Укрощение ленивой

[Майя Белова]

Девочка сидела, мрачно сверля взглядом нижний край доски. Почему их тетради так БЫСТРО проверили?! Почему??? Они же их только в пятницу сдали!!!

Взгляд неожиданно упёрся в полы пиджака и белые манжеты.

Ну а я, возвращаясь к своему столу, остановился перед "чёртовой первой партой".

- Доброе утро, Майя. Ты, я смотрю, сегодня не в настроении...

Майка немного покраснела, отлично понимая, что слова сказанные ровным тоном, совсем не о том, что утро доброе и не о её плохом настроении из-за мелочи, вроде потери любимого ластика, и ещё больше опустила голову и насупилась. Отвечать ничего не хотелось. Взяв рюкзак, девочка молча сдернула его на стул рядом с собой. Утро было недобрым, настроение ужасным. Но если она промолчит, это будет как признание вины.

- Здравствуйте, - угрюмо выдавила из себя Майя, не поднимая глаз на Николая Александровича. - Нормальное у меня настроение.

[Настя Голубева]

Настя любовно разглядывала свои 5/5 за сочинение. Пятёрки по русскому и литре не были для нее чем-то сверхъестественным, но все равно приятно. Хоть какое-то хорошее событие за эти последние дни.
«Майя наверно тоже пятерку за грамотность получит,—между делом подумала Голубева, немного ёрзая на стуле(попа все ещё болела),—я ж ей все исправила»
Девчонка поискала глазами одноклассницу, а когда нашла очень удивилась. Майка сидела какая-то нервная и испуганная. Чего это она? Вон даже дир к ней подошёл зачем-то... Может накосячить успела?

[Николай Александрович]

Майка немного покраснела. Взяв рюкзак, девочка молча сдернула его на стул рядом с собой.
- Здравствуйте, - угрюмо выдавила из себя Майя, не поднимая глаз на Николая Александровича. - Нормальное у меня настроение.

Я постоял над ребёнком, пока не связывая её угрюмость с тем, что я к ней подошёл. Бесспорно, моё внимание к её персоне редко заканчивалось на хорошей ноте - Майя это знала. Но я ведь только подошёл, а настроение у неё уже было испорчено - иначе бы она не швыряла вещи.

Не говоря ни слова, я взял со своего стола её тетрадку, пролистал до нужной страницы и в раскрытом виде положил перед её носом.

- За сочинение "пять", за правописание "два", - на меня и на Майю смотрели многочисленные исправления над многочисленными ошибками.

[Майя Белова]

Не говоря ни слова, я взял со своего стола её тетрадку, пролистал до нужной страницы и в раскрытом виде положил перед её носом.

- За сочинение "пять", за правописание "два", - на меня и на Майю смотрели многочисленные исправления над многочисленными ошибками.

5/2 Майка получала не в первый раз, но в первый раз её тетрадь не была исчеркана красной ручкой вдоль и поперёк, а только совсем чуть-чуть. Всего несколько исправлений и внизу уже оценки красной ручкой, а в основном серые карандашные правки.

''Блин!!! Пятерка была так близка! - с досадой осознала девочка, глядя в свою тетрадь. Настины мелкие аккуратные буквы разительно отличались от её более крупных и корявых. Но может это только ей видно? В голове мелькнула следующая уверенная и спасительная мысль: - Значит по почерку нельзя определить, кто писал!'' Потому что иначе Николай Александрович сказал бы что-то про эти исправления. Так ведь? А он ничего не сказал! Дальше рассуждать логически было некогда и Майка, собравшись с духом, выдала только что придуманное враньё:

- Но я же все ошибки исправила! - голос девочки звучал обиженно и возмущенно. - У меня просто ручка закончилась, а было уже поздно! И я карандашом всё исправила.

Майя подняла глаза на Николая Александровича. Врать было страшно, но ей очень-очень надо было убедить его сейчас в том, что это правда и для этого надо было постараться и врать уверенно. Иначе ''пятерка'' уплывёт, а в журнале будет стоять очередная ''двойка'', которую придется потом исправлять.

[Николай Александрович]

- Но я же все ошибки исправила! - голос девочки звучал обиженно и возмущенно. - У меня просто ручка закончилась, а было уже поздно! И я карандашом всё исправила.
Майя подняла глаза на Николая Александровича.

