Очень страшная мстя (приват)

[Ира Зайцева]

- Ну-ка, встала, как положено! - рявкнул я. В раздражении вернув эту изворачивающуюся паршивку обратно и прижав, я пару раз сильно огрел Зайцеву скакалкой по заднице:
ФЬЮХ! ФЬЮХ!
Затем немного подождал пока она проорётся.
- Значит так, слушай меня внимательно! Если ты решила, что можешь вести себя, как хочешь, разговаривать со взрослыми, как тебе вздумается и игнорировать слова взрослых, то ты сильно в этом заблуждаешься!
Скакалка ещё несколько раз прошлась по попе девчонки: ФЬЮХ! ФЬЮХ!
- Все твои ''пожалуйста'' и ''не надо'' оставь при себе! Не научишься вести себя, как следует, будешь получать по заднице! И никакие слёзы тебе не помогут.
Фьюх! Фьюх! Фьюх! Фьюх!

- A-AAAAA-AAAA!!! A-AAAAAAAAAAAAAAA! A-AAAAAAAA!!!
Ирку никогда так страшно не лупили скакалкой, потому что ее вообще никогда не лупили скакалкой! Но хуже было то, что она давно не оказывалась в этой комнате и просто забыла, как это бывает кошмарно больно. Это было так больно, что ее визг, пронзительный и громкий, наверняка уже проникал через эти стены и слышался всем, кто ходил по второму этажу.



Не в силах терпеть, девчонка попыталась снова вырваться. И снова не смогла...

- ХВАТИТ УЖЕ!!! - заорала она на Чермена. Он ей читал нотации, но она могла думать только о том, что сейчас вымрет, как динозавры, и больше не будет на свете никакой Ирки Зайцевой!!! И эта комната, и даже уже физик стали ей ненавистны втройне... Истерично рыдая, она повисла на столе, поднимая то одну ногу, то другую, никак не в состоянии справиться с полыхающей болью.

[Рогозкин]

- ХВАТИТ УЖЕ!!! - заорала она на Чермена.

Дрянь такая!

Фьюх! Фьюх! Фьюх! Внутри всё продолжало кипеть от возмущения! Фьюх! Фьюх! На попе уже было не разобрать петель. Все они слились в одно сплошное пунцово-красное пятно. Только по краям еще можно было разобрать вздувшиеся петли.

Фьюх! Фьюх!

Пару ещё заслужила! Но не убивать же эту паршивку окончательно.

- Значит так, до понедельника ты должна извиниться перед Фёклой Ивановной! Я у неё лично спрошу об этом, поняла? А сейчас встала, оделась и пошла вон отсюда! - рявкнул я на девчонку, отпуская её. С раздражением бросив скакалку на стол, направился к двери, чтоб отпереть её.

[Ира Зайцева]

Фьюх! Фьюх! Фьюх! Фьюх! Фьюх!
Фьюх! Фьюх!
- Значит так, до понедельника ты должна извиниться перед Фёклой Ивановной! Я у неё лично спрошу об этом, поняла? А сейчас встала, оделась и пошла вон отсюда!
С раздражением бросив скакалку на стол, направился к двери, чтоб отпереть её.

Завывая в голос, Ирка кое-как натянула одновременно трусы и спортивные штаны, чувствуя, как трусы там все перекрутились и наделись не до конца, но ей было наплевать. Учитель ее отпускал, поэтому надо было срочно отсюда валить, пока он не передумал. Зато она должна будет обязательно подумать, как ей теперь мириться с Черменом Борисовичем, ведь он ее не просто отпустил - он ее со злостью выгнал, ну а так из рыдальни ей еще уходить не доводилось. Поправив штаны и одернув кофту, всё еще рыдая, девчонка схватила свою скакалку и быстрым шагом вымелась в коридор, даже не взглянув на физика. Ей было стыдно и страшно. Она боялась наткнуться на дира или завуча и застрять с ними, если они начнут ее расспрашивать, что она такого натворила. На втором этаже она постаралась приглушить рев, а уж в своей комнате она оторвется! Да она изрежет эти прыгалки на миллион кусочков!!!! Она вышвырнет их в окно!!!! И не будет она перед Феклой извиняться! Не будет!!! Не будет!!!!

