Попытка не пытка

[Ваня]

- Ну, это уж ты загнул, не настолько уж дофига, - вообще, доля правды в Ванькиных словах была - учился я и правда на порядок лучше, хоть и не по всем предметам, только вот к чему всё это вообще.

- Дофига-дофига! - горячо запротестовал Ванька, поведя угловатыми плечами, и добросовестно перечислил: матика, геометрия, физика, химия, физра, литра, этика, психология, оБэЖе, технология - все твое!
Про оба иностранных Ванька скромно промолчал, также как и про русский - тут уж он ни в чем не уступал даже девчонкам, но это было ни в счет. Грамотность у него была врожденная, а иностранные языки... Что уж тут - Тальберг и сам был в некотором роде иностранец...
- Так что польза, наверное, есть! - подтвердил Ванька, но быстро прикусил язычок - одно дело, что он хотел, но Славик-то мог не разделять его уверенности в необходимости ременной прививки для хорошей учебы. Да стопудово - не разделял... Какой нормальный...

- Вот уж точно бы бояться стал, если бы стал получать регулярно. Хотя... - я задумался, решив, что сделал опрометчивое замечание, - кто тебя знает, ты вон и после той порки, несмотря на то что больно было, не перехотел ремня. Так что не факт, что стал бы лучше учиться.

- Стал бы! - упрямо повел плечом мальчишка, вновь подслеповато улыбнулся - я же не только хотел, но я и боялся тоже... - Тальберг скромно потупился и уже неохотно добавил: - Только хотел больше, вот. (Недолго, правда...) А вообще, заешь, я же не только...

- Ложись, - настроившись, я произнёс это с интонацией, очень напоминающей дяди Серёжину, да и больше мне копировать было некого. Сам я при этом встал с дивана, освобождая Ваньке место.

... - это еще и больно тоже! - механически и уже растеряно договорил подросток, настороженно глядя на друга. Как понять - ложись? Он что... Да!!!? - недоверчиво наклонив голову, покосился он на друга; тот молчал, но молчание было очч-чень красноречивым.
Да - уверенно говорил бы взгляд друга, если бы кто-то очень умный не разбил бы в очередной раз собственные очки... Ванька не видел, но чувствовал, что так оно и есть. И решимости и желания у него как-то резко поубавилось, а внизу живота поселилась непонятная слабость...
Страшно... Слишком хорошо он еще помнил тот, первый раз - это было слишком... Слишком больно, слишком страшно, слишком стыдно... Но ведь... Ведь хотелось же - и абсолютно всерьез хотелось! - Ванька исподлобья посмотрел на друга. Тот даже встал, что еще раз недвусмысленно напоминало о том, что сейчас должно было произойти.. Было тихо... И страшно. Нужно было чем-то прервать это молчание, но ни так ни другая сторона очевидно не торопилась сделать это первой..
Нетерпеливо и напряженно ерзающий на месте Ванька не выдержал всего спустя десять ужасно длинных секунд - привстал на коленки, чтобы друг не нависал над ним столь угрожающе, и шлепнув губами, открыл было рот, чтоб объявить о том, что это вовсе_не_смешно, но не смог выговорить ни слова, провалившись в ледяное озеро своих метаний и сомнений, балансируя на самом краешке между *там* и *тут*...
*Дурак, дурак... Ты сам... Ты этого хочешь - и никто другой... Думаешь, ему это нужно?! Да ни в жисть - думаешь, так просто - бить своего друга?! Ты делал все... Все, чтоб добиться этого! И теперь... Теперь ты идешь на попятную?! Ну и кто ты есть после этого!? Дурень? Да нет, просто трус... Трус...*
- Трус... - прошептал еле слышно подросток, сжал зубы... Он знал примерно, как выглядит сейчас - много раз, представляя себя в этих ситуациях, Тальберг глядел в зеркало и наблюдал за тем, как меняется лицо под воздействием бури эмоций. Поэтому он видел себя сейчас со стороны - почти как Славку, только намного четче, чем его - ведь в собственном-то воображении очки не нужны!
Насмешливое (это над самим собой!), чуть растерянное и скептическое выражение лица постепенно сменилось миной несколько иного вида - намного более растеряной, чуть более испуганной - и злой. На скулах заиграли желваки, ноздри раздулись а на щеках наверняка были бледно-розовые пятна - отметины, призванные продемонстрировать гнев (на себя), злость (на свою глупость! ) и страх... Последний преобладал, поскольку первые были скорее данью традициям... Он ведь сам... Сам все это для себя придумал! *Ну так отвечай!* - звонкой пощечиной по своему воспаленому самолюбию призвал себя к порядку Ваня, вздохнул, сжал зубы:
- Ты.. серьезно?

