Дождался...

[Юрий Васильевич]

Вы, значит, смотрите только с точки зрения выгоды, нужна она вам или не нужна?

- Если бы я рассуждал также как ты, ты бы сейчас получил по морде за свою фразу, - Дима говорил что-то ещё, но я уже не слышал, точнее слышал, но не вникал. Захотелось встать и выйти. Разговор можно было продолжить и там, в более удобной позе, а не сидя на полу туалета, тем более та тоненькая ниточка доверительности и душевности, которая пыталась протянуться между нами, мгновенно куда-то улетучилась.

Я встал, сложил руки на груди, но пока не вышел.

[Дима Соловьев]

Слова про мордобой и то, что физрук встал, в мгновение ока сложились в картину, что он может выполнить свою угрозу. Конечно, Дима понимал, что этого не будет. Но воображение услужливо дорисовало, как мускулистый мужчина легким движением отправляет его в полет, в ходе которого Дима ударяется головой об унитаз и падает на пол без сознания. Тем более, этот поступок прекрасно накладывался на восприятие в ходе этого разговора учителя старшеклассником. Стало не по себе. Но больше этого мальчишку встревожило другое. Ему нужно было сейчас с кем-то поговорить.
- Погодите, но ведь вы сами так сказали? - взволнованно спросил он, вперяясь глазами в преподавателя. Боевой пыл моментально угас. - Вы же сказали, что если бы Катя была мне, ну, нравилась, то вы бы поняли. Выходит, что если она просто друг или одноклассница, то всяким Мишкам можно ее обманывать? Ну, подождите, не уходите! - в голосе прорезались нотки отчаяния, Диме правда было очень важно знать.

[Юрий Васильевич]

- Я не говорил ничего подобного, - уходить я не собирался. Интересно получается, когда слова вроде одни и те же слышат - и тот, кто говорил и тот, кому говорили, а выводы кардинально разные. - Я сказал, что в таком случае понял бы твои чувства. Ни слова о том, что её надо обманывать или, как ты посмел выразиться, меня интересует какая-то там выгода, я не говорил и откуда такие мысли берутся в твоей голове я тоже не знаю.

Конечно, я видел, что Дима запутался и ничего не понимает и попытался ещё раз.

- Друзьям надо помогать, это несомненно. Но, во-первых, не помешало бы узнать нужна ли другу эта помощь, потому что в вашей ситуации оказалось, что нет. А во-вторых, способы нужно выбирать такие, чтобы это была действительно помощь, а не лишние страдания и переживания. Думаешь ты сделал ей лучше? И она сейчас сидит у себя радостная и довольная? - да, это была не самая корректная фраза и однозначно задела за живое, но может хоть так мальчик задумается о том что сделал и какие у всего этого последствия не только для него, но и для других.

[Дима Соловьев]

Как же не говорил, если говорил? Ладно, это неважно, о чем он теперь говорит-то?
- То есть вы не поняли бы, если б меня возмутило, как он себя ведет, если бы это была не Катя, а другая девочка? - Дима кое-как сформулировал и понял, что вот же он, вопрос выгоды, который так удивил его в учителе. Ну, это ж их супермен Юрий Васильевич, который на острове его доставал из блиндажа. Явно не только из чувства долга. Почему же теперь он говорит такое странное? Задрав голову, он снова посмотрел на физрука.

Вторая часть вопроса заставила нахмуриться.
- Так друг, может, не знает, что этот Миша его обманывает, поэтому и не знает, что ему помощь нужна. Вот знаете, если бы Миша только приехал и я б на него набросился, я был бы неправ. Тогда можно было бы спросить, что за фигня, вдруг какое-то недоразумение. Но когда они полсмены отходили уже, Мишка этот вечно с нами увивается, - обида вспыхнула с новой силой, - как в голову вообще может прийти, что это ее брат? Ей невесело. А мне очень весело? Дураком меня выставила со своими недомолвками. И он, значит, тоже ничего не сказал. Мы ж сначала нормально общались с ним. А теперь чего мне беспокоиться, счастливая ли она? Сама виновата, а мне только хуже. Думаете, драться очень весело? Еще этот Мишка сильный же, он меня старше и спортсмен, - Дима с неохотой признал достоинства противника, потерев горевшее ухо и поморщившись.

[Юрий Васильевич]

- Заметь, я не оправдываю не только Мишу, но и Катю. На мой взгляд они должны были сказать о том, что они брат и сестра. Но то, что они по каким-то неведомым причинам умолчали об этом, не даёт тебе никакого права бросаться на Мишу с кулаками, за то что Катя его целует. Хочешь ей помочь? Подойди и скажи ей, что беспокоишься о том, чтобы её не обманули, предупреди. Да, это сложнее, вести такие откровенные доверительные разговоры, чем просто дать кулаком в морду, но без этого в нашей жизни никуда - надо учиться разговаривать и договариваться.

