Чужая стихия

[Майя Белова]

Майка думала, что может Юрий Васильевич вначале прочтет ей нравоучение, прежде чем начнёт стегать. Неожиданный резкий свист и сразу жгучая боль! Сперва перехватило дыхание и девочка даже не смогла сразу вскрикнуть! И ничего после слов "собираешься сказать" уже не расслышала.

- Аахаааай, - из глаз брызнули слёзы. Больно!!!

Она сразу закрыла попу рукой и торопливо начала просить:

- Пожалуйста!!! Юрий Васильевич!!! Пожалуйста, не скакалками!!! Пожалуйста!!!

[Юрий Васильевич]

- Пожалуйста!!! Юрий Васильевич!!! Пожалуйста, не скакалками!!! Пожалуйста!!!

- Руки убирай! - сказал я, выждав около минуты. Я прекрасно понимал, что скакалка - это серьёзно, но я даже не замахивался, хватало движения кистью. Другое дело, что Белова это точно оценить не сможет, ну, разве что продемонстрировать ей разницу. К её счастью, в мои планы это не входило.

[Майя Белова]

- Руки убирай! - сказал я, выждав около минуты.

- Не могу-ууу, - жалобно протянула девочка, не находя в себе силы убрать руки. Никакой минуты ей не хватило.

[Юрий Васильевич]

- Не могу-ууу, - жалобно протянула девочка, не находя в себе силы убрать руки.

- А ты через "не могу", а то интересное дело получается - языком молоть ты можешь, не думая о последствиях, а отвечать за свои поступки нет? - я дал Майе ещё чуть-чуть времени, хотя сильно растягивать это "удовольствие" не стоило.

[Майя Белова]

Взрослому легко сказать " убирай руки". Как их тут уберешь, если знаешь, что за этим последует?..

А ещё Майке стало обидно. Юрий Васильевич говорит так, будто она одна виновата в том, что Астафьев с вышки прыгнул.
- Мне совсем ничего говорить нельзя? - горестно спросила она.

Руку девочка по-прежнему никуда не убрала.

[Юрий Васильевич]

- Мне совсем ничего говорить нельзя? - горестно спросила она.

Я тяжело вздохнул и опустил скакалку. Как! КАК они это делают??? Девочки, девушки, женщины... Слышат одно, а выводы делают абсолютно не относящиеся к тому, что было сказано. Нонсенс! Сказал тут на днях своей пассии, что платье лучше смотрится без пояса, имея ввиду, что оно летящее, струящееся, красивое... Но она что увидела в моих словах? Конечно же то, что она толстая! Без комментариев...

- Майя, я сказал тебе думать, ДУ-МАТЬ что и как ты говоришь, а не то, что тебе нельзя говорить!

[Тимофей Астафьев]

- Ну, я же не видела, что было в бассейне, а ко мне она примчалась явно тебя спасать - глаза горят, очки для плавания болтаются, шапочка на голове, платье мокрое, ещё и шиворот-навыворот, - откуда такие детали Танька даже и не знала, видимо на уровне подсознания отметила, потому что в тот момент ей никакого дела до Майкиного платья не было, - и даже босиком!

- Ух ты... - протянул Тимофей. Наверное, это было по-своему забавно, расхристанная Майка, преодолевшая расстояние от бассейна до медкабинета босиком. В своей розовой шапочке... Может, она и правда хотела его спасти?
- Я не знал...

[Татьяна]

- Ух ты... - протянул Тимофей. - Я не знал...

- В общем, не дуйся сильно на неё, - Танька и сама не понимала с чего вдруг она Белову защищает, может женская солидарность?.. Но в общем... она же правду говорила, ничего не придумала. - У тебя братья/сёстры есть? - вдруг спросила она, вспомнив свою сестрицу, на которую частенько обижалась в детстве.

[Майя Белова]

- Майя, я сказал тебе думать, ДУ-МАТЬ что и как ты говоришь, а не то, что тебе нельзя говорить!