[Славка]

Я неотрывно наблюдал за Ванькой, это было так занимательно, что на какое-то время я даже забыл, что только что ему сказал. Кажется он не так бурно реагировал даже в прошлый раз, когда проиграл в карты. а тут прямо то покраснел, то побледнел, потом зарделись только кончики ушей, а уж выражение лица... В один омент мне показалось, что ещё немного и можно выносить. Видимо у него шла внутренняя борьба с самим собой, иначе это ничем было не объяснить. Сейчас вон как уверенно всё излагал, а как столкнулся с фактом, так где это "хочу больше, чем страшно"?

- Ты.. серьезно?

- Конечно, - раз уж я решился, отступать было не в моих правилах, - трусы снимай и ложись, буду тебя наказывать, ты вон сегодня сколько всего накосячил, думал всё с рук сойдёт? - нельзя сказать, чтобы я говорил всё это совсем уж уверенно, но я старался быть серьёзным и взрослым, чтобы уж Тальберг получил именно то, что хотел, а не просто так терпел боль, она ведь ему не нравится. Чудно...

[Ваня]

- Конечно, - раз уж я решился, отступать было не в моих правилах, - трусы снимай и ложись, буду тебя наказывать, ты вон сегодня сколько всего накосячил, думал всё с рук сойдёт?

Ванька не сдержал нервной усмешки - не веселой, скорее истеричного такого свойства... Ну дак еще бы - такие заявы не каждый день услышишь!
*Конечно... Можно подумать, он меня теперь бует каждый день лупить... За все? Ух... Вот только че-то уже и не особо хочется... И физра завтра, и вообще... Блин, можно не сегодня!?... Угу. Можно-можно - сам себя передразнил Ванька - ни сегодня и вообще никогда! Давай вон, получай свою.. Награду! Иди-иди!!!*
Славкин голос звучал вполне уверенно, намного резче и увереннее чем в прошлый раз, но у Тальберга сейчас (он уже два раза сегодня готов был к этому! ) не доставало ни сил, чтобы сказать *нет*, ни храбрости для *да*. С кодексом Бушидо он был не знаком, поэтому решил и не говорить ни того, не другого, предоставляя другу решить все за него - притом самому. Лишь нахмурился на мгновение:
*Блин! Он говорит, как... Как будто он мой дядюшка, дедушка или отец... И в самом деле имеет право меня... Тьфу, то есть - не имеет право, на это никто не имеет... Но... ведь я сам хотел?! Сам просил, и вообще...
Натянуто улыбнувшись и напустив на себя легкое веселье, подросток чуть повернулся, чтоб удобнее было разговаривать с сменившим район базирования Славиком, и скромно заметил, привстав на коленках:
- Ну, я ж сегодня учился хорошо! Двоек нету... Меня ж не за что пороть.. Дядя Слава! - с каждым словечком Тальбергу становилось все веселее, напускная радость сменялась настоящей и пробормотав этого *дядю*, он старательно и крепко прикусил верхнюю губу, чтоб ни дай бог, не заржать.
*Обидится еще...*

[Славка]

Натянуто улыбнувшись и напустив на себя легкое веселье, подросток чуть повернулся, чтоб удобнее было разговаривать с сменившим район базирования Славиком, и скромно заметил, привстав на коленках:
- Ну, я ж сегодня учился хорошо! Двоек нету... Меня ж не за что пороть.. Дядя Слава! - с каждым словечком Тальбергу становилось все веселее, напускная радость сменялась настоящей и пробормотав этого *дядю*, он старательно и крепко прикусил верхнюю губу, чтоб ни дай бог, не заржать.

Честно говоря, я еле сдержался, чтобы не послать Тальберга по известному адресу. Так хотел этого, можно сказать выпрашивал, рассказывая как ему этого хочется, а как только я решил помочь, весело ему стало. Да, я конечно не папа, не дядя и вообще не взрослый и уверенный в себе мужик с ремнём и, может быть, с его точки зрения выгляжу комично, но ничем другим помочь не могу и уговаривать тоже не собираюсь. Сдержав обиду, я повторил:

- Ложись, - и чтобы до Тальберга наконец дошло, добавил: - Я предлагаю последний раз.

