Годовая контрольная с мороженым (приват)

[Татьяна]

- Поправляйтесь! - пожелала она девчонкам и поцокала на выход.

- Дверь поплотнее прикрой, - негромко сказала Таня, чтобы девочки этого не слышали. Неизвестно как будет реагировать Настя, но ей не хотелось, чтобы весь второй этаж, если на нём кто-то был в это время, оказался невольным слушателем.

Подготовив и второй шприц, она подхватила лотки и вернулась в изолятор. Картина не изменилась. Белова тихонько хныкала, жалея себя, Голубева оставалась в своём коконе...

- Настя, вылезай, будем тебя лечить, - сказала медсестра, подходя к кровати.

[Настя Голубева]

- Настя, вылезай, будем тебя лечить, - сказала медсестра, подходя к кровати.

—Хнык-хнык,—ответила Настя из-под одеяла, не двигаясь с места.
Ей было страшно, муторно, плохо. Ну, вот зачем Таня пришла так быстро?! Почему бы просто не оставить ее здесь умирать?!

[Майя Белова]

Перестав хныкать, Майя лежала на животе. Попа продолжала побаливать после уколов. Настька ныла из-под одеяла, а медсестра с секретаршей обсуждали их. Даже дверь не закрыли.

''Козища!'' - подумала девчонка. Ничего они не бараны! И не визжала она вовсе... Ей больно было.

Надька заглянула в изолятор:
- Поправляйтесь! - пожелала она девчонкам и поцокала на выход.

Девочка демонстративно отвернулась от противной секретарши. А когда зашла Татьяна, Майя натянула одеяло повыше. Сейчас Голубеву будут пытать.

[Татьяна]

—Хнык-хнык,—ответила Настя из-под одеяла, не двигаясь с места.

- Нааастяяя! - Таня позвала немного громче, поставила лотки на тумбочку и потянула одеяло на себя, слабо веря в то, что у Голубевой проснётся ответственность. - Давай, поворачивайся! - применять силу не хотелось, но что-то подсказывало ей, что придётся.

[Настя Голубева]

- Нааастяяя! - Таня позвала немного громче, поставила лотки на тумбочку и потянула одеяло на себя, слабо веря в то, что у Голубевой проснётся ответственность. - Давай, поворачивайся!

—Мне плохоооо,—совсем тихо проныла Настя, высунув нос из-под одеяла.
Вылезать целиком и переворачиваться ужасно не хотелось.
—Танечка...—ещё более тихим и умоляющим голосом произнес ребёнок.
Сколько всего было вложено в это слово. И страх укола, потому что будет больно, и просьба о помощи, и огромное желание получить поддержку и сочувствие, а главное—желание, чтобы медсестра все как-то сама сделала, не заставляя её шевелиться.

[Татьяна]

—Мне плохоооо,—совсем тихо проныла Настя, высунув нос из-под одеяла.
Вылезать целиком и переворачиваться ужасно не хотелось.
—Танечка...—ещё более тихим и умоляющим голосом произнес ребёнок.

- Так я ж и стараюсь тебе помочь, - голос стал ещё более мягким, может так до Насти дойдёт, что она не злобная фурия, которой в кайф делать детям больно, а всего лишь медсестра, которая их лечит доступными и самыми эффективными в данной ситуации средствами. - Ложись, чуть-чуть потерпишь и скоро станет полегче.

[Настя Голубева]

То ли голос медсестры подействовал успокаивающе, то ли Настя сама устала сопротивляться, но в какой-то момент девочка сдалась.
Шестиклассница скинула с себя одеяло и перевернулась на живот. Дальше Таня и сама сможет до попы добраться. Голубева не стала ни задирать халат, ни спускать штаны с трусами. Она просто уткнулась лицом в подушку, в ожидании огромной боли.

[Татьяна]

Боженьки... Дети требовали много сил и терпения помимо медицинских знаний. Настя вроде как послушалась, но по факту, укол как нельзя было сделать, так и осталось. Ладно... Девушка решила закончить с переговорами и приступила к активным действиям. Халат она задрала повыше, а штаны с трусами потянула вниз, взявшись за резинку по бокам. Ну вот, теперь, когда попа была голая, оставалось только надеяться на то, что она успеет взять шприц, пока Настя не закрылась.

[Настя Голубева]

Ну вот, теперь, когда попа была голая, оставалось только надеяться на то, что она успеет взять шприц, пока Настя не закрылась.

