Дождался...

[Катя Симонова]

Прошлявшись по лагерю, Катька наконец вернулась в свой домик. Сейчас надо было решить, что ей все-таки делать с этой историей. А может просто нарисовать открытку с сердечком и надписью "Прости!" ? Просто подсунуть под дверь, и тогда ничего говорить не придется... А что, вполне себе идея! Катька достала фломастеры и вырвав из блокнота листок, принялась в меру своих весьма средних способностей изображать котика и сердечко...
Не! Детский сад какой-то! Творение безжалостно полетело в мусорное ведро! Нет! Надо идти самой, конечно не сейчас, а завтра утром.
Решив, что утро вечера мудренее, девочка завалилась спать.
Спала она, на удивление неплохо, даже умудрившись проспать линейку и часть завтрака.
Быстренько собравшись, пошла к домику Димы, так и не придумав, что будет ему говорить.
А вот и знакомая дверь! Будь, что будет - в конце-концов, если он действительно ее... к ней неравнодушен, то должен же он понять. И Катька немного помедлив, постучала в дверь.

[Дима Соловьев]

Стук в дверь застал Диму врасплох. Кого там несёт? Юрий Васильевич зашёл, потому что на завтрак опаздывает? Нет, с чего бы. Тем более, у Юрия Васильевича стук громкий и требовательный. Наверное, Тим или Юрка зашли узнать, как он после вчерашнего. Хоть они и друзья, светить боевыми ранениями не хотелось, тем более, что потом на завтрак идти на глазах у всего лагеря.

Дима натянул спортивки и футболку. Черт, руки изрядно красно-синие. Но не напяливать же олимпийку посреди летнего утра!

Соловей надел наконец попавшиеся под руку солнечные очки и открыл дверь.

...
...
...

Он так и застыл на пороге в спортивной стойке - ноги на ширине плеч, руки убрал в карманы.

[Катя Симонова]

На пороге стоял Соловей. Вид у него конечно был еще тот. И ни очки, ни руки в карманах не могли ничего скрыть.
Катя смотрела на Диму, и ей стало так его жалко и очень стыдно за свой дурацкий поступок.
Все немногочисленные слова оправдания, какие были в ее голове, мгновенно выветрились.
- Прости меня, пожалуйста прости, - только и смогла произнести она, чувствуя как дрожит ее голос, а глаза наполняются слезами.

[Дима Соловьев]

Дима увидел, как на Катины глаза наворачиваются слезы. Это было самое выворачивающее душу начало утра, которое он мог бы представить. Он ещё не отошёл, а тут внезапно она, и извинения, и чуть не плачет. И Диме не хотелось ни прощать, ни разговаривать вообще, но против воли стало её жалко, что захотелось как-то утешить и сказать, что всё нормально.

А потом пришла вторая мысль: он что, настолько жалко выглядит? И третья: а если сейчас кто-нибудь пройдёт и их увидит? И Катя ещё с глазами, полными слез и дрожащим голосом...

Дима повернулся и отошёл в комнату, не закрывая дверь. Встал за стулом, сжал его спинку. Снова поднял глаза на девочку. Что можно сейчас вообще сказать?

- Заходи, - сказал он глухим со сна голосом.

[Катя Симонова]

- Заходи, - сказал он глухим со сна голосом.

Катька кивнула и зашла в комнату. И это было хорошо. Разговаривать на пороге ей не хотелось.
Ну, и что не послал сразу на три буквы - было тоже неплохо.
Она понимала, что надо еще что-то сказать, а не реветь как дура. Но как назло, она никак не могла подобрать нужных слов.
Наконец, она посмотрела ему прямо в глаза и произнесла очень тихим, но твердым голосом:
- Дим, ну я... мы не хотели тебя обидеть. Правда. Это была моя идиотская идея. И я не хотела, чтобы так все вышло. Так по-дурацки. И вообще, ты классный, а я... я... Прости меня. Пожалуйста.
Все! Слезы помимо ее воли закапали из глаз.

[Дима Соловьев]

Дима хмурился. Он не очень представлял, что сейчас надо сделать.
Угрюмо ссутулил плечи и стал смотреть в сторону. Как и многие мальчишки, Дима не знал, что делать с плачущей девочкой и потому плохо переносил слезы. А тут еще и из-за него, но при этом перед ним извиняются. Хоть на край света беги...А почему она вообще пришла? Потому, что они дружат или..?
Внезапно вспыхнула догадка. А если к ней ходил Юрий Васильевич? И она пришла или из жалости или потому, что обещала учителю?
- Тебя ЮрьВасилич послал? - резковато спросил Димка. - И я не девчонка меня обижать. Я решаю проблемы. Думал вчера, тебе помощь нужна, - добавил он нехотя.

Вчера вечером с Димки слетела вся крутость, когда он был без сил, растерянный, с Юрием Васильевичем. А сейчас привычка вернулась. Нельзя показать слабость, его должны считать крутым и ни в коем случае нельзя, чтобы девочка тебя жалела. Только восхищалась! А тут еще это "мы не хотели тебя обидеть", будто мы - это не он и Катя, а она с Мишкой, а он так, сбоку припека.

[Катя Симонова]

- Тебя ЮрьВасилич послал? - резковато спросил Димка. - И я не девчонка меня обижать. Я решаю проблемы. Думал вчера, тебе помощь нужна, - добавил он нехотя.

