Крючок попался на крючок

[Ксения Гордеева]

- Это ты можешь обещать себе. Мне нужны результаты, и пока я их не увижу, все твои обещания для меня пустой звук. Ты свободна, - я протянул руку и открыл дверь.

Слезы продолжали литься... Несколько секунд девчонка стояла как истукан, глядя в никуда. Душа была не на месте, мысли и чувства перемешались. Казалось, весь мир вокруг рухнул, и жизнь остановилась. Сейчас Ксения не видела ничего, кроме пустоты в пространстве. Обида переполнила разум и девчонка, подорвавшись с места, пулей вылетела из кабинета, а затем и из приемной, распахнув дверь настеж.
Не помня себя, она домчалась до своей комнаты, закрылась и, плюхнувшись на кровать и накрыв голову подушкой, заревела с новой силой...

- Умереть!!! - эта была единственная мысль, которая вертелась сейчас в её голове и не давала покоя.

[Анатолий Крючков]

- ПА-ААААПА! Папа! Папа, он дерётся!

"Уже?!" - дверь в изолятор защищала Анатолия Викторовича только от сыновних взглядов, а никак не от его воя. Выпучив глаза, заковылял на голос.
- Что ты тут делаешь? Кто тебя сюда звал? Тебе тут быть нельзя! Тут все больные!!! - накинулся он на отпрыска с порога, про себя отмечая, что тот хоть и роет под собой землю копытами, но не плачет. Это, без сомнения, было плохим признаком во всех отношениях.

[Витька]

- Чего ты орёшь как потерпевший? - рявкнула на него Танька.

- Я моего папу хочу! - рявкнул Витька в свою очередь. Он рвал и метал и пускаться в разговоры с какими-то мымрами было сейчас некогда. В вопросах жизни и смерти счёт идёт на миллисекунды!

- Что ты тут делаешь? Кто тебя сюда звал? Тебе тут быть нельзя! Тут все больные!!!

Папаня сам нарисовался в поле зрения. Давно Витька не был так рад его видеть. По случаю даже не стал отпускать ядовитых замечаний, типа "Раз тут все больные, то тут тебе и место!", а сразу приступил к делу:
- ПАПА! Он по-настоящему дерётся! Он эту дуру отлупил. Ремнём! Я сам видел! Давай в милицию звонить. Его в тюрьму посадят, да? - пацан приблизился к телефону и снял трубку.

[Анатолий Крючков]

- ПАПА! Он по-настоящему дерётся! Он эту дуру отлупил. Ремнём! Я сам видел! Давай в милицию звонить. Его в тюрьму посадят, да? - пацан приблизился к телефону и снял трубку.

- Никакой милиции! - Анатолий Викторович спешным движением припечатал руку мальчишки к аппарату, заставив рычаг громко звякнуть. - Зачем милиция? Мы сами милиция! Сейчас разберёмся! - он напустил на себя грозный (так ему хотелось думать, по крайней мере) вид. Духу для признания у него не хватало. Ни прежде, ни теперь. Отторгнув страшную картину разоблачения, возникшую в воображении, он скомандовал "Пошли!!!" и, увлекая за собой буйствующего сынулю, зашагал в сторону канцелярии.

[Татьяна]

- Картина маслом, - негромко проговорила Танька, наблюдая сцену встречи отца с сыном. - Вспомнил про папочку, - подумала она, - как довести до белого каления, так похоже он сам, а как увидел, что его ж@опе что-то грозит, так сразу примчался. - в то, что мальчик беспокоился об одной из девиц, медсестра не верила.

Тем временем папочка скрылся из виду и опомнившись Танька выскочила в коридор, соображая как его вернуть.

- Если вы сейчас уйдёте, я полностью снимаю с себя ответственность за ваше здоровье, - не придумала она ничего лучше, чтобы крикнуть вслед.

[Анатолий Крючков]

- Если вы сейчас уйдёте, я полностью снимаю с себя ответственность за ваше здоровье.

