Обратная сторона лакомства

[Натка]

Натка тоже сидела не просто так, а изучая давно изученные вдоль и поперек трещинки на кафельном полу и размышляя над тем "что делать?" и "как дальше жить?".

"Меня же нельзя бить... Я болею! - сама себя убеждала она, отчаянно труся в душе. Потому что никакой уверенности в том, что и дядя Витя точно такого же мнения, у неё не было. - И дверь выламывать тоже... нельзя. Это никаких дверей не напасешься."

- Время вышло, я тебя жду.

Натка встрепенулась. Сердце от страха застучало 140 ударов в минуту: "Не выйду! Не выйду и не открою! Не открою... Не хочу... не могу и не бу-уду-у. "

"Меня здесь вообще нет! Можно меня здесь не будет?.. " - она ничего вслух не ответила, тихо сползла со своего седалища, крадучись подошла к двери и замерла, прислушиваясь.

[Виктор Денисов]

Со стороны ванной не раздалось ни звука, хотя я был уверен, что Наталья меня отлично слышала. Ну что ж...

Я решительно подошёл к двери и постучал:

- Немедленно открывай! - прозвучало более чем грозно.

[Натка]

Натка шуганулась от двери и... завела свою любимую пластинку:

- Дя-ядь Ви-ииить, ну я уже не болею... Че-ессло-ооово не болею. Мне гораздо лучше! Пра-ааавда... И не нужны мне уко-олы, - жалобно тянула девочка.

[Виктор Денисов]

- Дя-ядь Ви-ииить, ну я уже не болею... Че-ессло-ооово не болею. Мне гораздо лучше! Пра-ааавда... И не нужны мне уко-олы, - жалобно тянула девочка.

-Ты бы подумала хорошенько, прежде чем называть себя здоровой, а то если к больной я могу проявить некоторую снисходительность, то со здоровой у меня разговор будет совсем другой и, боюсь, он совсем тебе не понравится, гораздо больше, чем уколы.

Ох, как я не любил угрозы, но с Натальей по-другому не получалось, нормальные слова она никак не хотела понимать.

[Натка]

Натка не знала чего она боится больше: "совсем другого разговора" или уколов. Ну первого ясное дело боится, но пока он призрачный, а вот укол - укол настоящий, близкий и реальный! И она с ним вчера "хорошо" познакомилась! Так "хорошо", что от одних воспоминаний попа ныть начинает.

Натка стояла, прислонившись плечиком к стенке и водила пальчиком по кафелю:
- Какую снисходительность? Я не открою! Дя-яяядь Ви-ить, ну я не могу! - в голосе зазвучали слезливые нотки. - Они больнючии! НЕ МОГУ Я! - и совсем уже тихо: - Я боюсь.

[Виктор Денисов]

- Какую снисходительность? Я не открою! Дя-яяядь Ви-ить, ну я не могу! - в голосе зазвучали слезливые нотки. - Они больнючии! НЕ МОГУ Я! - и совсем уже тихо: - Я боюсь.

- А ты через не могу, - возможно, в другое время я бы и пожалел племянницу, но я уже был сильно на взводе из-за её упрямства и даже её жалобное «боюсь» не задело ни одну струну в организме, сейчас я мог думать только о том, что мне совершенно не улыбается ни ломать дверь, ни ждать, пока капризуля соизволит выйти. - Укол никто не отменит, хоть сейчас, хоть через час, хоть вечером, а вот если ты не выйдешь немедленно, то к уколу добавится хорошая порция ремня.

Больше я уговаривать не собирался, в конце концов девочка большая, пусть выбирает сама.

[Натка]

Какое-то время за дверью снова было тихо, а потом послышался голос Натальи:
- Меня нельзя... ремнём... Я болею, - она пыталась убедить то ли дядю, что нельзя, то ли себя. - И через "не могу" я не могу! Ну почему, - Натка снова заскулила, - их так много?.. И почему они такие больнючии?

Заезженная пластинка. Нет, скулить было глупо. Ничего это не даст. Ната замолчала. А что делать? Не открывать же в самом деле?