Я смотрел на Белову. Девчонка лгала мне как сивый мерин, прекрасная зная, что лжёт. И ведь хватило совести разыгрывать возмущение и объяснять, почему исправления были сделаны карандашом, а не ручкой.

Ничему её жизнь не учит... Ей-богу, ничему.

- Настя! - поймав взгляд Голубевой, я рукой показал ей подойти к нам. Нет, я не собирался ничего доказывать и вообще слишком долго рассуждать на эту тему. Правду мне сейчас скажет Настя - а в том, что помогла подруге именно она, у меня не было никаких сомнений.

Пока девочка к нам подходила, я склонился над Майей и очень тихо проговорил:

- Я устал от твоего вранья. Устал до такой степени, что если окажется, что ты мне солгала, я отведу тебя в соседнюю комнату и там тебе хорошенько всыплю. Так и знай.

[Майя Белова]

- Настя! - поймав взгляд Голубевой, я рукой показал ей подойти к нам.

Пока девочка к нам подходила, я склонился над Майей и очень тихо проговорил:

- Я устал от твоего вранья. Устал до такой степени, что если окажется, что ты мне солгала, я отведу тебя в соседнюю комнату и там тебе хорошенько всыплю. Так и знай.

Моментально осознав, что директор либо знает, либо догадался и про Голубеву, и про всё остальное, девочка побледнела от испуга. Потом посмотрела на Николая Александровича несчастными и обиженными глазами, которые стали наполняться слезами и отрицательно помотала головой. Нет, она не хочет, чтоб её ещё раз наказали вот так, при всём классе! Она против! И сознаться не может... А что ей делать? Она даже Насте ничего сейчас сказать не может, ни попросить ту ни о чём не может.

Майка опустила голову и уткнулась взглядом в свою тетрадь. Хоть бы Настька её выгородила.

[Настя Голубева]

События развивались стремительно...
«Белова, ну ты лошара!»—подумала Настька, с досадой смотря на одноклассницу.
Вообще ей обычно было очень жалко Майку, к которой дир вечно прикапывался. Но сегодня... Как можно было додуматься сдать тетрадь, не переправив все своей рукой?! Специально ж для неё тетрадку в открытом виде оставили!
В списывании, как известно, всегда виноваты двое, и Настя теперь могла лишь молиться, чтобы Николай Александрович не узнал ее почерк.

- Настя! - поймав взгляд Голубевой, я рукой показал ей подойти к нам.

Молитвы не были услышаны.
Голубева тяжело вздохнула, встала из-за парты и пошла к Майке и директору. Ей было стыдно. Она вспомнила разговор с Николаем Александровичем в пятницу, вспомнила, как он ее утешал... А тут получается, что она его обманула. Пусть и косвенно... Но ведь она просто хотела, чтобы у Майки была хорошая оценка!
—Да?—тихо проговорила девочка, опуская глаза в пол.
Белову, конечно, надо было как-то спасать, но как это сделать Настя даже представить себе не могла. Особенно после того, что Майя успела наболтать.

[Николай Александрович]

...девочка побледнела от испуга. Потом посмотрела на Николая Александровича несчастными и обиженными глазами, которые стали наполняться слезами и отрицательно помотала головой.
Майка опустила голову и уткнулась взглядом в свою тетрадь.

То, что Белова не стала дальше возмущаться, только доказывало, что я прав.

—Да?—тихо проговорила девочка, опуская глаза в пол.

А вот и Голубева... Та же опущенная голова и тот же виноватый вид. Не была бы Настя замешана - сейчас бы совсем по-другому себя вела.

- Скажи мне, пожалуйста, чьи это исправления? - я перевернул тетрадь и указал на первую попавшуюся ошибку, исправленную карандашом.

[Настя Голубева]

- Скажи мне, пожалуйста, чьи это исправления? - я перевернул тетрадь и указал на первую попавшуюся ошибку, исправленную карандашом.

Девочка тяжело вздохнула, не зная, что ответить.
Скажешь: «мои»—подставишь Майку.
Скажешь: «не мои»—соврёшь директору. А он этого не любит... Да и Настя не любит врать!
Голубева ещё ниже опустила голову и повозила носком туфли по полу.
—Я только хотела, чтобы Майя двойку не получила...—пробормотала она.

