Глеб - с приходом!

[Ксения Гордеева]

- Какой такой спаситель? Почему? И от чего ж такого я тебя спас?

- От чего, от чего... - смущаясь, передразнила она мальчишку, - ...от ремня! А может даже от розог, - последнее было сказано уже намного тише, почти шёпотом. - Так что я твой должник! - весело добавила Ксюшка и свернула налево в мальчишечий коридор.

- Запоминай! Слева, на третьем этаже - крыло мальчишек. А справа, на этом же этаже - крыло девчонок. Посередине разные кабинеты и классы. - Ксюшка шла немного впереди и увлечённо жестикулировала, как регулировщик на своем посту. - На втором этаже у нас кабинеты директора, завуча, компьютерная, холл с телевизором, медкабинет, еще куча всяких комнат и кабинетов... - девочка хитро посмотрела на парнишку, - о которых ты узнаешь в свое время.

[Эвелина Яковлевна]

Наблюдательную позицию Лялечка выбрала идеальную. Она стояла у окна своего класса и имела таким образом прекрасную возможность обозревать всё происходящее перед кабинетом напротив.
Думы её обуревали самые пессимистичные. Сегодняшний день был не её день. Когда же она увидела, что дети вышли, она взвинтилась еще больше. Означать такое скорое освобождение могло только одно: математик по какой-то неведомой причине решил не сносить Ксении башку! Не долго думая, учительница покинула своё укрытие и гневно бросила вслед скрывшимся за углом нарушителям её спокойствия:
- Голубчики, на урок потарапливайтесь! Нечего прогуливаться, не на бульваре!
Растеряв последние крохи самообладание, оттого что её никто не слышит, а даже если бы и услышал, скорее всего не послушал бы, Лялька топнула ногой и разъяренной фурией ворвалась обратно к Зайцеву.

- Боря! - дверь оглушительно хлопнула. Женщина упёрлась руками в парту, за которой минуту назад сидела неугомонная гимназистка и, сильно подавшись вперёд, испепеляла Бориса Михайловича взгядом поверх очков. - Боря, твои изверги когда-нибудь сведут меня в могилу! Ты это знаешь?

[Борис Михайлович Зайцев]

- Боря! - дверь оглушительно хлопнула. Женщина упёрлась руками в парту, за которой минуту назад сидела неугомонная гимназистка и, сильно подавшись вперёд, испепеляла Бориса Михайловича взгядом поверх очков. - Боря, твои изверги когда-нибудь сведут меня в могилу! Ты это знаешь?

- Ну что? Что? Что опять произошло? - воскликнул изведеннный нескончаемыми проблемами, классрук, сотрясая руками в воздухе, - Я уже не знаю какому богу мне помолиться, чтобы хоть день прошел спокойно. Кто вас сводит в могилу? Скажите, Ляля, кто этот негодяй? Я с него шкуру спущу.
Это была игра. Обычная игра на публику. Зайцев уже довольно редко реагировал на жалобы со стороны учителей. Слишком много их было за последнее время, а о серьезном и подумать было некогда. Один Яровский чего стоит. Это ж шутка ли? Не моется парень, хоть режь его на куски, и одежду не меняет месяцами. Надо бы до дирекции донести, так ведь голова занята не тем. А тут еще Эвелина повадилась ходить сюда как на работу. За каждый пук бежит жаловаться. Это ж не работа. Это КА-ТОР-ГА!@!@!

[Глеб]

...от ремня! А может даже от розог, - последнее было сказано уже намного тише, почти шёпотом.

- От ЧЕГО? - Кузнецов был шокирован словами своей новой знакомой. - Тот дядечка в очках что, тебя бить хотел?

Полученная информация не укладывалась у Глеба в голове. Что детей временами бьют ремнем, для Кузнецова великим открытием не было. Ему и самому доставалось дома от родителей, ну а в деревне - и от деда. Шокировало другое - ремня можно схлопотать только от родаков. Ну или иной родни. Но чтобы учитель мог отлупить ученицу... Какая-то дореволюционная гимназия получается...

- А он что, твой родственник, да? - решил уточнить Глеб, чтобы прояснить ситуацию.

