Пока достаю полотенце, стараюсь, вспомнить, как сидел с Ильей в кафе, пил «эспрессо» перебирал с ним разные версии, кто же бы на самом деле Лжедмитрий. Это чтобы злиться на Рыжего меньше. Но, все равно, перед глазами парнишка, на пружинистой доске, обещающий даме, что сейчас отправится в последний полет.Илья Шпелер писал(а): Илья с сомнением поглядел на окно, поднял подстилочку, встряхнул и несколько суетливо принялся расстилать на лавке, приговаривая при этом:
- Да зачем же нам зановесочки? На зановесочках пороться - себя не уважать... Я уж как-нибудь здесь устроюсь.
Место для укладывания на живот было, наконец, аккуратнейшим образом готово. Илья расстегнул штаны и спустил их примерно до середины бедер, повернувшись к воспитателю спиной. Уши горели. Шпелер поторопился лечь на лавку и доложил оттуда:
- Я - все... Давайте уже побыстрее! Чего возитесь? - голос подростка стал капризным, - Сколько еще ждать-то? Да! Вы еще должны сказать сколько мне положено! - вспомнил мальчик, - И это... Вы не очень больно, если можно... А?
Вспомнил и по сердцу, будто после двухдневной голодухи выпил двойной «эспрессо».
- Не очень больно, говоришь? – это я, не оборачиваясь. – Извини, парень, слабо не получится. Не тот случай. Есть такой город – Кингисепп (раньше Ямбург). И есть там железнодорожный мост через Лугу. И был такой аттракцион у местных пацанов…. конечно и приезжих – прыгать в реку, прямо перед поездом. Так вот, когда мой дядя заловил меня на этом деле и снял с гвоздя солдатский ремень, а я убеждал его повесить ремень обратно, так он даже удивился искренне: этого ты не боялся, а ремня – боишься. Так что, Илья, плясун над пропастью, экстрим продолжается. Уровень другой.
- Сколько заслужил? Двадцать пять горячих. Классическая норма.
Оборачиваюсь и вижу парнишку без штанов, лежащего на застеленной скамье. Штаны спущены, только футболка прикрывает частично поверхность приложения. Уши – красные. Но смотрю не на них, конечно. Смотрю на его зад. И вижу, как этому заду досталось совсем недавно. И синяки, и даже ссадины. Конечно, били его грамотно, это видно. Но сильно.
Наклоняюсь, привязываю руки. И думаю – как же быть-то?