Grab & Grind для новичка

[Татьяна]

Николай Александрович ушёл к Тиму, а Таня решила им не мешать и вернулась к своему кофе. Он, правда, подостыл, но с молоком был вкусным и так. Немного подумав, она решила, что может не ждать ухода Николая Александровича, включила звук в наушник и погрузилась в мир стендапа.

[Николай Александрович]

Тим опустил взгляд в гречку, спросил:
- Таня заметила следы?

Я покачал головой.

- Не заметила, - я сказал то, что должно было мальчишку успокоить. К чему ему знать правду? Ни к чему. И всё-таки я понял, что мысли об этом его тревожили. - Пока мы с тобой "воевали", она занималась своим делом, а потом я позаботился, чтобы ей ничего видно не было, - я посмотрел на Тима, молчаливо спрашивая его, как в свои тринадцать лет он довёл ситуацию до того, что с ним поступили, как с трёхлетним?

[Тимофей Астафьев]

Я покачал головой.
- Не заметила. Пока мы с тобой "воевали", она занималась своим делом, а потом я позаботился, чтобы ей ничего видно не было, - я посмотрел на Тима

"Воевали"... Тим усмехнулся, быстро глянув на директора, а потом снова опустил взгляд. Ни капельки они не воевали. Это даже борьбой сложно было назвать, настолько силы были не равны. Напрасно было бы обижаться, что его вот так скрутили, подсев с дружелюбным видом на постель... Тим и не обижался: просто было глупо как-то, чуточку смешно.
- Это хорошо... - отозвался Тим, потом, поймав взгляд Николая Александровича - непонятно, вопросительный, осуждающий или снисходительный, торопливо проговорил: - Я не думал... Не думал, что до этого дойдет.

[Николай Александрович]

- Это хорошо... - отозвался Тим, потом, поймав взгляд Николая Александровича - непонятно, вопросительный, осуждающий или снисходительный, торопливо проговорил: - Я не думал... Не думал, что до этого дойдет.

- А о чём ты думал? - лично мне это было интересно узнать.

[Тимофей Астафьев]

- А о чём ты думал? - лично мне это было интересно узнать.

Кажется, вопрос был не из серии "о чем ты думал, чем ты думал, где была твоя голова". На всякий случай Тим решил ответить серьезно, а для этого ему потребовалось нахмуриться и напрячь память.
- Сначала я думал, что Таня не будет настаивать. Но потом... Не помню. Я просто не хотел.
Он и сейчас помнил отголоски этого нежелания. Тим съел еще немного гречки, отложил вилку.

[Николай Александрович]

Тим решил ответить серьезно, а для этого ему потребовалось нахмуриться и напрячь память.
- Сначала я думал, что Таня не будет настаивать. Но потом... Не помню. Я просто не хотел.
Тим съел еще немного гречки, отложил вилку.

Я сидел и внимательно слушал Тимофея. Ребёнок ребёнком... Конечно, у него были причины этого не хотеть и для него они были вескими, но в тринадцать лет уже следовало быть более сознательным.

- Ну, а что будет, если Таня скажет, что тебе нужен ещё один укол, а, может, и не один? Ведь это не игрушки, когда вышел во двор и задумался: хочу я или не хочу кататься на качелях. Ты днём очень плохо себя чувствовал. Отвечая за твоё состояние, Таня приняла профессиональное решение - она имела на него право. Я тебе больше скажу: прошлым летом я оказался в ситуации, когда мне тоже пришлось её слушаться. Примерно так же. Ты думаешь, мне это было легко?

[Тимофей Астафьев]

- Ну, а что будет, если Таня скажет, что тебе нужен ещё один укол, а, может, и не один? Ведь это не игрушки, когда вышел во двор и задумался: хочу я или не хочу кататься на качелях. Ты днём очень плохо себя чувствовал. Отвечая за твоё состояние, Таня приняла профессиональное решение - она имела на него право. Я тебе больше скажу: прошлым летом я оказался в ситуации, когда мне тоже пришлось её слушаться. Примерно так же. Ты думаешь, мне это было легко?

