Мы играли в Байконур...

[Васёк]

-Не знаешь. Ну так где там ремень? Нету, говоришь?- я медленно поднялся из кресла, давая Ваське время опередить меня и сходить в комнату самому. Иначе пойду я.

Васёк наблюдал исподлобья за папой. Папа не изменил своего решения. Эх, зря Васёк надеялся За ремнем ему идти не хотелось. Но еще больше не хотелось, чтоб за ним шел папа. Взвесив все "за" и "против" возникшей ситуации Васёк, развернувшись, снова потащился в свою комнату.
Мальчишка выдернул ремень из-под подушки и, на ватных ногах, вернулся в зал. Он не спеша подошел к отцу и молча протянул ему ремень.

[Петровна]

- Здравствуйте, - поздоровалась она, отодвигаясь при этом на противоположный край скамейки.

- Здравствуй-здравствуй, - закивала бабулька, вежливых детей она любила, хоть это и не особо меняло её мнение о многих дворовых ребятах, складывающееся по поступкам, которые они совершали, думая, что их никто не видит. Ох, как же они ошибались, но ведь им невдомёк, что смотреть в окно - самое лучшее развлечение, ну, разве что обсудить это всё потом так же интересно.

- Дома, - неохотно ответила она на вопрос о "дружке" .

- Никак поссорились? - предположила Петровна, слишком грустная была сегодня эта Натка. Девочку она знала плохо, та лишь изредка приезжала к Орловым, но имя слышала и помнила.

[Иннокентий Орлов]

Мои ожидания не подвели - Василий и вправду благоразумно решил не тянуть резину и не ухудшать свое положение и уже через минуту принес мне то что я потребовал от него некоторое время назад. Сделал он это, надо сказать, весьма чинно, да с таким видом, будто я собирался его казнить. В его-то положении, разумеется, мысли приходили совсем не веселые, но все же он преувеличивал с трауром. Я не стал комментировать внезапное возникновение ремня из ниоткуда, в конце концов, для Василия давления уже было придостаточно. Если в начале разговора я чувствовал от него только сопротивление, то сейчас он сдался, по меньшей мере на какую-то часть, готов был признать свою вину и понести наказание. В общем-то, и наказывать его мне было уже незачем, если бы только не тот факт, что я не мог пойти простив своего слова. К тому же, проступок тут вовсе не мелкий. А как было бы хорошо, если бы Василий заранее думал о последствиях своих действий и нам удалось бы прожить и этот день в гармонии!

-Давай-ка, располагайся,- безэмоциональным, но уже не таким холодным тоном поторопил я, понимая, что Василию будет сложно сделать это без указаний, самостоятельно.

[Натка]

- Никак поссорились? - предположила Петровна, слишком грустная была сегодня эта Натка.

Похоже эта бабушка была не в курсе их с Васькой злоключений. Это хорошо! Ната почувствовала некоторое облегчение и уже не так натянуто ответила:
- Нет, не поссорились. Просто... просто... - девочка замялась, - у него... там... дела! - нашлась она наконец.

[Васёк]

Васёк стоял и смотрел. В поле его зрения был ремень, который только, что перекочевал из его собственных рук в отцовские. Когда этот предмет мужского гардероба был вдет в петлицы брюк, то не вызывал никаких отрицательных эмоций и воспринимался, как само собой разумеющееся. Но когда он, вот так покачивался в отцовской руке, то представлял собой что-то страшно ненавистное. Как же Васёк ненавидел в такие минуты эту полоску кожи!

-Давай-ка, располагайся,- безэмоциональным, но уже не таким холодным тоном поторопил я, понимая, что Василию будет сложно сделать это без указаний, самостоятельно.

