Возвращение чужого имущества (приват)

[Николай Александрович]

- Анна Валерьевна сказала, что ходить нужно будет регулярно, а не когда захочется, и я решила, что это не по мне. Юрий Васильевич тоже не одобряет свободные посещения, так что... Везде от нас требуют серьезности...

- Вот если бы нас отпускали в деревню, пусть по несколько человек, пусть мы бы ходили только до магазина и обратно, но зато могли бы покупать там всё, что захочется - вот это было бы настоящим развлечением!

На этот раз я долго молчал... Нет, сколько ни прикладывай усилий - сегодня этим детям уже ничего нужным не покажется. Я встал, сходил на кухню, принёс эклеры и поставил тарелку перед Зайцевой.

- Ешь.

[Ира Зайцева]

На этот раз я долго молчал...

Бли-иин... Пока длилась пауза, причем после ее, а не Сонькиных слов, до Ирки медленно начало доходить, что она переборщила... Появилось гнетущее чувство вины. Внутри что-то оборвалось и упало, разбившись на тысячу мизерных кусочков... Наверное, это были осколки их сегодняшнего вечера - такого странного, эмоционального, но в то же время интересного и уже почти родного... А ведь она собиралась вспоминать и лелеять эти минуты...

Всё! Ей безумно захотелось себя убить...

Я встал, сходил на кухню, принёс эклеры и поставил тарелку перед Зайцевой.
- Ешь.

Ирка перевела невидящий взгляд на столик, сквозь слезы только догадавшись, что поставил перед ней Николай Александрович. В мозгу прозвучала справедливая мысль: "Ешь и проваливай!", хотя вряд ли директор имел это в виду... Девчонка рукой вытерла глаза и всхлипнула. Да, перед ней лежали эклеры... Давали ей их свободно, без всяких условий, но теперь они уже не лезли ей в горло.

- Не хочу! Ничего не хочу!!!

Был бы это ее домик, была бы здесь только Сонька, она бы кинулась на свою кровать под одеяло, и накрылась бы им с головой, отделяя себя от внешнего мира, но сейчас всё, что она могла сделать, это просто убежать. И, сорвавшись с места, ничего никому не объяснив, Ирка именно так и поступила...

[Соня]

Я встал, сходил на кухню, принёс эклеры и поставил тарелку перед Зайцевой.

- Ешь.

Соня удивленно посмотрела на директора - как, ни с того ни с сего? Она ничего не поняла, но Ирка, похоже, сообразила быстрее. Только для Сони ее мысли все равно остались загадкой. Девочка почти открыла рот, чтобы сказать "я тоже хочу", но в ту же секунду ответила Ирка:

- Не хочу! Ничего не хочу!!!

Теперь уже Соня удивленно воззрилась на подругу. И тоже вскочила, когда Ирка бросилась наутек.
- Николай Александрович, что с ней?

[Николай Александрович]

- Не хочу! Ничего не хочу!!!
Был бы это ее домик ... она бы кинулась на свою кровать под одеяло, и накрылась бы им с головой, ... но сейчас всё, что она могла сделать, это просто убежать. И, сорвавшись с места, ничего никому не объяснив, Ирка именно так и поступила...

Я не обернулся и никак не попытался её задержать. Пусть побудет наедине с собой.

- Николай Александрович, что с ней?

Я прошёл к дивану, сел, откинувшись на мягкие подушки, и внимательно посмотрел на девочку.

- Соня, в твоей подруге заговорила совесть. Видимо, она поняла, что терпение взрослых можно испытывать лишь до определённого момента. Суди сама: я к вам обеим на какой только вонючей козе не подъезжал за сегодняшний день. А в ответ что? М-мм? Что в ответ?.. - я не спускал с Сони взгляда, но на самом деле думал о своём.

Наш разговор остался незаконченным... Да, будет и другой раз, убеждал я себя, но ей-богу, если бы Ирина начала бессовестно кушать пирожные, я бы просто махнул рукой.

- Можешь взять, если хочешь, - слегка улыбнувшись, придвинул я тарелку к девочке. - Я тебя отпускаю. Иди домой.

[Соня]

- Соня, в твоей подруге заговорила совесть. Видимо, она поняла, что терпение взрослых можно испытывать лишь до определённого момента. Суди сама: я к вам обеим на какой только вонючей козе не подъезжал за сегодняшний день. А в ответ что? М-мм? Что в ответ?.. - я не спускал с Сони взгляда, но на самом деле думал о своём.