"Просидишь до вечера?.. - с сарказмом поинтересовался внутренний голос. - И просижу!" - решительно отрезала Натка, через секунду понимая что она в этом о-ооочень сомневается.

- Дядь Вить, ну можно хоть не сейчас укол? Можно потом? Я не могу сейчас! Давай попозже. Давай вечером! А? - Ната принялась выторговывать отсрочку.

[Виктор Денисов]

- Нет, нельзя, - я был непреклонен. Конечно можно было выманить девочку, пообещав отложить процедуру, но ни обманывать Наташу, ни ещё раз кипятить шприц я не собирался, зато своё слово я обязательно сдержу, и если она сейчас не выйдет, то получит ремня, чтобы в другой раз неповадно было измываться над дядей. - Я жду тебя в комнате.

Пока я стою под дверью, девочка точно не выйдет, а так шансов продолжить беседу я ей не оставил и вернулся в детсткую.

[Натка]

Натка стояла и слушала как удаляются дядины шаги. Ушел. Ушел и оставил её один на один с собой. Решать... И даже не поныть теперь, не поклянчить, не поторговаться... Короче - плохи твои дела, Наталья, плохи.

"Ну и не выйду! - упрямо вернулась она к идеи сидеть тут, пока... пока... До полной капитуляции врага, в общем! - Буду сидеть здесь весь день! А может... лучше выйти... - мысли перескакивали с одного на другое. Угроза была вполне реальной. А ну как дядя и правда надает ей потом по заднице? Может лучше укол?.. - Вчера ты была смелее!" - с упреком заметила она сама себе. Угу! Смелее... Вчера она просто не знала, что это так больно! А сегодня она уже знает. И второй раз всегда страшнее. Нет! Не может она выйти! Не может и даже не уговаривайте!

А чтобы выдержать осаду в крепости должны быть вода и продовольствие!

Первого - пей, не хочу! А второго? Ну, теоретически, можно денек и не поесть. А можно...

"Тихо пробраться на кухню, стащить чего-нибудь и фиг меня достанут! - молниеносно состряпала она план стыриванья продовольствия в военных целях. - Там в холодильнике, - Натка прислушалась. За дверью была тишина. Она тихонько принялась отодвигать щеколду, - есть пирожки."

Медленно, бесшумно открыв дверь, она также бесшумно пробралась на кухню. Стараясь даже не дышать, практически беззвучно (ну уж насколько получилось) открыла дверцу холодильника и потянула со второй полки полиэтиленовый (заботливо неоднократно постиранный, высушенный и не в первый раз заполненный) пакетик с домашними, приготовленными тётей Олей, пирожками.

Вместе с желаемым на пол к Натальиным ногам с шумом шмякнулась небольшая, наполовину пустая(к счастью!) банка кабачков, из зимних запасов.
"У! Вот!!! Р-ррр-ррр!!!" - проклятые кабачки! Нашли время падать!!! Натка наплевав на бесшумности с силой захлопнула дверцу холодильника, переступила через образовавшееся мелкорубленое овощное безобразие на линолеуме(ничего подбирать, убирать она естественно не планировала!) и, сжимая "добычу" устремилась обратно в "крепость"!

Стоит укол всех этих мучений? Когда боишься, то кажется, что стоит.

[Виктор Денисов]

Несмотря на то, что я ушёл, конечно, ни перестать думать о Наталье, ни прислушиваться, я не смог. То, что рано или поздно она выйдет, не вызывало никаких сомнений, но сидеть тут целый день как на привязи мне совсем не хотелось, поэтому выждав минут 10 я стал собирать медицинские принадлежности. Шприц, хоть и накрыт чистым полотенцем, не мог оставаться весь день стерильным в таком виде, и если девочка не испугалась угроз сразу, в ближайшее время её можно не ждать.

Закрыв крышечку бутылки со спиртом, я поставил её на лоток и понёс на кухню. Не успел я выйти в коридор, как услышал негромкий звук, открывающегося холодильника. Обычно он был намного громче и в голову сразу закралась мысль, что кто-то специально старается действовать потише. Только вот Оля в рейсе, Рома гуляет и дома с Наткой мы одни!

