Пора подумать об оценках

[Николай Александрович]

Стоило Николаю Александровичу на секундочку, на одну крохотную секундочку, отвернутся и в одно мгновение она влетела в ванную и закрыла дверь.
- Николай Александрович, - слёзные мольбы продолжились теперь из-за двери, - Пожалуйста снизьте количество! Ну не так  же много! - умоляла девочка, судорожно прижимая крючок пальцем, -  Пожаааалуйста!!! Ну я очень прошу!

Свой шанс Майя использовать не захотела, чем вызвала у меня больше досаду, нежели новый всплеск злости. Ну, разумеется, и я когда-то был ребёнком, и я тоже мечтал вот так где-нибудь закрываться от взрослых в момент неприятностей. Отложив розги на стол, я первым делом взял связку ключей и пошёл запирать входную дверь. Я бы и так это сделал, чтобы в комнату случайно никто не заглянул. Но теперь дверь стоило поскорее запереть, чтобы потом мне уже не пришлось искать девчонку по всей школе.

- Я считаю до трёх. Раз! - произнёс я это громко и ясно, остановившись возле двери в туалет.

[Майя Белова]

- Я считаю до трёх. Раз! - произнёс я это громко и ясно, остановившись возле двери в туалет.

Из-за двери послышались всхлипы. Не плакать больше не получалось.

- Не выйду-ууу, - ревела Майка, прекрасно понимая, что выйти ей придется, - Пожа-ааалуйста, - ещё через пару всхлипов продолжила умолять она.

[Николай Александрович]

Из-за двери послышались всхлипы. Не плакать больше не получалось.
- Не выйду-ууу, - ревела Майка, прекрасно понимая, что выйти ей придется, - Пожа-ааалуйста, - ещё через пару всхлипов продолжила умолять она.

- Два!

Это был извечный способ всех родителей. Действовал он далеко не всегда, но нервы натягивал, привнося в мечущийся разум кучу сомнений.

[Майя Белова]

Если начали считать, то последнюю надежду можно окончательно похоронить!

- Два!

“Два” наступило безжалостно и неумолимо. Девочка продолжала реветь. Разозлить директора ещё сильнее она боялась. Но страх перед наказанием по-прежнему сильно мешал Майке подчинится и выйти. Почему Николай Александрович считает так быстро?!!

[Николай Александрович]

Девочка продолжала реветь. Разозлить директора ещё сильнее она боялась. Но страх перед наказанием по-прежнему сильно мешал Майке подчинится и выйти.

- Два с половиной... - я нажал на ручку и потянул её на себя. Дверь слегка приоткрылась, но буквально на сантиметр.

Кто вообще привинтил сюда крючок? Мы же с самого начала договаривались, что конкретно эта дверь запираться никогда не будет.

- Я сейчас произнесу "три" и войду. Не думай, что крючок меня остановит. Два с половиной и с четвертью...

[Майя Белова]

- Два с половиной... - я нажал на ручку и потянул её на себя.

- Я сейчас произнесу "три" и войду. Не думай, что крючок меня остановит. Два с половиной и с четвертью...

Майка открыла дверь сама. Между двойкой и тройкой оказалось так мало дробей, в отличии от обычной математики. И конечно она понимала, то этот хилый крючок её не спасет.

Ей ничего не помогало! Ни мольбы, ни раскаяния, ни эта дверь… А сделать себе ещё хуже девочке совсем не хотелось. Сегодня она итак уже по полной натворила.

Неужели её никак нельзя простить? Хотя бы на первый раз! Она может больше никогда ничего не натворит! Ну хотя бы чуточку простить!

Как же девочка сожалела сейчас, что совершила этот проступок! Ох, зачем она всё это затеяла?! Если бы Майка хоть чуть-чуть думала, прежде чем делать, не стояла бы сейчас тут и не ревела. И физрук их так быстро поймал. А сейчас и подавно она к директору попала. Почему не к завучу хотя бы?! Может Лидия Сергеевна хоть немножко бы её пожалела! Вот правда, если она ещё когда-нибудь что-небудь натворит, то, ей-богу, пойдет добровольно сдаваться Лидии Сергеевне!

Майка стояла, вытирая рукавом льющиеся из глаз слёзы.

[Николай Александрович]

Майка открыла дверь сама ... стояла, вытирая рукавом льющиеся из глаз слёзы.

Я молча вытолкнул Белову из туалета. Её решение закрыться в нём я даже не стал обсуждать - обсуждать тут было нечего.

- Отсюда ты выйдешь только после наказания. Быстро пошла к лавке! - для ускорения процесса я отвесил девчонке увесистый шлепок.

[Майя Белова]

- Отсюда ты выйдешь только после наказания. Быстро пошла к лавке! - для ускорения процесса я отвесил девчонке увесистый шлепок.

