экстремальный вид спорта ...

[Николай Александрович]

- Он еще спит... Николай Александрович, может я пойду, а то мне к занятиям готовиться надо...

- Нет, подожди-ка, - я положил руку на плечо Полины и стал медленно спускаться вниз. - Вообще, я к Илье шёл - хотел отдать ему мобильный телефон и просто узнать, как у него дела, но раз ты говоришь, что он ещё спит, то пусть пока спит. А мы с тобой зайдём ко мне в кабинет для недолгой беседы, - я выдержал паузу и добавил: - Заодно заберёшь свой телефон.

[Полина Ольшанская]

- Нет, подожди-ка, - я положил руку на плечо Полины и стал медленно спускаться вниз. - Вообще, я к Илье шёл - хотел отдать ему мобильный телефон и просто узнать, как у него дела, но раз ты говоришь, что он ещё спит, то пусть пока спит. А мы с тобой зайдём ко мне в кабинет для недолгой беседы, - я выдержал паузу и добавил: - Заодно заберёшь свой телефон.

Упс... Свинтить не вышло. ну не вырывться же, чтобы удрать, да и куда, спрашивается?
Полинка уныло потащилась за директором, хотя предстоящая беседа представлялась ей на редкость неудобной - что он узнать хочет, а? Наверняка ничего хорошего. То, что было вчера уже ушло в прошлое, и ворошить его заново не хотелось ни капельки. Эх...

[Николай Александрович]

Полинка уныло потащилась за директором, хотя предстоящая беседа представлялась ей на редкость неудобной - что он узнать хочет, а?

- Так, проходи, - впустив Ольшанскую в кабинет, я вошёл следом и, не теряя времени, приступил к разговору. - Полина, я знаю, что ты девочка совестливая и врать мне не станешь. Ходить вокруг да около я тоже не вижу смысла и потому, тебя прямо кое о чём спрошу, хорошо? - я сел в своё кресло, жестом руки предлагая ей занять кресло напротив.

[Полина Ольшанская]

- Так, проходи, - впустив Ольшанскую в кабинет, я вошёл следом и, не теряя времени, приступил к разговору. - Полина, я знаю, что ты девочка совестливая и врать мне не станешь. Ходить вокруг да около я тоже не вижу смысла и потому, тебя прямо кое о чём спрошу, хорошо? - я сел в своё кресло, жестом руки предлагая ей занять кресло напротив.

Как Полинка и предполагала, уже начало разговора ей совсем не понравилось. Усиленно обдумывая, что же директору нужно на этот раз, она машинально уселась в предложенное кресло и настороженно посмотрела на взрослого. Чего он хочет, а? Вроде вчера все выяснили...Или еще чего-то открылось? Девочка усиленно припоминала, в чем еще могла провиниться, и досадовала, что директор выбрал такое неподходящее время для разборок - сейчас, после вчерашнего, всякая вина в строку...

[Николай Александрович]

Усиленно обдумывая, что же директору нужно на этот раз, она машинально уселась в предложенное кресло и настороженно посмотрела на взрослого.

Мм-хмм, как я и предполагал, Полина села и даже не поморщилась. Ну, Николай Сергеевич, Вы меня разочаровали. Не ожидал...

- Итак, вчера, после того как я уехал, Николай Сергеевич должен был тебя высечь. Это произошло или нет? - спросил я, уже заранее зная ответ.

[Полина Ольшанская]

- Итак, вчера, после того как я уехал, Николай Сергеевич должен был тебя высечь. Это произошло или нет? - спросил я, уже заранее зная ответ.

-Э... - Полинка растерялась. Если вчера она сама горела желанием нестись отстаивать справедливость к тому же директору, то сегодня выпрашивать, чтобы ее выдрали как-то расхотелось... нет, злиться на Свчука она не перестала, но вполне резонно опасалась, что теперь может и прилететь, раз вчера не выдрали. Только вот врать, что ее высекли, пожалуй, еще опаснее - проверить это - раз плюнуть, она уже поняла все по тому, как внимательно следил директор за ее манипуляциями со стулом. Прокололась. Полоса невезения какая-то, откуда они все взялись на ее голову, проницательные, блин.
- Он меня наказал...по другому. - осторожно, словно ступая по тонкому льду, ответила Полинка.

[Николай Александрович]

-Э... Он меня наказал...по другому.

Откинувшись на спинку кресла, я одарил девочку долгим и внимательным взглядом.

- И как же он тебя наказал, позволь узнать?

[Полина Ольшанская]

Откинувшись на спинку кресла, я одарил девочку долгим и внимательным взглядом.

- И как же он тебя наказал, позволь узнать?

Тьфу ты пропасть, вот любопытный... Как ему объяснять? И вообще, это не она придумала, а мучают теперь ее!
- Ну...Он...А может, вы у него спросите, Николай Александрович, я и сама не совсем поняла - решила наконец схитрить девочка.

[Николай Александрович]

- Ну...Он...А может, вы у него спросите, Николай Александрович, я и сама не совсем поняла.

- Нет, я спрашиваю тебя и при этом ожидаю получить честный ответ! - в моём голосе отчётливо послышались строгие нотки. - Вот басни о том, что ты чего-то не поняла, можешь оставить при себе. Видишь ли, очень я сомневаюсь, что Николай Сергеевич не объяснил тебе доступным языком, в чём заключается твоё наказание!