[Ксения Гордеева]

- От ЧЕГО? Тот дядечка в очках что, тебя бить хотел?

- Бить... - немного озадаченно, повторила девчонка и, остановившись посреди коридора, посмотрела на новенького, - не бить, а наказать. Ну и слово ты подобрал... Бьют на улице и чаще по морде, а тут наказывают и всегда по заднице. - Ксюшка как-то сразу нахмурилась и погрустнела...

- А он что, твой родственник, да? - решил уточнить Глеб, чтобы прояснить ситуацию.

- Почему ты так решил? - несколько удивленно переспросила девочка и медленно потопала дальше, - Он просто наш классный и все, - пожав плечами, уточнила она. - Во! Пришли! - Ксюшка ткнула пальцем в комнату под номером 305. - Открывай ключом, который тебе дали.

[Глеб]

... тут наказывают и всегда по заднице.

" Ну и порядки... Боже, куда я попал?!!" - мелькнуло в голове у Кузнецова.

- Почему ты так решил? - несколько удивленно переспросила девочка и медленно потопала дальше, - Он просто наш классный и все

- Ну, ремнем могут бить... То есть наказывать родители. Или другие родственники. А чтобы классный мог ремнем... Я никогда о таком не слышал...

Глеб остановился у двери в 305-ю и уставился в пол

[Ксения Гордеева]

- Ну, ремнем могут бить... То есть наказывать родители. Или другие родственники. А чтобы классный мог ремнем... Я никогда о таком не слышал...

- А здесь любой взрослый может наказать, или сказать о проступке тому, кто, собственно, и накажет . Да ты не переживай, главное, не нарушать правила, хорошо учиться и не шкодить, тогда и наказывать не будут.

Глеб остановился у двери в 305-ю и уставился в пол.

- Эй! - Ксюшка заглянула мальчишке в лицо, - Ты чего застыл?

"Ой! Кажется, я наговорила лишнего..."

[Глеб]

"Приплыли... - подумал Глеб. Теперь понятно, почему предки на прощание сказали, что здесь из головы всю дурь быстро выметут, и заставят быть как все..."


- Ничего... Я просто не знал, что ЗДЕСЬ ТАКИЕ порядки...

"Теоретически, отсюда при желании можно сбежать. Но куда? - мысленно рассуждал Кузнецов. - Назад к рехнувшимся на своем бизнесе родакам? Нет уж, дудки! К деду в деревню? Тоже очень проблематично... Остается единственный вариант: принять бой, который не выбирал. И пройти этот путь до конца. Любой ценой. Назло всем".

Придя к такому решению, Глеб достал ключ и открыл дверь. Дверь в свою новую жизнь...

Комната оказалась очень даже ничего. Шкаф, стол, кровать. Кузнецов с видом приговоренного к расстрелу зашел в 305-ю, поставил рюкзак на пол и сел на кровать.

- Ксюш, заходи! Гостем будешь!

Оставаться наедине со своими мыслями и метаниями Глебу в настоящий момент хотелось меньше всего. Хоть кто-то пусть будет рядом.

[Ксения Гордеева]

- Ничего... Я просто не знал, что ЗДЕСЬ ТАКИЕ порядки...

- И что? Подуууумаешь... Ну, чего ты раскис, как девчонка? - Ксюшка не на шутку рассердилась и треснула парня по плечу, чтоб немного очухался, шоковая терапия так сказать...

...Глеб достал ключ и открыл дверь. Дверь в свою новую жизнь... Кузнецов с видом приговоренного к расстерлу зашел в 305-ю, поставил рюкзак на пол и сел на кровать.

- Ксюш, заходи! Гостем будешь!

Ксюха и так зашла. Любопытно было посмотреть на комнату в её первоначальном виде, до того, как из неё сделают НЕЧТО.

- Ну, как тебе хижина? - поинтересовалась девчонка, подходя к окну. - Смотри! У тебя тут футбольное поле видно. Всегда будешь знать, когда идет игра. Ты же, наверняка, любишь играть в футбол? - Ксюшка как могла, старалась отвлечь внимание мальчишки от затронутой неприятной темы. - Между прочим, я тоже люблю погонять мяч, и еще люблю баскетбол. Там, кстати, рядом и баскетбольная площадка есть. - Неугомонная Ксюха тараторила безумолку...

