Не каждый урок кончается после звонка

[Козьма Полупесня]

И нажав на селекторе кнопку, попросила секретаря пригласить Полупесню к себе в кабинет.

Козьма Архипович решил, что пора вернуться в приемную Галины Николаевны и подождать прихода Женина и Зайцевой там, а если завуч свободна, то и заранее переговорить с ней.
Когда он входил в приемную, то и услышал, что секретарша вызывает его.
Он постучался и увидел, что его подопечные уже в кабине - и как только он их пропустил, слишком увлекшись разговором о стенгазете.
- Разрешите, Галина Николаевна? Ученики вам уже, думаю, рассказали о происшедшем. Весь урок мешали, а когда я отправил после урока в свой кабинет, чтобы наказать, заупрямились, сказали, что желают общаться с вами, а потом и совсем сбежали на улицу. Особенно Зайцева, конечно!

[Euge]

- После урока эстетики. Прекрасно, Зайцева. А вы, Женин? Подраться с девочкой… - я неодобрительно покачала головой, - В угол, оба. Зайцева к окну, Женин – к двери.

- Мы уже с ней помирились, - вставая и направляясь в указанный угол, успел ответить Женя, как появился Полупеся.

[Ира Зайцева]

- Разрешите, Галина Николаевна? Ученики вам уже, думаю, рассказали о происшедшем. Весь урок мешали, а когда я отправил после урока в свой кабинет, чтобы наказать, заупрямились, сказали, что желают общаться с вами, а потом и совсем сбежали на улицу. Особенно Зайцева, конечно!

Ирка почти уже встала со стула, как в дверях появился Архипыч.

- А что сразу Зайцева? Я не виновата была совсем, это всё... - она осеклась. Нет, она же решила не валить всё на Женьку. А что теперь говорить, как оправдываться, тем более, что этот эстетик их выдал с головой.

"Вот гад!" - зло подумала Ирка, застыв в нерешительности.

[Галина Николаевна]

- Разрешите, Галина Николаевна?

- Да, прошу вас, Козьма Архипович.

- Ученики вам уже, думаю, рассказали о происшедшем. Весь урок мешали, а когда я отправил после урока в свой кабинет, чтобы наказать, заупрямились, сказали, что желают общаться с вами, а потом и совсем сбежали на улицу. Особенно Зайцева, конечно!

- Понятно… - смерив девчонку жестким взглядом, я продолжила, - Зайцева, вам сколько раз необходимо повторить, чтобы вы выполнили то, что вам говорят, а? Живо, в угол!

[Euge]

- Ученики вам уже, думаю, рассказали о происшедшем. Весь урок мешали, а когда я отправил после урока в свой кабинет, чтобы наказать, заупрямились, сказали, что желают общаться с вами, а потом и совсем сбежали на улицу. Особенно Зайцева, конечно!

- Понятно… - смерив девчонку жестким взглядом, я продолжила, - Зайцева, вам сколько раз необходимо повторить, чтобы вы выполнили то, что вам говорят, а? Живо, в угол!

- Ничего и не понятно, - решился Женя заступиться за девчонку, - так уж если с самого начала считать, то я первый ее побеспокоил с Виноградовой.
После признания Жене стала немного легче, во всяком случае не так совестно перед Ирой.

[Ира Зайцева]

- Ничего и не понятно, - решился Женя заступиться за девчонку, - так уж если с самого начала считать, то я первый ее побеспокоил с Виноградовой.
После признания Жене стала немного легче, во всяком случае не так совестно перед Ирой.

Ирка, с огромной благодарностью во взгляде, посмотрела на Юджика и прошла к своему углу.

"Что-то сейчас будет! Галина теперь от нас не отцепится, а Козьмуха так вообще убьёт! "

[Козьма Полупесня]

- А что сразу Зайцева? Я не виновата была совсем, это всё... - она осеклась.

- Вот и мне, Галина Николаевна, говорит не виновата она, - покачал головой Полупесня.
- Сначала вроде послушной была: и трусики спустила, и на стол легла, и попку выставила для ремешка, а потом... Может вдруг мальчика застеснялась. Кто угадает этих подростков?
- Но зачем сбегать было, Галина Николаевна? Вместо того, чтобы к вам отправиться, как сами хотели, пошли во двор снеговика лепить.

[Галина Николаевна]

- Ничего и не понятно, - решился Женя заступиться за девчонку, - так уж если с самого начала считать, то я первый ее побеспокоил с Виноградовой.

- Женин, вам никто слово не давал. Поэтому закрыли рот и уткнулись носом в угол, - произнесла я тоном, не терпящим возражений.

- А что сразу Зайцева? Я не виновата была совсем, это всё... - она осеклась.

- Вот и мне, Галина Николаевна, говорит не виновата она, - покачал головой Полупесня.
- Сначала вроде послушной была: и трусики спустила, и на стол легла, и попку выставила для ремешка, а потом... Может вдруг мальчика застеснялась. Кто угадает этих подростков?
- Но зачем сбегать было, Галина Николаевна? Вместо того, чтобы к вам отправиться, как сами хотели, пошли во двор снеговика лепить.

