Дискотека Авария: “Ты в ритме танца, тебе некуда деваться!” (приват)

[Николай Александрович]

- А-ааа-А-А-А-А-А!!!А-А-А-ААААА!!! - Майка вертелась, инстинктивно пытаясь уворачиваться, и ревела. - А-А-ааа-А-ААА!!!А-А-А-А-А-А-А!!!А-ааа-А-А-А-А-А!!!А-А-А-ААААА!!!

Пока Белова рыдала, щедро поливая слезами и без того уже мокрую подушку, я отошёл к журнальному столику заменить прут. Отскочивший кончик ветки валялся возле дивана, но сломанная розга не успела рассечь кожу девчонки до крови. Как говорится, ещё не вечер, и всё это может случиться, учитывая, как сильно Майя уже была наказана, однако до последнего я старался этого избегать.

Пользуясь паузой, я заговорил, зная, что Белова сейчас будет очень внимательно меня слушать:

- Пьяные водители за рулём... - я посмотрел на всхлипывающего ребёнка, - ежедневно попадают в аварии со смертельным исходом. Ты ехала с незнакомым парнем, без шлема, посреди ночи... оба вы были нетрезвые! Я же, уходя спать, пребывал в полной уверенности, что все мои дети давным-давно видят десятый сон! Ты была ночью не пойми где и не пойми с кем! В двенадцать лет! Что мне с тобой делать, Майя?! Может, прямо сейчас отправить тебя к бабушке, чтобы все эти фокусы ты проворачивала уже у неё?!

[Майя Белова]

Пользуясь паузой, я заговорил, зная, что Белова сейчас будет очень внимательно меня слушать:

- Пьяные водители за рулём... - я посмотрел на всхлипывающего ребёнка, - ежедневно попадают в аварии со смертельным исходом. Ты ехала с незнакомым парнем, без шлема, посреди ночи... оба вы были нетрезвые! Я же, уходя спать, пребывал в полной уверенности, что все мои дети давным-давно видят десятый сон! Ты была ночью не пойми где и не пойми с кем! В двенадцать лет! Что мне с тобой делать, Майя?! Может, прямо сейчас отправить тебя к бабушке, чтобы все эти фокусы ты проворачивала уже у неё?!

Её всё ругали и ругали... А девочка могла сказать в своё оправдание только то, что в шлеме была.

Всё, что говорил Николай Александрович, звучало страшно. Про пьяных водителей, про аварии со смертельным исходом... И что в двенадцать лет она была ночью одна, не пойми где и не пойми с кем... Но когда Майка садилась на мотоцикл, она о таком не думала. Когда пробовала вино, тоже о таком не думала. И когда сбежала на дискотеку, она вообще ни о чем таком не думала... А потом ей правда было и плохо, и страшно.

Майка плакала. Как бы она хотела сейчас тоже, как все дети, просто спать в своём домике. Вот бы вернуться во вчера! Девочка пожала плечами, на вопрос о том, что с ней делать и отрицательно помотала головой, на предложение отправить её к бабушке.

Майя очень хотела к бабушке, но только не сейчас, не после того, что она натворила.

[Николай Александрович]

Майка плакала. Девочка пожала плечами, на вопрос о том, что с ней делать и отрицательно помотала головой, на предложение отправить её к бабушке.

Для меня реакция Майи была понятной и непонятной одновременно: возвращаться домой она не хотела - невзирая на то, что происходило с ней в этой комнате, на этом диване. Невзирая на злобные обещания, брошенные мне в лицо, что ноги её здесь никогда не будет после окончания школы. Значит, было что-то, что всё-таки удерживало её здесь...

Я вернулся к дивану и некоторое время молча смотрел на затылок девчонки.

- Почему ты не можешь просто хорошо себя вести? Играть, гулять, купаться... Мы ведь создали для вас все условия, чтобы вам тут было интересно. Почему мне приходится раз за разом наказывать тебя за проступки, далеко выходящие за рамки детских шалостей?!