[Глеб]

- Ну, как тебе хижина? - поинтересовалась девчонка, подходя к окну. - Смотри! У тебя тут футбольное поле видно. Всегда будешь знать, когда идет игра. Ты же, наверняка, любишь играть в футбол?

- Футбол? - переспросил Глеб. Шок от услышанного по поводу здешних порядков еще давал о себе знать. - Играть? Да, люблю... И баскетбол люблю. А еще плавание. И борьбу. Вот!

Кузнецов открыл свой рюкзак и принялся извлекать из него вещи. На кровать вскоре легли: стопка чистых тетрадей, коробка с ручками и прочей канцелярщиной, томики Есенина, Лермонтова, Некрасова и Маяковского, "Волшебник Земноморья" Ле Гуин, "Поединок со Змеем" Семеновой, коробка с компакт-дисками, небольшой МP-3 магнитофон, пакеты с одеждой, пакет с банными принадлежностями, плакат с Че, распечатанный на листе А4 портрет Есенина...

- А к тому, в очках... Как его... Борисмихалычу уже сейчас надо идти? Он же сказал, мол, зайди в комнату, осмотрись, и сразу ко мне.

[Ксения Гордеева]

- Футбол? Играть? Да, люблю... И баскетбол люблю. А еще плавание. И борьбу. Вот!

- Здорово, - обрадовалась Ксюха, - ты какой борьбой занимался?

Кузнецов открыл свой рюкзак и принялся извлекать из него вещи...

Ксюшка внимательно осматривала каждый выуженый предмет, ну..., почти каждый. Пакеты с одеждой ей, конечно, были неинтересны, а вот дисками она очень заинтересовалась...

- Можно? - схватив коробку, девочка принялась её вытряхивать. - О! Да у тебя большая коллекция! Дашь что-нибудь послушать?

Заметив плакат, Ксюшка рассмотрела и его. - Ты что, поклонник Че Гевары? - Она приложила его к стене, - хочешь, ща приляпаем?

- А к тому, в очках... Как его... Борисмихалычу уже сейчас надо идти? Он же сказал, мол, зайди в комнату, осмотрись, и сразу ко мне.

- Да ну его! - быстро отреагировала девчонка, махнув рукой. - Попозже зайдешь. Скажешь, что проголодался и ходил жрать. Ой! Прости. Я хотела сказать - кушать. Пошли лучше я тебе нашу столовую покажу и бассейн. У нас классный бассейн, а в столовой работает наша знаменитая хрюша - Фёкла. Я тебя с ней обязательно познакомлю. Коза еще та! Детей ненавидит, но готовит вкусно, особенно булки. - Она погладила себя по пузу и, облизнулась. - Слушай, а может, прямо щас сходим, что-то я проголодалась?

[Глеб]

- ты какой борьбой занимался?

- Я? - переспросил Глеб. - Я самбо занимался. Правда, не боевым, а спортивным... А здесь секция самбо есть?

- Можно? - схватив коробку, девочка принялась её вытряхивать. - О! Да у тебя большая коллекция! Дашь что-нибудь послушать?

- Конечно! - улыбнулся Глеб. - Бери, слушай! Мне ж не жалко! Только... не любили мои родаки многие песни. Виталиса, например. И Непомнящего с Летовым тоже. Про "Эшелон" и "Красные Звезды" я вообще молчу...

- Ты что, поклонник Че Гевары? - Она приложила его к стене, - хочешь, ща приляпаем?

- Я не поклонник, а сторонник! - глаза у Кузнецова загорелись. - Он хотел чтобы не было бедных, и чтобы все было справедливо! Вот! Как декабристы...

Глеб достал из своих канцелярских запасов скотч и приклеил плакат с Че над кроватью. Напротив кровати вскоре висел портрет Есенина. Комната начала приобретать жилой вид...

- Слушай, а может, прямо щас сходим, что-то я проголодалась?