[Полина Ольшанская]

- Нет, я спрашиваю тебя и при этом ожидаю получить честный ответ! - в моём голосе отчётливо послышались строгие нотки. - Вот басни о том, что ты чего-то не поняла, можешь оставить при себе. Видишь ли, очень я сомневаюсь, что Николай Сергеевич не объяснил тебе доступным языком, в чём заключается твоё наказание!

Вобщем, приехали... не, в конце концов, она-то тут при чем?
- Он велел мне испытывать угрызения совести. - уже слегка раздраженно ответила Полинка.

[Николай Александрович]

- Он велел мне испытывать угрызения совести.

- Вот как! - тихо проговорил я, продолжая в упор смотреть на лицеистку. Вчера я оставил Савчуку искренне раскаивающегося ребёнка, сегодня же этот ребёнок не только не раскаивается, но ещё и злится на меня за то, что я задаю ей вопросы! Замечательно. Осталось только догадаться, сколько минут длилось её наказание!

- Полина, судя по твоему виду, ты уже давно не испытываешь никаких угрызений совести. Но я не могу понять, неужели тебе больше не стыдно, что Артём вчера получил порку за то, что вы с Ильёй его просто использовали? Пусть сам Илья был виноват не меньше тебя, но Артём-то пострадал практически без вины! Или тебе уже всё безразлично?

Я замолчал, давая девочке обдумать услышанное. Я даже не стал упоминать о прочих последствиях их выходки. Николай Сергеевич, похоже, сильно переоценил способность подростков испытывать чувство вины и своим решением только ухудшил ситуацию. Если бы и в самом деле было достаточно оставлять детей наедине с совестью, ожидая от них душевных страданий в целях воспитания, то мы бы не прибегали к порке так часто. Но дети есть дети. Им свойственно выкидывать за борт весь груз переживаний, коли есть такая возможность. А такая возможность всегда есть и будет, если, конечно, не запереть провинившегося подростка в монастырь, где поблизости не окажется ни друзей, ни привычного веселья. Сейчас же получилось, что Ольшанской буквально спустили с рук очень серьёзный проступок. И осуждать её за то, что хорошее настроение вернулось к ней, как только взошло солнце - бессмысленно.

- Хочу верить, что нет. Однако... так как тебя Николай Сергеевич отпустил, тащить тебя силой в «рыдальню» я не буду. Я оставляю это решение за тобой. Если совесть тебе уже ничего не говорит и ты считаешь инцидент исчерпанным, то мы к этому вопросу больше не возвращаемся. В любом другом случае - ты знаешь, где меня искать. Вот твой телефон, - я достал из ящика её мобильный телефон и положил его рядом с телефоном Ильи. - Будь добра, передай Шпелеру его. Ты свободна.

[Полина Ольшанская]

- Вот как! - Полина, судя по твоему виду, ты уже давно не испытываешь никаких угрызений совести. Но я не могу понять, неужели тебе больше не стыдно, что Артём вчера получил порку за то, что вы с Ильёй его просто использовали? Пусть сам Илья был виноват не меньше тебя, но Артём-то пострадал практически без вины! Или тебе уже всё безразлично?

Я замолчал, давая девочке обдумать услышанное.
- Хочу верить, что нет. Однако... так как тебя Николай Сергеевич отпустил, тащить тебя силой в «рыдальню» я не буду. Я оставляю это решение за тобой. Если совесть тебе уже ничего не говорит и ты считаешь инцидент исчерпанным, то мы к этому вопросу больше не возвращаемся. В любом другом случае - ты знаешь, где меня искать. Вот твой телефон, - я достал из ящика её мобильный телефон и положил его рядом с телефоном Ильи. - Будь добра, передай Шпелеру его. Ты свободна.

То, как директор разбередил улегшуюся со вчарашнего вечера совесть, Полинке не понравилось просто ужасно.
Все, что вчера она понимала, как само собой разумеющееся, сегодня не хотелось признавать ни под каким видом.
Потому она лишь упрямо нагнула голову, подхватила свою и Илюхину сотки и встала.
- Я пойду. - И побыстрее смылась.

[Николай Александрович]

- Я пойду.

М-да... Вот вам и угрызения совести! Часы показывали 7:15, а это значит, что Савчук уже должен был быть на месте. Ну что ж, придётся мне спуститься вниз.

По пути в спортзал я заглянул в «рыдальню» - проверить последнюю запись в журнале наказаний и заодно прихватить его с собой. Потом прошёл к каморке учителя и, постучавшись, заглянул во внутрь.

- Николай Сергеевич, доброе утро! Я Вам не помешал?

[Николай Сергеевич Савчук]

- Николай Сергеевич, доброе утро! Я Вам не помешал?

- Нет, Николай Александрович, нисколько, проходите, пожалуйста. Здравствуйте.

[Николай Александрович]

- Нет, Николай Александрович, нисколько, проходите, пожалуйста. Здравствуйте.

Я вошёл в помещение, закрыл за собой дверь. Потом взглянул на преподавателя физкультуры.

- Постараюсь не отнять у Вас много времени и потому буду краток. Николай Сергеевич, - я протянул ему журнал, раскрытый на нужной странице, и указал пальцем на вчерашнюю запись, - как Вы мне объясните вот это?