Илья провел беспокойную ночь. Щека не то чтобы болела - физически от пощечины не осталось и воспоминания, но психологически... Словно раскаленную пятерню приложили и держат.Полина Ольшанская писал(а):Посидев так примерно минут пятнадцать, Полинка замерзла как цуцик, и решила, что зарабатывать воспаление легких из-за всяких сопляков - много чести будет!Она тихонечко поплелась в свою комнату, где и просидела до отбоя. А утром, Придя в класс, дамонстративно отвернулась от вчерашнего обидчика и пересела от него подальше...
Под утро решил не мучится и на первом же уроке выяснить с Полиной это глупое, как ему казалось, недоразумение.Не тут то было.
Вместо разговора - холодный душ презрения и гордости. Попытка приблизится к девушке на перемене закончилась таким испепеляющим взглядом, что Шпелер, так и не решившись сказать ни слова, молча отлетел метров на сорок в сторону.
Тут Илья забеспокоился всерьез. Нет, он уже давно понимал, что был неправ и даже догадывался в чем, но что делать дальше? Рыжий пацан принялся ходить возле Полины кругами, словно электрон вокруг ядра: и приблизиться страшно, и уйти насовсем немыслимо.
Результатом мощной мыслительной деятельности по поиску выхода из сложившейся аховой ситуации стала идея написать Полине письмо.
Раз нельзя объяснится вербально, попробуем эпистолярный жанр.На написание текста письма ушла вся этика и большая часть обществоведения. В итоге послание выглядело так:
Записка "подпартной почтой" отправилась к адресату и легла на стол к Ольшанской.Илья Шпелер писал(а):Полина!
Ну, ты чего? Я же пошутил. Ты чего, шуток не понимаешь?
И.Ш.
- громко прошептал он.