Этот безапелляционный тон говорил только об одном - деваться ей больше некуда. И ничего не помогло. Оставалось последнее средство – открытый бунт!

Больно получив тяжелой рукой по заднице, девочка только упрочилась в своём намерении:

- АЙ! - сквозь слёзы выкрикнула Майка с возмущением. - Нет! Не пойду! - заявила она директору, упрямо топнув ногой. После чего тихонько начала отступать в сторону входной двери. Из-за своих хлюпов за дверью туалета Майка не была уверена в том, что дверь в рыдальню заперта и сейчас намеревалась это проверить.

Даже слёзы от решимость на секундочку высохли.

[Николай Александрович]

- АЙ! - сквозь слёзы выкрикнула Майка с возмущением. - Нет! Не пойду! - заявила она директору, упрямо топнув ногой. После чего тихонько начала отступать в сторону входной двери.

- Ты думаешь, я буду тебя уговаривать? - моё терпение подходило к концу, но понимание, что ребёнку страшно, удерживало меня от взрыва. Здесь всем было страшно. И, надо сказать, я редко церемонился с теми, кто ныл и сопротивлялся. Однако первое наказание, на моей памяти, ни у кого из гимназистов не было максимальным. Майю в прямом смысле слова угораздило попасть в Книгу рекордов Гиннесса...

Не знаю, на что она надеялась, направившись к двери, но я даже не дал ей возможности взяться за ручку. Крепко сжав локоть девчонки, я повёл её, упирающуюся, к лавке. По дороге я передумал - лавка была слишком низкой, чтобы у меня получалось эффективно контролировать все четыре неконтролируемые конечности и с ними ещё вертлявую попу, а привязывать Белову я не хотел. Вместо этого я подвёл её к столу и заставил наклониться.

- Колготки, трусы - всё вниз! - задрав на ней школьную юбку, я потянулся за первой розгой, выбрав среди прутьев самый толстый.

[Майя Белова]

Кто-то там из великих полководцев повелел сжечь корабли, на которых приплыло его войско и солдаты, отчаянно сражавшись, взяли непреступную крепость и победили... Им некуда было отступать! Вот и Майке тоже оставалось только одно - сопротивляться.

Девочка попыталась продолжить громко протестовать. Пыталась вырываться и упираться ногами в пол. Ничего из этого ей не помогло. И уже меньше чем через минуту она оказалась прижатой животом к жёсткой поверхности стола в неудобной позе.

Майка запротестовала ещё отчаянней!

- Колготки, трусы - всё вниз! - задрав на ней школьную юбку, я потянулся за первой розгой, выбрав среди прутьев самый толстый.

- Нет! - снова резко ответила она через слёзы. - Не бу-уууду!!! - руки моментально оказались сзади, спустив обратно и прижав как защиту юбку. Сдаваться девчонка не собиралась, ещё и умудряясь брыкаться ногами.

[Николай Александрович]

Девочка попыталась продолжить громко протестовать. Пыталась вырываться и упираться ногами в пол. Ничего из этого ей не помогло. И уже меньше чем через минуту она оказалась прижатой животом к жёсткой поверхности стола в неудобной позе.
- Нет! - снова резко ответила она через слёзы. - Не бу-уууду!!! - руки моментально оказались сзади, спустив обратно и прижав как защиту юбку. Сдаваться девчонка не собиралась, ещё и умудряясь брыкаться ногами.

Я бросил розгу и сильно ударил Майю по заднице.

- Немедленно прекрати! - мой взгляд упал на забытую кем-то из учителей текстильную застёжку, оставшуюся лежать на журнале. Не собирался я девчонку привязывать, но, похоже, без этого мне с ней не справиться. Одну за другой я оторвал руки рыдающего ребёнка от попы, вернул их на стол и, крепко сжав в кулаке, с четвёртой попытки надёжно стянул липучкой. Утирать сопли в таком положении свободы ей хватит, а вот прикрываться и как-то мне мешать уже не получится.

Пришлось снова задрать ей юбку. На секунду я Майю отпустил и одним движением снял с её попы всю одежду почти до самых колен. Затем прижал девчонку к столу, а за лягания звонко шлёпнул по мягкому месту ещё несколько раз.

- Я сказал прекрати эту истерику! - моя ладонь продолжала приземляться на вертящуюся и покрасневшую уже поверхность. - Учись отвечать за свои поступки!

[Майя Белова]

-А-аййй! - снова прилетело по попе, но Майка продолжила выкручиваться. - Нет! Не надо! - она не хотела, чтоб ей связали руки и даже успела сообщить директору, что она протестует.  - Не хочу-ууу! Я против!