[Анатолий Куприянов]

Свет в домике не горел, правда ситуацию это не проясняло никак. С тёмными окнами, Тимофей мог как спать, так и отсутствовать. В любом случае этот вопрос надо будет разрешить. Единственное что не хотелось, так это пугать пацана, если он всё же спит.

Куприянов попытался с крыльца заглянуть в окно, но было ничего не видно - придётся стучать. Был ещё вариант открыть дверь ключом потихоньку, но так шансов напугать ещё больше, если Астафьев проснётся и увидит тёмную фигуру на пороге. Так что остановившись на первом варианте, охранник постучал. Сначала негромко и, не услышав ничего в ответ, посильнее, крикнув при этом:

- Тимофей, ты тут? Это Куприянов.

[Майя Белова]

- Почему ты не можешь просто хорошо себя вести? Играть, гулять, купаться... Мы ведь создали для вас все условия, чтобы вам тут было интересно. Почему мне приходится раз за разом наказывать тебя за проступки, далеко выходящие за рамки детских шалостей?!

- Я стараюсь! - сквозь слёзы оправдывалась Майка. - Я просто случайно не подумала! Но я же не хотела, чтобы так всё вышло!

[Николай Александрович]

- Я стараюсь! - сквозь слёзы оправдывалась Майка. - Я просто случайно не подумала! Но я же не хотела, чтобы так всё вышло!

- Перестань мне лгать!

*ВЖИК!*

- Уйти из лагеря вечером - это как раз о том, что ты всё очень хорошо продумала! Договорилась с подругой, подбила на вылазку Астафьева, после дискотеки осталась в незнакомой компании до глубокой ночи! Каким образом тут применимо твоё "случайно не подумала"?

*ВЖИК!*

*ВЖИК!*

*ВЖИК!*

[Майя Белова]

- Перестань мне лгать!

*ВЖИК!*

- Уйти из лагеря вечером - это как раз о том, что ты всё очень хорошо продумала! Договорилась с подругой, подбила на вылазку Астафьева, после дискотеки осталась в незнакомой компании до глубокой ночи! Каким образом тут применимо твоё "случайно не подумала"?

*ВЖИК!*

*ВЖИК!*

*ВЖИК!*

- Нет! Не на-ааа-ААА-да-ааа... пожа-ааа-ААА-А-А!!! Я-ааа... не...ааа-ААААА!!! Хва-ааа-А-ааа-А-А-А-А-А!!! А-А-А-А-А-А-А!!!А-А-А-А-А-А-А!!! - все слова утонули в крике. - Я больше не могу-ууу... - наконец сумела выговорить девочка, когда удары перестали сыпаться. Майе казалось, что она получила все обещанные 50, а её всё лупят и лупят! Ругают и лупят, ругают и лупят! А ей уже чудовищно больно! Понимая, что больше не может выдержать, Майка отползла к спинке дивана, рискнув нарушить страшный запрет и, захлёбываясь в слезах, выдала тираду:

- Я же только разоче-ееек так сделала... Оди-ииин... И я больше не бу-уууду-ууу! Почему-ууу меня надо теперь за это убива-ааать?.. Почему-ууу?.. Вечно я у всех такая-яяя плоха-ааа-яяя... А я никого не подбива-ааала-ааа... Но меня да-аааже за это ругаю-ююют... Меня вечно за всё ругааа-ююют! И нака-ааазывают... Меня просто (!) никто (!) не лю-ююбит!!!