"Какая неловкость! Выскочил, не попрощавшись! Остолоп!" - услышав знакомый голос, Анатолий Викторович притормозил и виновато забормотал:
- Конечно, конечно, милая! Вы всё с себя снимайте! Спасибо!.. То есть... Нет!!! Не всё! Конечно, не всё - только ответственность! - если на воре горит шапка, то на Крючкове она уже догорела дотла, и огонь перекинулся на череп, окрашивая в алый щеки, уши и даже шею. - Не всё, только ответственность... только ответственность... - повторил вконец подавленный мужчина и крепко зажмурился.

[Витька]

- Не надо! Не надо милиции. Мы сами милиция! Сейчас разберёмся! Идём! - и увлекая за собой буйствующего сынулю, Крючков зашагал в сторону канцелярии.

Крючков-младший в замешательстве семенил подле Крючкова-старшего. Он не предполагал, что его рассказ вызовет такой прилив решительности.
Вопли в логове зверя, кажется, стихли, но это ещё не причина туда возвращаться. Не-еееет уж! Дядька внушал Витьке непреодолимый ужас, а за папиком, что бы тот ни корчил, как за каменной стеной себя не почувствуешь.
- Не надо! Я туда не хочу! - пацан, воспользовавшись остановкой, стряхнул с себя папины лапы и попятился. - Я домой хочу. Обедать.

[Татьяна]

- Конечно, конечно, милая! Вы всё с себя снимайте! Спасибо!.. То есть... Нет!!! Не всё! Конечно, не всё - только ответственность! - если на воре горит шапка, то на Крючкове она уже догорела дотла, и огонь перекинулся на череп, окрашивая в алый щеки, уши и даже шею. - Не всё, только ответственность... только ответственность... - повторил вконец подавленный мужчина и крепко зажмурился.

- Ну и кобель, - подумала Танька, чуть не фыркнув в ответ. Мысленно покрутив у виска, она проговорила: - Ваше дело, я вас предупредила, - и ушла к себе, думая о том, что мужики неисправимы, 5 минут назад помирал, а всё о том же...

[Ира Зайцева]

Ксения, подорвавшись с места, пулей вылетела из кабинета, а затем и из приемной, распахнув дверь настеж.
Не помня себя, она домчалась до своей комнаты, закрылась и, плюхнувшись в кровать и накрыв голову подушкой, заревела с новой силой...

- Ксюха!!! - Ирка кинулась следом, только мельком взглянув на появившихся в коридоре Крючков - не до них сейчас! Поведение подруги было странным: то Ксюшка кричала, то молчала, потом убежала. Да еще так резво!!! Что там вообще могло случиться?!! Замолотив в дверь, Ирка заодно подергала ручку:

- Это я! Открой! Ксюха!!!

[Анатолий Крючков]

Она проговорила: - Ваше дело, я вас предупредила.

Анатолий Викторович вздрогнул. Убираться отсюда и поскорее!

- Не надо! Я туда не хочу! - пацан, воспользовавшись остановкой, стряхнул с себя папины лапы и попятился. - Я домой хочу. Обедать.

- Надо, Витя,.. а-ааапчи... надо! - увещевательным тоном процедил отец и, утерев нос рукавом, поймал сына за истерзанный воротник куртки и проволок внутрь. - Сейчас мы во всё-ёёёём разберёмся! - для пущей храбрости мужчина прокашлялся.

[Витька]

- Надо, Витя... а-ааапчи... надо! - увещевательным тоном процедил отец и, утерев нос рукавом, поймал сына за истерзанный воротник куртки и проволок внутрь. - Сейчас мы во всё-ёёёём разберёмся! - для пущей храбрости мужчина прокашлялся.

- Нет!!! Ты сам иди, я тут подожду! Сам с ним разбирайся! - затараторил Витька, когда психованный родитель втащил его туда, откуда он несколько минут назад улепётывал со всех ног.
Сомнения постепенно начали закрадываться в окопавшуюся в пятках душу...

