После Хелловина или время собирать тыквы

[Алехандро]

Алехандро с самым недовольным выражением на лице вошел в приемную директора, когда там уже находились Половцев со Шпелером.

[Юрка]

- Шпелер, - я обернулся к Илье и увидел рядом с ним Половцева, - я не совсем понимаю, о чём ты говоришь. К тому же, я вас пока сюда не звал - зайдёте со всеми остальными, когда их приведёт Борис Михайлович, а сейчас я хочу поговорить с Александром Абрамовичем наедине.

Ясно. Как и следовало ожидать... Взрослые...
Я молча кивнул, развернулся и вышел в приемную. Ладно, будем ждать. Хоть первый урок прогуляю. А сознаваться все равно ни в чем не сознаюсь.
Пока что я был вполне спокоен. Ничего они не докажут, кроме хождения после отбоя, а такими мелочами директор заниматься не будет.

[Серёга]

Я сам не заметил, как задремал, слушая голос Тани. Её тихий говор действовал успокаивающе. Постепенно и он пропал, явь сменил сон. Как всегда внезапно, так, что не ощущаешь где грань реальности, а где грёзы...

... Грело солнце.
Тепло - я улыбнулся. Отсюда, с опушки леса такой красивый вид на деревню. Покосившиеся домишки, козы на лугу, теряющаяся в полях речка - всё такое родное, запах детства. Кажеться, что пахнет парным молоком.
Толстый ленивый шмель пролетел перед носом и деловито плюхнулся на цветок клевера.
Я вяло следил за ним краем глаза, потом это мне приелось и я растянулся на траве. Красотища! Вот бы всё время лето

А небо такое синее-синее, бездонное. Безоблачное, как само детство. У нас такого в Таллинне не бывает - с грустинкой подумалось мне.
Высоко белым росчерком мелькнул самолёт, оставляя за собой клубящийся след.
Что-то попало под лопатку и я заворочался, устраиваясь поудобнее.
И тут идилия была нарушена

- Ира, девочка моя, что с тобой стряслось? - не без иронии спросил ее учитель.

Сел мутным взглядом посмотрел на препода, досадливо сморщился и спрятал голову под подушку

[Ира Зайцева]

- Зайцева, я тебя здесь не держу, на тебя вон спрос большой, без внимания не останешься.

- Ты чего??? Сказано тебе закатать рукав? Делай. Она ведь нам помочь хочет, а ты ерепенишься. Соображать надо.

Ирка поджала губы и стала внимательно наблюдать за действиями медсестры. В эту минуту на чаши весов грохнулись две гири - "встреча с директором" и "мучения у Таньки". Что хуже? Да всё плохо! Хотя нет... там будет хуже, это точно. Ирка ещё немного помедлила и начала закатывать рукав.

- Татьяна! - на всякий случай громко позвал он, зная что медсестра может быть как за ширмой, так и в изоляторе.

Пока Танька разговаривала с кем-то в медкабинете, девочка усиленно прислушивалась, пытаясь узнать голос очередного посетителя. Tщетно.

- Пашка, ну чё, больно? - в конце концов спросила она у Любимцева, но тут неожиданно открылась дверь и в её проёме нарисовался Заяц.

Борис Михайлович вошел внутрь и с порога обвел взглядом находившихся там ребят.

Та-ак, Кленски, Любимцев и... Зайцева. Ну да. Как же без нее?

- Ира, девочка моя, что с тобой стряслось?

Не успев вовремя надеть на себя маску умирающей, Ирка пару секунд молча смотрела на препода, потом очнулась и, схватившись руками за живот, проскулила:

- Танька, опять!!! Я больше не могу...

При этом ей удалось придать своему голосу столько страдания, а позе столько естественности, что она сама на какое-то время поверила, что отравилась. - "Вот, блин, принесло же сюда Борьку так рано! Была бы у меня уже капельница, прикинулась бы спящей. А тут... Невезуха какая-то. "

[Татьяна]

- Танька, опять!!! Я больше не могу...

Про себя Танька отметила на сколько артистично Ирка исполняет свою роль, но вида конечно не подала, что понимает её игру и кинулась к ней со всех ног.

- Тебя тошнит? Или живот опять болит? - Танька присела на постель девочки и положила руку ей на живот, - Давай лучше я тебе капельницу поставлю, полегче должно стать, видишь как Паше помогает.

[Илья Шпелер]

- Шпелер, - я обернулся к Илье и увидел рядом с ним Половцева, - я не совсем понимаю, о чём ты говоришь. К тому же, я вас пока сюда не звал - зайдёте со всеми остальными, когда их приведёт Борис Михайлович, а сейчас я хочу поговорить с Александром Абрамовичем наедине.

Ясно. Как и следовало ожидать... Взрослые...
Я молча кивнул, развернулся и вышел в приемную. Ладно, будем ждать. Хоть первый урок прогуляю. А сознаваться все равно ни в чем не сознаюсь.
Пока что я был вполне спокоен. Ничего они не докажут, кроме хождения после отбоя, а такими мелочами директор заниматься не будет.

Шпелер остался в приемной совершенно озадаченный. Зачем же тогда его вызвали к директору, если теперь - "не понимаю, о чем ты говоришь"? Причем тут Борис Михайлович? Кто это "все остальные"? Случилось что, че ли?

- Половцев, чего случилось-то?

[Юрка]

- Половцев, чего случилось-то?

Я пожал плечами.
- Да фиг его знает. Я, вообще-то, думал, это за вчерашнюю ночь. Меня, кажись, больше не за что. Да я, вроде, и вчера ничего такого уж не сделал, чтоб сразу к директору. Тебя, что ли, тоже вчера поймали?

