Страшилки для взрослых: одной чёрной, чёрной ночью...

[Тимофей Астафьев]

- Выключи, пожалуйста, телефон, - попросила завуч, - и давай пока сюда, я на стол положу, потом заберёшь.

Тим непонимающе моргнул. У телефона же нет звука и теперь он еще и вибрацию выключил. Зачем выключать совсем? Астафьев практически никогда не выключал мобильник, в редких случаях тот отрубался сам, разрядившись.
- Он без звука и вибрации, не будет мешать. - Тим протянул телефон куда-то вверх, стараясь на завуча не смотреть.

[Настя Голубева]

До столовой Настька так и не дошла. Не то что бы ей расхотелось вкусняшек, просто… Все как-то по-дурацки! Бывает такое: ты сначала с кем-то что-то обсуждаешь, приходишь к каким-то выводам, успокаиваешься, а потом, когда остаешься одна, опять начинаешь тревожиться.
А тревожиться было из-за чего. Тим точно сильно разозлился еще в кабинете… А уж сейчас, когда Лидия наверняка стоит над ним с прутом…

—Я тебя больше видеть не хочу!
—Предательница!
—Трусиха!
—Слабачка!
—Мы больше никогда не будем друзьями!

Вот все, что скорее всего, если не скажет ей лично, то подумает Тим. И добавит номер в черный список. И расскажет всем, что с Голубевой лучше не связываться…

Настя в очередной раз всхлипнула, смахнула слезинку с щеки и побежала к себе в домик.

[Лидия Сергеевна]

- Он без звука и вибрации, не будет мешать. - Тим протянул телефон куда-то вверх, стараясь на завуча не смотреть.

- Хорошо, - вопрос был не принципиальный, если телефон больше не будет их отвлекать. Завуч положила его на стол и вернулась к лавке. - Я продолжаю, - предупредила она и через пару секунд в воздухе раздался характерный свист и новая полоска вспыхнула немного ниже предыдущей, которая уже перестала быть выпуклой за то время, что они разбирались со звонками.

- Вжик!.. Вжик!.. Вжик!.. - небольшие паузы между ударами позволяли лишь ненадолго перевести дыхание, а ей самой в эти моменты оставалось лишь смотреть на то, как нетронутое "полотно" заполняется мазками художника, в начале процесса это выглядело особенно впечатляющим.

[Тимофей Астафьев]

Больно! Тим сжал кулаки и уперся ими в пол, напрягая мышцы своей хлипкой спины. Несмотря на разносолы Феклы Ивановны, он так и оставался субтильным подростком.
Больно и мерзко. Гадко! Тим знал, что скоро все дополнительные эмоции потонут - или сгорят, как в пожаре, оставив только боль. Но пока Астафьев еще варился в ощущениях: стыд, горечь, ощущение преданности. К злости и раздражению на Настю и за компанию на Лидию Сергеевну начинала прибавляться жалость к себе. С друзьями так не поступают!

[Лидия Сергеевна]

Тимофей терпел и только по тому, как сжимаются после каждого удара его ягодицы и напрягается всё тело, можно было точно сказать, что ему сейчас не сладко.

- Вжик!.. Вжик!.. Вжик!..

Прут продолжал оставлять полоски на попе, переместившись чуть выше, однако не сильно, чтобы не дай бог не попасть туда куда не стоит.

- Вжик!.. Вжик!..

Пожалуй, можно сделать паузу немного побольше. Пусть отдышится.

[Тимофей Астафьев]

- Уммф…
Еще свист, удар, и еще… И еще. Специально Тим не считал, но число ударов приближалось к десяти. Как будто с трудом, порка ползла до половины, а дальше, Тим знал, будет только хуже… Да там, сзади, уже никакого живого места нет!

Скопившись в достаточном количестве, слезы покатились по щекам Астафьева. Больно! И стыдно. Но, конечно, не из-за разрисованной столовой.

Тим немного переменил позицию, подтянув руки к лицу. Лидии Сергеевне пожалуй было бы все равно - Тим вообще подмечал ее ровный тон, и, наверное, характер, - но ему-то не было.
Слезы, сопли… Тим старался дышать без всхлипов, но не получалось.
На очередном ударе он вскрикнул.
И кто сказал, что у Лидии рука легче? Врушки!

[Майя Белова]

Вот что теперь делать??? ЧТО вообще теперь ДЕЛАТЬ?! Бросив телефон, Майка вскочила с кровати и некоторое время нервно ходила по комнате. Какой план??? Никакой!!!
''Упереться в самый дальний угол лагеря, где не найдут,'' - вернулась она к совершенно дурацкому плану. Ну и пусть дурацкий! Пусть! Но она тут в домике уже извелась вся...

