежливо? Как и входить без стука?

- Шпелер! Ну-ка сбавь свой тон! - грозно сказал я, забирая компьютер у него с колен. - Я стучался, но ты, видимо, был так занят разговором с Ольшанской, что даже этого не заметил! - тем временем, не обращая особого внимания на мальчишку, я убрал с экрана заставку и внимательно прочёл последнее сообщение от Полины.

" Ладно, ближе к делу. Что, продолжаем стоять на своем - в смысле " Была и все"??? Ты же знаешь, после тетушек я нaших преподов не слишком боюсь, может стоит все же потянуть одеяло на себя?"

Чтобы удостовериться в том, что «была и всё» - это то, что я подумал, мне пришлось прочесть последние три сообщения, посланные Ильёй.

"ХА! Спрашиваешь! Всыпят, конечно, но все равно - ребята умрут от зависти. Пашка с Фимкой ваще повесятся. Розги получить - обычное дело, а вот заместо учебы на мотодроме оторваться - это нечто!"

"А насчет коробки не заморачивайся. Не нашли и фиг с ней. Плохо искали значит. Кроме того, там таки была коробка... Помнишь, когда Тёмку в кабинет потащили, там в коридоре монтер в электрощитке возился? Вот около него и стояла. С проводами. И еще со всякими там инструментами... Я виноват, что он раньше закончил, чем менты понаехали? Быстрее реагировать надо было на сигнал."

"Хотя, ты же - девчонка... Вы такие вещи не замечаете. Это мы нос суем во всякие интересные места "

Всё ясно! Я резко захлопнул ноутбук и повернулся к Шпелеру. Паршивец!:evil: Да как он может слать такие сообщения и веселиться, после того, как я им рассказал, во что вылилась их шутка?! Гнев с новой силой захватил мой разум. Но кричать в его комнате я не собирался - его соседи не обязаны были слушать наш разговор, а разговор этот будет не из приятных.

- Вставай! - я поднял Илью за локоть и подтолкнул к двери. - Дорогу в «рыдальню» ты помнишь, так что не мешкай!

[Илья Шпелер]

- Шпелер! Ну-ка сбавь свой тон! - грозно сказал я, забирая компьютер у него с колен. - Я стучался, но ты, видимо, был так занят разговором с Ольшанской, что даже этого не заметил! -

Илья представил себе, что было бы, если бы он постучал в дверь кабинета директора и вперся бы туда, не дождавшись ответа. Да еще принялся бы заглядывать хозяину через плечо в бумаги или в компьютер.

Впрочем, хуже, чем сейчас, не было бы.

Всё ясно! Я резко захлопнул ноутбук и повернулся к Шпелеру. Паршивец!:evil: Да как он может слать такие сообщения и веселиться, после того, как я им рассказал, во что вылилась их шутка?! Гнев с новой силой захватил мой разум. Но кричать в его комнате я не собирался - его соседи не обязаны были слушать наш разговор, а разговор этот будет не из приятных.

- А, между прочим, читать чужие письма... Эй! Полегче! Вы знаете, сколько этот ноутбук стоит?!

- Вставай! - я поднял Илью за локоть и подтолкнул к двери. - Дорогу в «рыдальню» ты помнишь, так что не мешкай!

- Да пожалуйста! Тоже мне - напугали. Можно подумать - первый раз. Подавитесь! А если ноутбук сломался - будете платить, вот!

Илье было совсем не так весело и спокойно, как он пытался показать. Честно говоря, немного колотило, но одно положительное свойство во всем происходящем несомненно было - то, что должно было случиться, наконец-то началось. А, как известно, раньше сядешь - раньше выйдешь.

Хотя... все говорило за то, что сидеть Илье придется еще не скоро. :-k

Получив небольшое ускорение вначале, Илья у двери приостановился и вышел из нее с независимым и гордым видом. Со стороны и не скажешь, что у парня сердце ёкает и скачет. Разве что с лица малость бледноват. Так же - с достоинством, без суеты, но и без лишних проволочек, Шпелер проследовал в экзекуционную.

И обнаружил там небольшую очередь.

- Кто последний? - с самым невозмутимым видом, как будто занимал очередь на педикюр, поинтересовался он у какого-то дрожащего малька.

[Николай Александрович]

- А, между прочим, читать чужие письма... Эй! Полегче! Вы знаете, сколько этот ноутбук стоит?!