Еще один укол? Нееееет. Нет! Тим отвел взгляд в сторону, чтобы директор не прочитал снова возникший протест в его глазах. Таня имела право... Конечно, она имела право, но Тим чувствовал себя уже лучше, уже много лучше, а уколы просто так не делают.
Мальчик сделал глоток компота, слушая взрослого, и чуть не поперхнулся, слегка закашлялся от смеха:
- Я подумал... Что вас должен был держать великан, - вынужден он был пояснить вспышку веселья. Тим был уверен, что Николая Александровича не нужно было заставлять, наверное для него легче было придерживаться принципа "надо - значит надо". Но, может, ему тоже был неприятен и даже страшноват укол. Эта деталь Тима тронула.
- Думаю, что нелегко. Вы простыли летом? - спросил Тим уже без смешинок в голосе. Болеть летом гораздо хуже, чем зимой...

[Николай Александрович]

Мальчик сделал глоток компота, слушая взрослого, и чуть не поперхнулся, слегка закашлялся от смеха:
- Я подумал... Что вас должен был держать великан, - вынужден он был пояснить вспышку веселья.
- Думаю, что нелегко. Вы простыли летом? - спросил Тим уже без смешинок в голосе.

Я снисходительно улыбался, пока мальчишка развивал свои идеи. Сидит веселится, будто я ему анекдоты рассказываю...

- У меня очень сильно болела спина - я не мог ни встать, ни сесть, ни даже нормально ходить. В качестве первой помощи Таня предложила мне укол, и мне пришлось согласиться. Причём не один раз. Было ли мне при этом комфортно и хотел ли я, чтобы меня лечила именно Таня, - дело десятое. Обстоятельства сложились так, что у меня не было выбора.

[Тимофей Астафьев]

- У меня очень сильно болела спина - я не мог ни встать, ни сесть, ни даже нормально ходить. В качестве первой помощи Таня предложила мне укол, и мне пришлось согласиться. Причём не один раз. Было ли мне при этом комфортно и хотел ли я, чтобы меня лечила именно Таня, - дело десятое. Обстоятельства сложились так, что у меня не было выбора.

Тим не мог представить, что это такое, когда болит спина. Но если это чем-то похоже на перелом руки, то дело было фиговое. Астафьев посмотрел на директора, что-то прикидывая. Не очень получалось представить его больным и уязвимым. Но Тим постарался. В тот же кадр он поместил Таню: наверное, директору было не очень комфортно, что медсестра такая молодая, особенно по сравнению с ним. На вид Николай Александрович был постарше отца Тима, это же ого-го сколько лет.
А кто бы директору подошел больше? Может, старый врач в пенсне, как у Чехова? А ему бы кто подошел? Был бы Тим лояльнее к уколу, если бы его делала не Таня? Наверное, да...
- Говорят, - задумчиво, вполголоса сказал Тим, - выбор всегда есть. Только не всегда приятный.

[Николай Александрович]

- Говорят, - задумчиво, вполголоса сказал Тим, - выбор всегда есть. Только не всегда приятный.

- Правильно, - с этим я был согласен. Не знаю, о чём думал Тим, но он по крайней мере думал. - Вот ты мог выбирать только из того, чтобы слушаться или не слушаться. Лечиться или нет - пока тебе не исполнилось восемнадцать, за тебя выбирают люди, которые несут за тебя ответственность. Тут ты ничего поделать не можешь. Ты выбрал не слушаться. Воспользовался своим правом... Чем в результате это закончилось? Стоящий это был выбор?

[Тимофей Астафьев]

- Правильно, - с этим я был согласен. Не знаю, о чём думал Тим, но он по крайней мере думал. - Вот ты мог выбирать только из того, чтобы слушаться или не слушаться. Лечиться или нет - пока тебе не исполнилось восемнадцать, за тебя выбирают люди, которые несут за тебя ответственность. Тут ты ничего поделать не можешь. Ты выбрал не слушаться. Воспользовался своим правом... Чем в результате это закончилось? Стоящий это был выбор?

До восемнадцати лет... Это же сколько ждать. Тиму не очень понравилось такое положение вещей. Как-то это нечестно, что другие люди решают за него. Ему тринадцать лет! Он в состоянии сам решить. Не такой уж он и глупый.
Тим не считал свой выбор худшим из возможных: он мог бы укусить Таню за руку, как дикий зверь, или сигануть из окна... Или... В момент укола он бы все отдал, чтобы переиграть ситуацию, не испытывать унижения и бессилия. Пусть сейчас эти эмоции сгладились, но Тим все еще помнил их.
Подумав, Тим помотал головой: нет, это был не стоящий выбор.