Мальчишка, вздрогнув от неожиданности, поднял глаза на папу и тут же снова опустил их в пол. Как получается, что такой близкий человек, к которому в другое время можно подойти и попросить совета или рассказать о своих радостях и бедах, становиться вдруг холодным и почти чужим?
"Располагайся..." -это слово эхом отдалось у мальчишки в голове.
Васёк знал, что от него хочет папа, но тем не менее продолжал стоять еще некоторое время не предпринимая никаких действий. Он бы с удовольствием расположился на диванчике для того, чтобы посмотреть телевизор или почитать книжку, (хоть и нельзя -портится зрение и все такое), но, увы, это была не та ситуация.
Он постоял еще немного. Потом подошел к дивану и, стянув штаны к середине бедер, улегся, спрятав лицо в согнутом локте. Его сердце вдруг ухнуло и забилось в таком ритме, будто стало отбивать бешеную чечетку.

[Иннокентий Орлов]

Василий медлил, оно и понятно. Торопить его у меня не было никаких намерений и я дал ему столько времени, сколько он сам безмолвно потребовал. На лице мальчишки отражались смешанные чувства, среди них и страх и немалое расстройство, но каждый должен отвечать за свои поступки. Я подошел к дивану и некстати подумал, что судить и карать может только Бог, с точки зрения религии, разумеется, и так же некстати задумался вдруг о существовании человека, а потом и о близких отношениях... Эти несколько секунд я глядел в пустое окно, но когда вновь повернул голову вид ожидающего чада быстро привел меня в чувства, без всякого вмешательства логики. Что ж, так даже лучше.
-Ну что, Василий! Запоминаем: прежде, чем что-то делать, нужно сначала думать головой!- ремень в первый раз за уже довольно долгое время взлетел вверх и звучно приземлился на Васькин зад. Я зачем-то выдержал паузу, хоть и не собирался, посмотрел на оставленный след и методично добавил еще четыре.

[Васёк]

Каждый раз, попадая в такую ситуацию, Васёк говорил себе, что это в последний раз, что больше он ни за что и никогда не будет хулиганить, станет примерным и послушным и никуда больше не полезет! Потому, что во-первых - это обидно, во-вторых - стыдно, а в-третьих - все-таки больно!
Но проходило время, обещания, данные самому себе, как-то забывались, его характер вновь просыпался от спячки и вновь увлекал мальчишку навстречу новым приключениям, после которых он опять оказывался на диване или кровати кверху попой.

-Ну что, Василий! Запоминаем: прежде, чем что-то делать, нужно сначала думать головой!- ремень в первый раз за уже довольно долгое время взлетел вверх и звучно приземлился на Васькин зад. Я зачем-то выдержал паузу, хоть и не собирался, посмотрел на оставленный след и методично добавил еще четыре.

Когда ремень в первый раз впился в его зад, мальчишка звучно выдохнул и вцепился к свободной рукой в покрывало. Сколько не ожидай, сколько не готовься к первому удару, а он всегда неожиданный. Потом последовала небольшая пауза, во время которой Васёк,оторвав руку от дивана, засунул себе в рот большой палец и закусил его зубами, стараясь после очередных стежков не заорать во все горло, а лишь сильнее сжимать зубы.

[Иннокентий Орлов]

Помнится, еще недавно (или это мне только кажется, что недавно?), Василий совершенно не пытался быть мужчиной и давал себе волю. Теперь, видимо, действительно подрос, и хотя меня немного волновала перспектива забинтовывать ему палец в скором времени, вместо того чтобы заниматься воспитанием, я решил оставить все на его собственное усмотрение. В самом деле, он ведь уже почти взрослый парень.
-Запомнил?!- я выждал несколько секунд, не требуя вербального ответа, но надеясь, что на данном этапе Василий вспомнит что я говорил ему буквально минуту назад. Важно, чтобы он хотя бы задумывался над тем, за что сейчас получает, а не просто обижался и кусал пальцы,- Продолжаем,- я поудобней переложил ремень в руке,- Поддаваться влиянию дурных сверстников не стоит! - я погалал, что большую часть из того, что я говорил, сын понимал сам, интуитивно, но вот на счет замечания о сверстниках у меня такой уверенности не было. Наверняка сын имеет несколько другое мнение обо всем этом и такие слова вызовут в нем противоречия. Возможно именно поэтому вместо привычной пятерки на этот раз я выдал целый десяток, ритмично отсчитывая удары, но вкладывая в них больше силы. Васькин зад быстро покраснел и даже стал преобретать более глубокие оттенки, но мое негодование по поводу его поведения почему-то ничуть не утихло. Наверное в этот раз Василий и правда перешел черту!

