Дождался...

[Дима Соловьев]

Ну, вот. Дима знал, что все равно разговор зайдёт об этом. Ругаться Юрий Васильевич, наверное, не будет, раз обещал, но лекцию прочтёт. Он ведь говорил что-то о том, что им надо договориться, чтобы к порке не возвращаться.

Что можно было ответить на такой вопрос? Вариантов, конечно, не было.
- Нет, - скованно ответил Дима, опуская взгляд. Почертил вилкой по тарелке линию, вспомнил, как отец всегда раздражался на такое, положил вилку и вздохнул.

[Юрий Васильевич]

- Именно, не вписываются. А ты ведь явно хочешь быть сильным и здоровым, так что сигареты со своего жизненного пути нужно убрать. Совсем! - Дима прятал взгляд, а я бы предпочёл не его макушку изучать, но да, сложно смотреть в глаза в таких ситуациях, хотя я его и не ругал сейчас.

[Дима Соловьев]

- На одном здоровом образе жизни всё равно далеко не уедешь, - горько заметил Дима. - Что толку? Вот Тим не курит, и что? Он умеет круто на скейте кататься, но я посильнее буду.

Взрослые будто бы верят, что если ты ведёшь себя правильно, то тебе в награду выдадут все, что пожелаешь. Ага, как же.

[Юрий Васильевич]

Я грустно вздохнул - упрямство родилось вперёд Димы...

- Но ведь... - я не закончил свою мысль, поняв, что это песенка про бычка. - Нет, мы сделаем по-другому. Не я тебе, а ты мне покажешь и докажешь, что курение - это плохо, подрывает наше здоровье и не имеет никакого отношения к крутости.

Неожиданно? Очень. Даже для меня, не то что для Соловьёва, но это его единственный шанс избежать дальнейшей порки.

- Когда я говорил тебе про порку за каждую сигарету, - продолжил я сразу, не дав Диме вставить слово, - я не шутил. Сейчас я даю тебе шанс этого избежать.

[Дима Соловьев]

Дима ошеломленно посмотрел на Юрия Васильевича. Что началось, нормально же общались?! Ох.

- Ну... - начал Дима и замолчал. Провел рукой по подлокотнику. В одну сторону гладко ложится, а в другую - получается тёмная дорожка.

Неужели физрук устроит ему порку за каждую сигарету?! Это ж до конца смены, наверное. У него всё отобьется и он будет лежать в палате с самым тупым в мире диагнозом. И все из-за несчастных сигарет. А ведь они так хорошо начали проводить время: шли мимо дорожек, готовили перекус, даже немного болтали. Выходит, надо всегда быть настороже со взрослыми.

Дима метнул взгляд и снова опустил глаза. Надо что-то правильное сказать, а то получит он третью порку за день.
- Курение вредно, - без всякого выражения сказал Дима, продолжая водить по подлокотнику дивана "по шерсти" и обратно. - Если много курить, то будут слабые лёгкие. Больные. Ещё рак вызывает.

"Что там ещё-то? Блин, так нечестно!!!"

[Юрий Васильевич]

Похоже Дима был не просто удивлён, а шокирован. Что ж, это хорошо, пускай немного переварит информацию и придёт в себя.

- Это должна быть не пара фраз, это должно быть убедительно, с примерами и доказательствами. Посиди в интернете, почитай статьи, послушай людей, которые столкнулись с раком лёгких и теперь жалеют о том, что курили, ну и всё такое. Конечно я не жду, что ты займёшься этим прямо сейчас, пусть это будет... - я немного задумался, - 3 дня. Думаю тебе хватит времени, чтобы и погулять, и делом заняться. А через 3 дня мы встретимся и поговорим.

Всё это будет полезно в любом случае, даже без всякого убеждения меня, но мне нужно было быть уверенным, что Соловьёв это сделал.

- Можешь подготовить доклад, или даже лучше презентацию - с картинками. Вместе сядем, посмотрим и ты мне расскажешь.

[Дима Соловьев]

Три дня отсрочки или три потерянных дня лета? Ладно, об этом он подумает потом. В любом случае лучше реферат подготовить, чем получать по заднице несколько дней подряд. Оставалась одна загвоздка - убедительность. Засчитает ли Юрий Васильевич работу, если сам Дима все сделает, но останется при своём мнении?

Спросить? Не, слишком рисково. Хватит с него сегодня потрясений. А завтра или послезавтра он скачает реферат или из нескольких склепает один. Уф! Хоть тут пронесло.

