Разрушители легенд(приват)

[Лидия Сергеевна]

Последние слова Лидии заставили мальчика поежиться. Он взглянул "взглядом щенка" на Татьяну, и, опустив голову уставился в пол. Глаза тут же заблестели и Вадик постарался успокоиться, глубоко вздохнув и посчитав в уме до десяти. Это помогло, но гимназист продолжил сверлить пол взглядом.

- Как ты себя чувствуешь? - в первую очередь поинтересовалась завуч, провинности провинностями, а мальчишка получил травму и без внимания это оставлять нельзя.

[Вадик Одинцов]

- Как ты себя чувствуешь?

Можно было бы и соврать. Но Вадик не умел да и не хотел этого делать.
- Все хорошо, Лидия Сергеевна, - на мгновение мальчик поднял взгляд на учительницу и тут же опустил обратно в пол, - нормально я себя чувствую.

[Лидия Сергеевна]

- Все хорошо, Лидия Сергеевна, - на мгновение мальчик поднял взгляд на учительницу и тут же опустил обратно в пол, - нормально я себя чувствую.

- Это замечательно, что хорошо. Правда Таня сказала, что тебе нужен отдых и велела отправить тебя лежать, так что видимо наш с тобой неприятный разговор придётся перенести на пару дней, - Лидия Сергеевна отлично понимала, что ждать-то тоже не сахар, однако отменять наказание не собиралась.

[Вадик Одинцов]

- Это замечательно, что хорошо. Правда Таня сказала, что тебе нужен отдых и велела отправить тебя лежать, так что видимо наш с тобой неприятный разговор придётся перенести на пару дней

- Лидия Сергеевна, - Вадик посмотрел на завуча, подняв брови домиком, - я ведь впервые тут, в гимназии, провинился. А может можно в первый раз поверить, простить и... И... - у мальчишки глаза снова оказались "на мокром месте", - и не наказывать?

[Лидия Сергеевна]

- Лидия Сергеевна, - Вадик посмотрел на завуча, подняв брови домиком, - я ведь впервые тут, в гимназии, провинился. А может можно в первый раз поверить, простить и... И... - у мальчишки глаза снова оказались "на мокром месте", - и не наказывать?

Лидия Сергеевна внимательно выслушала Одинцова, слова которому давались явно с трудом, но оно и понятно, тема весьма неприятная, после чего немного подумала и сказала:

- Я очень рада, что ты обычно ведёшь себя хорошо и я бы обязательно это учла, будь твоя провинность из разряда двойки, прогула или чего-то ещё, что может получиться случайно или необдуманно. Ты же устроил нечто невообразимое со своим опытом и такое нарушение я не могу оставить без наказания.

[Вадик Одинцов]

- Я очень рада, что ты обычно ведёшь себя хорошо и я бы обязательно это учла, будь твоя провинность из разряда двойки, прогула или чего-то ещё, что может получиться случайно или необдуманно. Ты же устроил нечто невообразимое со своим опытом и такое нарушение я не могу оставить без наказания.

- Ну, Лидия Сергеевна. Я просто... просто не подумал. - Начал канючить мальчик. - Простите меня пожалуйста, - и первая слезинка покатилась по розовой от стыда щеке Вадика.

[Лидия Сергеевна]

- Ну, Лидия Сергеевна. Я просто... просто не подумал. - Начал канючить мальчик. - Простите меня пожалуйста, - и первая слезинка покатилась по розовой от стыда щеке Вадика.

- А по-моему очень даже хорошо подумал, только совсем не о том, о чём должен был бы думать.

Реакция мальчика несколько удивляла, всё же не начальная школа уже, чтобы плакать ещё до наказания, но может быть это потому, что его здесь не наказывали ещё, а может быть и вообще Одинцов не в курсе что такое порка, а неизведанное всегда страшит.

[Вадик Одинцов]

- Нет-нет. У меня не было плана... Я ничего не продумывал. Так получилось. Простите, а? Лидия Сергеевна... - Вадик продолжал канючить и упрашивать. Он вел себя как маленький, хотя отец бы этого не одобрил. Мальчишке было очень страшно. Он ни разу не получал телесного наказания. А тут... Порка, от молодой женщины... Это так унизительно и стыдно. Вадик решил идти до конца!

[Лидия Сергеевна]

- Нет-нет. У меня не было плана... Я ничего не продумывал. Так получилось. Простите, а? Лидия Сергеевна...

