Чужая стихия

[Юрий Васильевич]

- А-ааай!!! - громче прежнего завопила она. Всего один удар, но нестерпимо больно! Вторая рука моментально тянется закрыть попу. Снова потянуть время!!! Скакалки больнючие! - А-ауууч, - тише добавляет девочка, инстинктивно отодвигаясь от края дивана. Она не сможет улежать на месте.

- Так, что ты поняла? - строго спросил я, как только девчонка притихла и явно могла меня услышать. Я отпустил пока её руку, тем более, как и ожидалось, её место заняла вторая, прикрывая зад.

[Майя Белова]

- Так, что ты поняла?

Как бы Майка сейчас не плакала, как бы ей сейчас не было больно, но взрослому надо отвечать. Отвечать то, что нужно, что ждут. Даже если не согласна, не хочешь отвечать и вообще, всё это не справедливо по отношению к тебе!

- Надо думать, - сквозь слёзы и всхлипы быстро выговорила она.

[Юрий Васильевич]

- Надо думать, - сквозь слёзы и всхлипы быстро выговаривает она.

- О чём думать? - задал я следующий вопрос, а то может Белова как попугай повторила мою фразу, чтобы я поскорее отвязался, а смысла её не понимает.

[Майя Белова]

- Что говоришь, - тут же добавила Майка.

Ну всё, всё, она поняла! Хватит, не надо больше!

- Юри-иий Васильевич, я всё поняла-ааа, - дальше опять мольбы в надежде, что вдруг эти её раскаяния возьмут сейчас и помогут: - Правда, правда! Я буду думать!

[Тимофей Астафьев]

- А у меня сестра младшая есть, и мы с ней далеко не всегда ладили, даже подраться могли, но! - Танька сделала паузу, подняв указательный палец вверх, - стоило только родителям попытаться влезть в наши споры и ссоры, как обиды мигом забывались и мы становились единым целом, защищающимся от нападок взрослых! - девушка засмеялась, представляя каково родителям было смотреть на это со стороны.

Тим постарался представить Таню с младшей сестрой. Интересно, насколько она младше. Может, сестренка Тани похожа на Майку, или на Ирку, или на Настю, а может и не похожа ни на кого, просто мелкая вредина. Теперь, может, и не такая мелкая. Прикольно, должно быть. Астафьев улыбнулся.
- Я тоже не люблю, когда влезают, - сказал Тим. Если взрослые совали нос не в свое дело, мальчишка становился колючим. - И тут тоже надо защищаться.

[Татьяна]

- Я тоже не люблю, когда влезают, - сказал Тим. Если взрослые совали нос не в свое дело, мальчишка становился колючим. - И тут тоже надо защищаться.

- Тут - это ты про гимназию? - не очень поняла девушка. Вообще она имела ввиду конечно не защиту от взрослых саму по себе, а то, что им с Майкой не надо дуться друг на друга, ну да ладно... Тим всё равно сейчас о другом не может думать. Хотя... кто бы смог на его месте, когда впереди ничего приятного не светит.

[Юрий Васильевич]

- Что говоришь, Юри-иий Васильевич, я всё поняла-ааа, - дальше опять мольбы в надежде, что вдруг эти её раскаяния возьмут сейчас и помогут: - Правда, правда! Я буду думать!

- Отлично! - я сдвинул обе руки, прикрывающие попу на спину и придавил их там своей, освобождая поле деятельности. - Думать - это правильно! - свои слова я подкрепил следующим ударом. - Думать о том, что говоришь и какие у твоих слов будут последствия!

Я распрямился, когда держишь, приходилось нагибаться, а это было очень неудобно. Можно было переходить к следующему пункту, но я пока молчал, давая девочке пережить боль.

[Майя Белова]

Прижатая рукой, Майка дернулась, но это ей ничем не помогло:

- А-А-АЙ-ааа!!! - с каждым новым ударом девочка вскрикивала всё сильнее.

И хоть каждый раз Юрий Васильевич ждал и давал ей время перетерпеть боль, она не могла оценить это его милосердие. Майя смогла бы оценить только, если бы он сейчас сказал, что всё, что она может встать, одеться и уйти!!!

[Юрий Васильевич]

Всего каких-то три удара, а попа выглядит уже ой как живописно. Да и Майя, наверняка, уже столько всего передумала и пожалела о том, что наговорила. Но... этого было мало!

- Переходим к основной части Марлезонского балета, - объявил я. - К твоему вранью! - я всё ещё не сильно рассчитывал на то, что девочка сможет лежать, как сказано, но попробовал ещё раз: - Убирай руки.

[Майя Белова]

- Переходим к основной части Марлезонского балета. К твоему вранью! Убирай руки.

Понимание и ужас от того, что это пока было только начало, только за то, в чём она не сильно соглашалась со своей виной, никак не давало подчиниться и убрать руки. Потому что дальше придется расплачиваться за своё глупое, дурацкое враньё! А ей уже очень, очень больно!!!

Майкины руки остались на месте:
- Я не буду больше врать!!! - сквозь слёзы пообещала она.

[Тимофей Астафьев]

- Тут - это ты про гимназию? - не очень поняла девушка.

- Ага.
Конечно, тут не наказывали просто так, не били почем зря, не докапывались. У Тима было не так уж много проблем благодаря неплохой учебе. Но сейчас "специфика заведения" тяжко на него навалились. Юрий его накажет, выпорет, и об этом будут знать многие... Майка, Татьяна, ребята, которые пришли в бассейн. Все будут знать, что у него надран зад. Это если даже не брать во внимание боль. Но боль можно пережить, а стыд, страх, унижение - все это выматывало.
С Таней ожидание было не таким мучительным, но чем дальше, тем сильнее Тимофей ощущал "взвод", как что-то натягивалось внутри.
- Хочешь еще поиграть? - предложил Тим с ненатуральной бодростью.

[Юрий Васильевич]

Майкины руки остались на месте:
- Я не буду больше врать!!! - сквозь слёзы пообещала она.

- Я очень на это надеюсь, - мои слова были более, чем искренны, - но наказываю я тебя не ради профилактики, а за то, что ты уже сделала, причём когда я тебя предупреждал про твои сказки, ты предупреждения решила проигнорировать и продолжила, так что сама предопределила своё ближайшее будущее. Последний раз говорю - убирай руки! - в голосе опять появился металл.

[Майя Белова]

- Я очень на это надеюсь, но наказываю я тебя не ради профилактики, а за то, что ты уже сделала, причём когда я тебя предупреждал про твои сказки, ты предупреждения решила проигнорировать и продолжила, так что сама предопределила своё ближайшее будущее. Последний раз говорю - убирай руки!

Майка отлично понимала, что если она сейчас сама не уберет руки, то Юрий Васильевич это сделает. Но скакалками ТАК БОЛЬНО!!!

Майка лежала и ревела, продолжая "выторговывать" себе ещё капельку времени:
- Ну прости-ииите меня-яяя...

[Юрий Васильевич]

- Ну прости-ииите меня-яяя...

- Я жду! - коротко ответил я, решив, что досчитаю про себя до 10 и сделаю всё сам. Раз... Два... Три...

[Майя Белова]

Тянуть резину глупо. Всё равно не поможет. Подчиняться бессмысленно. Всё равно не простят. Но по голосу слышно, что Юрий Васильевич всё сильнее злится. Если его терпение кончится, она получит сильнее.

Ревя, Майка медленно убрала руки.