Опоздавший

[Павел Романов]

- Да поздно уже вздыхать, Павел, поздно, теперь пришла пора устраивать разбор полётов, так что я жду твоих объяснений случившегося.

Вместо ответа Пашка еще раз протяжно вздохнул и печально посмотрел на учительницу. Его хучшие подозрения подтвердились. Ругаться с завучем не хотелось - это не Анна Романовна или лох-географ... Поэтому, собрав в кулак все свои положительно-послушательные качества, мальчик как мог вежливо уточнил, из-под насупленых бровей глядя на Лидию:
- Лидьсергеевна, я не могу все рассказывать... Понимаете?

[Лидия Сергеевна]

- Лидьсергеевна, я не могу все рассказывать... Понимаете?

- Ты боишься навредить Роману? - вместо ответа спросила она. По крайней мере никакой другой причины не рассказывать она не видела.

[Павел Романов]

- Ты боишься навредить Роману? - вместо ответа спросила она. По крайней мере никакой другой причины не рассказывать она не видела.

- Конечно! - почти оскорбленно дернул плечом Пашка - че я, крыса что ли? *Нет, ну ваще, в натуре, за кого принимают меня тут... А? *
Правда... Это была лишь косвенная причина... Романов помялся на месте, пошуршал молнией куртки, и твердо раздельно, добавил:
- Он - мой друг.

[Лидия Сергеевна]

- Он - мой друг.

- Я не буду оспаривать это утверждение, - сказала она Павлу, - тебе виднее, - сама для себя она это считала лишь зачатками дружбы, - только вот на данный момент, Роману твои признания не грозят ничем. Понимаешь? Он ещё не зачислен в гимназию и наказывать я его не буду.

[Павел Романов]

- Я не буду оспаривать это утверждение, - сказала она Павлу, - тебе виднее, - сама для себя она это считала лишь зачатками дружбы, - только вот на данный момент, Роману твои признания не грозят ничем. Понимаешь? Он ещё не зачислен в гимназию и наказывать я его не буду.

- Правда, не грозят? - с подозрением уточнил Пашка, медленно осознавая что зерно рационального в словах училки все же есть. Но даже если и так, если не грозит - по-прежнему оставались еще собственные Пашкины чувства, которыми мальчик жертвовать по-прежнему не желал:
- Лидь Сергевна, это была моя идея. Просто я не хотел идти через дверь, чтоб мне потом не навешали - Романов усмехнулся (я все равно сдесь!) - и предложил подняться по пожарной леснице. Только и всего.

[Лидия Сергеевна]

Лидия Сергеевна кивнула, ещё раз подтверждая свои слова о том, что Роману ничего не грозит и внимательно выслушала Павла.

- Лидь Сергевна, это была моя идея. Просто я не хотел идти через дверь, чтоб мне потом не навешали - Романов усмехнулся (я все равно сдесь!) - и предложил подняться по пожарной леснице. Только и всего.

- Ну хорошо, допустим, - пока она не определилась как к этому относиться, поэтому только допускала возможность этого факта, - ты побоялся входить через дверь, потому что не успел до 10, но что мешало Роману это сделать? Зачем было лезть вместе? Тащить его за собой? Тем более с чемоданом!??? - этот факт вообще отказывался укладываться в голове завуча.

[Павел Романов]

- Ну хорошо, допустим, - пока она не определилась как к этому относиться, поэтому только допускала возможность этого факта, - ты побоялся входить через дверь, потому что не успел до 10, но что мешало Роману это сделать? Зачем было лезть вместе? Тащить его за собой? Тем более с чемоданом!??? - этот факт вообще отказывался укладываться в голове завуча.

Пашка смешно мигнул одним глазом, и опустил глаза, глухо пробормотав:
- Не знаю я... Я думал что нас не пустят... Не смешно! Я серьезно!... - зло воскликнул он, увидев подобие скептичесекой ухмылки на лице училки.

[Лидия Сергеевна]

Пашка смешно мигнул одним глазом, и опустил глаза, глухо пробормотав:
- Не знаю я... Я думал что нас не пустят... Не смешно! Я серьезно!... - зло воскликнул он, увидев подобие скептичесекой ухмылки на лице училки.

- Па-ша! - сказала она по слогам. - Ты что такое говоришь-то вообще!? Что значит не пустить!??? - вообще-то то, что ребёнок мог так подумать - пугало. - Отругать - да, возможно наказать - тоже да, хотя конечно не за пятиминутное опоздание, но как вас могли не пустить? Это же бред чистой воды.

