Вот как бывает...

[Ильич]

- А ты бы сказал? Что тебе домой папа велел, а?

- Да, сказал бы, - ничуть не кривя душой ответил я. - Меня воспитали так, что работу я никогда не считал постыдной, а тебя не просто не пустили, ты должен был вернуться и сделать свою часть общего дела и мне очень жаль, что мой сын считает это стыдным.

- Я все сделаю... И за вчера тоже! - тихим, *убитым* голосом заверил подросток; в голосе заключена была скрытая мольба почти совершенно впрочем лишена надежды...

- Не сомневаюсь, - я протянул сыну перочинный нож. В принципе и без слов было понятно, что я посылаю его к ивовому кусту к задней стене забора. - Три прута и чтобы без халтуры, понятно?

[Антон]

- Да, сказал бы, - ничуть не кривя душой ответил я. - Меня воспитали так, что работу я никогда не считал постыдной, а тебя не просто не пустили, ты должен был вернуться и сделать свою часть общего дела и мне очень жаль, что мой сын считает это стыдным.

Тоха ошарашено вскинул голову, замахал руками и в ужасе от такой заявы и тотального непонимания заверил:
- Неее... Пап, я не считаю! Чего ты! - почти обижено спросил мальчишка, стукнув от переизбытка эмоций кулаком по стене:
- Я всегда все-все делаю, между прочим! Я не этого, я того что как маленький... Что ей можно гулять допоздна, а мне как пятилетнему домой в шесть часов... Она бы не поняла! *А она и... И не поняла собственно ничего...*

- Не сомневаюсь, - я протянул сыну перочинный нож. В принципе и без слов было понятно, что я посылаю его к ивовому кусту к задней стене забора. - Три прута и чтобы без халтуры, понятно?

- Понятно... - грустно пробормотал Антон, сжав непослушными пальцами ножик, машинально опустил его *в карман*, однако на положенном месте кармана не оказалось - Тоха совсем забыл, что он, вместе с майкой и собственно штанами остался на стуле возле кровати.
Ничего особенного в процессе розгозаготовки Тоха для себя не видел - это давно была одна из его неприятных обязаностей.. И уточнять по поводу халтуры тоже было не нужно - пару лет назад Антон пытался хитрить, но получив пару по жопе *бракованым* веником и будучи отправленым *добывать* новые розги быстро понял что себе дороже...
Антон грустно и обреченно вздохнул, сунул ноги в кроссы - и отправился за орудием своего перевоспитания...
Уже подходя к забору Антон неожиданно понял, что даже это - непростое с морального точки зрения но не создающее никаких физических сложностей дело - превратилось в изощренное *восточное* наказание. У забора было дофига крапивы. Высокой, жгучей, молодой... Налитой зеленым, перезрелым ядом... Обычно Антон без особых вопросов и проблем проходил через стрекучую растиртельность чтоб перелезть через забор... Но с учетом того что в данный момент его тело прикрывала от назойливого внимания мерзкой зелени только мятая тряпка в виде трусов, срвершенно не дававшая почти никакой защиты... У самой зеленой стены мальчишка остановился в нерешительности убедился что пробраться между стеблей нельзя - и заоглядывался - откуда б еще оторвать дурацкие ветки?... Смешно конечно - по сравнению с розгой крапива - досадное недоразумение - но страдать еще и от этого Тохе почему-то не хотелось..

[Ильич]

Антон спорить не стал, впрочем, по этому поводу он никогда не спорил, знал, что это бесполезно, тем более я уже неоднократно дал понять, что помилование ему не грозит. А настроен я был более чем решительно. Сейчас же я вышел из бани и присел на лавочку у двери, дожидаясь сына.

[Антон]

Оглянувшись еще раз с отчанием на полускрытую за поленницей баню, Тоха увидел на лавке у крыльца батю, ожидающего когда он справится с собой и притащит - пускай и ценой некоторых страданий то что ему было велено... А потом - потом новые еще более тяжкие муки...
Одного взгляда Тохе хватило чтобы понять что его такая вот чувствительность не найдет понимания у отца. С этим невеселым и неприятным открытием Тоха еще раз поглядел на колючую и жгучую траву - и, зло плюнув, вддруг ломанулся напролом, отчаянно зашипел от жгучей и колючей боли, замешкался - уж больно сильно было желание отскочить обратно - однако взял себя в руки и наоборот пошел вперед, к ивам молоденькие побеги которых наравне с березой служили в их семье орудием воспитания - и его тоже...
Выскочив наконец на полоску свободной от крапивы земли, потерев пару раз обстреканые бедра и ноги, Антон присел на корточки и принялся перебирать побеги, отодвигая в сторону тонкие и недостаточно длинные - выбракованые розги обернулись бы повтором крапивной экзекушн, поэтому Тоха добросовестно выбирал такие, как сказано...
Длинные, толстые - в его большой палец... Гибкие... Пару уже срезаных прутов пришлось выкинуть - папа бы выкинул
Выбрав пять прутов - три ровных, как на подбор (аж стремно!), мальчишка тщательно оборвал с красноватых веток листья и боковые веточки, обрезал кончики и подровнял так чтобы были одинаковые, однако почки и сучки срезать не стал - папа не велел...
После короткой пробежки по крапиве, напоминавшей диковиный индейский танец Антон на мгновение остановился, отделил незаметно два прута - тонкий и *как положено и бросил в лопухи - так чтоб можно было потом достать, если отцу не понравится - и вприпрыжку понесся к отцу, начавшему уже проявлять первые признаки нетерпения. Сердце мальчишки колотилось от страха - и перед наказанием, и от обмана (тонкий и чуть кривоватый прут был намерено выбран с таким расчетом чтобы быстро сломаться... ) , но пути назад не было ни в том ни в другом раскладе...

