Утро после колдовства

[Ричард Бойнтон]

- С тем, что риск бывает разный я и не пытаюсь спорить, только вот я тебя уверяю, мне было бы ничуть не легче, если бы ты утонул в море, от мысли, что тоже самое могло произойти и в Спее. Да и на риски мы с тобой по-разному смотрим. Я тебе уже говорила, что во время купания опасность заключается не только в неумении плавать, но это мы уже обсуждали, хотя судя по всему ты об этом благополучно забыл.

- Вовсе нет, - покачал головой Дик, - Я отлично помню... Акулы... Удариться об борт... Не смог бы взобраться обратно... - он смущенно усмехнулся и тихонько добавил:
- Я вообще очень хорошо запоминаю то, что вы говорите. Только мы действительно смотрим по-разному... Не было там никаких акул. И с чего бы мне об борт ударяться? Да ладно... - он махнул рукой, - Я же знаю, вы все равно будете считать опасным все-все... Потому что отвечаете за меня перед дядей и родителями, да? А я... Я все равно не смогу все плавание тихонько по палубе гулять. Я же не лезу специально куда-то, только потому, что там риск. Просто без риска почти ничего сделать невозможно.

- Ты явно что-то не договариваешь, - мисс Корбетт внимательно наблюдала за Диком и не могла вспомнить, чтобы он так о чём-то говорил. Сейчас выходит, что я права, но ты же явно с этим несогласен.

- Ну, не договариваю... - вздохнул Дик, - Ну и что? Так лучше. Вот вы же тоже не все говорите, что думаете?

- Да и я, честно говоря, не услышала причины первого поступка, оправдывающей риск. Или для тебя это хорошее умение плавать?

Дик пожал плечами.
- Да я и не говорю об оправданиях. Я просто не видел там риска. Ну, кроме риска попасться...
И предвосхищая вероятный вопрос мисс Корбетт, уточнил:
- Ну да, конечно, я знал, что вам это не понравится.

[Мэри Корбетт]

Честно говоря после того, что она сейчас услышала, она даже не знала, что ещё мальчику сказать. Ведь по сути он признал то, что чтобы она ему не сказала и как бы не наказывала, он всё равно не согласиться с её аргументами и будет продолжать делать тоже, что делал раньше. Пожалуй такого ей ещё никто не заявлял. Нужно было признать, что как воспитатель она оказалась бессильной. Словесные аргументы у неё кончились, а выбивать послушание было невозможно.

- Я поняла, Дик, что тебе всё равно, что чувствует тот, кто переживает за тебя, в данном случае я, но так как мне не всё равно что будет с тобой и я действительно отвечаю за тебя, то видимо всё будет как и раньше - я буду по мере возможностей пресекать все твои опасные задумки, - мисс Корбетт поднялась и посмотрела на Дика, не хочет ли он ещё что-то сказать перед тем как она уйдёт.

[Ричард Бойнтон]

- Я поняла, Дик, что тебе всё равно, что чувствует тот, кто переживает за тебя, в данном случае я, но так как мне не всё равно что будет с тобой и я действительно отвечаю за тебя, то видимо всё будет как и раньше - я буду по мере возможностей пресекать все твои опасные задумки, - мисс Корбетт поднялась и посмотрела на Дика, не хочет ли он ещё что-то сказать перед тем как она уйдёт.

