Чужая стихия

[Татьяна]

Тим рассмеялся.
- АМ! Рыбьи глаза! - он стал чавкать, изображая будто с аппетитом поедает "дрянь". - А вообще я наверное больше колбасу люблю. Я домой хочу.

Танька уже хотела шлёпнуть Тима по плечу за то, что он над ней поиздевался, но не успела - у того так резко поменялось настроение, что она даже не сразу поняла в чём дело. Блин, хоть иди к Юрию и проси выдрать Астафьева прямо сейчас, как бы ужасно это не звучало.

- Надеюсь, это временно, - сказала она. - Просто момент неудачный, а так-то здесь хорошо!

[Тимофей Астафьев]

- Надеюсь, это временно, - сказала она. - Просто момент неудачный, а так-то здесь хорошо!

- Наверное, - не стал спорить Тим и притих.

[Юрий Васильевич]

Перекусив, я вернулся в тренерскую, выпил кофе, а потом, не забыв прихватить скакалку, отправился в медкабинет. Скакалка прекрасно поместилась в карман олимпийки и снаружи ничто не выдавало, что там лежит.

- Тук-тук, - сказал я громко, открывая дверь кабинета. - Вы где?

[Майя Белова]

Лестница на третий этаж просто бесконечная! Очутившись наконец в своей комнате, девочка закрыла дверь и заперла её на ключ. Сперва стянула ненавистные штаны вместе с трусами и кинула их на пол. Длинный худи прикрывал попу наподобие коротенького платьица.

Ничего не хотелось, даже умываться. Кинувшись ничком на кровать, Майка продолжила жалеть себя несчастную, расстраиваться и обижаться.

Хорошенечко проревевшись в очередной раз, она наконец встала и отправилась в ванную. Старательно не глядя в зеркало, Майка минут пять плескала на личико водой, то вроде успокаиваясь, то начиная плакать по новой. Посмотреть на попу пока не решилась, хорошо понимая, что расстроится ещё больше и опять по полной расплачется.

[Тимофей Астафьев]

- Тук-тук, - сказал я громко, открывая дверь кабинета. - Вы где?

Что? Уже?
Тим вцепился взглядом в Татьяну, сказал шепотом:
- Скажи, что нас нет.

[Татьяна]

- Тук-тук, - сказал я громко, открывая дверь кабинета. - Вы где?

Тим вцепился взглядом в Татьяну, сказал шепотом:
- Скажи, что нас нет.

Таня посмотрела на Тима сочувствующим взглядом, но покачала головой в ответ на его просьбу. Во-первых, это было невозможно, потому что Юрий её всё равно найдёт, тишина его явно не остановит и он заглянет внутрь. А во-вторых, она сама считала, что пора прекращать эту пытку ожиданием. Она ведь прекрасно видела, что Астафьев боится, да и сложно было не заметить, что какие бы темы они не обсуждали, он всё равно скатывался к мыслям о предстоящем наказании. Девушка легонько сжала плечо Тима и вышла из изолятора.

- Мы тут, сказала она, заметив заглядывающего Юрия Васильевича.

[Тимофей Астафьев]

Таня посмотрела на Тима сочувствующим взглядом, но покачала головой в ответ на его просьбу. Девушка легонько сжала плечо Тима и вышла из изолятора.

Ну вот. А так хорошо сидели...
Когда Таня вышла, Тим накрылся одеялом с головой и стал покусывать заусенец на большом пальце.

[Юрий Васильевич]

- Мы тут, сказала она, заметив заглядывающего Юрия Васильевича.

- Как Тим? - спросил я, заходя в медкабинет. - Наблюдение ещё нужно? - я смысла ждать не видел, но если есть медицинские показания, то, конечно же, такой вопрос стоять не будет, поэтому мне важно было услышать Танин ответ.

[Татьяна]

- Как Тим? - спросил я, заходя в медкабинет. - Наблюдение ещё нужно? - я смысла ждать не видел, но если есть медицинские показания, то, конечно же, такой вопрос стоять не будет, поэтому мне важно было услышать Танин ответ.

- С ним всё нормально, - не стала врать Таня. Конечно она могла сказать, что его надо понаблюдать до утра, но что бы это изменило? Если бы был шанс, что наказание отменят, тогда она могла бы попробовать, а так... И Тима мучить, и себя подставлять - ведь Юрий мог настоять на скорой.

[Юрий Васильевич]

- С ним всё нормально, - не стала врать Таня.

- Чудесно! - похоже это был ответ на оба моих вопроса. Было бы что-то не так, Таня сказала бы. Ничего больше не говоря медсестре, я прошëл в изолятор, Тим должен был быть там. На кровати у окна лежала "мумия", остальные были застелены - значит это Астафьев.

- Прячешься?

[Тимофей Астафьев]

Шаги Юрия. Невидимый физрук спросил:

- Прячешься?

- Меня тут нет, -сказал Тим в темноту одеяла. Для шестиклассника, конечно, все это было мелко и глупо, но уж больно не хотелось вылезать из сумрака...

[Юрий Васильевич]

- Меня тут нет, -сказал Тим в темноту одеяла. Для шестиклассника, конечно, все это было мелко и глупо, но уж больно не хотелось вылезать из сумрака...

- Да, я вижу, что вся твоя смелость кончилась после прыжка... - конечно я понимал мальчишку, кто ж захочет идти на разборки, но варианты я ему не предлагал. - Пойдём, думаю нам стоит не здесь разговаривать.

[Тимофей Астафьев]

- Да, я вижу, что вся твоя смелость кончилась после прыжка... - конечно я понимал мальчишку, кто ж захочет идти на разборки, но варианты я ему не предлагал. - Пойдём, думаю нам стоит не здесь разговаривать.

Это было тупо. Почему любой его может поймать или на слабо, или на такие вот манипуляции? Юрий взрослый, а ведет себя примерно как Майка. Но Астафьев не был бы Астафьевым, если бы не велся на подобное. Тим сдернул одеяло с головы.
- А если я не хочу разговаривать?

[Татьяна]

Танька чувствовала себя неуютно. Она не знала, что Юрий скажет Тиму, будет ли тут ругать, или угрожать, но ей не хотелось при этом присутствовать. Выставить физрука она тоже не могла, поэтому просто не пошла за ним в изолятор. Села за стол и теребила полы своего халата. Вообще, на неё это было не похоже, обычно она спокойно относилась к тому, что тут такие наказания, но... то ли потому что она в этот раз знает об этом до того, как это случилось, то ли потому, что она успела подружиться с Тимом, в любом случае, ей хотелось, чтобы это поскорее закончилось...

[Юрий Васильевич]

- А если я не хочу разговаривать?

Меня почтили своим присутствием... Я был польщён.

- Не хочешь разговаривать - не разговаривай. Значит я сам тебе всё скажу, а потом молча выпорю. Но, учти, что упрямцы меня сердят намного сильнее, чем дети, готовые обсуждать и признавать свои ошибки.

Я не стал говорить прямо, что когда я злой, порка бывает более болезненная, но на мой взгляд, намёк был супер-прозрачным.