Соня опустила глаза, не зная, что отвечать. За каких-то пару часов они умудрились вывести директора из себя раз пять. И видно же, что он расстроился. Но как все это теперь изменить? Еще и Ирка убежала...

- Можешь взять, если хочешь, - слегка улыбнувшись, придвинул я тарелку к девочке. - Я тебя отпускаю. Иди домой.

- Спасибо, - Соня протянула руку и взяла один эклер. - Я не буду его сейчас есть, я потом... Извините нас... - от стыда ее глаза продолжали блуждать по полу. Соня направилась к двери, только у порога тихо проговорила: - До свидания, - и, не удержавшись, виновато всхлипнула. Было очень, очень грустно и одиноко.
До своего домика она дошла, с трудом скрывая слезы. Какие же они все-таки с Иркой непроходимые тупицы!

[Ира Зайцева]

Ирка уже около часа шлялась не пойми где... Она и на качелях посидела, и все до единой обошла дорожки, и даже прослонялась вблизи домика Лидии Сергеевны, а потом добрела до своего, но, увидев в окне Соньку, свернула в сторону бассейна. Самое длительное время она простояла, оперевшись подбородком на руки, которые положила на низенький заборчик-ограду, постороенный вокруг бассейна. Под водой каждый вечер зажигались огни, и мошки летали, привлеченные этим светом. Один большой мотылек упал-таки в воду и теперь копошился, пытаясь вылезти на сушу, но у него ничего не получалось... Ирка подумала и сравнила себя с этим уродливым насекомым. Она ненавидела мотыльков - серых бабочек с физиономиям питбулей. Почему питбулей? Да какая на фиг разница! Морды у них тупые! Она ненавидела себя! На душе было хреново, и хотелось пойти и нырнуть в этот красивый голубой бассейн с головой. И никогда больше не всплывать...
"Хех, просыпается на утро лагерь, а Ирка звездочкой качается на волнах!" - на каких волнах, что за мысли? Не ожидая от себя этого, Зайка перелезла через забор и, озираясь по сторонам, спряталась за столиком, прислонившись спиной к сетчатой стенке.

[Николай Александрович]

После ухода девочек я ещё некоторое время сидел в тишине. О чём я думал? Наверное, обо всём, что происходило в последнее время в лагере да и вообще на работе. Летние каникулы считались долгожданным периодом в жизни детей, но для гимназистов, как ни посмотри, с приходом июня мало что менялось - их по-прежнему окружал забор, для них действовали всё те же правила и наказания за их несоблюдение... Я подумал, что судьба очень несправедливо отнеслась к этим детям - она поставила их перед выбором: или будь взрослым и самостоятельно отвечай за учёбу, за поведение, за разумные развлечения и даже за питание, или будь обычным ребёнком - делай многое из того, что делают живущие дома сверстники, но по счетам, в отличие от них, плати по всем статьям строгого школьного устава. М-да... Когда при этом не даются ни тепло, ни ласка, это очень и очень несправедливо.

Наскоро помыв посуду, я ушёл в спальню. Свет я в гостиной погасил, решив, что перед сном просто почитаю книгу. Когда я подошёл к кровати, на подушке меня ожидал очередной сюрприз - мой собственный, чистый и отглаженный носовой платок...

- Когда она успела его вернуть?...

[Ира Зайцева]

Ирка очнулась, когда мимо прошли какие-то старшеклассники и, гогоча на всю округу, по очереди втопили своими ножищами по забору как раз с той стороны, где она сидела. Эти пинки создали вибрацию, и Ирка вместе с сеткой закачалась взад и вперед.

"Дебилы!" - зло подумала она, хлюпнув носом. Уже было слишком темно, чтобы ее могли видеть, но отбоя еще не было. Она снова перелезла через ограду и вдруг подумала, что не успокоится, пока перед директором не извинится. Он так старался ради них, а они с Сонькой ничего не оценили. Ну, оценили, конечно... Только всё равно он этого не увидел...

Для начала она трусливо засела в кустах недалеко от дорожки к его крыльцу. Решить и сделать - были вещи чуть ли не противоположные, по крайней мере в ее случае. Ее сердце бешено колотилось, она даже не знала, что скажет, но это надо было делать сегодня. Прямо сейчас... Вот уже и в гостиной свет погас!!! Ирка вскочила. - "А вдруг Николай Александрович сейчас куда-нибудь уедет???" - она бросилась к дому. В эту минуту зажегся свет в другой комнате. Шторы в окне были раздвинуты и девочка увидела, что директор поднял платок, который она там оставила. Она замерла, напряженно наблюдая.