[Николай Александрович]

- Нет! Не на-ааа-ААА-да-ааа... пожа-ааа-ААА-А-А!!! Я-ааа... не...ааа-ААААА!!! Хва-ааа-А-ааа-А-А-А-А-А!!! А-А-А-А-А-А-А!!!А-А-А-А-А-А-А!!! Я больше не могу-ууу... - наконец сумела выговорить девочка, когда удары перестали сыпаться. Майка отползла к спинке дивана, рискнув нарушить страшный запрет и, захлёбываясь в слезах, выдала тираду:
- Я же только разоче-ееек так сделала... Оди-ииин... И я больше не бу-уууду-ууу! Почему-ууу меня надо теперь за это убива-ааать?.. Почему-ууу?.. Вечно я у всех такая-яяя плоха-ааа-яяя... А я никого не подбива-ааала-ааа... Но меня да-аааже за это ругаю-ююют... Меня вечно за всё ругааа-ююют! И нака-ааазывают... Меня просто (!) никто (!) не лю-ююбит!!!

Я строго смотрел на Майю сверху вниз.

- Хороших детей - ответил я ей, - никто ни за что не ругает и не наказывает. Ты лежишь передо мной и плачешь, но продолжаешь мне лгать. Про какой oдин раз идёт речь, если с подругой ты встретилась в магазине ещё в четверг? Кто разрешил тебе убегать из лагеря в любое время дня и ночи?! Кто разрешил перелезать через забор?! Это ты считаешь нормальным поведением? Почему, хотел бы я знать, вместо того, чтобы оправдываться и возмущаться, ты до сих пор не нашла в себе мужества просто признать, что всё это на самом деле ты заслужила?!

Я отбросил розги на пол, взял Белову за локоть и стащил её с подлокотника. Положил перед ней её одежду и резкими движениями расстегнул ремень на запястьях.

- Я вижу, что тебе ни грамма не стыдно... Просить прощение за своё поведение ты тоже не собираешься. Говоришь, никто тебя не любит? А кого здесь по-настоящему любишь ты?!

Очень долго я с укором смотрел на зарёванную девчонку. Затем развернулся и отошёл к окну.

- Одевайся.

[Майя Белова]

Я строго смотрел на Майю сверху вниз.

- Хороших детей - ответил я ей, - никто ни за что не ругает и не наказывает. Ты лежишь передо мной и плачешь, но продолжаешь мне лгать. Про какой oдин раз идёт речь, если с подругой ты встретилась в магазине ещё в четверг? Кто разрешил тебе убегать из лагеря в любое время дня и ночи?! Кто разрешил перелезать через забор?! Это ты считаешь нормальным поведением? Почему, хотел бы я знать, вместо того, чтобы оправдываться и возмущаться, ты до сих пор не нашла в себе мужества просто признать, что всё это на самом деле ты заслужила?!

Я отбросил розги на пол, взял Белову за локоть и стащил её с подлокотника. Положил перед ней её одежду и резкими движениями расстегнул ремень на запястьях.

- Я вижу, что тебе ни грамма не стыдно... Просить прощение за своё поведение ты тоже не собираешься. Говоришь, никто тебя не любит? А кого здесь по-настоящему любишь ты?!

Майка слушала, горько рыдая и с отчаянным страхом ожидая продолжения наказания. Но внезапно её стянули с дивана. Только нотации не закончились... Девчонка продолжала заливаться слезами, стоя на коленках около дивана. Ей нечего было возразить, но она упрямо продолжала мысленно обижаться, жалеть и оправдывать себя.

Очень долго я с укором смотрел на зарёванную девчонку. Затем развернулся и отошёл к окну.

- Одевайся.

Майя отлично чувствовала на себе этот взгляд.

Но упорно не желая сейчас ничего признавать, она втянула сопли, искоса глянула на директора, потом быстро встала и схватив шорты, поспешно надела их. Через все неприятные ощущения. Желая уйти отсюда как можно быстрее! Трусы были скомканы и отправлены в карман, а ремешок, предательски связывавший ей руки во время наказания, зажат в кулаке. От бурных рыданий остались только протяжные всхлипы.

Девчонка некоторое время молча стояла, всхлипывая в отвратительной тишине. Не желая больше ни думать, ни говорить, а только уйти. Если заставят, она скажет всё, что нужно... Все ''извините'', все ''я поняла'' и ''я больше не буду''. Только она не хочет.

