День первокурсника (приват)

[Максим Алексеев]

Максим молча дёргался с все возрастающей силой, но пока молчал, только громко всхлипывал на вдохе. Попа начала гореть огнем, каждый новый удар усиливал боль, и он начал уже сомневаться, что выдержит. Но может быть она скоро закончит?

[Мама Максима]

Удары я не считала, более того, начала в голове прокручивать события прошедшей ночи, как не могла найти себе места от беспокойства, как хваталась за телефон, как мозг подкидывал разные ужасные варианты развития событий... Понятное дело, что это никак не способствовало ни снижению частоты ударов, ни угасанию злости, поэтому ремень продолжал свой полёт, раскрашивая дёргающийся зад в красный цвет.

[Максим Алексеев]

- Ах! - вырвалось у Максима, наконец. Задницу жгло огнем, она рыдала и болела. Он уже забыл о стыде, вовсю начал вилять бедрами, уже не особо заботясь о том, что мама может увидеть меду ног и ягодиц.

[Мама Максима]

- Ах!

- Вот тебе и "ах!" - я не дразнилась, просто так выплёскивала свои чувства. - О чём вот ты вообще ночью думал??? - вопрос конечно же сопровождался следующими горячими ударами.

[Максим Алексеев]

- Ай! Ай! Мама! Мамааааа! - Максим уже вопил в голос. Трусы слетели с его ноги и болтались на другой, он вовсю брыкался, но прикрыться руками не решался, терпел.

[Мама Максима]

- Ай! Ай! Мама! Мамааааа!

Вопрос вообще-то был не риторическим, но похоже сын меня не слышал, или уже не в состоянии был отвечать. Однако я, начав говорить, пока не могла остановиться.

- Ты там веселился, а я пила корвалол и думала в каком морге тебя искать, - после этих слов, Максим мог особенно хорошо ощутить следующие несколько ударов, в которые я вложила всё своё ночное отчаяние.

[Максим Алексеев]

- Ай! Ааааа! Я понял! Я все понял! Я больше не буду! - как маленький заголосил он, брыкаясь. Руки сами потянулись к попе прикрыться.

[Мама Максима]

- Ай! Ааааа! Я понял! Я все понял! Я больше не буду! - как маленький заголосил он, брыкаясь. Руки сами потянулись к попе прикрыться.

- Чего не будешь? - спросила я, прерываясь вовремя заметив руки. По ним попадать не хотелось, хотя вряд ли бы случилось что-то страшное.

[Максим Алексеев]

- Не буду пить! Напиваться! Прости меня! - он закрыл попу руками, боясь новых ударов. Он не знал, как выглядит его задница со стороны, но ему казалось, что это сплошное месиво.

[Мама Максима]

- Не буду пить! Напиваться! Прости меня! - он закрыл попу руками, боясь новых ударов.

- Прощу, обязательно, - наконец-то я услышала то, что на мой взгляд сын должен был сказать раньше, чем "доброе утро". - Но только когда закончу. Убирай руки.

[Максим Алексеев]

- Мамочка, неееет! Не надо, только не это, пожалуйста! Все, что угодно, только не это! - но руки он всё-таки убрал под голову.

[Мама Максима]

- Мамочка, неееет! Не надо, только не это, пожалуйста! Все, что угодно, только не это! - но руки он всё-таки убрал под голову.

"Лучше бы ночью таким послушным был" - со злостью подумала я, протягивая ремень по самому низу ягодиц, где они переходили в ноги. Трусы давно слетели и не мешали мне.

[Максим Алексеев]

- Ай! Ну маааам! Ну пожалуйста, перестань, отпусти меня! - Максим уже не мог не причитать, боль была очень сильной, и каждый новый удар был больнее предыдущего. Пытаясь подставить под удар менее чувствительные места, он изворачивался, укладываясь почти на бок, потом спохватывался, что маме так точно видно лишнего и возвращался в прежнюю позу.

[Мама Максима]

- Ай! Ну маааам! Ну пожалуйста, перестань, отпусти меня!

Голос Максим подавал всё громче и крутился всё сильнее, демонстрируя мне самые сокровенные места, но меня это мало волновало, мне нужно было, чтобы он действительно понял, что больше такого повториться не должно.

- Что... ты... пил?.. - каждое короткое слово в этой фразе сопровождалось щелчком ремня, так что прозвучала она отрывисто и весьма грозно.

[Максим Алексеев]

- Ай! Пиво! Ай! С водкой... АЙ!!! ААААЙ МАМОЧКАААА! - он снова полез закрывать попу руками. Попа была горячая, как сковорода. Он попытался оглянуться на маму, но сразу отвернулся - ее лицо было злым, каким никогда до этого не было. "Господи, только бы это побыстрее закончилось, пожалуйста!!!" - подумал он