- Хорошо. Хорошо, я сделаю, - оживился Дима. Посмотрел на учителя и снова отвёл взгляд. Ему бы, наверное, хотелось ещё немного посидеть спокойно, поговорить о чем-то, чтобы отвлечься от событий дня, но Юрий Васильевич чётко дал понять, зачем здесь Дима. В любом случае он дал ему поесть и это круто - неизвестно, как бы иначе Соловей дожил до утра.

[Юрий Васильевич]

- Дим, имей ввиду, работу "на отвали" я не засчитаю, ты должен не просто где-то что-то скачать, - а в современном мире это было легко и просто и не знать об этом было невозможно, - а погрузиться в эту тему с головой, проникнуться, вот тогда в этом будет смысл. Понял? - я не очень верил в то, что по мановению волшебной палочки Дима за 3 дня поменяет своё мнение на 180 градусов, но может хоть какое-то зерно сомнения там посеется, а в будущем даст ростки.

[Дима Соловьев]

Дима опустил глаза. Ему вообще действительно стараются идти навстречу, а он планирует, как бы обхитрить учителя. Конечно, по мнению Димки, пороть за каждую сигарету было бы нечестно, но ведь по правилам лагеря за почти пустую пачку ему полагалось явно больше двадцати ударов ремнем. А с учётом, что его поймал сам некурящий физрук (!) курящим после порки (!!) в окно домика (!!!) удивительно, что Юрий Васильевич вообще сдержался, а не высек так, чтоб валялся на животе ещё неделю. Нет, вместо этого Диме предлагают изучить тему.
- Я нормально сделаю, - Соловей посмотрел в глаза учителю. - Честно.

Дима не удержался и спросил неожиданно для себя:
- Юрий Васильевич, а почему вы такой? Сразу и добрый, и безжалостный. Вы за мной тогда в бункер на острове лазали и сейчас кормите у себя дома, хотя не обязаны, ведь не только потому, что за меня отвечаете? А потому, что, ну, заботитесь... А за сигареты, - он споткнулся и снова стал чертить по подлокотнику, - хотели пороть за каждую. Это же очень много и больно. И я не понимаю. Вы вроде бы добрый такой, а тут не понимаете как будто, что я из-за, ну, из-за всего этого в общем курил, а не просто так.

[Юрий Васильевич]

- Я нормально сделаю, - Соловей посмотрел в глаза учителю. - Честно.

- Я на это очень надеюсь! - мне очень понравилось, что мальчишка не буркнул это глядя куда-то в пол, а сказал это глядя в глаза, так в обещания верилось гораздо больше. Что ж, посмотрим, что мне расскажет Дима через 3 дня.

- Юрий Васильевич, а почему вы такой? Сразу и добрый, и безжалостный. Вы за мной тогда в бункер на острове лазали и сейчас кормите у себя дома, хотя не обязаны, ведь не только потому, что за меня отвечаете? А потому, что, ну, заботитесь... А за сигареты, - он споткнулся и снова стал чертить по подлокотнику, - хотели пороть за каждую. Это же очень много и больно. И я не понимаю. Вы вроде бы добрый такой, а тут не понимаете как будто, что я из-за, ну, из-за всего этого в общем курил, а не просто так.

Надо же... "добрый и безжалостный". Никто так ещё про меня не говорил. Может думали конечно, хотя тоже не факт, скорее только про безжалостный, особенно Белова какая-нибудь и другие девчонки, которые не умели вовремя останавливаться, а тут... "добрый".

- Всё просто Дима - мне не всё равно. Понимаешь? Я не думаю только о том, что вот сейчас я выполнил свою работу, ушёл домой, а там будь что будет, я хочу, чтобы у тебя и у всех остальных ребят, за которых я отвечаю всё было хорошо. И сейчас, и в будущем. Здесь все учителя желают вам только добра. Да, к сожалению, иногда приходится делать вам больно, но увы, по-другому в некоторых ситуациях нельзя.

Я посмотрел на Диму довольно долго и внимательно, это было хорошо, что он задаётся таким вопросом, значит думает и рассуждает.

- Что касается сигарет, то не понимал, не понимаю и не пойму! Но объясню - если бы ты не курил до сегодняшнего момента, то тебе и в голову не пришло бы закурить сейчас, когда на душе тяжело. Это не способ облегчения душевной боли, это просто вариант отвлечься от того, что внутри, соответственно пока не поздно, надо выработать другой способ, который не вредит твоему здоровью.

[Дима Соловьев]

Юрий Васильевич смотрел долго, и Дима в конце концов не выдержал, опустил взгляд. Всё-таки у взрослых и детей различаются понятия, что такое хорошо. Понятно, что желают только добра, но две трепки в один день, хоть и обе за дело...