[Майя Белова]

- Скажи мне, пожалуйста, чьи это исправления? - я перевернул тетрадь и указал на первую попавшуюся ошибку, исправленную карандашом.

Наплевав уже на то, что Николай Александрович прямо тут рядом стоит, Майка повернулась к подошедшей Насте и выразительно помотала головой. Только та смотрела в пол, вздыхала и совсем не видела ни Майкиного молящего взгляда, ни сигнала не сдавать её. А потом Голубева открыла рот и...

—Я только хотела, чтобы Майя двойку не получила...—пробормотала она.

... всё-таки сдала её.

Могла бы... Могла бы промолчать! Не подружка, а ПОГАНКА!!! Майка обиделась и чуть не расплакалась. Настины слова на шаг приближали её к прозвучавшей страшной угрозе директора.

- Голубева сама мне предложила и всё исправила, потому что ей математика нужна была! - в отчаянии сдала она Настьку в ответ. Вот пусть теперь и ту за математику ругают! Пусть!

[Николай Александрович]

Голубева ещё ниже опустила голову и повозила носком туфли по полу.
—Я только хотела, чтобы Майя двойку не получила...—пробормотала она.

- Голубева сама мне предложила и всё исправила, потому что ей математика нужна была! - в отчаянии сдала она Настьку в ответ.

Глядя на Майю, я всё больше хмурился.

- Я знаю, что ты фактически сделала за Настю геометрию, и мы все знаем, что ничем хорошим это для Насти не закончилось. Теперь я вижу, что она оказала тебе такую же услугу: она исправила твои ошибки и, я уверен, не привела никаких правил, объясняющих тебе, почему ты ошиблась. Это значит, что ты так и продолжишь ошибаться, и хотя "двойки" бы сегодня не было, - я посмотрел на Настю, - ума у твоей подруги от этого больше не стало. Ваша практика обмениваться знаниями в подобной форме абсолютно бессмысленна, но вы это никак не поймёте.

- Садись на место, - сказал я Голубевой.

[Настя Голубева]

- Голубева сама мне предложила и всё исправила, потому что ей математика нужна была!

Блин, Майка!
Конечно, дир уже и так знал о том, откуда у Насти взялось решение, но девчонка все равно обиделась на подружку! Ну да, отчасти она исправила работу Беловой, потому что хотела, чтобы та помогла с задачами. Но только отчасти! Голубева реально хотела, чтобы Майя получила нормальную оценку, а та... Взяла и сдала ее!
Интересно, что Настя должна была сказать? «Николай Александрович, простите, пожалуйста, Белова тут совсем не при делах! Это я ее тетрадку стащила и втайне от неё ошибки исправила! А она об этом ни сном, ни духом!»
Ага. Директор, конечно, в это поверит! Да на такую ерунду даже первоклассник не поведётся!

- Я знаю, что ты фактически сделала за Настю геометрию, и мы все знаем, что ничем хорошим это для Насти не закончилось. Теперь я вижу, что она оказала тебе такую же услугу: она исправила твои ошибки и, я уверен, не привела никаких правил, объясняющих тебе, почему ты ошиблась. Это значит, что ты так и продолжишь ошибаться, и хотя "двойки" бы сегодня не было, - я посмотрел на Настю, - ума у твоей подруги от этого больше не стало. Ваша практика обмениваться знаниями в подобной форме абсолютно бессмысленна, но вы это никак не поймёте.

- Садись на место, - сказал я Голубевой.

И, конечно, без нотации не обошлось...
С каждым словом Николая Александровича Голубева краснела все больше и больше. К концу речи щеки и уши полностью окрасились в цвет борща, типа того, что иногда варила на обед Фёкла.
Как же стыдно быть пойманным на вранье!
Нет, не сказать, что Настя этой речью полностью прониклась и теперь собиралась всегда абсолютно честно делать все домашки. Скорее рак на горе свистнет, чем дети списывать перестанут! Стыдно было за то, что они так глупо на этом списывании попались и за такое тупое враньё Майки.
Списывание в школе—оно ж как воровство в Спарте! Голубева вспомнила фразу из учебника истории древнего мира: «...бла бла бла пороли, наказывая не за кражу, а за неумелое воровство». Вот со списыванием примерно то же самое. Правда, Настя от всей души надеялась, что Майку(а главное саму ее!) пороть не будут!
—Извините,—тихо пролепетала девочка, поскорее возвращаясь к себе.

