Добрый доктор

[Данька]

И опять выбирать. Да что ж такое. Данька и так не знал, куда деваться от смущения, а тут еще и это! Скорей бы всё это кончилось. Лучше б десять уколов блин.

Давай так, - глухо сказал Данька. Он на мгновение отпустил булочки, подтянул поближе подушку и уткнулся в нее лицом. Данька потянулся было назад, но решил, что без команды лучше инициативу не проявлять.

[Юлия Викторовна]

- Ну так, так так, - я старалась лишний раз не спорить, пусть лучше сыну будет хоть немножко более комфортно, если в таком положении вообще можно применить это определение. Кружка Эсмарха заняла своё уже привычное место под потолком, а наконечник тоже был обильно смазан вазелином, можно было начинать. - Давай, Дань, подержи попку открытой ещё немножко.

[Данька]

- Ооооооооохххохохоооооох, - Данька тяжко вздохнул. Прикрыв от мамы самые "уязвимые" места, он наконец начал успокаиваться. И естественно тут же спрятал волнение и смущение за болтовней. - Бедный я бееееедный! Скока ж можно в меня всего вливаааааать...

Данька потянулся назад, зацепился пальцами и сильно растянул булочки. Ойкнув от собственного усердия, он чуть отпустил их.

- Так хватит?

[Юлия Викторовна]

- Бедный я бееееедный! Скока ж можно в меня всего вливаааааать...

- Ну не стони ты так, а то мне тебя жалко становится, - попросила я. - К тому же мы в тебя не только вливаем, но и выливаем, - я понимала, что этот аргумент является слабым утешением, но хоть что-то.

- Так хватит?

Сын так старался, что даже переусердствовал, попка растянулась даже шире чем надо, мне бы хватило и меньшего.

- Молодец, - похвалила я старания сына, - сейчас я аккура-а-атненько вставлю тебе наконечник, - я медленно проговаривала слова, одновременно выполняя действия. - Вот и всё, не больно?

[Данька]

- Ну не стони ты так, а то мне тебя жалко становится. К тому же мы в тебя не только вливаем, но и выливаем, - я понимала, что этот аргумент является слабым утешением, но хоть что-то.

- А если я не стону, тебе меня не жалко что ли!? - возмутился Данька. - Я вообще-то болею! - он вздохнул. - А нельзя оттуда сразу в туалет? Без меня? А? - устало поинтересовался он. Целый день лечения давал о себе знать. Данька почувствовал страшную усталость.

- Молодец, сейчас я аккура-а-атненько вставлю тебе наконечник. Вот и всё, не больно?

- Больно, - Данька заерзал, когда почувствовал входящий в него наконечник. Он вздрогнул и чуть ослабил пальцы. - Ма, правда больно, - Даньке и правда было больнее, чем в предыдущие разы. И он естественно запаниковал больше, чем боль того заслуживала. Всё тело напряглось. - Мааам!

[Юлия Викторовна]

- А если я не стону, тебе меня не жалко что ли!? - возмутился Данька. - Я вообще-то болею! - он вздохнул.

- Ну не могу же я тебя круглые сутки жалеть, - возразила я. - Я помню, что ты болеешь, только вот 10 минут назад ты про это и сам не помнил, разве нет?

- А нельзя оттуда сразу в туалет? Без меня? А? - устало поинтересовался он.

- Хм... И как ты себе это представляешь? - у меня не было даже вариантов как это можно осуществить. И только я так подумала, как в голову пришла "оригинальная идея": - Если только шлангом от пылесоса отсосать, - я не сдержалась и хихикнула, - правда боюсь тебе эта идея не поравится.

- Больно, - Данька заерзал, когда почувствовал входящий в него наконечник. Он вздрогнул и чуть ослабил пальцы. - Ма, правда больно, - Даньке и правда было больнее, чем в предыдущие разы. И он естественно запаниковал больше, чем боль того заслуживала. Всё тело напряглось. - Мааам!

- Что, Данюш? - с тревогой в голосе поинтересовалась я. - Я вроде всё аккуратно, как и раньше. Неужели больно?

[Данька]

- Ну не могу же я тебя круглые сутки жалеть. Я помню, что ты болеешь, только вот 10 минут назад ты про это и сам не помнил, разве нет?

- Как ругать меня целый день, так ты можешь! - Данька был несправедлив, но сейчас это было неважно. - И вообще! Если Я забываю, что я болею, это хорошо, а если ТЫ, то плохо!

