Чужая стихия

[Татьяна]

- Мармелад?

- Не-а, - замотала Танька головой. - Самодельная такая сладость, - дала она подсказку, предлагая воспользоваться второй попыткой угадать.

[Тимофей Астафьев]

- Не-а, - замотала Танька головой. - Самодельная такая сладость, - дала она подсказку, предлагая воспользоваться второй попыткой угадать.

Тим задумался уже всерьез. Что же это может быть, самодельное.
- Варенье, которое тебе бабушка варила - выдвинул он еще версию.

[Татьяна]

- Варенье, которое тебе бабушка варила - выдвинул он еще версию.

- Кстати, бабушка делала варенье из кабачков! - Тане до сих пор не верилось в это, потому что не сочетались у неё эти два слова совсем. - Оно тоже довольно вкусное, но нет! - Ещё варианты будут? - спросила она, отламывая ещё кусочек шоколадки, в котором был целый орешек.

[Тимофей Астафьев]

- Кстати, бабушка делала варенье из кабачков! - Тане до сих пор не верилось в это, потому что не сочетались у неё эти два слова совсем. - Оно тоже довольно вкусное, но нет! - Ещё варианты будут? - спросила она, отламывая ещё кусочек шоколадки, в котором был целый орешек.

ВАРЕНЬЕ из кабачков. Ничего себе. Таня говорит, вкусное... И бабушка плохое варенье не будет варить. Тиму оставалось только поверить. Что еще может быть самодельным и сладким... Компот? Пирог? Печенье?
- Ну, не знаю. Рассказывай.

[Татьяна]

- Ну, не знаю. Рассказывай.

- Жжёный сахар! - торжественно произнесла Танька и засмеялась. Можно подумать она объявила какое-то наивкуснейшее кондитерское лакомство, но, честно признаться, именно так она его и воспринимала в детстве. - Знаешь что это? - с некоторым сомнением в голосе спросила она.

[Тимофей Астафьев]

- Жжёный сахар! - торжественно произнесла Танька и засмеялась. - Знаешь что это? - с некоторым сомнением в голосе спросила она.

- А-а-а! - Тим улыбнулся. - Ну вроде... Из таких петушков делают, на палочке. Я в магазине видел. Только я не знал, что самому тоже можно... А как? Что нужно, кроме сахара?
Тим уже решил, что стырит сахар в столовке, раздобудет еще ингредиенты и будет штамповать свои леденцы. Правда, нужна наверное форма... Хм-м-м...

[Татьяна]

- А-а-а! - Тим улыбнулся. - Ну вроде... Из таких петушков делают, на палочке. Я в магазине видел. Только я не знал, что самому тоже можно... А как? Что нужно, кроме сахара?

- Не-не-не! - Танька резко замотала головой. - Даже не думай, самому нельзя! Нам с сестрой строго-настрого было запрещено без родителей делать, можно обжечься! - в общем, сильно можно было не беспокоиться, горелки у детей не было, но мало ли что они могут придумать, а ей потом отвечать за "чудесную" идею.

[Тимофей Астафьев]

- Не-не-не! - Танька резко замотала головой. - Даже не думай, самому нельзя! Нам с сестрой строго-настрого было запрещено без родителей делать, можно обжечься!

- Ты ж сказала, "самодельное". Ну Тань, ну скажи-и-и-и.
В принципе, в интернете можно было бы посмотреть. Но Тиму хотелось, чтобы Таня рассказала. Ему нравилось слушать всякие истории. Поэтому Тим добавил:
- Наверняка вы с сестрой все равно делали, несмотря на запрет...

[Майя Белова]

Больше всего Майка хотела сейчас, чтоб ей разрешили наконец подняться и одеться. Юрию Васильевичу хорошо со скакалками стоять, воспитательные внушения делать и беседы проводить. А ей вот совсем на диване не уютно.

- Так вот, если бы сегодня ты не начала врать, я бы тебя вообще наказывать не стал, поругал бы, объяснил и отпустил, но ты же решила, что небылицы лучше правды... - я вздохнул и вздох получился какой-то горестный и тяжёлый. - Ты понимаешь это?