Возмущение Шпелера меня нисколько не трогало. Я был в таком состоянии, что начнись прямо сейчас Третья Мировая Война, я бы ее даже не заметил.

- Да пожалуйста! Тоже мне - напугали. Можно подумать - первый раз. Подавитесь! А если ноутбук сломался - будете платить, вот!

Каков наглец! Во мне всё просто клокотало от злости, но я смог подавить в себе желание немедленно вытащить из брюк ремень и, не доходя до «рыдальни», устроить над Ильёй жестокую расправу. Удерживало меня лишь одно - я не хотел, чтобы его душераздирающие крики и визги будоражили вечернюю тишину жилого корпуса. А в том, что он будет кричать - я не сомневался. Уж слишком он постарался разбудить во мне зверя! Вот пусть теперь и получает по заслугам!

- Кто последний?

Не удостоив мальчишку даже взглядом, я зашел внутрь «рыдальни» и попросил дежурного учителя перенести наказание младшеклассников назавтра. Учитель, удивленный тем, что я до сих пор нахожусь в лицее, незамедлительно выполнил мою просьбу, и уже через одну минуту помещение стало свободным.

- Шпелер, заходи!

[Илья Шпелер]

- Шпелер, заходи!

Илья вздохнул. В его лице не было ни кровинки. Мальчика обуревали противоречивые чувства: с одной стороны он до боли в груди мечтал, чтобы все поскорее кончилось, с другой - не менее страстно желал как можно дальше оттянуть начало. Поэтому, когда Директор разогнал мигом повеселевших малышей перед входом, Шпелер им отчаянно позавидовал.

Наконец, он собрался с духом и вошел, точнее просочился в знакомую до боли комнату для наказаний. Плотно захлопнул за собой дверь. Интерьер помещения, неоднократно до этого виденный, мальчика не заинтересовал - он склонил голову и стал изучать покрытие пола. Не то, чтобы оно было менее изучено, но голова словно свинцом налилась - ее так и тянуло вниз. Не чувством вины - хоть Шпелер и с самого начала его ощущал, еще с того момента, как решился отправиться в эту рискованную экспедицию с Полиной. Не чувство страха - глупо бояться неизбежного. Скорее, как раз чувство вот этой неизбежности, неотвратимости, ощущение своего бессилия, какого-то черного рока.

Будет больно, будет очень плохо, но ничего нельзя поделать. Это ощущение опустошает. Ноги становяться ватными, руки висят плюшевыми колбасками. Глаза мокнут. В горле - комок.

Мальчик сделал два шага от двери и замер, глядя в пол.

[Николай Александрович]

Мальчик сделал два шага от двери и замер, глядя в пол.

Я стоял у ведра с розгами и выбирал наиболее длинные и толстые прутья. Ну всё! Эту порку Шпелер запомнит на многие месяцы вперёд! Бросив быстрый взгляд на мальчишку, я ненадолго оторвался от своего занятия.

- Илья, посмотри на меня! - я выдержал небольшую паузу. - Ты хочешь, чтобы я уважал твои личные дела, твою личную территорию и твои личные вещи. Я это могу понять. Но почему же тогда ты сам, не считаешь должным уважать ни лично меня, ни мои распоряжения? - вынув из ведра ещё одну длинную розгу, я проверил её на гибкость и отложил в сторону. Потом снова посмотрел на Шпелера.

- Вообще, я человек весьма спокойный и уравновешенный, но ты! Ты умудрился вывести меня из себя, хотя мог бы и догадаться, что ничего хорошего из этого не выйдет. Не так ли?

[Илья Шпелер]

- Илья, посмотри на меня! - я выдержал небольшую паузу. - Ты хочешь, чтобы я уважал твои личные дела, твою личную территорию и твои личные вещи. Я это могу понять. Но почему же тогда ты сам, не считаешь должным уважать ни лично меня, ни мои распоряжения? - вынув из ведра ещё одну длинную розгу, я проверил её на гибкость и отложил в сторону. Потом снова посмотрел на Шпелера.

Илья на мгновение поднял взгляд, увидел в руках учителя длиннющую розгу и немедленно опустил голову снова. Попробуй, не зауважай тут!

- Вообще, я человек весьма спокойный и уравновешенный, но ты! Ты умудрился вывести меня из себя, хотя мог бы и догадаться, что ничего хорошего из этого не выйдет. Не так ли?

Шпелер никак не отреагировал. Он упорно продолжал изучение пола под носками своих стильных кроссовок.