- В столовую? Отлично! Я что-то тоже уже есть хочу...

Глеб направился к двери в коридор.

- Ксюш, а Борисмихалыч не рассердится? Он же мне сказал, чтобы СРАЗУ к нему...

[Эвелина Яковлевна]

- Ну что? Что? Что опять произошло? - воскликнул изведеннный нескончаемыми проблемами, классрук, сотрясая руками в воздухе, - Я уже не знаю какому богу мне помолиться, чтобы хоть день прошел спокойно. Кто вас сводит в могилу? Скажите, Ляля, кто этот негодяй? Я с него шкуру спущу.

- Да кто меня НЕ сводит в могилу, Боря?! - на повышенных тонах вопросила Эвелина Яковлевна, описала неровный круг по классу и вернулась в исходное положение. - Они все сводят меня в могилу! Все! И их всех надо драть !!! Три раза на дню! Утром, как проснулись - драть !!! После обеда - драть !!! Перед сном - опять драть !!! - каждый раз при драматичном слове "драть" Лялечкин палец утыкался чуть ли не в переносицу невезучего математика.
Да, она не без гордости относила себя к приверженцам дедовских методов, уверяя всех несогласных в их эффективности и полезности. В теории... На практике же - в изобретательности и находчивости по части приведения доказательств столь безнадёжно высокой степени растления того или иного "осуждённого", что никакой поркой его уже не вернуть на праведный путь, Лялечке не было равных.

- Непременно драть! Только тогда наша жизнь станет на что-то похожа! Драть, драть, драть!!! - убеждённо заключила молодая учительница, в последний раз топнула и повалилась на стул.

- Борис Михайлович, я сегодня видела такой изумительный кулон с изумрудами!..

[Борис Михайлович Зайцев]

Пока длился весь этот экспрессивный монолог, Зайцев, будучи человеком практичным, заполнял план урока на следующую неделю. Нельзя сказать, что он совсем не слушал свою гостью. Напротив, всякий раз при слове "драть", Михалыч понимающе кивал головой, не отрывая глаз от писанины, и при этом тихонько насвистывал что-то среднее между "Чижиком-пыжиком" и "Жил да был черный кот".
Наконец, когда монолог подошел к концу, Зайцев поставил точку и поднял глаза на собеседницу.

- Борис Михайлович, я сегодня видела такой изумительный кулон с изумрудами!..

- Где? - из вежливости проявляя заинтересованность, спросил он.

[Ксения Гордеева]

- Я? - переспросил Глеб. - Я самбо занимался. Правда, не боевым, а спортивным... А здесь секция самбо есть?

- Класс!!! - завопила девчонка, чуть ли не подпрыгнув на месте, - я тоже занималась самбо, только боевым, и еще рукопашным боем. А вот секций здесь таких нет, - загоревшиеся было глазки, тут же потускнели.

- Конечно! - улыбнулся Глеб. - Бери, слушай! Мне ж не жалко! Только... не любили мои родаки многие песни. Виталиса, например. И Непомнящего с Летовым тоже. Про "Эшелон" и "Красные Звезды" я вообще молчу...

- Не переживай, здесь тебе никто не запретит слушать любимую музыку. Ксюха перебрала все диски... - Ээээ... - немного нахмурившись, промычала она, - так это у тебя все рэп и рок. Я больше люблю попсу и танцевальную. Да, на вкус и цвет, товарищей нет. Здесь обиды не должно быть, - она снова улыбнулась...

Вскоре комната приобрела жилой, и даже уютный вид.

- В столовую? Отлично! Я что-то тоже уже есть хочу...

Глеб направился к двери в коридор.

- Ксюш, а Борисмихалыч не рассердится? Он же мне сказал, чтобы СРАЗУ к нему...

- Да не переживай ты так, - быстро отреагировала она и тоже пошла к двери, - ты же новенький. Скажешь, что проголодался с дороги и пошел поесть в столовую. А заодно и меня выгородишь, мол, я показала тебе, где столовая, и ващще, провела экскурсию по гмназии. - Хитрая моська тут же нарисовалась на лице девчонки.