Звонить сейчас Голубевой Майя не придумала. Потому что: а) не факт, что ту точно отпустили... Мало ли... Вдруг Лидия Сергеевна решит им ещё потом мозги нотациями вправлять? б) Настька наверняка в слезах, ну или как минимум в унылом и подавленном состоянии...

[Настя Голубева]

Противные узкие джинсы и при ходьбе неприятно напоминали о недавней встрече с прутьями, бежать же было еще сложнее. Изобретатель узких джинсов либо никогда не был знаком с подобными наказаниями, либо должен был гореть в аду!
«Выбросить их ко всем чертям!—думала Настя.—Вообще теперь буду только юбки носить!»
В какой-то момент девочка даже остановилась, пытаясь немножко успокоиться, поскольку раздражение с каждой секундой только возрастало. И ведь дело было совсем не в джинсах, не в проступке, не в Лидии и даже не в розгах. В конце концов, Настя отлично понимала, что не так уж и сильно ей досталось. Не так уж сильно, не так уж много и в целом почти терпимо.
Дело было в Тиме.
Если бы биологичка только ее послушала, и не стала его наказывать… Сейчас бы она, Настя, так не переживала. Ну, конечно, задница немножко болит. Ну, конечно, закрашивать стену с болящей задницей—такое себе развлечение. Но рядом были бы друзья. Тим, Майка…
А Майку, кстати, никто не видел, никто не ловил и никто не наказывал! Вообще нечестно! А им с Тимом врезали! И они теперь навсегда поссорились! А Майка будет и дальше наслаждаться жизнью и каникулами!
С этими мыслями Голубева опять побежала, чувствуя, что к злости на джинсы прибавилась злость на Майку.
Фух, наконец, милый дом!

[Майя Белова]

Схватив телефон и ключи, Майка вылетела из домика.

''Настька?'' - не успела она с крыльца сойти, как заметила Голубеву, чешущую на всех парах к своему домику. Майка на секунду оторопела, но быстро поняв, что Настю как минимум отпустили, а не как она предполагала, крикнула:
- Настьк!

Получилось как-то не очень громко, да и поздно... Голубева уже дошла до своей двери, уже отперла её, уже вошла в домик и дверь закрыла.

Майка быстро заперла свой домик и помчалась к домику Голубевой.

Подойдя к двери, она немного притормозила. В каком Настя была состоянии - было непонятно. Вроде не ревела... И мчала как-то бодро. Хотя это, вероятно, от желания поскорее укрыться от всех в домике и чтоб никто её не беспокоил... Майя нерешительно постояла некоторое время на крыльце. Но ей же, Майе, надо узнать, не говорила ли завуч про неё чего? Не догадалась ли?

Посомневавшись некоторое время, Майка тихонечко поскреблась в дверь и тихонечко позвала:
- На-ааа-сть...

И сразу же толкнула дверку, не дожидаясь никакого ответа (в конце концов - это был жизненно важный для неё вопрос!), та оказалась не запертой и моментально поддалась.

[Настя Голубева]

Влетев в домик, Настя в первый момент почувствовала облегчение. По крайней мере здесь, кроме нее, никого не было. Никто не пялится, младшеклашки не орут свою «ягоду-малинку», да и вообще родные стены словно защищают. На секунду девочке даже показалось, будто чувство раздражения сошло на нет, но стоило сделать одно неосторожное движение…

—Я эти джинсы ненавижу!—не очень громко, но выпуская эмоции выкрикнула Настя.

Ни стука в дверь, ни голоса Беловой девчонка, естественно, не услышала. Будучи уверенной, что никто ее сейчас не потревожит, Настька принялась яростно стягивать с себя джинсы, настолько сильно ей хотелось наконец избавиться от них.
Дурацкие джинсы словно специально застревали, причиняя дополнительный дискомфорт и раздражая все больше и больше. В конце концов терпение у Голубевой лопнуло. Она резко, со всей силы дернула их вниз, не замечая и что вместе с джинсами зацепила трусы, и что в этот же самый момент дверь в ее домик приоткрылась.

[Майя Белова]

—Я эти джинсы ненавижу!—не очень громко, но выпуская эмоции выкрикнула Настя.

Проанализировать услышанное Майя не успела. Настьку она увидела практически сразу. Всё же тут не трёхкомнатная квартира... Только не столько Настю, сколько её исполосованную сверху донизу попу, с припухшими красными следами после наказания. Шок. И смущение.