[Ваня]

- Ложись.

Емко. Услышав что-то такое в интонациях друга, Тальберг мгновенно умолк и даже посерьезнел. Сложно сказать, что именно - но что-то точно было... А может и не было - возможно, Ваньке просто стало стыдно. Он ведь и вправду все сам - и напросился, и рассказал... И разве что не просил прямо - *выдери меня, а?...* И хотел, что самое ужасное! Тоже сам...

- Я предлагаю последний раз.

Ваня грустно вздохнул - и это тоже было отлично понятно, что в последний. И в первый тоже, кстати - в тот раз оно было другое - попробовать, вроде как... Не всерьез. Просто... Да, почти игра.
А тут... Счас Ванька уже знал, что это больно и стыдно, но потом будет хорошо - и все ж таки, не мог себя пересилить. Страшно...
Пауза затягивалась - все еще не в силах сказать ни да ни нет, Ванька нервно молчал неосознанно перенося вес с одного колена на другое, но не решаясь сесть или встать; Мальчишка вспотел, пытаясь убедить себя в том, что это нужно... Ну, то есть не нужно, конечно же.. Вернее, что теперь он просто должен..
- А ты мне... Меня... Много? - беспомощно и несчастно спросил мальчишка. И сам удивился этой жалобности, почти жалкости: *Как будто я не могу сказать - *нет!*...
*А неужто смогу? Особенно после всего, что я ему рассказал? Смогу!? *
Нет, не смог бы. А если бы даже и смог - разве не дергался бы потом, выискивая в их отношениях со Славкой разные *кривые* словечки и косые взгляды?...

[Славка]

Ванька продолжал колебаться, но это по крайней мере не раздражало так как ржач, хотя мог бы и побыстрее решиться, раз уж он так этого хотел. Или он только на словах это, а на деле трусит? Странно как-то, теперь-то он по идее знает уже что это такое, попробовал разок, не супер-сильно, но всё равно же чувствительно, а тем более с непривычки, но ведь не перехотел... Короче, непонятно.

- А ты мне... Меня... Много? - беспомощно и несчастно спросил мальчишка. И сам удивился этой жалобности, почти жалкости: *Как будто я не могу сказать - *нет!*...

- Сколько заслужил - всё твоё, - скопировал я очередную фразу отчима, - хватит тянуть, укладывайся.

[Ваня]

- Сколько заслужил - всё твоё, - скопировал я очередную фразу отчима, - хватит тянуть, укладывайся.

Тальберг ожидал услышать число- ну там - двадцать или тридцать - *фиг там знает, сколько Славкин мне определил... Но наверняка налупит так, что месяц стоять буду... Ну, за.. за ванну и вобще...* - прищурившись, *уцепился* за хмурое выражение лица друга Ванька.
Впрочем, ориентируясь по прошлому разу, подросток никак не считал двадцать или тридцать ремней по жопе чем-то таким уж прямо сверх.. Ну да, больно, но жить вообще можно... *Если ногу под задницу подкладывать потом... *
В крайнем случае, что-нибудь не такое определенное - но никак не это вот почти грубое и такое.. холодное, что ли? *Сколько заслужил... Хватит тянуть...*
Еще раз недоверчиво покосившись на друга (сбоку всегда почему-то лучше видно, чем прямо перед собой... ), Ванька несмело улыбнулся, чтоб сбавить оборотов - обстановка и так была довольно на его взгляд перенапряженной, и тут же облизнул губы, цокнул языком и устало проговорил, как бы смиряясь с чем-то неизбежным, вроде *среза знаний* по алгебре (двойка!):
- Ну... Давай. А как... мне лечь?
На самом деле вопрос должен был бы звучать по-другому:
*А как это бывает у тебя?, но в кои-то веки придумав вопрос до того, как озвучить его в слова, мальчишка перевел его в нечто более нейтральное. На всякий случай - вона Славка какой решительный...

[Славка]

Ещё бы минута и я бы всё отменил, ну честное слово, сколько ждать-то можно? Я конечно тоже перед поркой не особо торопился, но во-первых, меня подгоняли, так что приходилось шевелиться, а во-вторых, я же не просил об этом.