[Николай Александрович]

Подумав, Тим помотал головой: нет, это был не стоящий выбор.

- Иногда последствия бывают, как ты сказал, неприятные. А иногда - совсем плохие. Я не видел смысла пользоваться своим правом отказываться от лечения, потому что пострадал бы в результате только я сам. Понимаешь, Тим... мы, взрослые, оцениваем проблемы по-взрослому, а ты пока смотришь на них с позиции чувств: хочу, не хочу, готов, не готов, буду, не буду... Как вам, детям, доверять ваше здоровье?

Я всё это не просто так раскладывал по полочкам - я пытался помочь ребёнку настроиться на то, что, пока он болеет, Таню ему слушаться придётся, что бы она ему ни назначила.

[Тимофей Астафьев]

- Иногда последствия бывают, как ты сказал, неприятные. А иногда - совсем плохие. Я не видел смысла пользоваться своим правом отказываться от лечения, потому что пострадал бы в результате только я сам. Понимаешь, Тим... мы, взрослые, оцениваем проблемы по-взрослому, а ты пока смотришь на них с позиции чувств: хочу, не хочу, готов, не готов, буду, не буду... Как вам, детям, доверять ваше здоровье?

"Мы взрослые, и вы - дети"... Тиму не нравилось такое разделение на лагеря. Конечно, разделение было. Но он бы предпочел другие формулировки. Впрочем, формулировки он тоже не мог выбирать.
Иногда взрослые говорили, что дети должны учиться нести ответственность за свои поступки. Но почему-то не всегда давали это делать. Почему? Может, в некоторых случаях цена слишком высока? Возможно, это шло вразрез с Таниными инструкциями медсестры. И директору, случись с ним что, пришлось бы разбираться с происшествием. Все было понятно, но но чувства на этот счет тоже были. И кто сказал, что чувства это плохо?
- Я понимаю, что это не по правилам, - вздохнул Тим.

[Николай Александрович]

- Я понимаю, что это не по правилам, - вздохнул Тим.

- Это с нашей стороны было бы безответственно, - поправил я. - Когда дети предоставлены самим себе и живут, как им удобно и интересно, таких детей называют "беспризорниками". Не хотят они ходить в школу - и не ходят. Хотят гулять до полуночи - гуляют, хотят курить - курят. А если заболели - никому до них нет дела. Их родители беспечно думают: "Ничего, Вася полежит пару дней и всё будет хорошо". А ведь не всегда температура - это просто вирус. Иногда это может быть симптомом чего-то более серьёзного, например, воспаления лёгких. Ребёнок скажет: "Не хочу лечиться!" И нерадивые родители ответят: "Ну, не хочешь, как хочешь... дело твоё".

- Мы здесь к вам относиться так никогда не будем. Хоть вы и живёте пока без родителей, но вы здесь далеко не беспризорники. Мы о вас заботимся и хотим, чтобы вы были здоровыми.

[Тимофей Астафьев]

- Это с нашей стороны было бы безответственно, - поправил я. - Когда дети предоставлены самим себе и живут, как им удобно и интересно, таких детей называют "беспризорниками". Не хотят они ходить в школу - и не ходят. Хотят гулять до полуночи - гуляют, хотят курить - курят. А если заболели - никому до них нет дела. Их родители беспечно думают: "Ничего, Вася полежит пару дней и всё будет хорошо". А ведь не всегда температура - это просто вирус. Иногда это может быть симптомом чего-то более серьёзного, например, воспаления лёгких. Ребёнок скажет: "Не хочу лечиться!" И нерадивые родители ответят: "Ну, не хочешь, как хочешь... дело твоё".

Разделение продолжалось. Словно взрослые были титульным народом, а дети - этническим меньшинством. В общем, ничего сенсанционного Тим не услышал: незавидная была жизнь у беспризорников, несмотря на свободу действий. Когда Николай Александрович дошел до нерадивых родителей, Тим сказал, уставясь куда-то за спину директору:
- Мои родители не такие.
Конечно, взрослый говорил о неком Васе. Но не сказать было невозможно... И да, здесь заботились о ребятах, Тим это видел не только на своем примере. Но почему-то он вдруг погрустнел, принялся ковырять царапину на пальце.