А Настя и не думала закрываться. Это же все лишние движения, на которые просто нет сил. Да и вообще, стоило лбу уткнуться в мягкую, тёплую, уютную подушку, как девочка почувствовала, что опять засыпает. Нет, конечно, ее не приводила в восторг мысль, что она лежит тут с абсолютно голой попой и ждёт ужасного укола, просто... Настя устала. Все эти поиски носков, халата, лестница с бесконечным количеством ступенек, вопросы, крики Майки, шлепки, посторонние голоса в кабинете—все это ее страшно утомило. Голубева не сопротивлялась. Она просто тихо плакала, уткнувшись в подушку.

[Татьяна]

К счастью, Настя лежала неподвижно и не мешала ей. Таня быстренько протёрла попу ваткой и воткнула первый шприц.

- Потерпи немножко, - медсестра стала медленно давить на поршень, вводя лекарство в мышцу. Торопиться тут было нельзя, да и ощущения будут ещё острее, если ввести лекарство быстро.

[Настя Голубева]

- Потерпи немножко, - медсестра стала медленно давить на поршень, вводя лекарство в мышцу.

—Уууу,—завыла Настя в подушку, едва иголка вонзилась в попу.
«А вообще-то не очень больно»,—через несколько секунд подумала Голубева.
Неприятно, конечно, ужасно, и очень хочется почесать мышцу, и противное ощущение будто эту самую мышцу тянут в разные стороны, а кожу очень сильно щиплют, но явно такого ора, какой устроила Белова, не стоит. Настя слегка хныкала, скорее, для приличия, чем от невыносимой боли. Ну да, больно, но в студии гимнастики и побольнее бывало, не говоря уж про знаменитую комнату гимназии...

[Татьяна]

- Вот видишь, Майя, вполне можно было и не орать на всю гимназию! - не удержалась Танька. Конечно, Настя тоже не лежала молча, но она начала хныкать ещё до того как медсестра приступила к уколу, так что вполне возможно, что ей было просто страшно. Да и как не быть после таких-то воплей. Так что Настя очень прилично себя вела: - Молодец! - уже в адрес Насти сказала она. - Сейчас ещё один и закончим с уколами.

[Майя Белова]

Майка так и лежала на животе. Чувствовала она себя всё такой же больной, как и до уколов. Только теперь ещё и неприятные ощущения после них всё никак не проходили до конца.
Майя всегда была чувствительным ребёнком. Она не выносила даже когда ей на ранку предлагали подуть. Ужасно неприятно.

- Вот видишь, Майя, вполне можно было и не орать на всю гимназию! - не удержалась Танька. - Молодец! - уже в адрес Насти сказала она.

Услышав это, девочка повернула голову в сторону медсестры. Она обиделась. Да, Голубева ныла, но не кричала. Но в чём виновата Майка? Ей один раз витамины кололи - это были очень больнючие уколы, но сегодняшние были намного хуже тех! И если Настя может терпеть боль, то Майка не виновата. Она вот не может не кричать, когда ей больно. А её упрекают в этом... Настя молодец, а она нет. Ну и пожалуйста!

На глазах опять стали наворачиваться слёзы. Девочка снова молча отвернулась, стараясь не заплакать от обидных упреков.

[Настя Голубева]

- Сейчас ещё один и закончим с уколами.

Ещё?! Да когда ж ее наконец оставят в покое?! Настя горько всхлипнула.
Да, укол был вполне себе терпимым, но это не значит, что ее бедная попа не болит, и что она только и мечтает о новом уколе! И хотя похвала была приятна, Настя все равно еле-еле сдерживалась, чтобы не натянуть обратно трусы и штаны.

[Татьяна]

Ни одна, ни вторая девочка ничего не ответили. Майя правда посмотрела в её сторону, как Тане показалось, укоризненно. Обиделась что ли? Или продолжает жалеть себя? Особо думать ей об этом было некогда, надо было заканчивать с Настей пока она не сбежала.

Второй укол был ещё несколько болезненнее и наверняка ощущался сильнее, поэтому Таня была начеку, готовая в любой момент схватить руку, если Настя попытается ей помешать, но вроде как Настя смирилась с тем, что деваться некуда.

- Всё, девочки, этот этап закончен! - Таня отложила использованный шприц в лоток, уверенная, что дальше лечение пойдёт проще.