- Больно, блин...

Задница болела невыносимо... Ирка шла к лестнице, размазывая сопли и часто всхлипывая, с трудом сдерживая рвущиеся наружу рыдания. Она не оборачивалась, но готова была перейти на бег, если ей почудится, что кто-то пытается ее догнать. Поскорее исчезнуть с административного этажа - сейчас это была задача номер один.

[Тимофей Астафьев]

Девочка перевернула очередной квадратик на поле и... её сердце радостно подпрыгнуло!
-Наконец-то ДА-ААА!!! - не сдерживая эмоций воскликнула Майка. Она открыла поле с монетками! Пусть и всего с двумя.

Тим снисходительно хмыкнул. Подумаешь, две монетки... Игра началась недавно, но он уже собрал себе фору. Наверное, ему в этот день везло - рискнув чуть отойти от береговой линии, Тим нашел новое сокровище. Он удержался, чтобы не показать Майке язык.
Астафьев решил быть невозмутимым, будто ему всегда везет, будто игра его не очень-то и занимает. А вот Майя завелась не на шутку: Тим легко читал на ее лице и огорчение, и радость от тактических побед. Кажется, последних было все же маловато...
Человечки искали приключения на свои головы, пираты разок подрались за обладание золотом, и партия закончилась довольно быстро. Тимова кучка монет не оставляла сомнений, кто выиграл на этот раз.

- Йо-хо-хо! - шестикласснику надоело быть невозмутимым и он подкинул пластиковые монетки на ладони. Потом помог сложить приунывшей Майке игру в коробку. Майка вроде не показывала вида, что очень уж огорчилась из-за пиратских сокровищ, но Тим что-то чувствовал.
- Новичкам везет, - сообщил Астафьев, но самодовольные нотки не сделали эту фразу очень утешающей.
- Пойдем подкрепимся, - предложил Тим девочке, - и сыграем еще.
Этот ноябрьский день был создан для настолок, казалось Астафьеву.

[Майя Белова]

- Йо-хо-хо! - шестикласснику надоело быть невозмутимым и он подкинул пластиковые монетки на ладони. Потом помог сложить приунывшей Майке игру в коробку. Майка вроде не показывала вида, что очень уж огорчилась из-за пиратских сокровищ, но Тим что-то чувствовал.
- Новичкам везет, - сообщил Астафьев, но самодовольные нотки не сделали эту фразу очень утешающей.
- Пойдем подкрепимся, - предложил Тим девочке, - и сыграем еще.

Этот ноябрьский день был создан для настолок, казалось Астафьеву.

Удача не улыбнулась девчонке. Она проиграла. Это всего-навсего игра, но было ужасно досадно. Майка ненавидела проигрывать! И этот самодовольный тон мальчишки лишь подливал маслица в огонь! Только последовавшее следом миролюбивое предложение немного поправило ситуацию. Майка кое-как преодолела боль неудачи и взяла себя в руки.

- Ладно, сыграем ещё, - азартно согласилась она. Ей очень хотелось взять реванш! Только нужно было срочно придумать игру, в которой с её капитальным невезением можно было хоть что-то поделать. И она придумала. - Только во что-нибудь другое, - закинула девчонка удочку. - В ''Морской бой'', например.

Майка отвела взгляд, пряча хитрых чертиков в глазах. Она постаралась сказать это ровным голосом и слегка небрежно, после чего принялась нарочито спокойно убирать коробку с игрой на полку. Уж что-что, а в игре ''Морской бой'' Майка точно умела профессионально мухлевать!