Майка старалась думать. Иногда получалось. А в этот раз...просто Астафьев сказал ей “шмотки и шапочка”, её задело и  она в ответ на эмоциях сказанула “слабо прыгнуть”! Если бы Майка могла в свои двенадцать предугадать к чему это приведет, может и не стала бы говорить ничего такого. И Юрию Васильевичу не объяснить всё это. У неё, во всяком случае, не получится. Никогда не получалось! Если Юрий Васильевич решил что-то, то всё – он так и сделает! И если он сейчас решил, что она виновата, то ничегошеньки не поможет.

Но это  всё обидно. Если бы Астафьев не прыгнул, ничего бы этого не было и не лежала бы она тут, прикрывая рукой попу.

- Остальным тоже надо думать, - у  Майки слёзы на глазах теперь больше от обиды, чем от страха и боли.

Ладно, Юрий Васильевич хоть скакалки опустил. И Майка готова сейчас потянуть время. Потому что ей хватит и этого одного раза. Потому что она никогда не могла терпеть никакую порку. Потому что сейчас любая цифра больше одного казалась девочке ужасной и большой.

[Юрий Васильевич]

- Остальным тоже надо думать, - у  Майки слёзы на глазах теперь больше от обиды, чем от страха и боли.

- Конечно надо, я с этим и не спорю, и с Тима вину не снимаю. Но за свою вину он будет отвечать сам, а сейчас речь о тебе! Убирай руки! - если мы после каждого раза будем заниматься такими уговорами, то не закончим и к вечеру, так что судя по всему, придётся Белову держать.

[Майя Белова]

А в Майкиной голове сейчас выходило, что ей приходится отвечать за проделки Тима.

- Юрий Васильевич, ну пожалуйста, - взмолилась она после очередного "убирай руки", - Можно меня по-другому наказать?

[Тимофей Астафьев]

- В общем, не дуйся сильно на неё, - Танька и сама не понимала с чего вдруг она Белову защищает, может женская солидарность?.. Но в общем... она же правду говорила, ничего не придумала. - У тебя братья/сёстры есть? - вдруг спросила она, вспомнив свою сестрицу, на которую частенько обижалась в детстве.

Не дуться... Тим вроде и не дулся. Или дулся? Может, немного. Конечно, если бы Майка не взяла его на слабо, ничего бы такого и не было. Но, в принципе, это и его выбор был. Хотя для Тима выбор не стоял: или насмешки или вышка. В общем, он пока не знал, как относиться к Майке после этой истории, да и история еще не закончилась.
- Неа. Я единственный и неповторимый - отозвался Тим на вопрос девушки. - А что? А у тебя?

[Юрий Васильевич]

- Юрий Васильевич, ну пожалуйста, - взмолилась она после очередного "убирай руки", - Можно меня по-другому наказать?

- Нельзя! - конечно же девчонка не послушалась, пришлось самому взять её руку и силой убрать в сторону. - Сказал выпорю, значит выпорю! - не дожидаясь пока Майя начнёт выкручиваться или успеет сунуть другую руку, я одним ударом нарисовал поперёк ягодиц ещё 2 яркие петельки.

[Майя Белова]

- Нельзя! Сказал выпорю, значит выпорю!

Слова, сказанные безапелляционным тоном, добавили Майке слёз.

- А-ааай!!! - громче прежнего завопила она. Всего один удар, но нестерпимо больно! Вторая рука моментально тянется закрыть попу. Снова потянуть время!!! Скакалки больнючие! - А-ауууч, - тише добавила девочка, инстинктивно отодвигаясь от края дивана. Она не сможет улежать на месте.

[Татьяна]

- Неа. Я единственный и неповторимый - отозвался Тим на вопрос девушки. - А что? А у тебя?

- А у меня сестра младшая есть, и мы с ней далеко не всегда ладили, даже подраться могли, но! - Танька сделала паузу, подняв указательный палец вверх, - стоило только родителям попытаться влезть в наши споры и ссоры, как обиды мигом забывались и мы становились единым целом, защищающимся от нападок взрослых! - девушка засмеялась, представляя каково родителям было смотреть на это со стороны.