[Андрюшка]

Андрей сперва не поверил своему счастью - еще бы директор теперь официально отпустил их значиит все урааа ( то что он просто перенес на завтра пролетело мимо ушей незацепившись за них , хотяя только почему вот так их разогнали что бы того старшего который спрашивал прошел вперед 0_0 то есть , -Андрей задумался что он такого наворил - подраслся с кем то наверно во то чно и у него и нос был разбит точно - Андрей побежал дальше радостный что нашел ответ оказывается Тссс только по секрету этот рыжый Стршекласник подрался с директором 0_0

[Николай Александрович]

Шпелер никак не отреагировал. Он упорно продолжал изучение пола под носками своих стильных кроссовок.

Хм, оригинальный мальчишка! То нагло врёт и дерзит, то молча стоит с опущенной головой!

Ещё раз пересмотрев отобранные мною розги, я с удовлетворением отложил их на скамью. Семь отличных ровных прутьев - достаточно толстых, но при этом достаточно гибких, чтобы в полной мере преподать суровый урок честности, вежливости и раскаяния. Жалеть Илью я не собирался. Он заслужил того, чтобы его хорошенько высекли.

Прислонившись плечом к стене и скрестив на груди руки, я какое-то время просто наблюдал за Шпелером.

- Илья, тебе стыдно? Прошу ответить на мой вопрос.

[Илья Шпелер]

- Илья, тебе стыдно? Прошу ответить на мой вопрос.

Илья молчал. Во-первых, он приметил, что его ответы всегда приводят Директора в еще больший гнев и не хотел рисковать. Во-вторых, не было зрителей - Полинки и даже Галины Николаевны, а Николай Александрович явно уже для себя все решил, и говорить с ним было просто бесполезно. В-третьих, мешал страх и слезы. Шпелер боялся, что голос его подведет, а комок в горле все равно не даст сказать и двух слов, перебив речь рыданиями, которые Илья старательно пытался сдержать хотя бы до начала порки. Реветь до того, как тебя начали драть - это позор. Четвертой причиной было то, что ответить Илье было нечего. Да, ему было стыдно и именно стыд не давал ему говорить, словно заправский кляп.

Впрочем, Илья кивнул.

[Николай Александрович]

Вот так всегда и бывает - грубить, пыжиться и делать вид, что всё побоку легко до тех пор, пока в поле зрения не мелькнут розги. А теперь ему, видите ли, стало стыдно. Да так, что он даже слова сказать не может. Хотя, ладно! Раз кивнул, то значит всё понял. А раз понял, то пора начинать.

- Раздевайся. Рубашку можешь оставить, всё остальное вешай на стул, - я убрал со скамьи прутья, переложив их на стоящую рядом тумбочку. - Здесь мы с тобой ещё не встречались, поэтому ты не знаешь, что мальчиков я никогда не привязываю. Это - часть наказания и тебе придётся держать себя в руках.

Сообщать ему о том, сколько розог он получит, я тоже не собирался. Когда не знаешь, как долго ещё терпеть, порка кажется бесконечной и ещё более ужасной. А моя цель - чтобы он её запомнил надолго. Пока лицей не закончит!

[Илья Шпелер]

- Раздевайся. Рубашку можешь оставить, всё остальное вешай на стул, - я убрал со скамьи прутья, переложив их на стоящую рядом тумбочку. - Здесь мы с тобой ещё не встречались, поэтому ты не знаешь, что мальчиков я никогда не привязываю. Это - часть наказания и тебе придётся держать себя в руках.

"Не привязывает - это плохо..." - промелькнуло в голове у Шпелера, когда он раздевался и развешивал свои брюки и трусы на стуле. Рубашку он тоже снял, оставшись в майке. Нужно было спросить, сколько ударов он получит, ибо в уставе лицея об этом четко сказано, но Шпелер просто забыл это сделать перед тем как лечь на лавку.

А когда лег - и подавно не вспомнил. Илья думал только о том, чтобы покрепче ухватиться за деревяшку и посильнее зажать коленками ложе.

[Николай Александрович]

Илья думал только о том, чтобы покрепче ухватиться за деревяшку и посильнее зажать коленками ложе.

Взяв один из прутьев, я взмахнул им на пробу - розга, тихо просвистев, рассекла прохладный воздух, орошая солёными каплями близлежащие предметы. За то время, что я пробыл с Ильёй в «рыдальне», мой гнев успел перейти в фазу ледяного спокойствия, а это указывало на то, что сечь я буду безжалостно.

