Бедные вы бедные

[Юлия Викторовна]

- А он кажется был где-то здесь, - я завертела головой и первая заметила его на полочке у зеркала. - Маловато осталось, - сказала я, выдавливая белую прохладную жидкость на ладонь, - но нам хватит, давай, подставляй спину.

[Данька]

Данька проследил глазами за мамой и - о, чудо! - без пререканий и жалоб на то, что крем "жирный, противный и вообще бээээ", просто повернулся к маме загорелой спиной.

- Мажь! - он решительно кивнул и зажмурился.

[Юлия Викторовна]

- Ты чего так напрягся-то? Расслабься, это же приятно, - приговаривала я, широкими движениями размазывая крем по спине. - Теперь давай сюда своё пузо, - я уже предвидела, что начнётся визг и писк на тему "щекотно", но намазать надо было со всех сторон.

[Данька]

- Да он протиииииииивный, - не выдержал Данька. Долго быть "большим" он не мог. Данька заерзал плечами и состроил гримасу отвращения. - Фуууууууууууу, жирный и гадкий, - он повернулся к маме пузом и напрягся еще больше. Сейчас будет не только противно, но и щекотно. Данька плотно прижал к бокам руки и ухватился пальцами за швы на шортах. Он зажмурился еще крепче и втянул живот.

[Олег Макарович]

- Можно подумать, ты сейчас от него кусочекоткусывать будешь. - Прокомментировал одевшийся папа. - Данька, зато ты не будешь пятнистым леопардом, это же здорово. Представь, как мальчишки обзавидуются: в середине зимы такой роскошный загар:).

[Данька]

- Можно подумать, ты сейчас от него кусочек откусывать будешь

- Фуууууууу! – Данька скривился еще больше. – Ну, пааааааааап, - он укоризненно посмотрел на папу. – И так противно, а еще ты...

- Данька, зато ты не будешь пятнистым леопардом, это же здорово. Представь, как мальчишки обзавидуются: в середине зимы такой роскошный загар:).

- А я им, что их этой гадостью не мазали, - хихикнул Данька. – А вообще... - он поднял к потолку глаза и представил себе. Пацаны, конечно, заценят загар, но их мнение о его физической привлекательности его мало интересовало (за исключением "крутизны" его внешнего вида), а вот... кое-кто... и физру в бассейне обещали. - ... будет круто! – Данька уверенно кивнул и мужественно подставил маме пузо.

[Юлия Викторовна]

Данька уверенно кивнул и мужественно подставил маме пузо.

- Чего ж тут неприятного? - удивлялась я, размазывая крем по Данькиному пузу. - Мне так наоборот нравится. И ничего он не жирный - он лёгкий и быстро впитывается, ничего ты не понимаешь, - тут пальцы добрались до рёбер и говорить стало трудно.

[Данька]

- Всё тут неприятного! - заявил Данька сквозь зубы, борясь со смехом и изо всех сил стараясь не отскочить - щекотно было до смерти. - Это не крем, а сало какое-то... АЙЙЙЙЙЯЙЯЙЙЙЙЙЙЙЙ!!!! - Данька задрожал и запрыгал, но с места не двинулся. - Щекотнааааа... блииииин! Маааааааам!!! Ну, щекотно!!! - он вертелся из стороны в сторону, подставляя маме то один бок, то другой. Наконец он не выдержал. - ВСЁ! - Данька шагнул назад. - Всё уже!!! - он жалобно посмотрел на маму. - Ну, всё же, да? Пошлиииииииии!

[Юлия Викторовна]

- ВСЁ! - Данька шагнул назад. - Всё уже!!! - он жалобно посмотрел на маму. - Ну, всё же, да? Пошлиииииииии!

- Всё-всё, - подтвердила я, - весь прям извертелся. - Я вытерла руки салфеткой, ушла в спальню и вышла через 5 минут, объявив, что готова к выходу. - Ну что, все готовы? Тогда пошли.

[Данька]

Данька бодро зашагал к выходу, вышел на улицу и пошел по дорожке. Однако по мере удаления от дома шаги замедлялись. Данька мужественно продвигался вперед, слегка прихрамывая. В конце дорожки Данька остановился. Он понял, что переоценил свои возможности, и пытался сообразить, как бы выйти из трудного положения, не став при этом полным нюней. Но попа времени на размышление не оставляла.

- А может мы лучше... - Данька повернулся к родителям с улыбкой, но быстро сник и опустил глаза. - Я идти не могу... - еле слышно сообщил он и самым позорным способом всхлипнул.

[Олег Макарович]

- Ну вот... - Вздохнул папа.- Прогулка отменяется. Умеешь ты, сын, находить себе приключения на то самое место, что сейчас болит.

Но тут папа посмотрел в наполненные слезами глазенки сына и больше не говоря ни слова просто подошел и взял его на руки. Подхватил под коленки и поднял, так что Данькина голова оказалась намного выше папиной, потому что ноги он не сгибал, попе-то больно.

Олег крякнул. - Во оглоблишна вымахал, а ума как у малышонка. Пойдемте в дом, будем лежать и лечиться.

[Данька]

- Ну вот... - Вздохнул папа.- Прогулка отменяется. Умеешь ты, сын, находить себе приключения на то самое место, что сейчас болит.

Даньке было так стыдно за свою немужественность, что он даже не рассердился. Он поднял на папу влажные виноватые глаза и тут же опустил их обратно в пол.

- Во оглоблишна вымахал, а ума как у малышонка. Пойдемте в дом, будем лежать и лечиться.

- Нет, пап, не надо так! - Данька заерзал и начал вырываться из папиных рук. Он представил себе, КАК это будет выглядеть в глазах окружающих, и заерзал еще сильнее. - Пап, ну, пусти! Я сам дойду! - в Данькином голосе ощущалось изрядное раздражение.

[Олег Макарович]

До дома оставалось шага три-четыре. Но Данька так отчаянно возмущался, что папа отпустил его на дорожку.

- Ну иди, раненый ты наш. Охо-хонюшки, как же мы теперь домой поедем?

[Юлия Викторовна]

Я шла немного позади и бросала настороженные взгляды на сына - он явно прихрамывал, хоть и шёл уже довольно медленно.

- А может мы лучше... - Данька повернулся к родителям с улыбкой, но быстро сник и опустил глаза. - Я идти не могу... - еле слышно сообщил он и самым позорным способом всхлипнул.

- Господи, - прошептала я, прижимая руки к груди, где сердце сжалось в тугой комок и громко застучало. Сориентироваться я не успела, потому что Олег подхватил Даньку и понёс его к дому, положение сына со стороны казалось каким-то нелепым, хоть я и понимала, что такая поза обусловлена недавними событиями... Правда сыночка не одобрил таких действий и вывернулся. Хоть и больно было, но лицо терять перед окружающими он не хотел, и хоть вряд ли кто-то вокруг знал причину, он себе наверняка насочинял, что все в курсе.

[Данька]

- Не знаю я, как МЫ теперь домой поедем! - окончательно рассердился Данька. Он даже не знал, на кого злится. Папа просто попался под горячую руку. Данька в сердцах открыл дверь. Дверь громко стукнулась о стену. Данька влетел в комнату и, забыв об осторожности, сердито плюхнулся попой в кресло напротив телевизора. В следующую секунду он взвыл от боли. Попытка быстро встать только ухудшила положение, и Данька сполз с кресла на коленки, схватившись руками за взорвавшуюся болью попу. Отпустить ее и прикрыть лицо руками он не мог. Поэтому он уткнулся лицом в пухлый подлокотник дивана и расплакался.