[Ира Зайцева]

По дороге Ирка не встретила никого из взрослых, а группка мелких на лестнице сама шарахнулась от ревущей шестиклассницы, потому что да! Ирка снова начала реветь так же громко, как и в рыдальне. Мысли возвращались к ужасу, когда скакалка то и дело врезалась в ж@пу, это было до чертиков больно, кошмарно-прекошмарно. А физик вообще разошелся!
Конечно, девчонка понимала, что в столовке она тоже разошлась, но сейчас обида и с трудом пережитое наказание брали верх. Она ненавидела эту школу! И физика ненавидела, и больше всех - толстую старую жабу Феклу!!! Ненавидела свою жизнь! Скакалку ненавидела... О, как она ее ненавидела!!! Подумав об этом, она только сильнее сжала резиновый шнур, мечтая уже добраться до своей комнаты и резать, резать, резать!!! И рвать, если получится!

В девчачье крыло третьего этажа Зайка зашла одной рукой держась за попу, другой, в которой болтались прыгалки, - за стену. Рыдая так, будто весь мир свалился ей на голову.

[Тимофей Астафьев]

- Ладно, сыграем ещё, - азартно согласилась она. - Только во что-нибудь другое, - закинула девчонка удочку. - В ''Морской бой'', например.

- У нас сегодня морская тема, - подметил Тимофей, потягиваясь. Ну, пусть морской бой. От пиратских стычек к полномасштаным сражениям... Наверняка ему снова повезет. Вот будет забавно, обыграть одноклассницу еще раз.
Тим подождал, пока Майка будет готова идти в столовую: сам он поглощать пирожки всегда был готов, как пионер из старинных книжек; ребята вышли из комнаты.

В девчачье крыло третьего этажа Зайка зашла одной рукой держась за попу, другой, в которой болтались прыгалки, - за стену. Рыдая так, будто весь мир свалился ей на голову.

Кто-то ревел... Тимофей взглянул в сторону лестницы и узнал в растрепанной фигурке Иру Зайцеву. Никогда он к этому не привыкнет. У Астафьева аж мурашки пробежали от этого рева, от зрелища побитой девчонки.
Тим глянул на Майку с растерянностью. Ну, чего теперь? Посмотрел снова на Ирку. Непонятно было, что делать. Пройти мимо, будто ничегошеньки "такого" не заметил? Пожалеть? Тим не уверен был, что хотел бы внимания в таком случае. Ну так то - он, а это Зайка.
- Ох Заяц, - сказал Тим на выдохе. Он подошел ближе. Казалось, даже идти Ирке было трудно. - Физрук, да?
Наверное, это прыгалки навели Астафьева на такую мысль.

[Рогозкин]

Поправив сползшие очки, я с мрачным видом принялся заполнять журнал для наказаний.

''Так... Сколько там было? - рука замерла над графой с количеством ударов. - Двадцать,'' - более-менее прикинув в голове, записал я. Ничего, даже если их было больше, переживет. Лучше помнить будет!

Ещё через минуту-другую я вышел и запер комнату для наказаний. Впереди были выходные.

[Майя Белова]

В девчачье крыло третьего этажа Зайка зашла одной рукой держась за попу, другой, в которой болтались прыгалки, - за стену. Рыдая так, будто весь мир свалился ей на голову.

Кто-то ревел...

Тим глянул на Майку с растерянностью. Ну, чего теперь? Посмотрел снова на Ирку. Непонятно было, что делать. Пройти мимо, будто ничегошеньки "такого" не заметил? Пожалеть?

- Ох Заяц, - сказал Тим на выдохе. Он подошел ближе. Казалось, даже идти Ирке было трудно. - Физрук, да?

Майка тоже растерянно переглянулась с Тимом и тоже остановилась.

- Чего случилось? - тихонечко поинтересовалась она вслед за Тимом.

[Ира Зайцева]

- Ох Заяц, - сказал Тим на выдохе. Он подошел ближе. - Физрук, да?

Майка тоже растерянно переглянулась с Тимом и тоже остановилась.
- Чего случилось? - тихонечко поинтересовалась она вслед за Тимом.

Свидетели... Как назло, ее одноклассники! .......но Ирка вдруг поняла, что ей пофиг! Вот пофиг и всё!