- Можно идти?

[Николай Александрович]

Майя ... втянула сопли, искоса глянула на директора, потом быстро встала и схватив шорты, поспешно надела их. Трусы были скомканы и отправлены в карман, а ремешок, предательски связывавший ей руки во время наказания, зажат в кулаке. От бурных рыданий остались только протяжные всхлипы.
- Можно идти?

Я продолжил смотреть в окно.

- Сегодня и ещё два дня ты проведёшь в своём домике. Я разрешаю тебе выходить только в столовую и, если понадобится, в медпункт к Тане. До среды увижу тебя на улице гуляющей - снова выпорю. Всё, уходи.

[Майя Белова]

Я продолжил смотреть в окно.

- Сегодня и ещё два дня ты проведёшь в своём домике. Я разрешаю тебе выходить только в столовую и, если понадобится, в медпункт к Тане. До среды увижу тебя на улице гуляющей - снова выпорю. Всё, уходи.

Девчонка не могла не заметить ни ледяной тон, ни повернутую к ней спину. Она чувствовала, что неправа... Но спрятавшись за свою грандиозную обиду и мысленно твердя себе, что она и сама не будет никуда выходить (!) вообще никогда (!), что она запрётся в домике и умрёт с голоду, упрямая двенадцатилетняя эгоистка забрала свои вещи и вышла из дома директора. Попа ужасно горела.

Через несколько шагов из глаз опять стали капать слёзы. Майка уже не могла толком понять отчего именно плачет, просто чувствовала себя ужасно. Так и шла всю дорогу до своего домика.

[Анатолий Куприянов]

Ответом ему была тишина. Ни голоса, ни шагов - ничего. Даже малейшего шороха не зафиксировал Куприянов, хотя в этот момент весь превратился в слух.

- Тимофей, открой, пожалуйста! - он постучал ещё сильнее, но мальчика там явно не было или... Может он спал в наушниках с музыкой, как делали некоторые дети и совсем не слышал звуки окружающего мира. В любом случае Николай Александрович распорядился убедиться лично. - Я захожу! - предупредил охранник на всякий случай и открыл дверь - в комнате никого не было...

[Николай Александрович]

...упрямая двенадцатилетняя эгоистка забрала свои вещи и вышла из дома директора.

Я видел уходящую Белову. Спасибо, что не хлопнула дверью, а я бы и не удивился - потому что ничего другого от этой девчонки я уже не ждал! Проследив за ней, пока она не исчезла за деревьями, я отошёл от окна и принялся наводить в комнате порядок: собрал брошенные прутья, вернул на место столик, отнёс пиджак в спальню.

Мои мысли переключились на Тимофея. На него я злился так же, как и на Майю, но одновременно с этим очень за него волновался. Понимая, что не смогу терпеливо ждать звонка от Толи, я взял с собой телефон и тоже вышел на улицу.

[Анатолий Куприянов]

Толя быстро обвёл глазами комнату, заглянул в туалет, который тоже оказался пустым и уже после этого принялся изучать обстановку. Кровать заправлена, но явно не только перед уходом - на ней кто-то сидел, рядом с кроватью сумка со шмотками. Сначала это показалось странным, но потом охранник вспомнил, что Астафьев только вернулся в лагерь с отдыха, так что в общем просто не успел разобрать, скейт тоже на месте... Про любовь Тима к своему скейту знали все, поэтому далеко он усвистать не мог - не бросил бы любимую доску. Долго разглядывать обстановку было некогда, так что бросив быстрый взгляд на постеры на стене, Куприянов вышел на крыльцо и набрал номер Николая Александровича.

[Николай Александрович]

Куприянов вышел на крыльцо и набрал номер Николая Александровича.

Я уже успел отойти от дома метров на пятьдесят.

- Ну что? - спросил я, как только поднёс телефон к уху. - Он у себя?..