Расстояние до входа на кухню я преодолел за какие-то пару секунд. Племянница была так занята добыванием пропитания, что даже не заметила моё появление, да и открытая дверца холодильника загораживала ей обзор.

Натка наплевав на бесшумность с силой захлопнула дверцу холодильника, переступила через образовавшееся мелкорубленое овощное безобразие на линолеуме(ничего подбирать, убирать она естественно не планировала!) и, сжимая "добычу" устремилась обратно в "крепость"!

- Я так понимаю, ты торопишься взять тряпку в туалете, чтобы убрать то, что уронила? - спросил я, как ни в чём не бывало, настойчиво забирая у девочки пакетик с пирожками. Я стоял перегораживая проход из кухни и она не могла пройти мимо, пока я не отступлю. А я, по понятным причинам, пока этого делать не собирался.

[Натка]

- Я так понимаю, ты торопишься взять тряпку в туалете, чтобы убрать то, что уронила? - спросил я, как ни в чём не бывало, настойчиво забирая у девочки пакетик с пирожками. Я стоял перегораживая проход из кухни и она не могла пройти мимо, пока я не отступлю.

Стенка в виде дяди выросла как водится внезапно и совсем не вовремя. Продовольствие отобрали, пути перекрыли... Словом - Наташкин гениальный план приказал долго жить.

- Дя-яяядь Ви-ииить, ну я не могу... не хочу-у укол, - вместо ответа на вопрос, словно не слыша его, заныла Натка как маленькая. - Можно потом?

А может надо было говорить: "ДА!" и в ванную за тряпкой? Якобы за тряпкой для благого дела, а на самом деле обратно шмыгнула и закрылась! И фиг с ними с пирожками. Так денек можно просидеть.

Навероное так и надо было. Только Натка что-то стормозила.

[Виктор Денисов]

- Дя-яяядь Ви-ииить, ну я не могу... не хочу-у укол, - вместо ответа на вопрос, словно не слыша его, заныла Натка как маленькая. - Можно потом?

Возможно, если бы в этот момент Наталья почувствовала хоть толику раскаяния, или просто бы перестала ныть и канючить, то я бы смягчился, но девочка была неисправима и я собирался воплотить свои угрозы в жизнь. Правда здоровье было на первом месте.

Отбросив все возможные церемонии, я положил пакет с пирожками на холодильник и освободившейся рукой взял Натку за ухо и повёл в комнату.

- Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, - прокомментировал я свои действия, стараясь не уронить лоток со шприцом в другой руке. - Любому терпению есть предел, и ты, товарищ Денисова, его перешла.

[Натка]

Отбросив все возможные церемонии, я положил пакет с пирожками на холодильник и освободившейся рукой взял Натку за ухо и повёл в комнату.
- Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, - прокомментировал я свои действия, стараясь не уронить лоток со шприцом в другой руке. - Любому терпению есть предел, и ты, товарищ Денисова, его перешла.

- Ы-ыыыу-ууу... - руки Натки вцепились в дядину, сжимающую ухо и Натка безропотно пошла туда, куда повели.

- А-ааай... Ну пусти! Пусти! Пусти! - тоненько проскулила она уже в комнате.

[Виктор Денисов]

Натка выла и скулила, но ослушаться не посмела, видимо хоть в такой ситуации, она поняла, что её сопротивление ничем ей не поможет.

Я завёл племянницу в комнату, поставил лоток на стул, после чего, опять же не без помощи уха, уложил Натку на кровать.

- Только попробуй мне вскочить, - строго предупредил я, отпуская девочку.

[Натка]

- Только попробуй мне вскочить, - строго предупредил я, отпуская девочку.

Натка тут же взвилась на диване, одной рукой сжимая надранное ухо, а второй хватая подушку и запуская ею в дядю со словами:
- НЕНАВИЖУ ВАШИ УКОЛЫ!!! - в глазках блестели слёзы.

Ната бессильно упала ничком обратно, продолжая прикрывать рукой горящее ухо. Зато попу закрывать не стала. Пусть! ПУСТЬ колет ей свои уколы!!! Бедной и несчастной...