Если и сейчас Дима не поймёт о чём я пытаюсь ему сказать, то я уже и не знаю как донести до него суть, хотя кое-что я ещё добавлю чуть позже.

[Дима Соловьев]

- Да не могу я. Подходить и на ушко ей шептать про него - противно. Как будто подошёл специально отговаривать, не верь ему, он плохой, а я самый лучший. Ему, а не ей сказать - так а что он, сам не знает. Тут бы и подрались, что в его дело типа лезу.
Дима пожал плечами.

- Да пофиг уже. Могут уже больше ничего не говорить. Я же сказал, я больше в эти дела не лезу и ни за кого вписываться не собираюсь, кроме друганов. Пускай эти девчонки сами разбираются со своей личной жизнью.

[Юрий Васильевич]

- Это ты сейчас так думаешь, что больше не лезешь, но на самом деле ты ни раз ещё столкнёшься в жизни с такого рода ситуациями.

Лично я не видел ничего противного, чтобы сказать Кате о Мише. Тут скорее подходил термин "западло", да и то, если Диме плевать на Карпова, то вообще нет никаких проблем с этим. Точнее не должно быть, но они есть.

- Всегда можно рассказать другу о чём-то так, чтобы не давать оценку его поступкам, а просто изложить факты. Вот сравни - "этот придурок вчера обжимался в кустах с другой девчонкой, да как он посмел" или "Кать, я вчера видел Мишу с другой девочкой, они целовались, я подумал, может тебе это важно".

[Дима Соловьев]

Дима прокрутил у себя в голове фразу, которую предложил Юрий Васильевич. Что-то его зацепило. Что-то фальшивое.

"Может, тебе это важно". Вот оно! Дима начал внимательно рассматривать свои колени. Как ответить?

- Я не могу так сказать, - тихо проговорил он, не поднимая головы. - Потому, что... Потому, что даже если это ей неважно, это важно мне.

Дима покрепче сцепил руки в "замок".

[Юрий Васильевич]

- Я не могу так сказать, - тихо проговорил он, не поднимая головы. - Потому, что... Потому, что даже если это ей неважно, это важно мне.

- Так я и не призываю тебя говорить именно так, это был лишь пример, - я видел, что Диме по-прежнему очень тяжело говорить на эту тему, но при этом от разговора он не отказывается, - подбери слова так, как ты можешь сказать, но чтобы донести до Кати нужную мысль. Такие слова точно есть, надо просто подумать, а не кидаться с кулаками.

[Дима Соловьев]

Дима подавил вздох.
- Угу, - промычал он, не размыкая губ. Потом все-таки добавил: - Только уже не надо все это.

Дима не представлял, как теперь будет говорить с Катей, смотреть на нее. Как вообще будет все дальше? Картинки Кати с мокрыми волосами на острове и как он обнимал ее в больничной палате, и как она ковыляла с поврежденной ногой и как весело крутилась в джинсовых шортах и маечке - все они словно упали, разбилось стекло и теперь ранило Димку при попытке смотреть на них.

Отчаянно кусая губы, он кинул взгляд на Юрия Васильевича. Хорош! Расклеился, сидит тут ноет. Но где взять силы, чтобы собраться? Соловей почувствовал, что слезы наворачиваются на глаза. Если он сейчас заплачет при физруке, это будет вообще финиш. Дима порывисто отвернулся, втянул воздух и с шумом коротко выдохнул. Стало чуть легче. Проверенный способ - переделать слезы в гнев. Но и на гнев нужны силы. Дима балансировал на краю, ощущая, что сейчас свалится либо в плач, либо в крик и ярость.

[Юрий Васильевич]

Конечно я всё видел и не мог ни остановить разговор на такой ноте, ни отвести Соловьева на порку в таком состоянии. Можно много чего ещё было сказать, даже не про саму ситуацию, а про то, почему Диме сейчас так тяжело и не получается справиться с эмоциями, только вот разве он услышит? А если услышит, то точно не поверит, потому что ему явно вдалбливали в голову то, что мужчина всегда сильный, мужчины не плачут и всё такое. Что вот с этим делать.

Я вздохнул, опустил вниз, сложенные до этого на груди руки, и опять сел на пол, только теперь не напротив, а рядом.

- Многие считают, что мужчина - это неприступная скала, которой всё нипочём, но ведь это не так. Мужчина может быть разным. Иногда мужчины тоже чувствуют бессилие, обиду, разочарование... расстраиваются и могут поплакать. И это нормально. Слёзы позволяют дать выход эмоциям, помогают восстановить душевное равновесие и не срываться в будущем, - я приобнял Диму и легонько похлопал его по плечу.

