Нелепица! :)

[Операционистка Ксюша]

- Его подделал кто-то из наших детей. Чек может пригодиться мне в ходе расследования - возможно, у нас получится узнать почерк.

- Думаю для ваших целей могу предложить вам ксерокопию, - этого вполне должно было хватить - почерк видно и поддельный документ останется в банке.

[Николай Александрович]

- Думаю для ваших целей могу предложить вам ксерокопию.

- Хорошо, пусть будет ксерокопия. Ко мне Фёдор Петрович сейчас поедет - Вы можете с ним передать. Адрес Вашего сбербанка какой? - я наклонился, приготовившись записать улицу и номер здания.

[Операционистка Ксюша]

- Хорошо, пусть будет ксерокопия. Ко мне Фёдор Петрович сейчас поедет - Вы можете с ним передать. Адрес Вашего сбербанка какой? - я наклонился, приготовившись записать улицу и номер здания.

- Да, конечно, - девушка продиктовала адрес банка, попрощалась и повесила трубку. - Вот, возьмите, - она протянула старичку ксерокопию, - директор просил вас это захватить с собой.

[Фёдор]

- Да, конечно, - девушка продиктовала адрес банка, попрощалась и повесила трубку. - Вот, возьмите, - она протянула старичку ксерокопию, - директор просил вас это захватить с собой.

- Спасибо, милая,- старик бережно сложил бумагу во внутренний карман,- Мне бы еще позвонить разочек, можно?

Поговорив с сыном и кое-как убедив его что ни Манюню, ни взволнованного директора школы просто так оставлять нельзя, Фёдор попрощался с девицей и наконец вышел из банка. А еще через несколько минут желтое такси уже везло его в сторону родной деревни.

[Лидия Сергеевна]

Нельзя сказать, что Лидия Сергеевна была в жизни нетерпеливой, но сейчас она еле дождалась окончания разговора Николая Александровича, потому что даже слыша всего одну сторону, можно было догадаться, что разговор этот очень важный в плане понимания воскресных событий.

- Всё нормально? - поинтересовалась она в первую очередь.

[Николай Александрович]

- Всё нормально? - поинтересовалась она в первую очередь.

Я вернулся в свой кабинет, всё ещё держа в руке чековую книгу.

Такси я вызвал сразу, но я знал, что пройдёт не меньше часа, прежде чем Фёдор Петрович сюда приедет. Обойдя стол, я устало опустился в кресло.

- Вы, наверное, уже поняли, что это был хозяин коровы, приехавший в банк получить свои деньги. Как оказалось, он нам корову продал и именно с ним кто-то из наших детей расплатился за неё украденным чеком.

[Вениамин Букашкин]

Там она передала просьбу директора и глазами выискала в сидящей толпе Веньку.

"Да чтоб тебя!.." - в сердцах выругался Венька, нервно скидывая обглоданные карандаши и измятую тетрадь в рюкзак-мешок.
На его незамедлительное "Но урок еще не закончился, я потом приду!" Заяц так же незамедлительно парировал "Свободен!", как будто только и ждал, чтоб от него избавиться. Букашкин бросил тоскливый взгляд на доску:
"Диффер... Дифренци.... ?%*! " - даже с пятого раза он не смог прочесть название темы.

Высказав про себя все что он думает о роже Зайца, его умственных способностях и перспективах на будущее, он тяжело вздохнул и медленно, неуклюже волоча ноги, вытащился из класса. По коридору он продвигался столь же медленно, исключительно позади Надьки. По-хорошему надо было у нее спросить, в каком настроении пребывает дир и вообще нахрена он смеет мешать ему познавать азы дебилизации функций, но светская беседа как-то с самого начала не задалась. Надька держала морду кирпичом, а Веньку колбасило. Причем сразу по трем причинам.

Первая - он не выспался. Полночи мозг бурлил и кипел, словно проснувшись после 16-летней спячки и пытаясь наверстать все потерянное время. Но даже в те короткие периоды, когда страдальцу удавалось задремать, ему снились кошмары про то, как его терзают зомби с бычьими мордами, а голая Аньку стоит рядом и заливается сатанинским гоготом.

Вторая - разговоров о корове вокруг ходило много, а о нем, о Вене, мало. Он, правда, не до конца определился, что думать по этому поводу. С одной стороны, тщеславие так и подмывало вскочить на парту и четким воззванием "Вы че, чуваки, оборзели?!!!" обратить внимание тупой общественности на реального героя вчерашнего бенефиса. С другой стороны, тупость общественности и минимальное ее пересечение с мелкотой, очевидно, имели свои преимущества. Так уж ли надо ему светиться? Вот прям сейчас?

Впрочем, на данный момент значения это уже не имело. Поэтому вся мощь мыслительного процесса была направлена на третью причину его дурного расположения духа. На совершенно ненужный, по мнению Веньки, а также весьма неуместный в середине учебного дня предстоящий базар. Единственная радость - что это действительно середина дня, и долго пережевывать его кости дир вряд ли станет.

Букашкин тяжело вздохнул опять, пощупал содержимое карманов пиджака, нахмурил лоб, затем расправил его, а заодно и сутулые плечи, безуспешно пытаясь изобразить равнодушие, и замер у двери в приемную, улыбнувшись зазывающей, но кривой улыбкой картежника-мошенника:
- Ледиз фёст!