- Настьк, - успела произнести Майка, прежде чем замерла, ошарашенно продолжая глядеть туда же, куда и до этого. Это моментально воскресило в голове девочки воспоминание о её первом наказании, когда Юрий Васильевич поставил её в рыдальне в угол. Этот гадкий и страшный свист прутьев. И крики. И потом... потом, когда она обернулась - вид того, как сильно тот выпорол её одноклассника... Бедный, бедный Савка... И бедная Настька. Майка с ужасом и сочувствием смотрела на Настю, ощущая, как всё внутри холодеет и тоскливо начинает ныть. Вид вспухших красных полос заставлял трепетать от страха быть вот так же наказанной...

И вопрос о том - не подозревает ли что-то Лидия Сергеевна, стал ещё актуальнее!

[Настя Голубева]

Услышав сперва голос Беловой, а потом почувствовав на попе легкий сквознячок, который Майка впустила открыв дверь, Настя громко ойкнула. Осознание того, что она стоит с голой, исполосованной задницей прямо перед одноклассницей пришло мгновенно.
—Майка, блин!—воскликнула девчонка и бросилась обратно натягивать ставшие ненавистными уже как полчаса джинсы.
Вот уже чего-чего, а показывать свою попу Настя никому не хотела! Чай не в душе перед бассейном! Разница огроменная!
Джинсы неприятно царапнули по полоскам, оставленных Лидией, и Настя слегка зашипела от этих ощущений.
—Чего тебе?!—довольно грубым голосом спросила девочка, проворачиваясь к Майке наконец лицом, а не тем самым противоположным местом.
Лицо было не таким уж и заплаканным. Все же из дурацкой комнаты Голубева выходила вполне себе успокоившейся, Лидия Сергеевна тогда смогла найти нужные слова, а несколько слезинок, пророненных на улице из-за Астафьева, не создали совсем уж удручающую картинку. Выражение Настиного лица было скорее злым, чем грустным.

[Майя Белова]

Майя поспешно отвернулась к окошку, когда Настька принялась судорожно натягивать штаны с трусами обратно. А чего ''Майка, блин''?.. Она же не нарочно! И во-первых, стучалась. А во-вторых, дверь надо запирать, если не хочешь, чтоб кто-то вошел!

—Чего тебе?!—довольно грубым голосом спросила девочка, проворачиваясь к Майке наконец лицом, а не тем самым противоположным местом.

Выражение Настиного лица было скорее злым, чем грустным.

А ещё она хотела посочувствовать Насте, но после этого грубого ''чего тебе?!'', передумала и нахмурилась.

- Лидь Сергеевна про меня что-то знает? - коротко спросила Майка.

[Настя Голубева]

- Лидь Сергеевна про меня что-то знает? - коротко спросила Майка.

Вообще-то Настя была милой и доброй девочкой. Обычно. Но тем, кто сталкивался с ней в взвинченном состоянии, стоило начинать молиться всем богам.
Такой, как показалось Насте, безразличный вопрос, стал для Голубевой последней каплей! То есть Майку интересует лишь ее собственная тушка, а че там с другими—так на это наплевать?!
Конечно, девчонка не подумала, что окажись она сейчас на месте Беловой, ее бы тоже в первую очередь интересовала своя задница, а потом уже чужие. Эмоции перли из всех щелей, и Настька надрывным, истеричным голосом выкрикнула:
—Знает, конечно! Я ж стукачка, всех сдала! И тебя, и Тима, и Зайцеву заодно! Вот такая я плохая! А меня просто отпустили, еще и конфеткой угостили!
Тут из глаз снова хлынули слезы. Насте было обидно! И обид этих было много. Она обижалась на Белову за то, что она единственная вышла сухой из воды, на Тима за то, что он злился на нее, на Лидию за то, что та не поверила в невиновность Астафьева, а больше всех на себя за то, что вообще влипла в такую ситуацию!

[Лидия Сергеевна]

Давая Тимофею перевести дыхание, Лидия Сергеевна думала о том, какие дети разные. Вот вроде в одной компании, дружат, но вот лежит сейчас перед ней мальчишка с голым задом, ему больно, возможно страшно, но абсолютно не стыдно. Она не имела ввиду сейчас обнажённое тело, тут всем было стыдно до определённой точки, пока боль не перевешивала, речь шла о поступке. Астафьев абсолютно точно не испытывал никаких угрызений совести по поводу того, что они устроили с Настей ночью и порка этого не изменит. Виновата ли в этом Настя? Вряд ли, хоть и приложила руку к настроению своего друга, но что тогда не так? Сам факт того, что ему чего-то там должны были доказать по его мнению? Странно всё это, ведь совесть и раскаяние - это не про доказательства, это изнутри...