- Ну... Давай. А как... мне лечь?

- В каком смысле как? - растерянно произнёс я, позабыв о командном тоне. - Трусы спускай и ложись на живот, - взгляд наткнулся на ремень, лежащий в дальнем углу дивана, - ремень только дай сначала, - это я уже сказал намного твёрже, уверенность вернулась обратно.

[Ваня]

- В каком смысле как? - растерянно произнёс я, позабыв о командном тоне.

Славка, кажется, удивился вопросу Тальберга; Ничего необычного последний в своем вопросе, впрочем, не находил - поэтому просто еле заметно пожал плечами, как бы сказав:
*- Ну, как... Просто как?...*
Скорее всего, как вопрос так и ответ в этом смысле прозвучали абсолютно бессмысленно, зато напомнили Тальбергу о том, что к его стыду, он еще и кобенится притом, что ему тут одолжения делают... Хотя как сказать - одолжение? Вам бы такое одолжение...

- Трусы спускай и ложись на живот, - взгляд наткнулся на ремень, лежащий в дальнем углу дивана.

Вот ведь забавно устроен человек - Тальберг вроде бы и решил, что не будет сопротивляться, хотя б постольку, что сам все это заварил, однако на такую заяву беззлобно буркнул просебя:
*А больше тебе ничего не надо?.. Натурой не отдаться, а!?..*
Ванька грустно вздохнул, переместился чуть ниже, чтоб башкой потом в стенку не упираться, когда ляжет, еще раз вздохнул - намного грустнее, чем в первый раз вышло - и выставив вперед правую ногу, медленно потянул вниз резинку трусов.
Это был последний шаг на пути к полному вхождению Ваньки в роль *наказанного ребенка* - подросток уже чувствовал себя почти по-настоящему в чем-то виноватым, память лихорадочно подыскивала какую-нибудь провинность, за которую он бы сам себя выдрал бы...
Например, ту же математику... Или так и нераскрытую две недели назад аферу с журналом... *Нет, это явно не то, он не знает...*
Мальчишка настороженно сверкнул глазищами на друга, продолжая по милиметру стягивать вниз плавки. Как-то незаметно игра стала для него второй реальностью - а в чем-то даже главной, первой... По крайней мере, на какой-то момент Тальбергу действительно показалось, что оно все по-настоящему.. Ну, то есть - не только ремень и он, и Славка тоже - а и все остальное тоже... И то, что он на него злится, и выдерет щас по-настоящему... А не по его же просьбе...

- ремень только дай сначала, - это я уже сказал намного твёрже, уверенность вернулась обратно.

*Ремееень!? Дать? * - судорожно сглотнув, подросток втянул голову в плечи и с неприязнью думая о такой перспективе, покосился на кожаную полоску, присоседившуюся рядом с его левой пяткой. Мда...
- Я? - неуверенно переспросил Тальберг, удивленно подняв брови, и машинально... Вот именно - так уверенно звучал Славкин голос - протянул руку за этим ужжасным предметом. Коснулся пальцами холодной пряжки, та щелкнула чем то металическим - а Ванька вздрогнул, медленно розовея все теми же несчастными ушами, которые, как и всегда, четко отражали своим оттенком его эмоции...

[Славка]

Ванька грустно вздохнул, переместился чуть ниже, чтоб башкой потом в стенку не упираться, когда ляжет, еще раз вздохнул - намного грустнее, чем в первый раз вышло - и выставив вперед правую ногу, медленно потянул вниз резинку трусов.

Ванька опять медлил, сначала просто стоял-молчал, думал видимо о том что будет и не мог решиться, потом вроде начал потихоньку спускать трусы, но уж настолько потихоньку, что если бы я попробовал такое отмочить, уже бы явно получил нагоняй. Я ничего говорить не стал, даже любопытно было насколько можно растянуть это секундное дело. То что Тальберг стеснялся, я не верил, только что же голышом передо мной в ванне был, а вот боялся или нет - это вопрос. Наверняка боялся, иначе бы уже давно лежал, подставив задницу.