[Ильич]

Сын не особо торопился, но я не стал подгонять, времени было достаточно, так что пусть лучше выберет хорошо сразу, чем потом ещё раз бегать. Да ещё ведь и сказал бы, что я его торопил.

- Ну, что ты там добыл? - спросил я у Антона, увидев его приближающуюся фигуру.

[Антон]

- Ну, что ты там добыл? - спросил я у Антона, увидев его приближающуюся фигуру.

Антон, заранее вспыхнув и на ходу все еще потирая одной рукой зудящие, чуть подрумяненые ноги то спереди то сзади, подошел к отцу и обеими руками протянул ему свой ужжасный *букет*, развернув так чтоб разность прутьев не бросалась в глаза и тихонько спросил:
- Вот... Пап, а может лучше ремнем?... :please:
Ответный взгляд получился достаточно характерным чтоб Тоха моментально заткнулся, позволив себе только пробурчать:
- Я и так в крапиву влез чтоб эти достать... Все чччешеттся!..

[Ильич]

- Вот... Пап, а может лучше ремнем?... :please:
Ответный взгляд получился достаточно характерным чтоб Тоха моментально заткнулся, позволив себе только пробурчать:
- Я и так в крапиву влез чтоб эти достать... Все чччешеттся!..

По поводу ремня было всё ясно и без слов, думаю антон итак всё понял - я свои решения меняю очень редко и сейчас совершенно не тот случай.

- Я тебя в крапиву не гнал, - сказал я разглядывая прутья. Два из них были шикарными, так что третий, несколько корявый, скорее всего и не понадобится, - мог бы и обойти с другой стороны забора. Пошли, - я кивнул на баню, приглашая сына внутрь.

[Антон]

- Я тебя в крапиву не гнал, мог бы и обойти с другой стороны забора.

- Ага.. Это я голый пойду по улице что ли резать себе для жопы... - саркастически проговорил Тоха, завороженно глядя на перебирающего прутья отца. Тот судя по выражению лица в целом был доволен, хотя Антон всерьез опасался что его щас за ухо дерг, по жопе - ррраз! - и обратно на *лесозаготовки*...
На мгновение когда папа задумчиво разглядывал *тот самый*, бракованый розг, Тоха даже перестал дышать...

- Пошли, - я кивнул на баню, приглашая сына внутрь.

Уф. Пронесло. Хотя - это как понять? Все равно же сейчас ой-ой что бует... Или не *ой-ой*...? А по-любому, больно...
Вновь разувшись на пороге, Антон прошел внутрь, высоко поднимая ноги на каждом шагу и обернувшись спросил:
- А зачем было... Резать? Дома же есть...
Этот вопрос почему-то его очень живо волновал. Действительно, нафига резать, если есть моченые, соленые и гибкие... Которые сам же Антон резал, чистил, солил и мочил?

[Ильич]

- Ага.. Это я голый пойду по улице что ли резать себе для жопы... - саркастически проговорил Тоха, завороженно глядя на перебирающего прутья отца.

- Это уж ты сам выбирал, как тебе лучше, - вообще, если судить по времени, да брать в расчёт то, что дом на самом отшибе, то встретить кого-либо сейчас было практически нереально. Да и видом пацана в трусах в деревне никого не удивишь, видимо само осознание того, для чего идти за забор так сильно давило на Антона.

- А зачем было... Резать? Дома же есть...

- Хочешь солёных? - вопросом на вопрос ответил я. - Так я живо тебе сейчас организую.

[Антон]

- Это уж ты сам выбирал, как тебе лучше

*Лучше никак* - мрачно подумал мальчишка, закрыв глаза чтобы дать глазам привыкнуть к совсем неяркому освещению внутри.
Папа как обычно был прав - однако от осознания этого ставшего за долгие годы привычным факта Антону пока что было ни горячо не холодно, только ноги чуть припекало...

- Хочешь солёных? - вопросом на вопрос ответил я. - Так я живо тебе сейчас организую.