[Ксения Гордеева]

- Ксюха!!! - Ирка кинулась следом... Замолотив в дверь, Ирка заодно подергала ручку:

- Это я! Открой! Ксюха!!!

Ни отвечать, ни открывать дверь Ксюшке сейчас совсем не хотелось. Обида затопила все внутри, нужно было просто выплакаться. Хотелось крикнуть на весь мир: "Оставьте меня все в покое!!!" И Ксюха так и сделала, приподняла подушку и крикнула:

- Оставь меня в покое!!! Уходи!!! - снова накрывшись подушкой, она разревелась в голос, не сдерживая своих эмоций. Сначала кулаки дубасили кровать со словами: "Ненавижу эту гимназию!!!", потом на пол полетели все игрушки, аккуратно сидевшие тут же... Но и этого ей показалось мало. Подскочив на ноги, она переключилась на письменный стол, на котором лежали учебники и тетради. На пол летело все! Первым полетел учебник литры, а за ним и тетрадь. Вскоре весь стол быд очищен и разгром устраивать было уже негде. От собственного бессилия Ксюха снова брякнулась на кровать и разревелась еще больше. Выпустив пар, девчонка начала вспоминать все произошедшее...

"Лучше бы меня вообще на свете не было! Дура! Дебилка! Бараниха безмозглая! Кретинка! Мое место в зоопарке, с тупыми макаками!" - проклинала она себя последними словами...

[Ира Зайцева]

- Оставь меня в покое!!! Уходи!!!

На пол летело все! Первым полетел учебник литры, а за ним и тетрадь. Вскоре весь стол быд очищен и разгром устраивать было уже негде. От собственного бессилия Ксюха снова брякнулась на кровать и разревелась еще больше.

"Так, у Ксюхи истерика..." - Ирка уперлась лбом в дверь соображая, что делать. Ключа у нее не было, а сама Ксюха дверь открывать не собиралась.

- Открой, слышь?! - в голову забрела идея. - А то я позову Таньку с большим шприцем и иголкой!!! Она тебя насильно успокоит!!! - конечно, звать медсестру, когда на руках у нее еле цеплялся за жизнь папаша идиота, было крайне эгоистично. Тем более, Ксюшка бы и сама когда-нибудь устала реветь. Но ведь жалко же ее!!! И Ирка снова повторила:

- Открывай! Я всё равно не уйду!!!

[Ксения Гордеева]

- Открой, слышь?! А то я позову Таньку с большим шприцем и иголкой!!! Она тебя насильно успокоит!!
Открывай! Я всё равно не уйду!!!

- Ну и зови свою Таньку!!! - завопила Ксюха во всю глотку и, начиная соображать о какой вообще Таньке идет речь, пулей подскочила с кровати и, открыв дверь, снова заверещала:

- Ты что, сдурела?! Я уколов боюсь больше чем ремня, забыла?! - Слезы снова покатились по щекам...

- Кретинка. Если пришла злить, проваливай...

[Николай Александрович]

Закрыв дверь, я подошёл к дивану и задумчиво поднял куртку, оставленную Гордеевой. Помимо злости на девчонку, в душе оседала тревога за её состояние.

«...Николай Александрович! Не надо так говорить! Лучше накажите как следует, только не выгоняйте так!..» - эти фразы крутились у меня в голове, не давая покоя. Их нельзя было назвать обычным детским мышлением, а вкупе с поведением Ксении они и вовсе указывали на то, что у ребёнка есть какие-то психологические проблемы. К этому вопросу мне будет необходимо вернуться... Как только я закончу с Витей и его отцом.

Отложив куртку в сторону, я вышел в приёмную.

- Нет!!! Ты сам иди, я тут подожду! Сам с ним разбирайся! - затараторил Витька, когда психованный родитель втащил его туда, откуда он несколько минут назад улепётывал со всех ног.

Я молча посторонился, пропуская обоих в кабинет. Я устал от них...

- Надя, Вы кофе сделали?