- Меня Чера выыыыдраааал... - прорыдала она, не скрывая ни кто это был, ни что он с ней сделал. Она нащупала в кармашке ключ и трясущимися руками попыталась вставить его в замок, но ключ выпал из руки, от чего Ирка лишь сильнее заревела. Она не хотела наклоняться, она хотела, чтобы эта чертова дверь открылась сама и можно было очутиться в своей комнате, подальше от вездесущих учителей.

[Тимофей Астафьев]

- Меня Чера выыыыдраааал... - прорыдала она, не скрывая ни кто это был, ни что он с ней сделал. Она нащупала в кармашке ключ и трясущимися руками попыталась вставить его в замок, но ключ выпал из руки, от чего Ирка лишь сильнее заревела.

Тим, озабоченно нахмурившись, подхватил ключ и сам открыл дверь Иркиной комнаты. Значит, не физрук. Физик... Что-то было ребяческое и в прямолинейном ответе, и в рыданиях. Да и во всей Ирке. Хотя они учились в одном классе, Тим с самого первого дня в гимназии воспринимал ее как существо помладше.
- Что натворила-то? - поинтересовался Астафьев хмуро.

[Майя Белова]

Майка стояла, нервно покусывая кончики ногтей, и молча наблюдала за всем происходящим. Только тяжело вздохнула. Воображение живо нарисовало в голове девочки страшную картину ''расправы''. И очередные горькие Иркины слёзы добавили тоски во взгляде.

[Ира Зайцева]

Тим, озабоченно нахмурившись, подхватил ключ и сам открыл дверь Иркиной комнаты.
- Что натворила-то? - поинтересовался Астафьев хмуро.

Ирка прошла в комнату, не в состоянии благодарить за отпертую дверь. Первым делом она со всей дури зашвырнула прыгалки в угол и, пуская сопли, принялась тереть зад в надежде разогнать костер, разведенный взбешенным физиком. Так больно ей давно не было, а учитель даже не дал ей времени успокоиться! И ладно! И так даже лучше, чем рисковать схлопотать от него еще десяток!

Посмотрев на одноклассников, всхлипывая и рукавом вытирая глаза, Ирка призналась в страшном грехе - в грехе, на который она даже не представляла, что была способна:

- Мы с Феклой поца-аапались... Чера на меня наехал, и я его... я-я его...
Почему-то перед Майкой и Тимкой надо было переступить через себя, чтобы такое озвучить:
- Нахер я его послала! Прикиньте, Черу нахер послала!

Не сомневаясь, что об этом узнает дир, а еще Юрий... Ирка по новой залилась слезами. За такое Николай Александрович ее будет дербанить, а Юрий ему с удовольствием в этом поможет... Вот прям завтра! И фиг она тут задержится... Ее исключааааааат...

[Майя Белова]

Вперевшись следом за Иркой в её комнату, Майка стояла всё так же молча, слушая Иркино признание. Та рассказала без подробностей, ревя и запинаясь, но суть была примерно ясна. Да, Ирка явно была неправа, но Майка, которая сама вечно умудрялась говорить так, что на неё злились взрослые, только сочувствующе поинтересовалась:

- Сильно досталось?

[Тимофей Астафьев]

Посмотрев на одноклассников, всхлипывая и рукавом вытирая глаза, Ирка призналась в страшном грехе - в грехе, на который она даже не представляла, что была способна:
- Мы с Феклой поца-аапались... Чера на меня наехал, и я его... я-я его... Нахер я его послала! Прикиньте, Черу нахер послала!

Тим проследил за полётом прыгалок.

Ирка? Послала нахер? Тим недоверчиво глянул на Зайцеву. Конечно придумывать ей было незачем…
- Ну ты даёшь, Заяц.
Видать этот физик достал девчонку слишком сильно, и вот результат. Астафьев мог представить, как посылает взрослых, но только про себя. Как-то слишком круто это было для шестиклассников. Тим взглянул на Ирку новыми глазами. Вот так малышка.