Grab & Grind для новичка

[Татьяна]

- Это как, - хрипло, после всхлипов, спросил Тим.

Оказалось, что Тим не только слушает, но даже вникает в то, что она говорит.

- Это... сначала это было весело! - она улыбнулась сама себе, вспоминая как кривлялась перед зеркалом, когда заметила, что улыбка едет в одну сторону чуть не до уха. - Лицо перекосило, одна половина перестала что-либо чувствовать и двигаться. А потом мне выписали огромные таблетки, которые у меня по-началу не получалось глотать и уколы. Мнооого уколов...

Гладить она Тима перестала, но руку со спины убрала лишь на секунду, помогая себе устроиться на его кровати по-турецки. Потом положила обратно на спину, ей было приятно ощущать какой-то физический контакт, будто связь между ними в этой ночи.

[Тимофей Астафьев]

- Лицо перекосило, одна половина перестала что-либо чувствовать и двигаться. А потом мне выписали огромные таблетки, которые у меня по-началу не получалось глотать и уколы. Мнооого уколов...

Звучало жутковато, а не весело. Тим решил, что потом попробует такое перед зеркалом - просто посмотреть, как это выглядит, когда не двигается половина лица. Наверное, это похоже на клоунскую маску.
- Больно, наверное, - вздохнул Тим. Уколы это всегда больно, когда-то похуже, когда-то получше...
Тим так и лежал на животе, но чуть повернул голову, чтобы удобнее было слушать. Ему хотелось, чтобы Таня рассказывала еще и еще.

[Татьяна]

- Больно, наверное, - вздохнул Тим. Уколы это всегда больно, когда-то похуже, когда-то получше...

- Больно, но терпимо, - Танька попыталась вспомнить свои ощущения от этого, но они как-то сгладились за это время и не оставили каких-то сильных воспоминаний. - Когда к концу шла третья неделя в больнице и у меня остался всего 1 укол в день, мой доктор сказал мне, что я почти здорова и надо сдать ещё раз анализы и выписываться. Я была так рада, до Нового года оставалось дней 10 и я успевала - и с друзьями ещё пообщаться, и в школе на новогодний праздник попасть. В общем, вечер я провела в приподнятом настроении и утром чуть ли не с радостью побежала на свой последний укол. Можешь себе такое представить? - Таня ясно себе представляла тот коридор и процедурную рядом с ординаторской - узкую длинную комнату с кушеткой, столиком, несколькими медицинскими шкафчиками и холодильником.

[Тимофей Астафьев]

В общем, вечер я провела в приподнятом настроении и утром чуть ли не с радостью побежала на свой последний укол. Можешь себе такое представить? - Таня ясно себе представляла тот коридор и процедурную рядом с ординаторской.

- Ну... Вроде да, - сказал Тим не очень уверенно. Сначала надо было представить три недели в больнице. А это много! Наверное, когда такой срок подходит к концу, куда угодно побежишь вприпрыжку, лишь бы поскорее покинуть палату, расстаться с докторами и больничной едой.
В воспоминаниях Тани тоже был близко новый год. Почти как теперь. Что же было дальше? Таня попала на праздник? И уж наверное четверные контрольные ей не грозили, столько проболеть...

[Татьяна]

- Ну... Вроде да...

- В общем, сделали мне укол, - продолжила она рассказ, - встаю я с кушетки, натягиваю штаны, а медсестра мне говорит - закатай рукав. Я удивилась, спрашиваю - зачем? Потому что у меня даже вариантов не было для чего ей это. А она мне - доктор назначил ещё одно лекарство, - перед глазами мелькнула уже не маленькая, но всё ещё девочка, абсолютно потерянная в этот момент. - Я ничего не могла понять, как же так, меня же выписывают, какое лекарство?

Таня чуть-чуть помолчала, погружаясь в те чувства...

- Рукав я закатала ничего больше не сказав. Мне сделали ещё один укол - очень-очень больный, гораздо больнее, чем те, что были все предыдущие дни. Как только медсестра закончила, я выскочила в коридор и разревелась. Мне было так обидно и больно, я чувствовала себя обманутой, ведь врач сказал, что всё хорошо, а тут такое...

[Тимофей Астафьев]

. Мне было так обидно и больно, я чувствовала себя обманутой, ведь врач сказал, что всё хорошо, а тут такое...

- Он обманул тебя, получается! - горячо сказал Тим. Теперь он повернулся на бок, чтобы лучше видеть Таню, следить за ее выражением лица. Это было нечестно, вот так давать надежду о скором освобождении, а потом назначать новое лекарство. Да еще... Насколько понял Тим, новый укол был в вену, и очень болезненный.
Бедная Таня. За этой историей Тим как-то позабыл, что он тоже, в какой-то мере, бедный больной ребенок.

[Татьяна]

- Он обманул тебя, получается! - горячо сказал Тим.

- Да, тогда мне казалось именно так, - подтвердила она. - Но на следующий день, когда врач пришёл на обход и я с обидой ему сказала что-то типа "вы же обещали, а сами!", он мне пояснил, что он обещал меня сегодня выписать и именно это он и делает. А укол этот для того, чтобы в будущем было незаметно, что был перекос. - Таня заставила себя улыбнуться, тем боле Тим смотрел на неё, а то какая-то грустная история получилась. - В общем, перед тем как мама забрала меня домой, мне сделали ещё один такой укол в плечо, но почему-то он мне не показался уже таким ужасным, хоть и был больным.

[Тимофей Астафьев]

В общем, перед тем как мама забрала меня домой, мне сделали ещё один такой укол в плечо, но почему-то он мне не показался уже таким ужасным, хоть и был больным.