- Хм... И как ты себе это представляешь? Если только шлангом от пылесоса отсосать, правда боюсь тебе эта идея не понравится.

Данька обернулся и озадаченно посмотрел на маму. Через секунду до него дошло, что именно она имеет в виду, и он тоже засмеялся. - Нееееееет, не из меня в туалет! - он ткнул пальцем в клизму. - Из мешка сразу в туалет! Вообще мимо меня!

- Что, Данюш? Я вроде всё аккуратно, как и раньше. Неужели больно?

- Больно... - Данька не мог понять, в чем дело. Две клизмы в него влили совершенно без проблем, а тут... наконечник, проникнув в попу, стал жечься и причинять неприятные ощущения. Боль, конечно, была не такая, как когда мама... Данькины глаза расширились от ужаса от предположения. - Мам, а ты ТОЧНО не ТУ мазь взяла!? - он заерзал, отпустил булочки и попытался отползти вперед, чтобы слезть с противной штуковины.

[Юлия Викторовна]

- Как ругать меня целый день, так ты можешь! - Данька был несправедлив, но сейчас это было неважно. - И вообще! Если Я забываю, что я болею, это хорошо, а если ТЫ, то плохо!

- Дааа, это мы уже слышали - бедный забитый ребёнок, шагу ступить не дают, никуда не пускают, целыми днями ругают, да ещё теперь и забывают, что болеет, - я делано вздохнула, сдерживая изо всех сил улыбку.

- Нееееееет, не из меня в туалет! - он ткнул пальцем в клизму. - Из мешка сразу в туалет! Вообще мимо меня!

- Ах вот ты о чём! - такой вариант мне и в голову не пришёл. - Нее, так не пойдёт, переливать просто так водичку меня не привлекает, а тут хоть польза.

- Мам, а ты ТОЧНО не ТУ мазь взяла!? - он заерзал, отпустил булочки и попытался отползти вперед, чтобы слезть с противной штуковины.

- Конечно!!! - в этом я была уверена на все 100, после утреннего недоразумения, я тщательно проверяла тюбики. - Видимо это уже потому что много раз туда эта штука вставляется. Ты ляг поудобнее, может легче станет.

[Данька]

- Дааа, это мы уже слышали - бедный забитый ребёнок, шагу ступить не дают, никуда не пускают, целыми днями ругают, да ещё теперь и забывают, что болеет.

- И всё правда между прочим! – обиженно проворчал Данька. – Вы меня весь отпуск тока лупите! Оба причем! Вот спросит меня Татьяна Михална, как ты, Данечка, съездил в Австралию. Вот чё мне ей сказать? Классно съездил! По попе получал весь отпуск!

- Конечно!!! Видимо это уже потому что много раз туда эта штука вставляется. Ты ляг поудобнее, может легче станет.

Данька не очень себе представлял, как тут можно лечь поудобнее. Он устал от всего этого лечения, а эффект от прогулки очень быстро рассеялся.

- Маам, всё равно больно… - жалобно заныл он. - Какая разница, как лежать... всё равно жжется! Ну, маам, ну, вытащиии, - он даже потянулся назад, пытаясь нащупать мерзкую штуку и вытащить ее из попы.

[Юлия Викторовна]

- И всё правда между прочим! – обиженно проворчал Данька. – Вы меня весь отпуск тока лупите! Оба причем! Вот спросит меня Татьяна Михална, как ты, Данечка, съездил в Австралию. Вот чё мне ей сказать? Классно съездил! По попе получал весь отпуск!

- По-моему все твои претензии могут быть аресованы только к самому себе. Не косячил бы направо и налево и не получал бы, а то шило в попе завёл и всё на месте не сидится, а потом родители у него плохие, - полушутливый поначалу разговор начинал приобретать серьёзные нотки.

- Маам, всё равно больно… - жалобно заныл он. - Какая разница, как лежать... всё равно жжется! Ну, маам, ну, вытащиии, - он даже потянулся назад, пытаясь нащупать мерзкую штуку и вытащить ее из попы.

- Дань, я не понимаю что там может жечься, - тем временем я сняла зажим и в попку сына потекла вода, - потерпи, мой хороший, надо довести дело до конца, сейчас с водой станет наверняка полегче.

[Данька]

- По-моему все твои претензии могут быть адресованы только к самому себе. Не косячил бы направо и налево и не получал бы, а то шило в попе завёл и всё на месте не сидится, а потом родители у него плохие.

Данька почувствовал изменение тона. Это было особенно опасно, поскольку он лежал попой кверху в самой удобной для воспитания позе. Но и сдаваться просто так было обидно.

