Николай Александрович писал(а): - Я пришёл сюда, чтобы поговорить, - напомнил я цель своего визита. - Обещаю, что ни кричать, ни ругать тебя не буду, потому что всё, что считал нужным, я уже сказал и тебе, и Ире в начале дня. Сейчас я готов просто тебя выслушать. Если есть что-то, что я ещё не слышал, и если ты готов мне об этом рассказать, ну, давай попробуем разобраться.
Ник долго молчал. Прошла, наверное, целая тягучая минута, прежде чем он, по-прежнему не шевелясь, словно его залили цементом, решился наконец заговорить.
- Я... ... просто сказал то, про что все подумали...- ему хотелось снова замолчать, но он пересилил себя, потому что не хотел, чтобы директор начал суммировать за него,- Я не хотел смотреть на Иру...- мальчишка опустил голову ниже,- но вы с ней так про меня подумали, и я...
Вместо продолжения, он только нервно вздохнул, ожидая упреков и обвинений, и чем больше он думал об этом, тем больше был готов поклясться себе, что больше никогда в жизни не пойдет на такой разговор, не станет объясняться ни перед кем, никогда, и просто оставит их при своем мнении. У него не было широкого, осознанного опыта, на который он мог бы мысленно опираться, но что-то подсказывало ему, очень навязчиво, что все это закончится именно тем, чего он так боялся. Представив себя внутри прочной, толстой скорлупки грецкого ореха, Лилов быстро посчитал, что этого будет маловато и обнес ее бетонными плитами. Так ему стало немного легче.