[Надька Трезубова]

- Ледиз фёст!

Надька окинула Букашкина хмурым взглядом и первая вошла в приемную. Из-за него она пропадала вечность! Думала-то, что сбегает туда и обратно за минуту-две, даже телефон в режим автоответчика не поставила, а эта черепаха ползла, как на смерть, и ее ползти заставила!
На столе секретарша обнаружила лист бумаги с каким-то адресом. Листок был повернут в сторону посетителей, и девице начало казаться, что пока ее не было, тут уже и звонили, и приходили.

- Подожди тут, - бросила она Вене и зашла к начальнику, но ее обращение к боссу перебил звонок с урока.

[Вениамин Букашкин]

- Подожди тут, - бросила она Вене и зашла к начальнику, но ее обращение к боссу перебил звонок с урока.

Венька угрюмо хмыкнул. Было бы что возражать - всенепременно возразил бы. Слишком неуютно он себя ощущал, как бы ни храбрился, а когда базаришь, страх заметно слабеет. Но возразить было нечего. Он небрежно плюхнулся на ближайший стул, вытянув свои бесконечные ноги и перегородив ими полкомнаты. Звонок заставил его вздрогнуть, и парень снова пощупал карманы.

[Лидия Сергеевна]

- Вы, наверное, уже поняли, что это был хозяин коровы, приехавший в банк получить свои деньги. Как оказалось, он нам корову продал и именно с ним кто-то из наших детей расплатился за неё украденным чеком.

- Да, я поняла, что объявился хозяин, я вот только в недоумении - как может взрослый разумный человек продать корову детям, да ещё и по чеку учреждения? - в этом восклицании было не только не понимание ситуации, но ещё и молчаливый упрёк, который очень хорошо читался по интонации, ведь если бы у этого мужчины хватило ума не продавать корову детям, ничего бы этого не было...

[Николай Александрович]

- Да, я поняла, что объявился хозяин, я вот только в недоумении - как может взрослый разумный человек продать корову детям, да ещё и по чеку учреждения?

- Букашкин здесь? - обратился я к Наде, как только умолкла трель звонка.

[Ник]

Ценные указания Макса Нику никак не помогли. Он конечно понимал, что в чем-то друг прав и надо бы держаться увереннее, но сейчас ему больше хотелось запереться в своей комнате, чем прилагать усилия к своему внешнему виду и заботиться о том, что подумают окружающие. Он так и просидел всю литературу, бездумно водя глазами по строчкам в учебнике и видя перед собой только буквы, иногда даже слова, которые совершенно не старался растолковать для себя.
Глупо было надеяться, что Макс действительно что-то придумает... и все же Ник надеялся, наверное потому, что больше надеяться было просто не на что. Но когда наконец прозвенел звонок, Елисеева тут же отвлекли. Сразу что-то понадобилось Романову, потом с ними начал спорить Соснов, а потом засмеялись девчонки. Ник нарочито медленно собирал свои вещи, но когда к нему приклеились любопытные взгляды и он почувствовал, что вот-вот кто-нибудь подойдет с ненужными вопросами, ждать Макса стало себе дороже. Быстро закинув в рюкзак все письменные принадлежности, он вылетел из класса и не задумываясь направился к себе. До начала физики ему нужно было успеть привести себя в порядок и разобрать тетради и учебники, чтобы не пришлось потом объяснять Чермену Борисовичу, почему он пишет на каких-то неопознанных листиках, да еще и карандашом.

Физика, о которой Ник сегодня думал в самом положительном свете, потому что добрый и спокойный Чермен Борисович мог спокойно объяснять новую тему никого при этом не трогая, оказалась вовсе не такой радужной. Добрый и спокойный Чермен Борисович "добро" и спокойно влепил ему двойку. Вот так, совершенно неожиданно, когда Лилов надеялся тихо-мирно отсидеть его урок, взял и поставил! Прямо в журнал! И все по-новой начали пялиться на него, Лилова, а ему уже хотелось просто разреветься. Ну не может все так быть плохо в жизни!

Пятнадцать минут перемены - это на целых 5 минут больше, чем в прошлый раз. Не рассчитывая больше на удачу, которая кажется окончательно его покинула, Ник решил снова отправиться к себе и потратить время на сканирование учебника истории. К ней он на сегодня не подготовился, но если раньше он думал, что судьба ему улыбнется, то сейчас прикинул, что совершенно неизвестно, что взбредет в голову этой Ляльке! Вдруг она решит его спросить? А он вообще, ну совсем, даже на тройку не знает, о чем нужно рассказывать! Может, если пробежаться глазами по параграфам, он вспомнит, что она рассказывала на прошлом уроке и тогда сумеет, в случае крайней необходимости, намямлить что-нибудь на тройку. Соснов сдохнет от радости!

[Надька Трезубова]

- Букашкин здесь? - обратился я к Наде, как только умолкла трель звонка.

Надька кивнула.
- Позвать?

[Николай Александрович]

- Позвать?

- Да, пожалуйста.

[Надька Трезубова]

- Да, пожалуйста.

Надька повернулась к развалившемуся за ее спиной старшекласснику и смерила его не слишком сочувствующим взглядом.
- Заходи. Тебя ждут.