“Да? Правда совсем не наказал бы?” - Майка внимательно выслушала, взвешивая в душе боль и обиду на Юрия Васильевича за скакалки и то, что он сейчас сказал. Почему он тогда её так наказал? Даже это её послушание, когда она не стала упираться, не помогло. А мог бы и пожалеть. Хоть чуть-чуть! Майка зашмыгала носом от горестных мыслей и чуть опять не расплакалась от жалости к себе. А если Юрий Васильевич правда бы так сделал, как он говорит, и она сама себе все это исключительно своей глупостью устроила, то тогда тоже хочется плакать. Потому что она такая дурочка!

- Правда? - недоверчиво переспросила девочка, стараясь сдерживать слёзы, которые опять просились наружу.

[Юрий Васильевич]

- Правда? - недоверчиво переспросила девочка, стараясь сдерживать слёзы, которые опять просились наружу.

- Правда, Майя, правда...

Похоже наконец-то в голове девчонки начали крутиться какие-то шестерёнки, двигающие извилины и до неё начало доходить. М-да...

- Ладно, поднимайся, - я отошёл к столу, бросил на него скакалку и встал спиной к дивану, чтобы не смущать Белову и дать ей спокойно одеться.

[Майя Белова]

- Правда, Майя, правда... Ладно, поднимайся.

Предлагать дважды не надо. Невзирая на неприятную саднящую боль, девочка быстро оделась.

Майка стояла, натянув на голову капюшон от худи и глядя в пол. Чтоб окончательно отпустили, надо сказать Юрию Васильевичу, что она так больше не будет.

Правда понять сейчас до конца, что она сама себе это устроила, не получается. Пока не перестанет болеть, пока она не наревётся, жалея себя и обижаясь и на Юрия Васильевича, и на весь мир заодно, никак не получится сказать себе, что надо быть умнее и хотя бы постараться не врать!

- Я больше так не буду, - наконец тихо сказала Майя, старательно подавляя слёзы.

[Татьяна]

- Ты ж сказала, "самодельное". Ну Тань, ну скажи-и-и-и.
Наверняка вы с сестрой все равно делали, несмотря на запрет...

- Делали, - честно призналась она и вздохнула, - пока сестра не обожглась случайно пролив эту кипящую массу...

Вообще это было ужасно, она так орала...

- Так что не советую - одно неловкое движение и капец. Мы просто в сахар чуть-чуть водички капали и нагревали в большой ложке металлической на газу, потом он таял, густел, ну а потом застывал. Мне больше нравился когда он тëмненький становился, а сестра любила светло-светло-жëлтенький, - погрузилась она в воспоминания.

[Юрий Васильевич]

- Я больше так не буду, - наконец тихо сказала Майя, старательно подавляя слёзы.

- А так, это как? - спросил я, поворачиваясь на голос девочки. Когда мне говорили такие фразы без расшифровки, я их не воспринимал. Видимо слишком много и часто я их слышал - простите, не буду, отпустите... А потом всё по кругу, часто от одних и тех же ребят и девчонок.

[Тимофей Астафьев]

- Делали, - честно призналась она и вздохнула, - пока сестра не обожглась случайно пролив эту кипящую массу...
- Так что не советую - одно неловкое движение и капец. Мы просто в сахар чуть-чуть водички капали и нагревали в большой ложке металлической на газу, потом он таял, густел, ну а потом застывал. Мне больше нравился когда он тëмненький становился, а сестра любила светло-светло-жëлтенький, - погрузилась она в воспоминания.

Обжечься - это конечно капец. Но если все делать осторожно... Тим запоминал: сахар, водичка, металлическая ложка. Газ, конечно, сложно найти в условиях гимназии, не проситься же в столовую, но газ можно чем-то заменить...
- Супер! Надо будет попробовать... - Тим взглянул на Таню и добавил: - Когда-нибудь. Я люблю леденцы. Но больше всех сладостей я люблю... Угадай, что?

[Майя Белова]

- А так, это как?

- Врать не буду, - глухо отозвалась Майка, с тоской понимая, что пока Юрий Васильевич окончательно её не пропилит, отсюда она не уйдёт.