Когда Агнесса вошла в комнату ее охватило странное чувство - она совсем не испугалась, и при других обстоятельствах комната показалась бы ей скорее интересной и "романтичной", как она сама любила об этом думать, но при виде Костика, ревущего, лепечущего глупости и клянчащего поблажки, она испытала острый приступ брезгливости - словно бомжа, полгода немытого, заставили потрогать. "Боже мой! И
это я пыталась защищать тогда в первый день? Ничтожество! Мерзкое ничтожество!" - подумала она, если бы не Аркадий Викторович, она сказала бы это вслух. До этого момента перспектива раздеться для порки в присутствии учителя и даже мальчишек ее не смущала, она разделась бы и на сцене актового зала (событий знаменитой пятницы она сама не видела, но немало слышала о них, естественно, в мыслях изобразив их куда более радужными и возвышенными) - попади она на сцену, Агнешка запросто могла бы почувствовать себя Жанной Д'Арк, но вот перед таким утратившим человеческий облик Костиком ей раздеваться не хотелось ни капли. Немногим лучше в ее глазах выглядела и Лада, так резко ответившая ей, когда Агнессе более всего нужны были понимание и немного дружеской поддержки, а потом так охотно взявшаяся держать этого мерзкого Костика - сама Агнесса непременно гордо отказалась бы.
Аркадий писал(а):
- Вот и хорошо.
В руках у меня покачивался пучок березовых розог. Я занял позиуию сбоку от Костика...
- Агнесса, а ты, пожалуйста, считай стежки. Всего их будет десять. Боюсь, что сам Костя считать их сейчас не в состоянии.
- Ну, Костик, поехали. Вот так у нас поступают с врунишками.
- Да, Аркадий Викторович. - в голосе ее невольно звякнула стальная нотка, столь же твердая и весомая, как тогда, перед ее первой поркой, слишком много сил ей пришлось собрать, чтоюы воттак ответить ему, ее глаза, два круглых лесных озера необычно глубокого зеленого оттенка сузились и смотрели теперь напряженно, пристально, черты лица, обычно мягкие, миловидные вдруг заострились, погрубели.
Я размахнулся - несильно, на половину замаха - и вытянул парнишку по бледной сжавшейся попе. Кончики благополучно просвистели рядом с его половинками и ударили по лавке. Это хорошо, захлестов ему сейчас не надо. Первая порка все-таки!
- Раз. - четко, бесстрастно произнесла Агнесса.
А потом размахнулся еще раз. И еще. Попа розовела...
- Два. Три. Четыре. - она смотрела прямо перед собой, считая по слуху, вмеру громко, твердым бесцветным голосом.
А с виду скромная такая, тихая...
Надо же как некоторые умеют дурацкие вопросы задавать!
Да еще эти придурки! Разозлят его щаз упрямством, не зарадуешься! 
