Опасные игры

[Пашка]

- А что ты, собственно, понял?
И пока опускаю руку с зажатым в ней прутом.

"Что я понял? Что я понял?" - Пашка лихорадочно пытался собраться с мыслями и произнести что-нибудь убедительное.
Появилась небольшая надежда, и этот шанс Пашка упускать не хотел.
"Ну что я понял?" - спрашивал он сам себя и никак не мог найти ответ.
"Хорошо," - не отчаивался Пашка и продолжал искать решение - "Что говорил Гущин перед наказанием? Безответственные опыты - раз! Ложь - два! Вот!"
- Андрей Иваныч, я понял что нельзя ставить безответственные опыты и подвергать опасности других...
"Но это больше к Юрке, а не ко мне. Мне вообще все эти опыты нагиг не сдались"
- И еще я понял, что врать нельзя, и брать ничего без разрешения тоже.

[Андрей Иванович Гущин]

- Андрей Иваныч, я понял что нельзя ставить безответственные опыты и подвергать опасности других...
"Но это больше к Юрке, а не ко мне. Мне вообще все эти опыты нагиг не сдались"
- И еще я понял, что врать нельзя, и брать ничего без разрешения тоже.

Мда... Хотя, чего я, собственно, ожидал? Что он сейчас действительно поймет что-то, чего не понимал раньше?
- Ага, так раньше ты всего этого не знал? - не удерживаюсь я от некоторого сарказма, - И только сейчас, наконец-то, понял? Знаешь, Павел, то, что ты говоришь сейчас - это уровень детского сада, а тебе, как-никак 13 лет. Можешь еще что-то добавить?

[Пашка]

- Ага, так раньше ты всего этого не знал? - не удерживаюсь я от некоторого сарказма, - И только сейчас, наконец-то, понял? Знаешь, Павел, то, что ты говоришь сейчас - это уровень детского сада, а тебе, как-никак 13 лет. Можешь еще что-то добавить?

"А ты что думал?" - сам себя спросил Пашка - "Думал, что после всего этого бреда тебе скажут - Иди-ка ты дорогой Любимцев на все четыре стороны. Ни к чему нам тебя наказывать. Ты ведь такое гениальное открытие сделал? - Как же".
Больше Пашка решил не увиливать, Бессмысленно всё это. Он никогда не знал, что нужно преподам сказать, даже когда раскаивался в содеянном. А когда пытался отвертеться - получалось только хуже.
на вопрос Гущина он ответил коротко:
- Нет.

[Андрей Иванович Гущин]

А когда пытался отвертеться - получалось только хуже.
на вопрос Гущина он ответил коротко:
- Нет.

Что ж, собственно, этого я и ожидал. Конечно, сейчас ему нечего сказать. Да и не верю я в то, что лежа на скамейке под розгой он вообще может о чем-то всерьез думать. Может быть потом до чего-то и додумается, но никак не сейчас.
Я вздыхаю и снова поднимаю прут, занося его для удара.
- Что ж, продолжаем. Осталось уже немного.
Вжик... вжик... вжик... вжик... вжик...
Вообще-то, последний десяток я собирался выдать посильнее, но сейчас... Все же, не надо было вступать в разговоры. Следующие пять ударов ложатся на попу мальчишки примерно с той же силой, что и раньше. Только паузы между взмахами стали чуть больше. Думаю, сейчас ему не слишком просто переносить даже эти, не самые сильные удары.

[Пашка]

- Что ж, продолжаем. Осталось уже немного.

"Немного?! Ну это с какой стороны посмотреть".

Вжик... вжик... вжик... вжик... вжик...

- М-ммм! М-ммм! М-ммм! - мычал Пашка, сжав зубы, то хватаясь руками за лавку, то отпуская ее и запихивая кулак себе в рот, извиваясь всем телом, стараясь увильнуть от жалящих ударов.
Очень хотелось удержаться от крика. Это, кажись, было первое из серьезных наказаний, когда ему удалось не закричать и не разреветься. Может это от того что Гущин не слишком прикладывался? Но сейчас это было не важно, главное дотерпеть до конца и не закричать.

[Андрей Иванович Гущин]

- М-ммм! М-ммм! М-ммм! - мычал Пашка, сжав зубы, то хватаясь руками за лавку, то отпуская ее и запихивая кулак себе в рот, извиваясь всем телом, стараясь увильнуть от жалящих ударов.
Очень хотелось удержаться от крика. Это, кажись, было первое из серьезных наказаний, когда ему удалось не закричать и не разреветься. Может это от того что Гущин не слишком прикладывался? Но сейчас это было не важно, главное дотерпеть до конца и не закричать.

Видно, что мальчишка держится из последних сил, пытаясь молчать. Собственно, мне, по большому счету, все равно, молчит он или кричит. Но подобная стойкость невольно вызывает уважение. Даже в такие вот моменты, когда она, вроде бы, выглядит глупо. Впрочем, наверное, мужество никогда не выглядит глупо. Скорее, глупо выглядят подобные рассуждения, не так ли? Что только не придет в голову.
Я швыряю прут на пол и отворачиваюсь.
- Все, Павел, наказание окончено. Считай "минус пять" премией за достойное поведение.

