Так мы и не выпили тогда с Аллой шампанского. Напился, как свинья, сам, в каком-то местном кабаке… было очень горько. Так и живу с тех пор в своей раковине, как рак-отшельник…
А вчера звонил директор Лицея. Удивительный разговор был. Чопорный англичанин растворился в тумане так же непонятно, как и вынырнул из него. Мой класс теперь никто не ведет. Они могли бы найти преподавателя, но… они хотят меня. Правда? У меня чуть трубка не выпала из рук. Я-то думал, что от таких позиций отказываются лишь однажды.
Сижу и думаю. Недавно выпал первый снег… Никто из ребят так и не пришел навестить.
Наверное, я для них уже не интересен, да и что такого особенного – учитель… еще один в их жизни… И к тому же порку от меня некоторые получить успели. Лада, наверное, до сих пор мне этого не простила. Зря я ее тогда так! Но и она, конечно, паршивка та еще. Интересно, как она сейчас?
Снег. Тишина. Ранняя темнота. Зима наступила. Три дня сроку мне дал директор, на обдумывание. Как раз до дня Конституции.
Ох уж эта Конституция! Выбрала себе Россия парламент… садомазохистская страна! Если президент введет публичные порки на Красной площади, народ валом повалит, стоять будет, как к Мавзолею стояли: «посеките меня, барин, начальственной ручкой, соблаговолите, ваш-сходитство…» Законодательная власть поделена большими шишками, фашизоидами и коммунистами. Какой позор! Стыдно писать своему английскому соавтору. Просто стыдно.
Как мне стыдно, что лично я – не голосовал! Явлинский достал своими амбициями, за СПС не могу, Чубайс не пускает (как это голосовать за ворюгу?), а других и нет на горизонте! Это я, я отдал треть своего голоса начальникам, треть – фашизоидам, треть – коммунистам. Меня самого за такое пороть бы… да некому!
Но эти дети – вот оно, наше будущее. если удастся хоть что-то… Директор сказал, он готов рассмотреть мои условия. Он думает, деньги. Нет! Автономия! Не лезьте ко мне в класс с мелочными придирками: почему то не так, это не эдак. Не лезьте! Вот что я ему скажу. Если соберусь возвращаться. Да.