В плечо, получается. Не в вену. Может, это был хороший момент, чтобы уточнить, можно ли и ему уколы в плечо, а не в зад, но Тим этот момент упустил.
- Ну, если скоро забрали домой, это еще ничего, - подвел итог Тим. Хотя наверное для Тани все равно история с уколами была обидной, раз она ее помнила через несколько лет. - И перекоса никакого не заметно. У тебя красивое лицо.
Вроде он сказал, что думал, серьезным тоном, но получилось как-то... неловко, что ли, и он смутился. Не всегда такое говорят при недавнем знакомстве, особенно парни. Тем не менее, отказываться от своих слов, жалеть о произнесенном Астафьев не стал, ни вслух, ни мысленно.

[Татьяна]

- И перекоса никакого не заметно. У тебя красивое лицо.

- Спасибо, - девушка искренне улыбнулась в ответ на такие слова. - Это я всё к тому, что разные ситуации в жизни бывают, тебе сейчас наверняка тоже было и больно, и обидно, но всё пройдёт и опять будет хорошо! - ей очень хотелось хоть немного поддержать Тима.

[Тимофей Астафьев]

Это я всё к тому, что разные ситуации в жизни бывают, тебе сейчас наверняка тоже было и больно, и обидно, но всё пройдёт и опять будет хорошо! - ей очень хотелось хоть немного поддержать Тима.

- Да. Конечно, - Тим согласно кивнул. Так оно обычно и бывает: больно, обидно, потом все проходит, и снова все нормально. Хорошо? Может, и так. - Не так уж и больно было.
Вообще-то было. Но Тим почувствовал, что просто должен сказать, что все с ним в порядке, что какой-то укол и температура не делают его несчастным.
- У директора в кабинете гораздо хуже, чем тут. Тут мне даже нравится.
Он улыбнулся, дав понять, что не стоит принимать последнюю фразу слишком всерьез.

[Татьяна]

- Не так уж и больно было.

- Будем надеяться, что больше не будет! - она прекрасно знала насколько больным был этот укол - испытано на собственной заднице, так что она с благодарностью посмотрела на пока ещё мальчишку, но уже совершающего мужские поступки.

- У директора в кабинете гораздо хуже, чем тут. Тут мне даже нравится.

- Чем это у него хуже? - не поняла Таня. Уютный кабинет, обставленный дорогой удобной мебелью. Здесь всё было функционально, но гораздо более аскетично и безлико.

[Тимофей Астафьев]

- Чем это у него хуже? - не поняла Таня.

Может, Таня не в курсе? На новенькую, правда, она не очень походила. Может, все что происходит в Вегасе, остается в Вегасе, кроме рубцов? Тим вздохнул.
- Обиднее раз в сто, и больнее в миллион, - негромко пояснил Астафьев.

[Татьяна]

- Обиднее раз в сто, и больнее в миллион, - негромко пояснил Астафьев.

- Ах вот ты о чём, - только сейчас до Таньки дошло, что он про порку, - просто обычно такое не в кабинете происходит, - пояснила она, - но да, я слышала, что Николай Александрович не очень любит рыдальню.

Таня смотрела на Тимофея и не могла понять какие чувства она испытывает по поводу того, что сейчас услышала. Ей казалось, что он поделился чем-то таким очень-очень личным. Да, после долгого времени в гимназии дети привыкали и к этой части здешней жизни, по крайней мере говорить об этом могли проще, но Тим-то тут недавно, да и не выглядело это как "просто".

- Чем это он тебя так? - девушка подтянула колени к груди, обняла их руками и положила сверху подбородок. В другой ситуации она бы не стала спрашивать и показывать, что видела следы, но сейчас всё располагало к этому...

[Тимофей Астафьев]

Тим сел в кровати. Лежать хорошо, чтобы слушать истории, а теперь ему хотелось быть более на равных.

- Но да, я слышала, что Николай Александрович не очень любит рыдальню.

Астафьев усмехнулся, не весело, так как-то, по-взрослому. Не любит... Значит, у них есть что-то общее. Тиму, например, хватило одной экскурсии, чтобы не очень любить ту комнату здесь по соседству, на этом этаже.

- Чем это он тебя так? - девушка подтянула колени к груди, обняла их руками и положила сверху подбородок.

Тим взглянул на Таню. Значит, увидела, значит, заметила... Сейчас или еще тогда, днем? Впрочем, не все ли равно. Это очень хорошо, что она не отметила следы вслух, не спросила во время укола, что это, не предложила какую-нибудь глупую мазь. Наверное, Тане он мог доверять.
- Тростью, - ответил Тим на выдохе, опустив взгляд. И поежился. Сейчас у него ничего не болело, и на взрослого Астафьев не обижался. В этот день Тим увидел Николая Александровича с другой стороны, с ним было здорово, невозможно было обижаться. Но вот что странно: Тиму все равно было тяжело, в горле встал комок, в груди появилось жгущее чувство. Может быть, этот новый опыт еще не совсем уложился: его побили как пса. К Николаю Александровичу у него не было вопросов насчет наказания, но с собой... С собой было сложнее.

[Татьяна]

Тим взглянул на Таню.

Ей показалось, что Тим сомневается - отвечать, не отвечать... Хотя, может это и не так, но что-то он обдумывал перед тем как ответить.

- Тростью, - ответил Тим на выдохе, опустив взгляд. И поежился.

- Точно! - не удержалась она от возгласа, когда услышала про трость. Выглядело это наверное не очень, поэтому она пояснила. - Извини, я просто когда увидела след не поняла от чего он, обычно у всех другие, но... мне казалось, что я это где-то видела, а тут вспомнила сразу...

Историю про корову тут знали все, но может быть Тим её не слышал, да и в общем-то вспоминать это было не очень приятно, по крайней мере её саму до сих пор потряхивало от тех картинок.

- Трость - это ужасно! - сочувственно произнесла она.