Дождался...

[Дима Соловьев]

Сердце колотилось как бешеное, Дима моментально проснулся. Блин, блин, блин!

Мысль не послушаться даже в голову не пришла, он метнулся к двери, осознал, что в руке сигарета и сейчас заорет дымоуловитель, вернулся к окну, потушил окурок под подоконником снаружи.

- Сейчас, - хрипло со сна, торопливо ответил он. Потушенный окурок отправился на секунду под струю воды в ванной, потом в мусорку. Дима отодвинул стол, отпер дверь и отошёл в сторону, не включая свет.

"Кранты", - подумал он обречённо.

[Юрий Васильевич]

Димины манёвры, по крайней мере те, что были снаружи, не остались для меня не замеченными и вот то, как он потушил сигарету, для меня было из категории "опыт не пропьёшь". Я сам некурящий и мне бы такое и в голову не пришло, а тут не просто пришло, а всплыло в стрессовой ситуации - курение было строго запрещено, да и моё отношение к этому процессу тоже наверняка все знали, что не прибавляло уверенности в благополучности ближайшего будущего.

Прежде чем дверь открылась, раздался такой звук, будто внутри мебель двигали. Дима тут что, забаррикадировавшись сидел?.. Ладно, это потом. Я зашёл внутрь, машинально включил свет и встал в дверях, сложив руки на груди.

- Я так понимаю, задница уже не болит? - строго спросил я мальчишку, глядя прямо на него.

[Дима Соловьев]

- Ау, - тихо произнёс Дима, машинально закрывая глаза ладонью козырьком. Он отшатнулся ещё на шаг и смотрел на классного руководителя, помаргивая и слегка морщась. Стол тупо стоял почти посреди комнаты, вдали от заваленного одеждой стула, на кровати - смятое покрывало и наушники, рядом открытый рюкзачок. Место преступления, блин.

- Болит, - отозвался Дима насупленно, помешкав с ответом. Неужели ему опять влетит? Его ведь уже выпороли сегодня. Или Юрия Васильевича это не остановит?

Дима припомнил, что говорили о здоровом образе жизни физрука и его отношении к курильщикам. Стало ясно, что попал он конкретно. Потупившись, Дима смотрел в пол. Потом внезапно поднял голову, набравшись храбрости.
- Юрий Васильевич, вы зайдите, пожалуйста, я дверь закрою. А то комары налетят, - он кивнул за прямоугольник дверного проёма.

"Сейчас он мне, блин, таких комаров устроит!"

[Юрий Васильевич]

- По моему скромному мнению, ты совершенно не о том беспокоишься, - закрыть дверь мне было не жалко, но я это сделал сам, заодно осмотрел помещение, которое выглядело несколько странновато. Особого порядка не наблюдалось, но в этом не было ничего необычного. А вот стол... Видимо он и стоял у двери. - Задница похоже болит недостаточно, раз хватает дурости на такие поступки. Сигареты! - я протянул руку, в ожидании пачки.

[Дима Соловьев]

Теперь по крайней мере они остались одни внутри дома, не привлекая внимания ни комаров, ни одноклассников. Ежу ясно, что грядут разборки.

Дима курил не то чтобы часто, но хитрости у старших подглядел по принципу пригодится. Пока Юрий Васильевич закрывал дверь и оглядывал комнату, мальчик мрачно смотрел на него. Будто медведь пришёл в твою берлогу и распоряжается, а вообще это он тут хозяин. Но заикаться об этом было бы глупо.

Дима достал из кармана ещё одну сигарету и протянул учителю с хмурым видом:
- Вот. Да я ж не специально, просто день такой. А сигареты ещё и боль притупляют, - это выражение он где-то слышал и оно звучало по-взрослому.

[Юрий Васильевич]

Дима достал из кармана ещё одну сигарету и протянул учителю с хмурым видом:
- Вот. Да я ж не специально, просто день такой. А сигареты ещё и боль притупляют, - это выражение он где-то слышал и оно звучало по-взрослому.

- Все давай, - я не очень верил в то, что сигарета была всего одна, хотя... если стрельнул у кого-то, то вполне могло быть. Про притупление боли я пока комментировать не стал, но обязательно ещё выскажусь, да и Дима сам убедится сейчас в обратном.

[Дима Соловьев]

Вот блин! Надо ж было так затупить! Надо было протянуть пачку с 1-2 сигаретами внутри, а остальные оставить в тайнике. Но с сонных глаз чего не сделаешь, да и опыт пока был небольшой. А может, прокатит?

Беглый взгляд на физрука дал понять, что нет, не прокатит. Дима аккуратно опустился к рюкзаку - ныло отбитое всё - и вытащил пачку с парой сигарет внутри. Остальное было в другом потайном кармане и знать об этом физруку было необязательно.