- Я? - неуверенно переспросил Тальберг, удивленно подняв брови, и машинально... Вот именно - так уверенно звучал Славкин голос - протянул руку за этим ужжасным предметом. Коснулся пальцами холодной пряжки, та щелкнула чем то металическим - а Ванька вздрогнул, медленно розовея все теми же несчастными ушами, которые, как и всегда, четко отражали своим оттенком его эмоции...

- Ну не я же, - спокойно отозвался я и сложил руки на груди, а то стою тут понимаешь, как дурак, вытянув руки по швам, не смирно конечно, но всё же. - Или ты тут видишь ещё кого-то? - Ванька всё же дотронулся до ремня, но тут же вздрогнул, будто это не полоска кожи с пряжкой, змея или что похуже, видимо что-то там себе уже нафантазировал, вон, аж уши покраснели.

[Ваня]

Блиинушки, как же стремно ждать? Вот секунда, две, пять - а кажется, что минуты или часы тянутся... Невозможно же так! Неприятно шкрябнув свежезгрызенным ногтем по покрывалу, Тальберг осторожно, как нечто живое - змею, например - взял с покрывала ремень, нерегительно помел в руках, вновь подивившись - как это он до сих пор теплый - и поднял глаза на Славку:

- Ну не я же, - спокойно отозвался я и сложил руки на груди, а то стою тут понимаешь, как дурак, вытянув руки по швам, не смирно конечно, но всё же. - Или ты тут видишь ещё кого-то?

- А... Не... - неловко буркнул в ответ Тальберг, по-прежнему не решаясь сделать последний и решительный, снять наконец свои гребаные подштанники и плюхнуться на диван задницей кверху. Для этого подростку, опять же, нужен был какой-то повод, причина. Приказ, повелительный окрик... В конце концов, Ванька был бы просто счастлив, если б Громов вот прямо сейчас отловил бы его за ухо и силком ткнул носом вниз...
А он... Он бы терпеливо и молча... Да не, нифига не молча... Он точно скулил бы и ныл че-нить жалобное... Эх...
Сколько ниточке не... Это самое, конец. Придет, в общем. Да. В том смысле, что так долго давать этот самый ремень было... Ну, нельзя. По крайней мере, Ванька мог бы поспорить, что он поставил мировой рекорд в этой области...
Когда же, наконец, все условности и формальности были соблюдены и Тальберг все же нашел в себе достаточно смелости протянуть Славке ремень (обеими руками! ), что-то в его голове шевельнулось, и он выпалил, лихорадочно блестя глазами:
- Вот... Наказывай!

[Славка]

Когда же, наконец, все условности и формальности были соблюдены и Тальберг все же нашел в себе достаточно смелости протянуть Славке ремень (обеими руками! ), что-то в его голове шевельнулось, и он выпалил, лихорадочно блестя глазами:
- Вот... Наказывай!

- Не прошло и года, - недовольно сказал я, забирая у Ваньки ремнь. И подал-то как чудно, ещё бы в ноги бухнулся и лбом об пол. Книг что ли начитался о том, что и как было положено, подай-поблагодари, тьфу, не хватало ещё ремень поцеловать после наказания. Откуда это в моей голове взялось тоже не особо было понятно, видимо тоже из фильмов-книг, просто я настолько не обращал на это внимания, что сейчас даже не смог вспомнить где что было. - Давай уже, сколько говорить-то можно, - я довольно ощутимо подтолкнул Тальберга в спину, а то сам он так никогда не ляжет и, убедившись, что тот приземлился почти как надо, напомнил, - и трусы к коленям, - прозвучало довольно агрессивно, но терпение и правда заканчивалось.

[Ваня]

- Не прошло и года, - недовольно сказал я, забирая у Ваньки ремень.

Щеки подростка заалели с новой силой. Недовольно покосившись на друга (в роль вошел! ), Ванька почти с облегчением убрал руки.
Умей Тальберг читать мысли - обязательно бы заметил с самой пошлой гримасой, на какую был бы способен, что *еще неизвестно, кто из нас двоих тут извращенец, и кто чего начитался... К счастью, читать мысли люди не умеют, поэтому, недовольно буркнув что-то невнятное, непонятное даже себе самому, подросток опустил лицо, чтобы скрыть свое смущение, и чуть согнув локти, взялся указательными пальцами за резинку плавок, оттянул вниз, отпустил, вновь взялся... Черт его знает, сколько бы это еще продолжалось, но Славка неожиданно решил форсировать ситуэйшн и ненавязчиво *помог*:

- Не прошло и года - Давай уже, сколько говорить-то можно, - я довольно ощутимо подтолкнул Тальберга в спину, а то сам он так никогда не ляжет и, убедившись, что тот приземлился почти как надо, напомнил, - и трусы к коленям,

- Ой! - удивленно пискнул Ванька, теряя равновесие; нелепо и неловко взмахнув руками в попытке поймать утерянное, он растянулся на Славкином диване, успев в последнее мгновение подставить ладони и не проехаться носом по моментально сбившемуся покрывалу.
Возмущенно стукнул ногами по покрывалу, приподнялся на локтях, воинственно сопя и намереваясь высказать все, что думает о друге...
Выхватив возмущенным взглядом кончик болтающегося перед носом ремня, Ванька замер на месте в неловкой позе, вздохнул, в голове пролетело шальное:
*Ну вот, он все за меня и сделал... Не так, но то же...*
Осталось только снять... И Тальберг снял - не до колен, конечно как сказали, так - плавки *застряли* под самой задницей - и подтянувшись на локтях, подгреб под себя подушку, окончательно перевернув покрывало. Судорожно вздохнул, как будто запасаясь воздухом на пару часов вперед, и медленно, осторожно коснулся щекой покрывала. Зажмурился, наморщил нос. На языке вертелась какая-то бредятина, но подросток был слишком занят, чтоб глупости говорить... К счастью...

[Славка]

Возмущенно стукнул ногами по покрывалу, приподнялся на локтях, воинственно сопя и намереваясь высказать все, что думает о друге...

Ванька явно хотел сказать мне всё что он думает по этому поводу, но видимо вовремя вспомнил зачем он тут и кому это надо. Мысленно я одобрил его благоразумие, а то ведь моя доброта небезгранична, да и в роль я как вошёл, так и выйду.

Осталось только снять... И Тальберг снял - не до колен, конечно как сказали, так - плавки *застряли* под самой задницей - и подтянувшись на локтях, подгреб под себя подушку, окончательно перевернув покрывало. Судорожно вздохнул, как будто запасаясь воздухом на пару часов вперед, и медленно, осторожно коснулся щекой покрывала.

Не совсем то, что я ждал, но и так сойдёт, не силой же его раздевать, хотя... кто знает, может Ванька и этого ждал, но, пожалуй, это не ко мне.

Я подошёл ближе к дивану и сразу же вспомнил как это было 2 недели назад. Блин, всего 2 недели, а это чудо уже опять по жопе хочет. Эх, ну, раз хочет, пусть получит:

- Шлёп! - сразу и от души врезал я. - Кто воровал сегодня в магазине? - Шлёп! Шлёп! - а чего тянуть-то, пороть так пороть, пусть кайфует - ШЛЁП!

[Ваня]