- Причем тут Юрий Васильевич?! Я пришла потому, что мне не все равно, что с тобой происходит. Понял?
Катька резко вытерла слезы рукавом.
Не девчонка он! Проблемы он решает! Ха! Как будто не видно, что он обиделся. Только вида не показывает. Мальчишка же!
Блин, как же все сложно-то! Может и правда, лучше было бы записку подбросить.
- Я просто хочу тебе сказать, что мы ... ну... я не хотела ничего плохого. Да это была шутка, дурацкая шутка. И за это я прошу прощения. Все.
Как ни странно, к ней пришло спокойствие. Все, что могла, она уже сделала. А дальше решать Диме.

[Дима Соловьев]

Катя повела себя решительнее, а Дима наоборот засомневался. Она ведь все это время с Мишкой была и придумала дурацкий розыгрыш! Да, но она пришла извиниться!

Нет, надо спросить, а то он так и будет мучиться.
- Слушай, - он остановился, а потом напряжённо выпалил фразу, не сводя с неё глаз, хотя его собственные были закрыты тёмными очками. - А почему ты со мной не стала так ходить? Ну, будто я твой парень.

Не, Мишка, конечно, старше и сильнее, и его никто не знает, а Диму давно все знают, но сам факт!

[Катя Симонова]

- Слушай, - он остановился, а потом напряжённо выпалил фразу, не сводя с неё глаз, хотя его собственные были закрыты тёмными очками. - А почему ты со мной не стала так ходить? Ну, будто я твой парень.

Катя тоже посмотрела ему в глаза и произнесла очень тихо, чувствуя, что краснеет:
- Наверное потому... потому, что я тогда не знала... ну.. что ты... ну, что я для тебя не просто друг, а больше. Ведь так? Я это потом поняла..

[Дима Соловьев]

Дима нахмурился. Вот как? А Мишка этот что, больше, чем друг? Нет же, он вообще брат, а это не считается. То есть, на роль крутого парня, вызывающего зависть подружек, куда лучше сгодился этот таинственный незнакомец Миша, тем более, что старше и спортсмен.

Вообще это логично. Но это било по самолюбию!

Блин, значит, дурак он, Дима, что так подставился и показал, что Катя для него значит. Она, небось, теперь думает, что у него сердце разбито и он переживает. Ну, переживает, но это никого не касается!

- С чего ты взяла, что больше, чем друг? - буркнул Дима. - Просто подумал, что этот лезет к тебе...А ты чего говоришь, что обо мне беспокоишься? Как о друге, да? - он внимательно посмотрел на неё.

[Катя Симонова]

- С чего ты взяла, что больше, чем друг? - буркнул Дима. - Просто подумал, что этот лезет к тебе...А ты чего говоришь, что обо мне беспокоишься? Как о друге, да? - он внимательно посмотрел на неё.

Господи, какой же дурак! Можно подумать она, Катя ничего не понимает. И почему нельзя сказать все как есть?
- Ни с чего, - буркнула в ответ Катька и отвернулась, - я думала, что ты МЕНЯ защищал, потому что ты..., - она в бессилии махнула рукой, не закончив фразу.
- Ладно, наверное я ошиблась. И да, мне не все равно, что с тобой происходит.
Выговорив все это, она направилась к двери:
- Я пойду. Пока. Извини.

[Дима Соловьев]

- Ошиблась?
Дима одним движением снял тёмные очки, вытащив из кармана руку с рассаженными костяшками. Он прищурился от дневного света: глаза были красные, опухшие, у левой брови темнел след от удара. Но Дима сейчас не думал о том, каким его видит девочка.

- Да! Да, я защищал тебя потому, что ты больше, чем друг! И я думал, ты давно это поняла. Но я не знаю, кто для тебя я?

[Катя Симонова]

- Ошиблась?
- Да! Да, я защищал тебя потому, что ты больше, чем друг! И я думал, ты давно это поняла. Но я не знаю, кто для тебя я?

Катька обернулась. Перед ней стоял он, ее герой, с крсными глазами, с опухшим лицом, поцарапанными руками. Но сейчас ей было все равно, как он выглядит.
Она приблизилась к нему, посмотрела ему прямо в глаза и тихо, но очень четко сказала:
- Знаешь, я раньше не знала, что ты считаешь меня не просто другом. Ведь мы никогда об этом не говорили, просто дружили и все. Так мне казалось. Но теперь я это поняла. И я хочу, чтобы ты знал, что ты для меня тоже не просто друг, а намного больше. Для меня - ты лучший. Понимаешь?
Ох, как нелегко ей было это сказать. И что сейчас делать тоже было совершенно непонятно...

[Дима Соловьев]

Ничего себе!
Дима в кои-то веки забил на то, чтобы выглядеть крутым, и ответ его поразил. Все произошедшее отодвинулось куда-то далеко. И при этом стало видеться совсем иначе. Ведь если бы не драка и не вся эта история, то он бы еще долго не узнал, как она к нему относится.
- Кать...- Дима остановился, тоже не зная, что говорить. А потом осторожно протянул руки обнять, но смутился и застыл на полдороге. Да ну, тупо, если уж решил обнять, так надо обнимать, а то что он как этот. Дима еще немного продвинулся, положив руки Кате на плечи - на талию так и не решился, плечи было как-то безопаснее. Сейчас она ему как скажет "да ты офигел, Соловей!" Или нет.

[Катя Симонова]

- Кать...- Дима остановился, тоже не зная, что говорить. А потом осторожно протянул руки обнять, но смутился и застыл на полдороге. Да ну, тупо, если уж решил обнять, так надо обнимать, а то что он как этот. Дима еще немного продвинулся, положив руки Кате на плечи - на талию так и не решился, плечи было как-то безопаснее. Сейчас она ему как скажет "да ты офигел, Соловей!" Или нет.

- Что? - она увидела как руки Димы ложатся ей на плечи, и она даже не подумала оттолкнуть его от себя. Вместо этого Катя тоже положила свои руки ему на плечи.