- Ну что же, Козьма Архипович, раз они не чувствуют, не осознают своей вины, я думаю, немного постоять в углу им не повредит. Даже будет в некотором смысле полезно. Как раз будет время все обдумать и осмыслить свое поведение, - с этими словами я встала и, взяв из шкафа необходимое, подошла к Зайцевой. Положив возле нее на пол развернутую газету, я высыпала из пакета горох и разровняла его по всей площади листа. Через минуту и возле Женина появился точно такой же лист с горохом.

- Женин, брючины выше колен. И на горох! Зайцева – тоже. Голыми коленками.

[Euge]

- Женин, брючины выше колен. И на горох! Зайцева – тоже. Голыми коленками.

- Ничего себе? - удивился Женя. О таком он когда слышал, но чтобы ему... Что бы он сам когда-нибудь окажется... Не предполагал.
Глядя на рассыпанный горох, Женя засучивал штанины джинсов и думал, как это будет. Джинсы были узкие и коленки не пускали штанины подняться высоко, поэтому пришлось потрудиться прежде, чем удалось это сделать.
- Уже можно, - спросил Женя у Галины Николаевны, - а горошинки не подавятся?

[Ира Зайцева]

- Ну что же, Козьма Архипович, раз они не чувствуют, не осознают своей вины, я думаю, немного постоять в углу им не повредит. Даже будет в некотором смысле полезно. Как раз будет время все обдумать и осмыслить свое поведение, - с этими словами я встала и, взяв из шкафа необходимое, подошла к Зайцевой. Положив возле нее на пол развернутую газету, я высыпала из пакета горох и разровняла его по всей площади листа. Через минуту и возле Женина появился точно такой же лист с горохом.

- Женин, брючины выше колен. И на горох! Зайцева – тоже. Голыми коленками.

"Что??? Эта мымра решила над нами поиздеваться? Ну уж нет! Не буду я вставать никакими коленками на ее горох! Если уж решила нас высечь - пускай! Но чтобы еще так унижать! Хрена ей лысого! " - Ирка мысленно произнесла эту гневную тираду и высоко подняв нос, полностью проигнорировала приказ завуча. Она заметила что Юджик закатывает джинсы.

"Во дурак! А я не стану! У меня еще пока гордость имеется! [-( "

На самом деле, ей было очень страшно ослушаться Галину Николаевну, но иногда такое случалось, что ее гордость пересиливала страх.

[Козьма Полупесня]

"Что??? Эта мымра решила над нами поиздеваться? Ну уж нет! Не буду я вставать никакими коленками на ее горох! Если уж решила нас высечь - пускай! Но чтобы еще так унижать! Хрена ей лысого! " - Ирка мысленно произнесла эту гневную тираду и высоко подняв нос, полностью проигнорировала приказ завуча. Она заметила что Юджик закатывает джинсы.

"Во дурак! А я не стану! У меня еще пока гордость имеется! [-( "

На самом деле ей было очень страшно ослушаться Галину Николаевну, но иногда такое случалось, что ее гордость пересиливала страх.

- Зайцева! Ира! - удивился Козьма Архипович, видя, что девочка колеблется. - Разве вы не слышали, что сказала Галина Николаевна?!
Он сделал шаг в сторону ученицы как бы с намерением помочь ей, но потом понял, что она в его помощи не нуждается, и только развел руками, посмотрел на завуча, находя в новой выходке Зайцевой подтверждение ее упрямству.

[Ира Зайцева]

- Зайцева! Ира! - удивился Козьма Архипович, видя, что девочка колеблется. - Разве вы не слышали, что сказала Галина Николаевна?!
Он сделал шаг в сторону ученицы как бы с намерением помочь ей, но потом понял, что она в его помощи не нуждается, и только развел руками, посмотрел на завуча, находя в новой выходке Зайцевой подтверждение ее упрямству.

Ира бросила на него злой взгляд, но с места не сдвинулась.

[Галина Николаевна]

- Уже можно, - спросил Женя у Галины Николаевны, - а горошинки не подавятся?

- Вставай, Женин, - строго сказала я и переключилась на упрямицу:

- Зайцева, или вы сейчас сделаете то, что вам говорят, или окажитесь возле столба позора. Шутки закончились, пора учится отвечать за свои проступки… Итак, я жду.

[Ира Зайцева]

- Уже можно, - спросил Женя у Галины Николаевны, - а горошинки не подавятся?

- Вставай, Женин, - строго сказала я и переключилась на упрямицу:

- Зайцева, или вы сейчас сделаете то, что вам говорят, или окажитесь возле столба позора. Шутки закончились, пора учится отвечать за свои проступки… Итак, я жду.

Около cтолба позора ей еще стоять не приходилось, но она решила не играть с завучихой.

- Галина Николаевна! За что вы нас так наказываете? И что такого мы сделали? Я, вообще, тихо сидела на уроке и никому не мешала. И вовсе мы не дрались с Жениным - это всё какое-то недоразумение! Не буду я вставать на горох - это слишком унизительно и бесчеловечно! И cтолба позора я не заслужила! - посмотрев в отчаянии на Юджика, она воскликнула:

- Жень, ну скажи, что это правда!

[Галина Николаевна]

- Зайцева, хватит препираться и рассусоливать, что вы сделали, а что нет! Невиновных в кабинет завуча не приводят. А насчет того, как вы себя вели на уроке и после, промолчала бы. Устроили здесь спринт, беготню от учителя… Вставай!