Обратная сторона лакомства

[Натка]

Наткина попытка задним числом исправить ситуацию разбилась о дядю Витю как хлипкая лодочка о скалу. И ясно осознав куда со страшной силищей ветер подул, девочка нашла наконец-то в себе силы умолкнуть.

Она нахмурилась и сосредоточилась на кабачковом рагу, правда нарочно медля с уборкой.

[Виктор Денисов]

Замечаний я не делал, хотя очень хотелось встать и наподдать по оттопыренной попе, чтобы пошевеливалась. Я знал, что если бы девочка захотела, то уже давно всё было бы убрано, но там не только желания не наблюдалось, но наверняка ещё и "ослик" включился.

[Натка]

Размазав добрую половину по полу, Натка все-таки собрала часть овощей на газету и отправила их в мусорное ведро. А потом стала всё так же медленно возюкать тряпкой по полу, из последних сил бессовестнейшим образом растягивая время в своих интересах. Благо её трудами и заботами кабачки теперь запачкали значительную площадь от холодильника почти до самой мусорки и убирать ей было что.

[Виктор Денисов]

- Имей ввиду, что пока тут не будет чисто, ты никуда не уйдёшь, - предупредил я Наталью.

За то время пока она возюкалась у холодильника, уже даже чайник успел закипеть и я принялся хлопотать, заваривая свежий чай. В самом деле, не сидеть же просто так.

[Натка]

Что ни делай, лишь бы наперекор...

Только вот как тут? Вроде чем дольше возишься, тем дальше это "я тебе подробно объясню, что ты делаешь не так". Но зато вот это "пока то-то и то-то, ты никуда не уйдешь" так и подталкивает быстро всё убрать. И как решить, чего тебе сейчас больше надо?

Ната насупилась ещё сильнее и стала протирать быстрее. А раз быстрее, то менее добросовестно и тщательно. Но посчитав, что она закончила, Наташа поднялась, собрала тряпку и, не говоря ни слова, ушла в ванную.

[Виктор Денисов]

Положив в заварочный чайник 3 ложки чая из зелёной пачки с цифрами 36, я залил его доверху кипятком, закрыл крышкой и набросил сверху полотенце.

Натка ушла мыть тряпку, по крайней мере я так думал, разглядывая разводы на линолиуме. Пока же она возилась в ванной, я взял с подоконника газету и углубился в спортивную страничку.

[Натка]

Натка ушла в ванную да там и застряла. Бросив тряпку в раковину, девочка открыла кран и села рядом на краешек ванны. Полоскать, выжимать, мыть руки и выходить она не спешила.

Вода лилась из крана, а Натка сидела, придерживая тряпку рукой так, чтоб та не забила слив.

[Виктор Денисов]

Я углубился в статью о V Международном юношеском турнире по футболу памяти первого вице-президента ФИФА Валентина Гранаткина, который кончился на днях. Приятно было осознавать, что сборная СССР смогла вернуть себе первое место, которое в прошлом году уступила ФРГ. О Наталье на некоторое время я попросту забыл.

[Натка]

Натка сидела долго. Но за дверью не раздавалось никаких: "Наталья, выходи!", "Наталья, иди сюда!" и ещё каких-нить "Наталья, ...".

Значит всё нормально, да? А чего тогда тут торчать? Девочка всполоснула тряпку, отжала кое-как и кинула на ведро сохнуть. Вымыла руки, приоткрыла дверь и робко высунулась в коридор.

Дядя Витя сидел, погрузившись с головой в газету. И Натка, выключив свет, торопливо шмыгнула в комнату.

[Виктор Денисов]

Дочитав статью, я сразу же обратил внимание на то, что девочки до сих пор нет, и что самое интересное, вода в ванной тоже не лилась. Нахмурившись, я вышел в коридор. Там где Наталья должна была быть, её естественно не было и я решительно вошёл в детскую

- И как это понимать? - строго спросил я. Пожвлуй, на этом предупреждения кончились и пора было переходить к действиям.

[Натка]

Ната лежала в кровати с первым подвернувшимся ей под руку журналом "Мурзилкой", который она так и не открыла и который полетел прочь, как только девочка заслышала шаги в коридоре. А сама Наташа струхнув, быстренько юркнула под одеяло и накрылась с головой. Внутри жила неуверенность в том, что дядя Витя не явится сейчас и не начнет ругаться на неё. И он, конечно же, явился.

- И как это понимать? - строго спросил я.

- Что-о? - раздался голос из-под одеяла. И не зная ещё пока в чем тут её обвинят (а вариантов было много), она на всякий случай в миллион двадцать пятый раз напомнила дяди Вите: - Я болею!

[Виктор Денисов]

- Что-о? - раздался голос из-под одеяла.

Конечно же, что ещё можно было ожидать в ответ! Можно конечно было что-то выяснять дальше, только вот я не видел ни малейшего смысла. Слушать нелепые отговорки и несуществующие оправдания - хватит.

- Ах что? - повторил я за племянницей, быстро подошёл к кровати, откинул одеяло, сел и одним резким движением закинул ноги Натальи себе на колени, одновременно переворачивая выведшую меня из себя девчонку на живот. - Сейчас я тебе покажу что!

[Натка]

- АЙ! Пусти! ПУСТИ! - Натка завертелась юлой. - Ну чего я сделала?! ЧЕГО??? - чувствуя, что скрутили её крепко и ей не вырваться, она всё-равно отчаянно заколотила руками по дяде Вите: - Пусти-иии... Меня нельзя лупить! Я БОЛЕЮ!!! - возмущения вперемешку с жалобными мольбами и обещаниями. - Ну не буду я-ааа... Пусти! Пусти меня-ааа!!! Я не хочу! Так нельзя! Ну дя-ядя-яяя... Чего я-яяя?.. Я не буду-у... - выдохшись и видя, что вырывания ни к чему не приводят, она безвольно повисла, продолжая скулить: - Не-е бу-уууду я так бо-ольшь... Пра-авда! Ну пусти меня-яяя... Я не бу-уду...

[Виктор Денисов]

Меня абсолютно не интересовало содержание того, что вопила Наталья. Устроив вертящуюся девочку так, чтобы я мог попадать ей по попе, я пустил в ход свою ладонь, вымещая на вертлявых ягодицах всё своё раздражение от наглого поведения.

- Не будешь, именно не будешь! - раздражённо повторял я, паралелльно со шлепками. - И я тебе обещаю, что с этого момента у тебя просто не будет ни единого шанса!

Шлепки сыпались один за другим, вторая моя рука крепко сжимала девочнку так, что деваться ей было просто некуда.

[Натка]

- Ау... Ау...Ау... Ау-ууу... Пусти! - потребовала она, вновь крутанувшись изо всех сил. Но получив в ту же секунду по месту, куда ей 20 минут назад укол вкололи, Ната от сильной боли на мгновение замолкла, а потом выдала с утроенной силой: - А-ААА!!! АЙ!!! Больно же! - и видя, что ни к чему это не приводит, снова перестала брыкаться и снова сменила пластинку: - Ну не буду я... Не буду... Я сказала же... Я обещаю... У-ууу... - дальше пошло сплошное хлюпающее хныканье.