- Я прощу, обязательно прощу, но после наказания. Только вот врать сейчас не стоит. Я не верю, понимаешь, не верю в то, что можно просто куда-то идти, в столовую, например, или в гости к той же Типановой, увидеть огнетушитель на лестнице и тут же подумать о том, что неплохо бы покататься на стуле с его помощью. Да и даже если допустить этот безумный вариант, в тот миг, когда пришла эта идея, её стоило обдумать и отклонить как небезопасную.

Завуч старалась говорить спокойно, хотя нытьё и упорство мальчика начинало действовать на нервы.

[Вадик Одинцов]

Вадик тоже говорил спокойно. Вернее он пытался говорить спокойно, и у него это получалось, не смотря на тихо текущие по щекам слезы.
- Я не подумал, я виноват. Только не нужно наказывать. Пожалуйста. Или накажите как-то... Как-то не так... - мальчик вдруг остановился и замолчал, прервав постыдную тираду.

[Лидия Сергеевна]

- Вадик, - Лидии Сергеевне было жаль мальчишку, который сейчас сидел перед ней, тихонько плакал и просил прощения, - ты пойми, есть определённые правила и я не вижу причин делать для тебя исключение. Сегодня я тебя наказывать не буду, иди отдохни, твоей ноге нужен покой, а завтра мы с тобой встретимся.

[Вадик Одинцов]

- Вадик, - Лидии Сергеевне было жаль мальчишку, который сейчас сидел перед ней, тихонько плакал и просил прощения, - ты пойми, есть определённые правила и я не вижу причин делать для тебя исключение. Сегодня я тебя наказывать не буду, иди отдохни, твоей ноге нужен покой, а завтра мы с тобой встретимся.

- Правила. - Вадик не собирался никуда уходить. Он поднял на завуча глаза полные слез. - Правила... В каждом правиле есть исключение. Я хочу быть исключением. Я не хочу ... не хочу... - мальчишка не могу это даже произнести, не то что представить, - не хочу по попе. Пожааалуйстаааа... Лиидиия Сергеееевна.

[Лидия Сергеевна]

- Правила. - Вадик не собирался никуда уходить. Он поднял на завуча глаза полные слез. - Правила... В каждом правиле есть исключение. Я хочу быть исключением. Я не хочу ... не хочу... - мальчишка не могу это даже произнести, не то что представить, - не хочу по попе. Пожааалуйстаааа... Лиидиия Сергеееевна.

Лидия Сергеевна видела сейчас маленького испуганного мальчишку, объяснять ему что-либо в таком состоянии не имело никакого смысла.

- Давай-ка вытрем слёзы, - она подошла к Вадику, приобняла его за плечи и протянула бумажную салфетку, - и пойдём я провожу тебя до твоей комнаты.

[Вадик Одинцов]

- Давай-ка вытрем слёзы,

Вадик взял салфетку и уже начал было вытирать слезы...

и пойдём я провожу тебя до твоей комнаты.

- Нет, - мальчишка вцепился в стул и очень жалобно посмотрел на Лидию, - я не пойду, - слезы, только что просушенные салфеткой, с новой силой потекли из глаз. Это была истерика, неуправляемая истерика, - я хочу чтобы Вы отменили свое решение. Меня нельзя бить!

[Лидия Сергеевна]

Пожалуй, с таким Лидия Сергеевна ещё не сталкивалась. Да, дети плакали, молча боялись, прятались, не являлись к комнате для наказаний, просили их простить и не наказывать - всё это было, но ещё никто не заявлял ей так, что он хочет, чтобы она отменила своё решение. Не то чтобы тут было что-то хамское, но фраза ей очень не понравилась, видимо своей наглостью.

- Знаешь что, дорогой мой, - завуч отступила на один шаг в сторону, - во-первых, тут никто никого не бьёт, бить и пороть - это совсем разные вещи, хотя конечно тебе сейчас не до тонкостей русского языка. Во-вторых, я ещё не видела ни одного ребёнка, который хотел бы, чтобы его пороли, поэтому твои слова о том, что ты не хочешь и тебя нельзя, не являются хоть сколько-нибудь уважительной причиной для пересмотра моего решения.

Вообще где-то далеко промелькнула мысль о Вико, который очень даже хотел, но он был исключением, на то они и правила.

Слушая всхлипывания мальчишки, завуч немного помолчала и продолжила:

- Варианта у нас теперь только два. Первый - ты перестаёшь упрямиться и находишь в себе силы получить заслуженное наказание, причём прямо сейчас, ждать до завтра ты явно не сможешь, это я уже поняла. Или второй вариант - мы звоним твоему папе и просим его забрать тебя отсюда и перевести в школу с менее строгими правилами.