[Васёк]

-Запомнил?!

Запомнил ли он?!
Да, конечно, запомнил! Попробуй, не запомни! Когда тебе так все доходчиво объясняют!
А он и думал! Васёк всегда думал своей головой. В нее, иногда, просачивались интересные мысли и задумки, только вот взрослые, почему - то их не оценивали по достоинству.

- Продолжаем,

"Ой, не нааадоооо..."
Продолжения Васёк не хотел. Это когда происходит что-то хорошее то,кажется, что время бежит очень быстро. Раз - и уже не заметил, как оно и пролетело.
А вот в другие моменты,когда хорошим и не пахнет, кажется, что, наоборот, время тянется и как ни старайся торопить его, желая, чтобы это плохое побыстрей закончилось, оно будто нарочно, замирает, растягивая секунды.

- Поддаваться влиянию дурных сверстников не стоит!

Васькиного молчаливо терпения хватило не надолго. Он уже давно выплюнул изо рта свой палец, потому, что кусать его было тоже жутко больно. Очень скоро мальчишка стал негромко вскрикивать, постепенно прибавляя громкости, вилять попой, стараясь уйти от жалящих ударов и дрыгать ногами.
- Ай, паапаааа...!!! - верещал Васёк. - Не буууудуууу боольшеее... - эти "волшебные" слова каждый раз срывались с его губ, когда раздавался очередной громкий щелчок от соприкосновения ремня с его собственной кожей.

[Петровна]

- Нет, не поссорились. Просто... просто... - девочка замялась, - у него... там... дела! - нашлась она наконец.

- Как же, как же, знаем мы ваши дела, - закивала Маргарита Петровна, с видом, значащим по меньшей мере вселенскую осведомлённость, - небось очередное хулюганство задумал, а тебя, как вы там говорите, на стрёме посадил.

[Иннокентий Орлов]

Васькиного молчаливо терпения хватило не надолго. Он уже давно выплюнул изо рта свой палец, потому, что кусать его было тоже жутко больно. Очень скоро мальчишка стал негромко вскрикивать, постепенно прибавляя громкости, вилять попой, стараясь уйти от жалящих ударов и дрыгать ногами.
- Ай, паапаааа...!!! - верещал Васёк. - Не буууудуууу боольшеее... - эти "волшебные" слова каждый раз срывались с его губ, когда раздавался очередной громкий щелчок от соприкосновения ремня с его собственной кожей.

Василий очень быстро перестал чувствовать себя героем и его геройское же поведение, соотвественно, тоже испарилось без следа. Но моя задача вовсе не заключалась в том, чтобы сломить боевой дух сына. Я хотел преподнести ему урок, убедиться, что он запомнит его и поймет, что как бы он ни извинялся в последствии, за содеяное ему придется платить. Сейчас, пока он под моей отцовской ответственностью, выпоротой попой, а когда подрастет, то и более значимыми и болезненными путями. И я надеялся, что к тому времени когда он подрастет уроки детства прочно засядут в его голове и ему не придется сталкиваться с горечью великой расплаты; он обойдется лишь мелкими, укрепляющими дух ошибками.
-Хорошо, что не будешь,- искренне, но все еще сухо порадовался я, когда новая партия шлепков закончилась и я позволил себе и Василию немного передохнуть,- Я очень на это надеюсь. И не только на то, что ты не будешь срезать трубки, когда это делают твои друзья, но и на то, что ты всегда будешь пользоваться своей собственной головой, которая у тебя для того на плечах и есть! Запомни, Василий, думать всегда надо самому, потому что если за тебя это сделают другие, то за твои поступки все равно придется отвечать тебе!

[Васёк]

-Хорошо, что не будешь,- искренне, но все еще сухо порадовался я, когда новая партия шлепков закончилась и я позволил себе и Василию немного передохнуть,

Было не понятно, верит ему папа или говорит это просто так. Но сейчас Васёк по - своему использовал возникшую паузу - выпустил из рук покрывало, которое комкал и сжимал, скребя ногтями по ткани и, протянув руку назад, потер горящее место, куда только, что опустился последний раз папин ремень.