От слов воспитательницы Дик зажмурился и вздрогнул, как от удара. Потом снова открыл глаза и растерянно посмотрел на мисс Корбетт. Такой конец разговора оказался для него полной неожиданностью. "Что тебя тревожит, Дик, расскажи мне, может быть вместе подумаем ". Зачем она спросила об этом? Зачем вообще люди задают вопросы, на которые не хотят знать ответов? Когда он попытался рассказать, она просто перевела разговор на другую тему. Конечно же, на его провинности, на что же еще... Она просто "не заметила" вопросов, которые он задавал. А теперь вот... Когда он попытался, может, неуклюже, но искренне объяснить, почему он поступает так, сделала какой-то непонятный вывод, хотя он-то говорил совершенно о другом. И поспешила уйти.
А он-то хорош! У, дур-рак! Разлетелся на откровенность! Поверил... Знал же, все знал заранее...
Глядя прямо в глаза воспитательнице, Дик глубоко вдохнул, успокаиваясь, и тихо проговорил:
- Это неправда. Мне не все равно, когда кто-то переживает за меня, - он выделил эти слова голосом, - Когда Бе... В общем, когда такой человек говорит, что не надо, я стараюсь не делать. У меня не всегда получается, но я стараюсь, очень. Она меня от многого удерживала, в Александрии, например… Потому что я знаю, как это - когда беспокоишься за другого.
Спохватившись, мальчик поспешно вскочил. Что бы там ни думала о нем мисс Корбетт, кем бы она его не считала, уж вежливым-то все равно надо быть. Но быть вежливым не получилось. Торопливо пробормотав:
- До свидания, мисс Корбетт... У вас важные дела, простите, что задержал... - Дик поспешно отвернулся к окну. Это-то уж точно было невежливо, но другого выхода не оставалось, потому что голос уже задрожал и губы затряслись. И оставалось лишь надеяться, что воспитательница не задержится. Потому что Дик чувствовал: еще слово и просто слезами, тихо катящимися по щекам, в этот раз не обойдется. Это будет позорный, никак недопустимый для мужчины, ужасный, совершенно детский рёв. Не хватало еще, чтоб мисс Корбетт стала свидетельницей такого позора.

[Мэри Корбетт]

Реакция Ричарда превзошла все ожидания. Конечно воспитательница понимала, что мальчик не будет в восторге от её слов, но такой сильной обиды она никак не ожидала. Сказать в ответ на его слова хотелось многое, очень многое, но она не стала. Это не приведёт ни к чему хорошему, лишь только усилит обиду. Возможно они ещё поговорят об этом, о его обиде и об её, о чувствах друг друга и о сложившейся ситуации, выход из которой всё равно надо искать, но не сейчас.

Правда уходить мисс Корбетт не стала, наоборот, сделала пару шагов навстречу Дику, стоявшему к ней спиной.

- Думаю мы оба сейчас совершаем ошибку, делая неправильные выводы, - сказала она еле слышно, правда мальчик должен был её услышать.

[Ричард Бойнтон]

Правда уходить мисс Корбетт не стала, наоборот, сделала пару шагов навстречу Дику, стоявшему к ней спиной.

- Думаю мы оба сейчас совершаем ошибку, делая неправильные выводы, - сказала она еле слышно, правда мальчик должен был её услышать.

Нервы Дика, наконец, не выдержали. Он всхлипнул раз, другой... Начал было оборачиваться к воспитательнице, чтобы ответить, но тут же снова поспешно развернулся к окну. И позорно разревелся, уткнувшись лбом в стену рядом с окном.
- Да, вы не верите... - пробивались сквозь слезы отдельные бессвязные обрывки фраз, - Нет никакого колдовства... А я... Почему? Никому не нужен! Родители - дяде... Он вам... Вы - обратно ему! А я не мячик! Что ни сделаю - все наперекосяк. Всем одни огорчения! А я как лучше хочу, чтоб всем хорошо было! И ничего, никогда... Никогда...
Оловянный солдатик Великой Империи, старательно выкованный старым полковником, дал трещину и рассыпался, оставив вместо себя растерянного плачущего мальчишку, не знающего, как и зачем ему жить дальше, желающего поверить окружающим и боящегося это сделать.

[Мэри Корбетт]

- Да, вы не верите... - пробивались сквозь слезы отдельные бессвязные обрывки фраз, - Нет никакого колдовства... А я... Почему? Никому не нужен! Родители - дяде... Он вам... Вы - обратно ему! А я не мячик! Что ни сделаю - все наперекосяк. Всем одни огорчения! А я как лучше хочу, чтоб всем хорошо было! И ничего, никогда... Никогда...

Больше мисс Корбетт не могла стоять в стороне. Перед ней сейчас был не привычный Дик, казавшийся иногда даже чересчур взрослым, а маленький мальчишка, которому просто не хватает любви и ласки.