А вот то, что Юрий Васильевич сказал в конце, Диму застало врасплох и обезоружило. Действительно, если бы он не покуривал, то и в такой ситуации это в голову бы не пришло. А курил Дима зачем? Для крутости, для взрослости. Значит, в это все упирается?

- Ну да, наверное, надо что-то другое, - растерянно проговорил Дима. Сходу ничего такого же "крутого" не придумалось. Так, что ещё делают взрослые серьёзные мужчины в сложных ситуациях? Не киношные, а настоящие? Папа не курит, но у него будто и проблем нет, он как-то крепко задумывается, а потом просто берет и решает. Или Дима не замечал, как он переживает и что делает? Хм. Кто ещё? И тут воспоминание подкинуло ещё одного взрослого: - А Николай Александрович курит, - осторожно заметил Дима и вопросительно посмотрел на учителя. - Это всё из-за нас, да? Работа стрессовая?

[Юрий Васильевич]

- А Николай Александрович курит, - осторожно заметил Дима и вопросительно посмотрел на учителя. - Это всё из-за нас, да? Работа стрессовая?

- А это ты можешь спросить у Николая Александровича, - я поднялся с дивана, показывая, что нам пора. - Хотя закуришь тут с вами, что не идея, то вся голова седая, не живётся же вам спокойно...

Впрочем, объяснять что-то за кого-то я не собирался, да и наверняка Николай Александрович курил с юности - я как-то не интересовался этим вопросом.

- Ну что, идём?

[Дима Соловьев]

Дима с готовностью поднялся. Он поел, а голова пухла от информации, надо было все это переварить в одиночестве. Конечно, он не пойдёт к директору спрашивать о курении. Нене, не заметили тебя - сиди тихо и не привлекай внимания. Дима был наслышан о визитах к директору, а уж лезть на рожон после сегодняшних подвигов было бы верхом глупости.
- Спасибо. Я к себе пойду?

[Юрий Васильевич]

- Спасибо. Я к себе пойду?

- Да, давай, будут вопросы - звони, - я запер домик, подмигнул мальчишке и пошёл в сторону администрации - пора было возвращаться к делам.

День получился долгий и утомительный, оставалось надеяться только на то, что на сегодня происшествия закончены, скоро все улягутся спать, а так как я сегодня не дежурил, то тоже смогу отдохнуть.

[Дима Соловьев]

Дима в очередной раз переступил порог своего домика. На этот раз, ради разнообразия, не выпоротый и в смятении, а сытый и усталый. Как ни странно, спать все равно хотелось. То ли правы были взрослые и за сон в наушниках организм не отдыхал толком, то ли день выдался чересчур тяжелый.

Соловей очень аккуратно пристроил свое тело на кровати, стараясь минимально задевать все отбитые места. А вот подушку взбил, чтобы голова утопала в ней, погружаясь в мир сновидений. Вместо мира сновидений, правда, он сначала часок рубился в мобильную игрушку на смартфоне. Мысли так и лезли в голову. То про курение, то про чертов доклад, то про то, как они готовили у Юрия Васильевича. А потом вдруг он снова представлял драку и думал, как со стороны это смотрелось, достаточно ли он круто выглядел? Вообще если тебя не размазывают тонким слоем, то драться с противником старше и сильнее, это почетно. Интересно, Катя оценила? Тьфу на нее, причем тут опять вообще Катя?! Хватит с него, она уже выбрала себе крутого, блин. Лишь бы пофорсить и неважно, что брат. Будто бы с Димой не круто ходить.

На этом месте размышлений Дима перевернулся на другой бок и ожесточенно принялся играть, убирая все ненужные мысли. Потихоньку раненая гордость успокаивалась, он ловил отрывочные картинки о том, какой он будет гордый, одинокий и крутой, как всякие настоящие герои боевиков. И девчонки еще будут взволнованно шептаться за его спиной и призывно улыбаться, чтобы он с ними поговорил. Вот так-то!

Где-то на этом месте телефон плавно соскользнул на простыню рядом с подушкой, а Соловей отправился в царство снов...

...А утром болело все. Посмотрев на дисплей, Дима убедился, что завтрак он проспал, но еще не критично. Если быстренько собраться. Быстренько. Хаха.

В умывальнике лицо отражалось максимально живописным. Губа вспухла, как от укуса осы, на скуле синяк разлился во всю ширь, глаза красные. Холодная вода не особо помогла, и Дима без всякого энтузиазма стал шарить в тумбочке в поисках солнечных очков.