Ванька поворочался, пытаясь устроиться поудобней, но ноги в полуспущенных трусах весьма неповоротливы да и вообще - как может быть удобнее в позе подготовленного к наказанию с выставленной на всеобщее обозрение голой попой?.. Вот то-то, что анриал...
Шерстяное покрывало - как тогда - неприятно кололо живот и бедра, не говоря уже о том, что между, заставляя Тальберга вертеться еще пуще и поднимая на бедрах, груди и животе толпы мурашек. Вдобавок, оно омерзительно неприятно воняло севшей с утра пылью и выгоревшей на солнце шерстью и... (И хотя дома - точно такое же, только в клетку, как шотландские юбки - все равно неприятно...)
Замечательное было покрывало - пару раз они с Громовым под ним в саду сидели на лавке - ночью было довольно-таки прохладно - почти до утра сидели... И с разрешения Славкиной матери, когда его отчим куда-то сваливал, и наоборот - когда он дома был...
*Нас ни разу не поймали - вдруг подумал Ванька, мигнув - а все равно - сколько раз он тут лежал вот.. Вот так, с голой задницей? А по ней - ремнем, раз-раз-раз?..*
На мгновение на глаза подростка навернулись непрошеные слезы - друга было жалко всегда, даже больше чем себя - но очень быстро Ваня понял, что жалеет-то он себя. И что думает тоже прежде всего о себе - что, как, зачем он тут оказался, кому это нужно? Теперь-то он знал, что после обязательно будет больно... Спору нет, ему в отличие от Славки это вот грозило не только зудом в мягком месте но и удовольствием еще... Но сколько раз? *Ну два, даже три раза в день можно... - промелькнула мысль, хотя Тальберг прекрасно знал, что можно и намного больше - но болеть-то будет пару дней постоянно - это как пить дать!!...*
А непонятнее и неприятнее всего было то, что он напросился на это сам...
*Сам виноват!* - напомнил сам себе Тальберг, со странной грустью наблюдая за передвижениями друга. Вернее - нижней его половины - все, что было выше пояса, было от вне поля зрения. Ну, разве что еще чуть-чуть повернуть голову... Хотя нет - не хотел Ваня смотреть, что там и как. Тем более, что помимо размытых очертаний ног (2 штуки) прямо перед носом мальчишки свисала из Славкиного кулака упругая рыжая петля... Ванька выдохнул, плавно опустил веки и только крепче сжал тонкими пальцами подушку.
Он вообще уже, честно признаться, ничего не хотел - как и в прошлый раз, чем ближе был момент соприкосновения ремня с его задницей, тем менее желанным он был. Например, еще час назад он представлял себе (лишь мечтал, не больше!) что в следующий раз все будет точно также, как и в прошлый, и себя в этом вот всем иначе как с задранной вверх жопой не мыслил, но сейчас... двигаться, менять что либо?.. Нет, не нужно... Нее..
Если чего сейчас и хотелось распластанному на диване голозадому Ваньке - так это чтоб все уже наконец закончилось - как угодно. Хоть так хоть так - и он - хоть целый и невредимый, но с ободранной гордыней, хоть жестоко избитый - сможет наконец встать, натянуть свои... Ах да, Славкины, свои он уже *убил* - и валить, валить отсюда подобру-поздорову... Пока еще какие-нить дурные мысли в голову не прийдут. *А то еще, чего доброго, уговорю Славяна меня в подвал и на цепь...* - невесело хмыкнул мальчишка и напрягся, явно ощутив спиной какое-то движение. Приоткрыл глаза и сквозь трепещущие ресницы разглядел все те же Славкины брюки. Вот только ремня не было видно - из этого можно было сделать только один вывод.
*Главное - это не напрягаться!* - вспомнил Тальберг цитату из какой-то книжки, и разумеется, тут же сжался, напрягся, скрипнул зубами, пытаясь как можно плотнее втиснуть предназначенную для наказания часть тела в кровать, сжав обе половинки попы в тугой комок...

- Шлёп! - сразу и от души врезал я.

Ожидание и напряженная тишина сменились неожиданно звонким хлопком. Ванька дернулся вперед, выпрямив чуть согнутые до того момента коленки, и сжал зубы. Он почувствовал удар, почувствовал даже, как ремень как будто прилип на мгновение к его холодной, покрытой мурашками коже - и резким рывком отлетел обратно, как будто спружинив от затвердевших Ванькиных мускулов, оставив после себя несильное, но довольно устойчивое жжение.
Тальберг предположил, что все будет так же, как и в первый раз, а значит - будут перерывы и длинные паузы между шлепками, и очень удивился, услышав над собой:

- Кто воровал сегодня в магазине? - Шлёп! Шлёп! - а чего тянуть-то, пороть так пороть, пусть кайфует - ШЛЁП!

- Я не... Ауу! - разумеется, Ванька тут же открыл рот, чтоб возразить, что не воровал, а просто взял в долг и позабыл вернуть, как обычно и говорил в таких случаях - Тальберг никогда не грешил излишней честностью. Вот только на сей раз Славка был совсем не склонен разводить канитель надолго, и практически без перерыва обрушил на Ванину многострадальную (ну, то есть - пока еще не очень многострадальную - кожа только-только начала розоветь) задницу град ударов, один сильнее и больнее предыдущего, заставляя растянувшегося на диване мальчишку ссучить ногами и нетерпеливо вилять задницей - моментально, с первым еще ремнем, забывший про то что его привело на диван и без порток, Ванька, даже несмотря на то, что он находился в такой с-с-ситуации всего второй раз, (не говоря о том, насколько его порка отличалась от Никовой или Славкиной), вовсю пользовался заложенными в него на генетическом уровне (как во всех мальчишек, наверное... )движениями, чтоб хоть чуть чуть облегчить свои страдания.