[Пашка]

Я швыряю прут на пол и отворачиваюсь.
- Все, Павел, наказание окончено. Считай "минус пять" премией за достойное поведение.

- Спасибо
Пашка хотел было на радостях вскочить, и как можно скорее покинуть ненавистное место. Но дернувшись, он понял, что лучше не торопиться, и не делать резких движений.
Мальчишка довольно аккуратно сполз с лавки и встал на ноги.
Спасибо Гущину, что отвернулся, можно было не прятаться и не торопиться.
Натягивать штаны было еще то удовольствие. Справившись с этой нелегкой задачей, Пашка медленно, переваливаясь из стороны в сторону, поплелся к двери.
- Андрей Иваныч, - обратился он к учителю, дойдя до двери и взявшись за ручку - ну вы это... простите... - произнес он, и виновато пожал плечами, не зная что еще к этому можно добавить.

[Виктория]

Разговаривать больше не хотелось и они с Юркой молча ждали, когда же придёт их очередь. А ведь судя по тому, сколько прошло времени, уже вот-вот... - Боже, как же страшно, - Вике казалось, что она просто не сможет зайти в эту ненавистную комнату, заставить переступить себя через порог. И хоть она её ещё ни разу не видела, но не сомневалась, что приятных ощущений другие стены не доставят.

[Андрей Иванович Гущин]

- Спасибо

На это я, по правде говоря, не нашел, что ответить, поэтому лишь молча кивнул. Довольно глупо, конечно, ведь мальчик вряд ли мог это заметить.

- Андрей Иваныч, - обратился он к учителю, дойдя до двери и взявшись за ручку - ну вы это... простите... - произнес он, и виновато пожал плечами, не зная что еще к этому можно добавить.

Догадавшись, что Любимцев уже готов уходить, я оборачиваюсь.
- Да, конечно, Павел. Прощено и забыто. И, э, постарайся впредь думать о последствиях ДО того, как влипнуть в приключения. Ты ведь и правда уже не детсадовский малыш.
Прозвучало это, наверное, суховато. Может быть, следовало сказать что-то более теплое, но... Ну, как уж умею.
- И, э, скажи там, пожалуйста, Виктории, чтобы заходила.

[Пашка]

Пашка согласно закивал головой. Вымолвить что-нибудь в свое оправдание или пообещать у него не получилось. Было почему-то жутко стыдно. Дождавшись, когда учитель отопрет дверь, Пашка попрощался и вышел.
- Отстрелялся - сообщил он ожидавшим своей очереди Вике с Юркой.

[Виктория]

- Отстрелялся - сообщил он ожидавшим своей очереди Вике с Юркой.

Вика повернулась в сторону двери, но радоваться за Пашку сейчас было выше её сил, скорее она ему завидовала - ведь он уже пережил эти страшные минуты, а она... ей надо идти туда...

[Юрка]

Дождавшись, когда учитель отопрет дверь, Пашка попрощался и вышел.
- Отстрелялся - сообщил он ожидавшим своей очереди Вике с Юркой.

Услышав, как открывается дверь, я вскинул глаза, но тут же поспешно снова отвел взгляд. Встречаться взглядом с Пашкой после того, как я их обоих подставил, было стыдно. Так что я лишь пробормотал: "Ага", - и снова уставился в пол.
Теперь Викина очередь. А мне еще ждать и ждать, а потом...

[Пашка]

Реакция на Пашкино появление была странной, а точнее никакой.
Не, он конечно не ждал, что все бросятся ему объяться, но вот так...
"Интересно, о чем они тут говорили, пока ждали?" - подумал Пашка и подозрительно посмотрел на ребят - "не думают ли они, что это я во всем виноват?"
Вообщем, поколебавшись немного, Пашка отогнал прочь дурные мысли, и произнес самое неприятное сообщение, которое только можно было себе представить
- Вик... он просил передать... ну вообщем он ждет тебя... там...

[Виктория]

- Вик... он просил передать... ну вообщем он ждет тебя... там...

Ну вот. Она так и знала, что сейчас последует приглашение. Не будет же Гущин ждать полдня пока она соизволит войти сама, а так...

На подгибающихся ногах Вика пошла к двери, правда дойдя до брата остановилась и заглянула ему прямо в лицо - оно, как ни странно не было заплаканным, хотя как такое было возможным для неё оставалось непонятным.

- Паш, он очень сильно? - тихонько спросила она, не отводя взгяда. Сейчас ей надо было услышать честный ответ, а не что-то в утешение.

[Пашка]

- Паш, он очень сильно? - тихонько спросила она, не отводя взгяда. Сейчас ей надо было услышать честный ответ, а не что-то в утешение.

Взгляда сестры Пашка не выдержал и отвел глаза в сторону. Очень уж взгляд ее был какой-то... проникающий, что ли, в самую душу.
Что тут ей ответишь? Разве порка - это может быть не сильно? Может быть сильно, или очень сильно, или нестерпимо сильно.
Наконец, собравшись с мыслями Пашка ответил:
- Бывало и хуже - и как-то очень нерешительно заглянул Вике в глаза.