[Пашка]

- Ира, девочка моя, что с тобой стряслось?

Не успев вовремя надеть на себя маску умирающей, Ирка пару секунд молча смотрела на препода, потом очнулась и, схватившись руками за живот, проскулила:

- Танька, опять!!! Я больше не могу...

При этом ей удалось придать своему голосу столько страдания, а позе столько естественности, что она сама на какое-то время поверила, что отравилась. - "Вот, блин, принесло же сюда Борьку так рано! Была бы у меня уже капельница, прикинулась бы спящей. А тут... Невезуха какая-то. "

При появлении Зайцева Пашка тут же улегся и прикрыл глаза, придавая себе вид смертельно больного. Руку с иглой на изгибе, он уложил параллельно телу поверх одеяла, чтобы каждый без труда мог разглядеть как же он несчатный страдает. Лежал Любимцев тихо, не шевелясь и не реагируя на голоса старших и вопли Зайцевой, и напряженно ждал, когда же этот очкарик уберется на фиг отсюда.

[Борис Михайлович Зайцев]

- Танька, опять!!! Я больше не могу...

Про себя Танька отметила на сколько артистично Ирка исполняет свою роль, но вида конечно не подала, что понимает её игру и кинулась к ней со всех ног.

- Тебя тошнит? Или живот опять болит? - Танька присела на постель девочки и положила руку ей на живот, - Давай лучше я тебе капельницу поставлю, полегче должно стать, видишь как Паше помогает.

Наблюдая за происходящим, Борис Михайлович почувствовал себя неловко, что отвлекает внимание медсестры от больных и поспешил удалиться.
- Ладно Таня, не буду мешать, держи меня в курсе обо всех изменениях. - и спешно направился к двери - А что же с ними все же произошло? - спросил он остановившись у выхода. - В трех словах скажи мне, и я уйду.

[Александр Абрамович Шварц]

- Шпелер, - я обернулся к Илье и увидел рядом с ним Половцева, - я не совсем понимаю, о чём ты говоришь. К тому же, я вас пока сюда не звал - зайдёте со всеми остальными, когда их приведёт Борис Михайлович, а сейчас я хочу поговорить с Александром Абрамовичем наедине.

Как только Шпелер с Половцевым вышли в приемную, я занял место напротив директора.

- Да, Николай Александрович, я готов побеседовать с Вами.

[Николай Александрович]

- Да, Николай Александрович, я готов побеседовать с Вами.

- Александр Абрамович, Борис Михайлович сказал мне, что вчера вечером Вы задержали троих лицеистов. Не могли бы Вы поподробнее рассказать мне об этом?

[Илья Шпелер]

Я пожал плечами.
- Да фиг его знает. Я, вообще-то, думал, это за вчерашнюю ночь. Меня, кажись, больше не за что. Да я, вроде, и вчера ничего такого уж не сделал, чтоб сразу к директору. Тебя, что ли, тоже вчера поймали?

- А-а-а, за вчерашнюю! Так бы и говорили, что ли... Ну да - меня тоже... Мы с Серегой свет ходили зажигать. Представляешь, какой-то болван взял и свет во всем лицее вырубил! Блин, ваще оборзели... теперь вот к директору из-за них!

Шпелер огорченно махнул рукой.

[Юрка]

- А-а-а, за вчерашнюю! Так бы и говорили, что ли... Ну да - меня тоже... Мы с Серегой свет ходили зажигать. Представляешь, какой-то болван взял и свет во всем лицее вырубил! Блин, ваще оборзели... теперь вот к директору из-за них!

Шпелер огорченно махнул рукой.

"Болвана" я благоразумно пропустил мимо ушей. Сокрушенно покачал головой. Ответил неопределенно.
- Во-во... И я тоже, буквально ни за что попался. А теперь вот... И чего они так расшумелись из-за вчерашнего? Хеллоуин же был, подумаешь, после отбоя немного побродили.

[Илья Шпелер]

- Во-во... И я тоже, буквально ни за что попался. А теперь вот... И чего они так расшумелись из-за вчерашнего? Хеллоуин же был, подумаешь, после отбоя немного побродили.

- Да там еще Пашка с этой, как ее... с Зайцевой чего-то вокруг столовой валандались, - вспомнил Илья, ероша рыжие лохмы, - И еще какой-то придурок все коридоры чем-то красным измазал. Я так вляпался, что рубашка - на выброс.

О том, что с этим придурком Илья встретился в темном коридоре он умолчал. Встерча вышла не геройская и хвалиться тут было нечем.

[Юрка]

- Да там еще Пашка с этой, как ее... с Зайцевой чего-то вокруг столовой валандались, - вспомнил Илья, ероша рыжие лохмы, - И еще какой-то придурок все коридоры чем-то красным измазал. Я так вляпался, что рубашка - на выброс.

- Поня-а-атно... - задумчиво протянул я. Подумать было о чем. Как ни крути, а получалось, что весь шум либо из-за измазанного Тёмкой коридора (а я ж вместе с ним был ), либо Пашка с Иркой чего-то начудили в столовой (и в столовой я тоже был).
В общем, чем дальше, тем больше я утверждался во мнении: сознаваться не стоит ни в чем и ни в коем случае. Иначе, как бы не оказаться виноватым во всем подряд.
- А остальных чего-то не видно...
Я оглянулся на вошедшего в приемную Алехандро.
- Втроем что ли за всех будем париться?