[Майя Белова]

- Я знаю, что ты фактически сделала за Настю геометрию, и мы все знаем, что ничем хорошим это для Насти не закончилось. Теперь я вижу, что она оказала тебе такую же услугу: она исправила твои ошибки и, я уверен, не привела никаких правил, объясняющих тебе, почему ты ошиблась. Это значит, что ты так и продолжишь ошибаться, и хотя "двойки" бы сегодня не было, - я посмотрел на Настю, - ума у твоей подруги от этого больше не стало. Ваша практика обмениваться знаниями в подобной форме абсолютно бессмысленна, но вы это никак не поймёте.

- Садись на место, - сказал я Голубевой.

Из всей бесконечной нотации директора Майка услышала, что услышала и поняла, как поняла: вот если бы они с Настей друг другу объясняли, то было бы совсем другое дело! Девочка мигом приравняла это к: тогда бы её простили без вопросов! Майя даже пропустила мимо ушей оценку своих мозгов. Во-первых, она умная, а во-вторых, абсолютно начхать тысячу раз. Главное она поняла, что надо сказать сейчас для спасения!

—Извините,—тихо пролепетала девочка, поскорее возвращаясь к себе.

Настино тихое ''извините'' потонуло в очередном решительном Майкином:
- Она объясняла мне! И я ей задачи объясняла! Правда! - Майка снова посмотрела на Николая Александровича. Не так уверено, как когда пыталась выкрутиться в первый раз, но всё же... Сказанное же было полуправдой! И пусть только Голубева попробует не поддержать её в этом вранье!

[Николай Александрович]

Настино тихое ''извините'' потонуло в очередном решительном Майкином:
- Она объясняла мне! И я ей задачи объясняла! Правда! - Майка снова посмотрела на Николая Александровича. Не так уверено, как когда пыталась выкрутиться в первый раз, но всё же...

Я проводил Настю взглядом. Затем молча взяв Белову за плечо, поднял её со стула и подтолкнул в сторону знакомого ей уже помещения. Часы показывали, что звонок должен был прозвенеть с минуты на минуту, поэтому прежде чем скрыться в соседнем кабинете, я обратился к классу:

- Все сели по своим местам и перестали шуметь! Учтите... - я посмотрел на особо крикливых, - мне за стенкой всё слышно. Пока меня нет, повторяйте правила.

- Майя, заходи, - я открыл перед девчонкой дверь.

[Майя Белова]

- Ну, пожалуйста... Николай Александрович... Правда, - умоляла бледная от испуга девочка, всё ещё надеясь избежать наказания. - Я знаю... я правда все ошибки могу объяснить, - продолжала врать она, отлично помня, как минуту назад с недоумением смотрела в свою тетрадь на слово загорелый, с перечеркнутой второй буквой а и подписанной сверху о, ломая голову над этим: ''Какого фига?.. Почему Настя исправила?! Разве проверочное слово не загар??? А-ааа, хм... Походу, это словарное слово!''

Но плевать, плевать! Она точно выкрутиться, если ей дадут ещё один шанс!

- У меня правда ручки не было... - с полной безнадёгой в голосе тихо договорила Майка, стоя уже на пороге той самой комнаты.

Директор похоже даже не слушал её, делая предупреждения одноклассникам. И всё, что она получила от него в ответ на свои мольбы, было:

- Майя, заходи, - я открыл перед девчонкой дверь.

На этом все надежды окончательно рухнули. Ужасный, противный страх расползся по всему телу. Девочка замолчала, опустив голову. Ну как? Ну неужели её сейчас правда накажут? Снова вот так, почти при всех... Глаза моментально наполнились слезами. И проси, не проси, больше ничего не поможет. Она в прошлый раз перепробовала всё: умоляла, сопротивлялась, просила не наказывать при всех, обещала, что больше не будет. Помогло ей? Нет.

Майка вытерла рукавом капающие уже не переставая слёзы и переступила порог.