- Я очень на это надеюсь. И не только на то, что ты не будешь срезать трубки, когда это делают твои друзья, но и на то, что ты всегда будешь пользоваться своей собственной головой, которая у тебя для того на плечах и есть!

В эту минуту он снова клялся себе в том, что теперь уж к этим трубкам он и близко не подойдет! И не нужны ему эти наушники совсем! Ну их на фиг! Обойдется он без них! А друзья если хотят, то и пожалуйста! Это их дело!

Запомни, Василий, думать всегда надо самому, потому что если за тебя это сделают другие, то за твои поступки все равно придется отвечать тебе!

- Я запооомнюююуууу... - вперемешку со всхлипами прогудел Васёк, пытаясь вытереть сбегающие по щекам слезы свободной рукой. Когда ему это удалось он чуть-чуть повернул голову и покосился на отца, решая, то ли снова зареветь, то ли просить прощения и пощады, то ли сделать и то и другое сразу. Слезы сами, против его воли, набегали на глаза, а слова застревали в горле - им мешали всхлипы, которые никак не прекращались несмотря на усилия, и Васёк, ничего так и не сказав, снова уткнулся в согнутый локоть.

[Натка]

- Как же, как же, знаем мы ваши дела, - закивала Маргарита Петровна, с видом, значащим по меньшей мере вселенскую осведомлённость, - небось очередное хулюганство задумал, а тебя, как вы там говорите, на стрёме посадил.

Натка в первую минуту напряглась, но потом поняла, что нет, все же бабуська не в курсе.
- Да нет, - Ната не жаждала, чтоб бабуська тут её на ровном месте начала мурыжить и отчитывать. С какой радости? Раз та ничего не знает, то и нечего тут Наталью мучить!

- Ничего подобного! С чего это Вы взяли? Я просто так тут гуляю, - дала она отпор вредной старушенции. - Я хотела на качелях покататься! Досвидание, - быстро попрощалась Наташа и развернулась в сторону детской площадки.

[Иннокентий Орлов]

- Я запооомнюююуууу... - вперемешку со всхлипами прогудел Васёк, пытаясь вытереть сбегающие по щекам слезы свободной рукой. Когда ему это удалось он чуть-чуть повернул голову и покосился на отца, решая, то ли снова зареветь, то ли просить прощения и пощады, то ли сделать и то и другое сразу.

-Вот и хорошо. Очень на это надеюсь. А теперь, Василий, перейдем к теме твоей лжи,- против моей собственной воли, в голосе прозвенела угроза. В конце концов, ложь занимала почетное место в числе причин, по которым я разозлился до такой степени, что собрался наказать Василия так строго и безапелляционно,- Убери-ка руку,- то, что сын осознанно продлевал свой перерыв мне конечно не нравилось, но я понимал, как тяжело ему приходится и потому не стал ругаться на него за это.

[Васёк]

-Вот и хорошо. Очень на это надеюсь. А теперь, Василий, перейдем к теме твоей лжи,- против моей собственной воли, в голосе прозвенела угроза.

Уловив то, как изменился папин тон и не в лучшую сторону, мальчишка немного напрягся и даже на какое то время перестал хлюпать носом. Куда это папа решил перейти? Ведь Васек же признался? Значит, папа еще и за это сердиться? Уууууу.....

- Убери-ка руку,- то, что сын осознанно продлевал свой перерыв мне конечно не нравилось, но я понимал, как тяжело ему приходится и потому не стал ругаться на него за это.

По многочисленному опыту Васёк знал, что как только он исполнит приказание и уберет руку,то сразу же его зад обожгет новый удар папиного ремня. Но мальчишка, также знал и то,что если не убрать вовремя руку,то можно схлопотать и прямо по пальцам. А это будет намного больней. Поэтому, он медленно убрал руку с попы и, протянув ее немного вверх, вновь зажал в кулак покрывало.
- Пааап...ну я все пооооняяял..- приглушенно потянул он. - Ну. не надоооо..большеее... - вновь попытался он разжалобить отца.