Её отчаянные протесты похоже совсем никого не волновали. Ещё через несколько секунд она оказалась со спущенными трусами и задранной юбкой, после чего её больно и бесцеремонно отшлёпали по голой заднице.  Уши и щёки в миг запылали.

- Я сказал прекрати эту истерику! - моя ладонь продолжала приземляться на вертящуюся и покрасневшую уже поверхность. - Учись отвечать за свои поступки!

- Ай-яяя! - было больно и шлепки не прекращались. Но Майка, окончательно убедившись, что делает себе только хуже, постаралась взять себя в руки и хотя бы перестала брыкаться.

[Николай Александрович]

- Ай-яяя! - было больно и шлепки не прекращались. Но Майка, окончательно убедившись, что делает себе только хуже, постаралась взять себя в руки и хотя бы перестала брыкаться.

Продолжая удерживать ребёнка, я взял брошенную розгу и похлопал ею по хорошо порозовевшим ягодицам, намечая зону воздействия.

- Пока ты плачешь, советую мысленно держать перед глазами испоганенный вами журнал. Для начала - страницу русского языка. Тебе понравилось лёгким способом исправлять свою "двойку"?

*ВЖИК*

Розга просвистела в воздухе, как разъярённая пчела, и с силой впилась в мягкую попу, оставив на ней яркий след.

*ВЖИК*

Я взмахнул рукой. Второй след тут же нарисовался чуть ниже первого. Не то чтобы абсолютную тишину, но комнату стали наполнять куда более громкие звуки. Лоза взлетала и впивалась в вертлявый зад...

*ВЖИК*

*ВЖИК*

[Майя Белова]

Продолжая удерживать ребёнка, я взял брошенную розгу и похлопал ею по хорошо порозовевшим ягодицам, намечая зону воздействия.

“Чёрт...Не буду кричать!” - только и успела подумать Майка, почувствовав прикосновение прута. Её прежде никогда ещё так не наказывали.

- Пока ты плачешь, советую мысленно держать перед глазами испоганенный вами журнал. Для начала - страницу русского языка. Тебе понравилось лёгким способом исправлять свою "двойку"?

Проклятый журнал моментально всплыл перед глазами! О, с каким бы наслаждением Майка сожгла бы его!!! Нет, сперва вырвала бы страницу с оценками по русскому, порвала, а потом спалила этот чёртов журнал! Только бы не расплачиваться сейчас за свой поступок.

*ВЖИК*

*ВЖИК*

*ВЖИК*

*ВЖИК*

Геройство испарилось как только ее стегнули первый раз. Нет, кричать она будеет от первой розги до последней.

- А-ааа-ай!!! - нестерпимо больно стало сразу же. У неё ещё и от шлепков-то боль не полностью угасла. - А-ууу-уч!!!АЙ!!! Ай-ЯЯЯ!!!

Пережив первые четыре, Майка собралась и выдала:

- Я пыталась по-другому! Я учила, но у меня не получается!!! Я просто не могу столько правил выучить!

[Николай Александрович]

- А-ааа-ай!!! А-ууу-уч!!!АЙ!!! Ай-ЯЯЯ!!!
Пережив первые четыре, Майка собралась и выдала:
- Я пыталась по-другому! Я учила, но у меня не получается!!! Я просто не могу столько правил выучить!

- А исправления в журнале помогут тебе стать умнее?!

Я остановился и посмотрел на четыре ровные полоски, лесенкой горящие посередине. Ничего страшного картина собой не представляла. Больно, да. Но на фоне грядущих сорока шести это ещё было ни о чём. Я считал, что девчонку следовало наказать так, чтобы подобные идеи ей в голову больше никогда не приходили, поэтому всё своё внимание переключил на самое эффективное место - на границу, соединяющую попу с ногами. Вот где будет по-настоящему больно...

Я посильнее прижал Майю к столу и немного отошёл назад, делая свой размах пошире. В такой позиции переносить наказание было сложно: выпрямиться нельзя, на пол сползти я бы тоже не позволил, руки связаны. Ребёнку оставалось только рыдать и терпеть. А пятьдесят ударов наверняка покажутся ей бесконечными. Ну, вот что значит обманывать и портить школьный документ!

*ВЖИК*

Прут проехался по чувствительному месту, загнувшись на правое бедро. Полоска налилась ярко-розовым цветом и немного припухла. *ВЖИК* Прямо на неё наложился следующий удар - он мгновенно увеличил толщину следа и сделал его ещё ярче. Я решил продолжить и в третий раз отправил розгу туда же...

*ВЖИК*

И ещё раз... другой...

*ВЖИК*

*ВЖИК*

Холодный свист прута потонул в детских визгах... Под попой все пять ударов практически слились воедино. Kрасная рельефная полоса должна была жечь и колоть, не утихая.

Я устроил ребёнку короткий перерыв.

- Так, это было девять.