[Дима Соловьев]

В Диме не то растворились, не то заморозились слезы, остановился на подходе гнев. Сглотнув колючий шарик, он хотел что-то сказать, но только открыл и закрыл рот.

Если когда-нибудь хоть кто-то в лагере узнает об этом разговоре, хана его имиджу крутого парня. Но эта мысль была мельком. Потому, что Дима повернул голову и уткнул лоб в плечо физрука. Прикрывая глаза, он закрылся от всего, чувствуя только тёплую руку на плече и тепло подо лбом.

- Отец никогда не плачет, - заметил он, не открывая глаз. - Тем более, из-за такой фигни. Никто ж не умер. Только у него всё получается, что ни произойдёт, он всегда выход находит. А я не всегда.

[Юрий Васильевич]

- Отец никогда не плачет, - заметил он, не открывая глаз. - Тем более, из-за такой фигни. Никто ж не умер. Только у него всё получается, что ни произойдёт, он всегда выход находит. А я не всегда.

- Возможно, - я немного притянул пацана к себе, ему сейчас явно нужна была поддержка. - Но если мы о чём-то не знаем, это не значит, что этого не существует.

Естественно, я не собирался каким-то образом принижать умения и заслуги Диминого отца, но я прекрасно знал, что ситуации в жизни бывают разные.

- Любой опыт учит нас чему-то новому, в первый раз столкнуться с такой ситуацией бывает обиднее всего. Ты этого не ждёшь, не думаешь об этом, может быть вообще не знаешь, что так бывает. Наша психика очень пластична и умеет адаптироваться ко многим событиям, куда более страшным. Становясь старше, мы умеем лучше справляться со многими вещами, которые в детстве, а потом и в подростковом возрасте, являются реальными трагедиями.

[Дима Соловьев]

Дима задумался. Наверное, когда его папа был мальчишкой, он тоже оказывался в тупиках. Откуда Димке знать точно, он ведь не был тогда с ним знаком.
Мальчик согласно промычал подтверждение, слушая о том, что все сложно в первый раз. Конечно! Когда уже умеешь, все проще. Дима вспомнил, как боялся, что его выгонят из первого класса за то, что он не умеет писать буквы. Печатные он умел, а вот писать письменными буквами с петельками ему казалось невозможно сложной штукой. Почему-то первоклассник Соловьев был уверен, что в школе сразу будут спрашивать или покажут разочек и тут же потребуют писать как взрослые. Сейчас бы он рассмеялся над этим, а тогда на полном серьезе переживал.

- Ну да, - отозвался Дима, когда Юрий Васильевич замолчал. - Но надо ж как-то жить с этим, - он вздохнул. - И все-таки мужчины не должны плакать. В море и так соленой воды хватает. А если капитан или механик вместо того, чтобы мозгами раскинуть и быстренько поправить дело, начнет слезы лить, все потонут. Нельзя ныть. Тренер тоже говорил, что если в бою расслабился, то получишь по морде, - вспомнил Дима свой год на каратэ.

Прижавшись к плечу Юрия Васильевича, он вдруг доверительно сказал:
- Я знаете что думаю? Если совсем никак, нужно уходить туда, где тебя никто не видит, и тогда можно. Понятно, что если надо срочно поправлять дело, то никуда не уйдешь. Но потом-то можно. Хотя потом как-то и смысла нет, все уже закончилось, - задумался он. - Наверное, все-таки проще, когда злишься. Шибанул по дереву ли по стене и иди дела делай. А если слезы...ну, это беспомощность, как потом собраться? И если увидят, что злишься, это нормально, мужики так делают.

[Юрий Васильевич]

- Ну, мы ж с тобой не говорим про бои или другие экстренные ситуации - тогда плакать действительно некогда, а нытьё я в принципе не одобряю, и не принимаю. Не понимаю мужчин, которые вместо того, чтобы взять всё в свои руки и попытаться решить проблему, просто сидят и ноют как им тяжело, - может быть последнюю часть фразы и не стоило говорить, но это была наболевшая тема, были у меня такие знакомые...

- А по поводу стоит или не стоит... - я задумался, подбирая слова, - это же не такое решение, как пойду за хлебом в Пятёрочку, а не в Дикси, это когда душа просит, когда не стоит вопрос хочу или не хочу, а просто надо. Наверняка такие ситуации не будут частыми, так что ничего в них страшного нет, в отличии от агрессии. Да, бывают ситуации, при которых злость на пользу, но в большинстве случаев - это не выход, даже если она направлена на себя. Зачем ломать руки и повреждать суставы? Да и стены с деревьями тут ни при чём, - я даже улыбнулся, представив возмущение дерева, типа "за что???".