- Вот даже щас ты что делаешь? – ехидно поинтересовался Данька. – На меня ругаешься! А я между прочим болею!

- Дань, я не понимаю что там может жечься, потерпи, мой хороший, надо довести дело до конца, сейчас с водой станет наверняка полегче.

Данька заерзал. Жечь в попе не перестало, да еще и полилась вода.

- Мааааам! – пискнул он. Данькина сжатая в камушек попка слегка подпрыгнула на краю кровати. Данька сделал над собой усилие – даже жаловаться сил не осталось, сжал простыню кулачки и вытянулся в струнку, скрестив ноги.

[Юлия Викторовна]

- Вот даже щас ты что делаешь? – ехидно поинтересовался Данька. – На меня ругаешься! А я между прочим болею!

- Ну, тебе болезнь не мешает выступать, а мне она не мешает, когда нужно, ругаться.

- Мааааам! – пискнул он. Данькина сжатая в камушек попка слегка подпрыгнула на краю кровати. Данька сделал над собой усилие – даже жаловаться сил не осталось, сжал простыню кулачки и вытянулся в струнку, скрестив ноги.

- Господи... - прошептала я, не зная как и реагировать-то. Это вот его жалобное "мааам" меня всегда трогало за душу сильнее, чем все его вопли и требования. Похоже сынуле и правда было очень не сладко. - Дань, - я временно перекрыла кран, остановив воду, - я могу прекратить, но ведь эта клизма будет тогда какой-то ущербной, если вообще её можно будет считать хоть как-то сделанной.

[Данька]

- Ну, тебе болезнь не мешает выступать, а мне она не мешает, когда нужно, ругаться.

- Я не выступаю! - продолжал выступать Данька. - Я... это... законно возмущаюсь! А вот тебе ругаться нельзя! Ты же мама! И вообще, детей ругать нельзя! - веско заявил он.

- Господи... Дань, я могу прекратить, но ведь эта клизма будет тогда какой-то ущербной, если вообще её можно будет считать хоть как-то сделанной.

Данька не ответил. Он глубоко вдохнул и осторожно с перерывами выдохнул. В попе всё жгло и рвалось наружу. Он весь сжался и боялся расслабиться.

- Щас... погоди... минуточку... ладно? - тихонько попросил он. Ну, НАДО было всё доделать. Стоило ли столько терпеть, чтобы вот так вот в самом конце всё завалить! Но как блин терпеть-то, больно же! Надо! Данька еще крепче сжал кулаки и еще сильнее сжал попу вокруг ненавистной пластиковой штуковины. - Давай! - Данька мужественно кивнул.

[Юлия Викторовна]

- Я не выступаю! - продолжал выступать Данька. - Я... это... законно возмущаюсь! А вот тебе ругаться нельзя! Ты же мама! И вообще, детей ругать нельзя! - веско заявил он.

- Да конечно, их можно только хвалить, что бы они не натворили...

Дальше пререкаться с сыном я не стала, потому что целиком и полностью переключилась на медицинскую процедуру, которая почему-то выходила из-под контроля.

- Щас... погоди... минуточку... ладно? - тихонько попросил он. Ну, НАДО было всё доделать. Стоило ли столько терпеть, чтобы вот так вот в самом конце всё завалить! Но как блин терпеть-то, больно же! Надо! Данька еще крепче сжал кулаки и еще сильнее сжал попу вокруг ненавистной пластиковой штуковины. - Давай! - Данька мужественно кивнул.

- "Мой маленький мужественный мальчик" - мелькнуло в голове, когда я наблюдала за тем как Данька настраивает себя на то, что надо потерпеть. Я даже загордилась, что у меня такой сын, другой бы уже давно отказался от всех этих клизм...

- Я потихоньку, - сказала я в ответ и опять открыла кран. Вода снова полилась в попу и на этот раз пока не опустела кружка.

- Как ты? Живой? - несколько озабоченно спросила я, вытаскивая наконечник. - Скоро уже будет полегче.

[Данька]

Данька закусил подушку, как только мама продолжила. Жжение и правда прекратилось, а вот ВОДА! Вода лилась и лилась! Даньке показалось, что в него влилось уже литров двести, не меньше. Он весь напрягся, попка сжалась...

- Как ты? Живой? Скоро уже будет полегче.

- Живооой, - простонал Данька, поднимая голову и снова роняя ее на кровать. Вода рвалась наружу. - Мамуууль, долго держать, ааа?