Воспитательница подошла и обняла его сзади. Так было не очень удобно, но повернуть его к себе лицом она не решилась, боясь, что он вообще её отпихнёт. Говорить пока она ничего не стала, надо было дать ему выплакаться, она просто прижалась щекой к его макушке и немного покачалась из стороны в стороны, укачивая его как маленького.

[Ричард Бойнтон]

Воспитательница подошла и обняла его сзади. Так было не очень удобно, но повернуть его к себе лицом она не решилась, боясь, что он вообще её отпихнёт. Говорить пока она ничего не стала, надо было дать ему выплакаться, она просто прижалась щекой к его макушке и немного покачалась из стороны в стороны, укачивая его как маленького.

В другое время Дик, наверное, отстранился бы от воспитательницы, боясь показаться в ее глазах слишком маленьким. Ведь он мужчина! Дядя Алан бы такого слюнтяйства точно не одобрил. Но сейчас ему просто было хорошо и уютно стоять, прижавшись к ней. Даже стало, как будто, чуть легче на душе, вот только слезы почему-то все не унимались, наоборот брызнули еще более бурным потоком от этой неожиданной ласки. Дик больше ничего не говорил, не пытался объяснить... Сейчас это все было неважно. Просто постоять немножко вот так... Пока можно.
На мальчика вдруг нахлынуло отчетливое ощущение повторения... Вот точно так же стояли они тогда, в Ла-Рошели, после его злосчастной прогулки. Он, со слезами на глазах, у окна и мисс за его спиной... Все повторялось, это было так странно... Словно время повернуло вспять.

[Мэри Корбетт]

Мисс Корбетт не торопила Дика, не пыталась его успокоить быстрее, чем ему это было необходимо, просто прижимала к себе, давая ему выплакаться, ведь иногда это просто необходимо.

Мальчишку было неимоверно жалко, только вот ничего в голову не шло, когда она начинала думать об их будущих отношениях, точнее о том, как их наладить.

Она прогнала эти мысли и решила, что это они решат позже, сейчас главное разобраться с настоящим моментом, а для начала подождать пока Дик успокоится и сможет нормально говорить и слушать.

[Ричард Бойнтон]

Мисс Корбетт не торопила Дика, не пыталась его успокоить быстрее, чем ему это было необходимо, просто прижимала к себе, давая ему выплакаться, ведь иногда это просто необходимо.

Время шло, Дик постепенно успокаивался. Наконец, бурные рыдания сменились отдельными всхлипами, слезы иссякли. Мальчик робко шевельнулся в руках воспитательницы, раздираемый противоречивыми стремлениями. Умом он понимал, что вел себя недостойно, что должен сейчас высвободиться и вежливо извиниться перед мисс Корбетт за свое безобразное поведение. Сердцем же хотелось прижаться еще теснее к воспитательнице, вцепиться в нее и никуда не отпускать, постоять так еще хоть немного.
В качестве некоего компромисса Дик между двумя всхлипами тихо пробурчал: "Из-звините", - но остался стоять как стоял. Пусть думает о нем что хочет, пусть считает его плаксой... Какая теперь разница? Все равно ничего хорошего она о нем давно уже не думает.

[Мэри Корбетт]

Плакать навзрыд долго довольно сложно, так что через некоторое время успокоился и Дик. Тихие всхлипы продолжали раздаваться, но это уже не было похоже на истерику. Мисс Корбетт присела рядом с мальчиком и легонько попыталась повернуть его к себе. Движение не было настойчивым, она лишь обозначила своё желание, а решать придётся ему самому - хочет он этого или нет.

[Ричард Бойнтон]

Плакать навзрыд долго довольно сложно, так что через некоторое время успокоился и Дик. Тихие всхлипы продолжали раздаваться, но это уже не было похоже на истерику. Мисс Корбетт присела рядом с мальчиком и легонько попыталась повернуть его к себе. Движение не было настойчивым, она лишь обозначила своё желание, а решать придётся ему самому - хочет он этого или нет.