Антон поспешно поомотал головой из стороны в сторону - нет-нет, никаких соленых он совершенно не хотел, если уж ставить вопрос так - ни капельки! Просто розги - и то уже больно нестерпимо и до крови даже бывает, а если их еще посолить...
Тогда это и вовсе мука - все зудит, чешется, соль попадая в ранки-просечки-царапины безумно щиплет и без того поврежденную кожу...
- Не, зачем? - сказал он как можно более безаботным голосом:
- Я то я уже другие нарезал... Ой, да! - вспомнил Антон и отдал отцу нож - положить было все равно некуда а в руках держать... Смешно.

[Ильич]

- Не, зачем? - сказал он как можно более безаботным голосом:
- Я то я уже другие нарезал... Ой, да! - вспомнил Антон и отдал отцу нож - положить было все равно некуда а в руках держать... Смешно.

- Ну вот, а раз незачем, значит не напрашивайся, - я забрал у сына нож, положил его на полочку в пребаннике и кивнул на лавку. - Давай, готовься, - то что её надо выдвинуть на середину, Антон знал и без меня, ну и укладываться на неё было не в первой.

[Антон]

- Ну вот, а раз незачем, значит не напрашивайся

- Я не напрашиваюсь, я просто спросил! - подумал Антон, нерешительно стоя возле лавки в ожидании дальнейших указаний. А то вдруг... Вдруг простят, а тут уже вон - бац - и все готово?
Нет, серьезно. Может же человек вдруг проникнуться резкой жалостью и простить в конце концов единственного старшего сына или нет:?

- Давай, готовься, - то что её надо выдвинуть на середину, Антон знал и без меня, ну и укладываться на неё было не в первой.

Не может. Антон вздохнул, потер напоследок еще раз коленки, взялся за край тяжелой, крепкой - хрен повалишь и фиг сломаешь - лавки и волоком, с ужасающим скрипом доволок ее до середины помещения.
Зачем-то выровнял так, чтобы ножки были ровно вдоль досок. Разумеется не из прирожденного стремления к порядку - просто ложиться не хотелось совершенно...
Закончив с этим и разместив простую деревянную лавку так будто бы это был трон в тронном зале - буквально по милиметрам - Антон с горечью и зажатым страхом посмотрел на отца и решительно стащил трусы совсем, повертел головой: куда бы их?..

[Ильич]

Закончив с этим и разместив простую деревянную лавку так будто бы это был трон в тронном зале - буквально по милиметрам - Антон с горечью и зажатым страхом посмотрел на отца и решительно стащил трусы совсем, повертел головой: куда бы их?..

Всё Антон сделал правильно, знал, что я не люблю, когда тянут резину. Конечно такая точность установки не требовалась, но по пустякам я не цеплялся. Лавка выдвинута, задница голая, можно начинать. Я забрал у сына трусы и кинул на табурет в углу.

- Ложись, - этот шаг Антону обычно давался нелегко, страшно, да и последний миг, отделяющий от начала наказания всё-таки.

[Антон]

- Ложись, - этот шаг Антону обычно давался нелегко, страшно, да и последний миг, отделяющий от начала наказания всё-таки.

Ага, и лавка выдвинутая, и задница голая, и обладатель ее красноухий-краснощекий, донельзя смущенный и не знающий что ему делать - толи прикрываться то ли опустить руки *по швам*, то ли прям с ходу пузом на лавку и...
А с другой стороны - товарищ по законному праву обладающий всем этим - и мальчиком и лавкой - с тремя длинными, хищщными страшшными... (Щщщух!... А потом - Ай!... ) Прутами...
Жалобно, едва ли не скуля, Тоха посмотрел на отца из-под насупленных бровей, но ничего не стал говорить - и так уже все было ясно, дальше могло было бы быть только хуже. Поэтому окончательно уразумев что пощады не будет, Антон торопливо лег - папа не любил когда его заставляют ждать, да и... Кому понравится?
Гладко оструганое и тщательно ошкуреное, почти что белое дерево было на ощупь очень холодным и чуть-чуть пахло березовыми вениками. Устроив на лавке длинные непропорционально по отношению к телу ноги и руки, Антон подтянулся на лавке вверх, свесил голову, чтоб не разбить если что лоб об неприветливые доски и глухо спросил, устраивая пальцы на угловатом торце лавке:
- Привязывать будешь или так?

[Ильич]

Вряд ли Антон продолжал надеяться на помилование, но взгляды он на меня бросал пробирающие о костей, столько в них было надежды и мольбы, что стоило немало усилий сохранять прежний неприступный вид.

Антон подтянулся на лавке вверх, свесил голову, чтоб не разбить если что лоб об неприветливые доски и глухо спросил, устраивая пальцы на угловатом торце лавке:
- Привязывать будешь или так?

На мой взгляд, было удобнее, когда голова лежала, а не висела, но у Антона были какие-то свои соображения по этому поводу. Мне в общем-то было без разницы где будет голова, меня в данный момент больше интересовала попа.

- Или так, - привязывать я не любил и считал это крайней мерой, - старайся руки не подставлять, - совет был трудновыполнимым, но стремиться к этому всё же стоило.