Мальчишка поднялся, протянул пачку.
- У меня было-то всего 6 штук, - оправдываясь, произнёс он. - Я редко курю.

[Юрий Васильевич]

Мальчишка поднялся, протянул пачку.
- У меня было-то всего 6 штук, - оправдываясь, произнёс он. - Я редко курю.

- Всего? - бровь удивлённо полезла вверх, похоже Дима не осознавал какую ямку себе копает. - Было 6, осталось 3, значит на 3 порки ты уже накурил. Где остальные?

Шесть сигарет - это не парочка, столько не стрельнешь, значит была целая пачка. Я не знаток, но вроде как там было 20, а то и больше штук и я намеревался или найти их, или услышать, что они выкурены.

[Дима Соловьев]

Дима покраснел.
- Почему на 3? Это за сегодня все, - Дима потупился. - Я же тут не первую смену. Остальные выкурил. Давно уже.

Он повёл плечом и тяжело вздохнул.

[Юрий Васильевич]

- Ну раз за сегодня, сегодня всё и получишь, - ответил я таким тоном, который совершенно не предполагал шутливости. Дима так спокойно говорил о курении, будто это вполне себе в норме, не первую смену он тут. - А за остальные смены немного позже.

Я ещё раз обвёл глазами комнату и спросил:

- Точно больше нет? - и попытался поймать взгляд мальчишки.

[Дима Соловьев]

Дима аж пошатнулся от таких известий. Явление Юрия Васильевича здорово его встряхнуло, но сейчас его слова ввергли мальчишку в пучину отчаяния. Да что же за день такой! Последний вопрос остался неотвеченным, потому что из Димки полились слова:

- Так нечестно! Взрослые же могут курить, когда им плохо, почему мне никогда нельзя? И у меня и так всё болит, не надо меня снова бить! Юрий Васильевич, да как вы не понимаете, может же человеку быть плохо?!

[Юрий Васильевич]

- Так нечестно! Взрослые же могут курить, когда им плохо, почему мне никогда нельзя? И у меня и так всё болит, не надо меня снова бить! Юрий Васильевич, да как вы не понимаете, может же человеку быть плохо?!

- Может, плохо может быть всем, но ответ на твой вопрос очевиден - потому что ты не взрослый, - я нахмурился, мне вообще категорически не нравилась такая постановка вопроса. - Вырастешь - будешь сам решать стоит вестись на мнимые облегчения и травить себя или всё же не стоит. На данный же момент за тебя решает закон и правила лагеря - курить запрещено при любых состояниях и обстоятельствах и ты об этом прекрасно знаешь.

[Дима Соловьев]

Докажешь ему, как же. Но это ведь несправедливо: дети меньше взрослых, а им не разрешают облегчить беду, которая для них больше, чем для взрослого.

Дима опустил голову, закусал губу. Что тут скажешь? Виноват? Виноват. Но ему же плохо.
- Ну и что мне делать тогда, раз ничего нельзя? - спросил он тихо, чувствуя, как в горле появляется комок. Он оперся плечом на шкаф, ковырнул пол носком.

[Юрий Васильевич]

- Ну и что мне делать тогда, раз ничего нельзя? - спросил он тихо, чувствуя, как в горле появляется комок. Он оперся плечом на шкаф, ковырнул пол носком.

Дима опять его удивил - ну и мальчишка.

- Что значит ничего? Что ты в это вкладываешь? - можно подумать мы тут обсудили список из ста наименований, в котором каждый пункт - новый запрет. Речь шла только про сигареты, но судя по всему, у Соловьева на этом мир заканчивался...

[Дима Соловьев]

Диме было сложно объяснить, и он пожал плечами. Ситуация с Катей отодвинулась перед насущной проблемой избежать порки, но решал эту проблему он фигово. Надо было как-то объясниться.

- Ну, в фильмах когда герою плохо, он же курит. Или идёт в бар и там бухает. Дерётся ещё. По ночному городу гоняет или уезжает куда-то. А мне ничего этого нельзя. И что делать?

Вообще раньше Дима решал такие вещи просто: шёл к друзьям, гулял или садился за игру. Но сейчас проблема была какая-то незнакомая, взрослая. Другу такое не расскажешь, гулять дальше лагеря нельзя, а тут все на него смотреть будут. Он буксовал в поисках решения. А ещё надо было как-то восстановить раненую гордость: красоваться Катя решила не с ним. Курить было чем-то крутым и взрослым. А теперь ему совсем не по-взрослому выдадут ремнем по заднице, что за невезение.