- Готов?

[Полина Ольшанская]

Время шло, а ответа на сообщения все не было и не было… Полинка послала еще пару фраз, он никакой реакции…Блин, уже началось, что ли???
Несколько минут девочка просто металась по своей комнате, не находя себе места от беспокойства. А потом…Немного подумав, она сунула в карман баночку с бальзамом и осторожно выглянула в коридор.
Пусто…Тихо…Отбой скоро. Стараясь принять самый независимый вид, Полина спустилась в вестибюль и уже гораздо осторожнее стала подниматься по лестнице мальчишеского корпуса…Не дойдя один пролет до Илюхиного этажа, она остановилась в нерешительности. И тут ей на глаза попался какой-то старшеклассник, поднимавшийся к себе. Полинка была с ним не слишком хорошо знакома, но сумела уговорить парня помочь. Через пять минут тот вернулся и сообщил, что в комнате Ильи пусто…

[Илья Шпелер]

Взяв один из прутьев, я взмахнул им на пробу - розга, тихо просвистев, рассекла прохладный воздух, орошая солёными каплями близлежащие предметы. За то время, что я пробыл с Ильёй в «рыдальне», мой гнев успел перейти в фазу ледяного спокойствия, а это указывало на то, что сечь я буду безжалостно.

- Готов?

- Ыгу, - неопределенно промычал Илья сквозь плотно сжатые зубы.

[Николай Александрович]

- Ыгу, - неопределенно промычал Илья сквозь плотно сжатые зубы.

Уверенно держа в руке розгу, я на пару секунд приложил её к ягодицам мальчика. У меня был большой опыт в этом деле, но мне редко, кого приходилось наказывать столь сурово. А если честно, то я даже не помнил, когда подобное наказание проводилось в последний раз. Значит Шпелер оказался почти «первопроходцем». Вот только чести ему это не добавляло. Я опустил прут, решив сначала произнести небольшое вступление, заодно сообщив ему о количестве ударов. Да, я передумал. Пусть лучше заранее знает, что его ждёт. Правда совсем не уверен, что ему от этого станет легче.

- Илья, за твой легкомысленный и эгоистичный поступок, который явился причиной большого смятения и паники в центре города, я назначаю тебе 50 розог. Это много, но ты должен понять, что никто не виноват в этом, кроме тебя самого. Возможно, несмотря ни на что, мы с Галиной Николаевной могли бы тебя простить, назначив лишь умеренное наказание, если бы ты честно во всём признался. Ты же предпочёл врать. Нагло, чуть ли не с гордостью. Правда, в какой-то момент мне показалось, что тебе стало стыдно, но я ошибся. Твой разговор с Ольшанской доказал совершенно обратное.

Я вспомнил его ответ Полине. Хм!

- Значит, тебе весело от того, что ты сбежал из лицея и оторвался на гонках?! Тебя больше беспокоит тот факт, что Любимцев с Сорокиным «повесятся» от зависти, чем то, что пострадали люди по твоей вине? Что же, могу тебя заверить, что ты и глазом не успеешь моргнуть, как приоритет изменится в обратную сторону и завидовать тут будет нечему. Ну и последнее... Ты храбро заявил, что тебе наплевать на розги! Вот тут ты глубоко заблуждаешься! На мои розги - ещё никто «не плевал»!

С этими словами, я отошёл на шаг от скамьи и снова приложил прут к попе Шпелера, тем самым давая ему понять, что разговор закончен и мы переходим к практике. Взмах рукой и розга, просвистев, как пчёлка, с силой приземлилaсь на ещё белые пока половинки мальчишки. *Вжик* След, сначала бледный, за одно мгновение превратился в яркую вспухшую полоску. Я снова замахнулся и ещё одна точно такая же тонкая полоса легла рядом с первой. *Вжик*

Чтобы самому не сбиться со счета, я решил выдавать по пять ударов за один заход, делая небольшой перерыв и, по мере надобности, меняя розги. Рука у меня всегда была тяжёлой - это вам не Галина Николаевна - поэтому Шпелеру приходилось не сладко.

*Вжик* *Вжик* *Вжик* - три сильных удара оставили три горящих следа. - Илья, на будущее, - проговорил я, переходя на другую сторону лавки, - ещё раз я от тебя услышу грубое слово в мой адрес - я вызову в лицей твоего отца и тогда разбираться с тобой будет он. Тебе ясно?