Дик не стал сопротивляться, послушно повернулся к воспитательнице. Только глядел все равно в сторону и вниз, было стыдно за то, что он тут устроил, как маленький.
- Я... Извините... - сбивчиво пробормотал он, - Это просто... Не говорите дяде Алану, ладно?

[Мэри Корбетт]

Дик не стал сопротивляться, послушно повернулся к воспитательнице. Только глядел все равно в сторону и вниз, было стыдно за то, что он тут устроил, как маленький.
- Я... Извините... - сбивчиво пробормотал он, - Это просто... Не говорите дяде Алану, ладно?

Мальчик повернулся и это уже было хорошо, в конце концов лучше смотреть в сторону, чем любоваться спиной.

- Даже не собиралась, - негромко сказала мисс, - это наши с тобой дела и они его не касаются, мы и сами справимся, - воспитательница попыталась приободрить мальчика улыбкой, только неизвестно было видит он её или нет, но попытаться всё равно стоило.

[Ричард Бойнтон]

- Даже не собиралась, - негромко сказала мисс, - это наши с тобой дела и они его не касаются, мы и сами справимся, - воспитательница попыталась приободрить мальчика улыбкой, только неизвестно было видит он её или нет, но попытаться всё равно стоило.

- С-спасиб-бо... - Дику удалось унять слезы, но голос его все еще был слабым и дрожащим, говорил он неуверенно, словно подолгу подбирая слова, - Я... Я... Из-звините, мисс... Я тут... Наг-говорил всякого... Дяд-де Алану это бы не п-понравилось... А мне его сейчас... Н-ну... Лучше н-не сердить.
Он замолчал, слегка поводя плечами и качая головой, словно разговаривал о чем-то сам с собой. На самом деле, он гадал, теперь, когда он успокоился, уйдет мисс Корбетт, как собиралась, или, все же, останется... Если она говорит про "наши с тобой дела", то, может, останется? Может, они, все таки, смогут как-то объясниться?

[Мэри Корбетт]

- С-спасиб-бо... - Дику удалось унять слезы, но голос его все еще был слабым и дрожащим, говорил он неуверенно, словно подолгу подбирая слова, - Я... Я... Из-звините, мисс... Я тут... Наг-говорил всякого... Дяд-де Алану это бы не п-понравилось... А мне его сейчас... Н-ну... Лучше н-не сердить.

- Дик, ну разве это важнее всего? Я имею ввиду твои слова о том, что это не понравится дяде Алану, - воспитательница говорила без напора, пытаясь понять, правда ли это важно Дику или действительно только из-за дядьки. - Извиняться стоит только если ты сам считаешь, что был не прав, а не для дяди. - Сидеть на корточках долго было неудобно, ноги затекали, но она пока не решалась сменить позу. Так, сидя рядом с Диком и глядя в его лицо, хоть и с отведённым взглядом, ощущалось больше близости и казалось, что и понимания будет больше.

[Ричард Бойнтон]

- Дик, ну разве это важнее всего? Я имею ввиду твои слова о том, что это не понравится дяде Алану, - воспитательница говорила без напора, пытаясь понять, правда ли это важно Дику или действительно только из-за дядьки. - Извиняться стоит только если ты сам считаешь, что был не прав, а не для дяди. - Сидеть на корточках долго было неудобно, ноги затекали, но она пока не решалась сменить позу. Так, сидя рядом с Диком и глядя в его лицо, хоть и с отведённым взглядом, ощущалось больше близости и казалось, что и понимания будет больше.

Дик вздохнул, покосился на руки мисс Корбетт, все еще лежащие на его плечах и непроизвольно поежился. Потом ответил смущенно:
- Ага, неважно... А если он опять за ремень? Что думает дядя Алан - это всегда важно. Вы думаете, мне вчера влетело за то, что я мог отравиться? Как бы не так...
Он помолчал, подумал и добавил:
- Ну, я сам, конечно... Ну, то есть, я и сам думаю, что... Я вел себя недостойно, не по-мужски.
Разумеется, Дик был совершенно уверен, что он именно так и думает. Что эта мысль была тоже, собственно, не столько его, сколько дяди Алана, мальчик не догадывался.