"Всё, иди сейчас! Нет! Иди! Он же о тебе наверняка думает! Самое время! Не могу! Дура, блин, иди!!! " - подтолкнув саму себя, Ирка приблизилась к окну и, встав на цыпочки, тихонько постучала по стеклу.

[Николай Александрович]

... Ирка приблизилась к окну и, встав на цыпочки, тихонько постучала по стеклу.

От неожиданности я вздрогнул и резко повернул голову к тёмному окну, за которым появилась и исчезла детская ручонка. Внизу мелькнул затылок знакомого цвета, и я, оперевшись руками о подоконник, выглянул на улицу, в принципе, не сомневаясь, кто пожаловал ко мне в столь поздний час. Я вздохнул.

- Ну что, Ира? Ты нагулялась?

[Ира Зайцева]

Внизу мелькнул затылок знакомого цвета, и я, оперевшись руками о подоконник, выглянул на улицу, в принципе, не сомневаясь, кто пожаловал ко мне в столь поздний час. Я вздохнул.

- Ну что, Ира? Ты нагулялась?

Опустив глаза, с видом несчастным и уставшим Ирка кивнула. Ее взгляд наткнулся на какие-то колючие кусты, которые, если бы не брюки, не дали бы ей тут преспокойненько стоять, и она, не долго думая, наступила на ближайшие ветки, примяв их к земле.

- Николай Александрович, простите меня, пожалуйста... - очень тихо произнесла она, только вот договаривать за что, у нее не находилось слов. Так много всего произошло, в чем они с Сонькой были виноваты, но сама Ирка, конечно, была виновата больше. И где найти слова, чтобы собрать в кучу все свои дурацкие мысли и поступки? Сегодня она уже не могла об этом думать, потому возлагала большие надежды на то, что директор ее сейчас простит и без дополнительных вопросов отпустит на все четыре стороны. А завтра... a завтра будет завтра!

[Николай Александрович]

Опустив глаза, с видом несчастным и уставшим Ирка кивнула.
- Николай Александрович, простите меня, пожалуйста...

- Прощаю, - улыбнулся я, протянул руку и мягко потрепал девочку по волосам. После этого показал ей на циферблат часов: - Уже поздно. Пойдём я тебя провожу.

[Ира Зайцева]

- Прощаю, - улыбнулся я, протянул руку и мягко потрепал девочку по волосам. После этого показал ей на циферблат часов: - Уже поздно. Пойдём я тебя провожу.

- Не, не надо! - Ирка замотала головой, отступая назад. Она ведь пришла просто извиниться, а не вытаскивать его из дома. - Я сама... Вы для нас и так уже много сделали... - объяснила она. Ей захотелось сказать директору "спасибо", но почему-то язык не повернулся. Зато очень чувствительно опять защипало в носу. Ирка отвернулась, подняв глаза к месяцу и повторяя себе только одно: "Не зареветь бы, только не это!"

[Николай Александрович]

- Не, не надо! Я сама... Вы для нас и так уже много сделали...
Ирка отвернулась, подняв глаза к месяцу.

Увидев привычный блеск в глазах, я молча свесил из окна платок. Тот самый, который всего пару минут назад я обнаружил таинственным образом возвращённым.

[Ира Зайцева]

Увидев привычный блеск в глазах, я молча свесил из окна платок. Тот самый, который всего пару минут назад я обнаружил таинственным образом возвращённым.

"Это что?" - Ирка скосила взгляд на светлый предмет. Да! Вот чего ей сейчас не хватало! Она рассмеялась и снова помотала головой.

- Я его не возьму... - и рукой вытерла скатившиеся слезы.

[Николай Александрович]

"Это что?" - Ирка ... рассмеялась и снова помотала головой.
- Я его не возьму... - и рукой вытерла скатившиеся слезы.

Я тоже рассмеялся.

- Подожди минуту, - я положил платок на тумбочку и через тёмную гостиную прошёл к кухне.

Пирожные, а теперь их было всего три, вновь лежали в коробке - я собирался отдать их завтра Вике, чтобы она, если захочет, поделилась ими с Соней и с Ирой, но раз уж Ира вернулась, я решил поступить иначе. Выйдя на улицу, я зажёг фонари на стене дома и направился к тому месту, где стояла Зайцева. Не желая пугать девочку, я издалека её окликнул:

- Ира, иди-ка сюда!