[Павел Романов]

- Па-ша! - сказала она по слогам. - Ты что такое говоришь-то вообще!? Что значит не пустить!??? - вообще-то то, что ребёнок мог так подумать - пугало. - Отругать - да, возможно наказать - тоже да, хотя конечно не за пятиминутное опоздание, но как вас могли не пустить? Это же бред чистой воды.

Обычный ребенок может и не мог... Но у Пашки была богатая биография - в гимназии и до нее. Кроме того - обычный ребенок никогда не стрелял в охранника из рогатки...
Мальчишка яростно сверкнул глазами, сжав руки в кулаки, скрипнул зубами и... натянуто улыбнулся, укоризненно бросив:
- Вот. А я правду говорю. А вы мне не верите.
Про все остальное - из серии *как ты мог подумать*, *наказать*, *тю-тю-тю*, *сю-сю-сю* - мальчишка скромно умолчал. Женщина - что с нее взять? Абсолютно никакого жизненого опыта.

[Лидия Сергеевна]

- Вот. А я правду говорю. А вы мне не верите.

- Почему же не верю? Верю. Я тебе верю, только понять не могу, как такое вообще в голову могло придти? - Лидия Сергеевна выглядела ошарашенно. - Неужели ты ни разу не подумал о том, насколько это опасно?

[Павел Романов]

- Почему же не верю? Верю. Я тебе верю, только понять не могу, как такое вообще в голову могло придти? - Лидия Сергеевна выглядела ошарашенно. - Неужели ты ни разу не подумал о том, насколько это опасно?

*Опасно?* - Пашка вновь загадочно улыбнулся посмотрел на учительницу - *Эх, Лидьсергеевна, не знаете вы жизни... Разве ж это опасно? *
И, напрочь забыв про то, как трясся там, на леснице, в десяти метрах над землей, принялся убеждать училку в своем полном бесстрашии - как-никак, несмотря на все ее недостатки (сводившиеся к тому что Лидия была учительница, завуч и имела право махать на него всякой гадостью) была женщина - а кто ж признает себя трусом при девчонке!?? Поэтому, выгнув грудь колесом, Романов снисходительно объяснил:
- Да вы чего, Лидьсергевна, это же фигня! Чего там опасного? Лестница там крепкая, сам я тоже не дурак, так что чего там? Фигня!

[Лидия Сергеевна]

- Да вы чего, Лидьсергевна, это же фигня! Чего там опасного? Лестница там крепкая, сам я тоже не дурак, так что чего там? Фигня!

- Да лестница может быть хоть в монолите выдолблена, вопрос-то не в ней, а в том как по ней лезть с чемоданом, да потом ещё и в окно прыгать, спасибо хоть ума хватило сделать это на уровне второго этажа, - как раз-таки по поводу дурака, у неё были большие сомнения, умный такое явно делать не станет.

[Павел Романов]

- Да лестница может быть хоть в монолите выдолблена, вопрос-то не в ней, а в том как по ней лезть с чемоданом, да потом ещё и в окно прыгать, спасибо хоть ума хватило сделать это на уровне второго этажа

Определенная логика в словах биологички была. Но ничего хорошего в этом Романов как-то не находил. Для себя. Потому что слов, которые можно было сказать себе в оправдание, становилось все меньше. Хотя вот по поводу второго этажа... Поднимись они на этаж выше - и не было бы этого разговора... Мальчишка потоптался на месте, пощелкал кнопками на погонах и поигрался с молнией на рукаве, но так и не смог придумать ничего нового, а поэтому строптиво заметил:
- Я на скалодроме тренировался!

[Лидия Сергеевна]

- Я на скалодроме тренировался!

- Видимо с чемоданом? - с иронией спросила завуч. Романов у них учился давно и если и мог даже потренироваться на скалодроме, то только во время непродолжительных поездок домой.

[Павел Романов]

- Видимо с чемоданом? - с иронией спросила завуч. Романов у них учился давно и если и мог даже потренироваться на скалодроме, то только во время непродолжительных поездок домой.

- А даже если и так!? - окрысился возмущенный мальчишка. Правда, чуть погодя он все же вынужден был признать, что нет, не с чемоданом:
- Но тренировался же! Без страховки даже!
Последнее кстати было абсолютной правдой - все комплекты страховки были давно проданы хозяйственным начсклада майором Васильковым... Тем более, что лазить по объекту на котором тренируется эФэСБэ Пашке никто не разрешал ни со страховкой ни без нее... Но разве есть место, куда не пролезет девятилетний пацан с шилом в жопе и абсолютно лишенный вредной привычки думать? Но училке об этом знать было незачем, и мальчик сослался на единственного человека, бывшего для него аторитетом - генерал-майора службы госбезопасности Романова:
- Мне папа разрешил!